Чек, Томас Роберт

Томас Роберт Чек
англ. Thomas Robert Cech
Томас Чек
Дата рождения:	8 декабря 1947(1947-12-08) (76 лет)
Место рождения:	Чикаго, США
Страна:	США
Научная сфера:	биохимия
Награды и премии:	Премия Луизы Гросс Хорвиц (1988) Премия Хейнекена (1988) Нобелевская премия по химии (1989) Премия Розенстила (1989) Национальная научная медаль США (1995) Силлимановская лекция (2001)

Томас Роберт Чек (англ. Thomas Robert Cech; род. 8 декабря 1947 в Чикаго) — американский молекулярный биолог.

Удостоен Нобелевской премии по химии (совместно с Сидни Олтменом) «за открытие каталитических свойств рибонуклеиновых кислот» («for discovery of catalytic properties of RNA») в 1989 году.

Общественная деятельность

В 2016 году подписал письмо с призывом к Greenpeace, Организации Объединенных Наций и правительствам всего мира прекратить борьбу с генетически модифицированными организмами (ГМО).

Ссылки

• [nobelprize.org/nobel_prizes/chemistry/laureates/1989/cech-autobio.html Автобиография Томаса Чека на сайте Нобелевского комитета]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Чек, Томас Роберт

– Я очень рад с вами познакомиться, я слышал о вас, как и все, – сказал он.
Кочубей сказал несколько слов о приеме, сделанном Болконскому Аракчеевым. Сперанский больше улыбнулся.
– Директором комиссии военных уставов мой хороший приятель – господин Магницкий, – сказал он, договаривая каждый слог и каждое слово, – и ежели вы того пожелаете, я могу свести вас с ним. (Он помолчал на точке.) Я надеюсь, что вы найдете в нем сочувствие и желание содействовать всему разумному.
Около Сперанского тотчас же составился кружок и тот старик, который говорил о своем чиновнике, Пряничникове, тоже с вопросом обратился к Сперанскому.
Князь Андрей, не вступая в разговор, наблюдал все движения Сперанского, этого человека, недавно ничтожного семинариста и теперь в руках своих, – этих белых, пухлых руках, имевшего судьбу России, как думал Болконский. Князя Андрея поразило необычайное, презрительное спокойствие, с которым Сперанский отвечал старику. Он, казалось, с неизмеримой высоты обращал к нему свое снисходительное слово. Когда старик стал говорить слишком громко, Сперанский улыбнулся и сказал, что он не может судить о выгоде или невыгоде того, что угодно было государю.
Поговорив несколько времени в общем кругу, Сперанский встал и, подойдя к князю Андрею, отозвал его с собой на другой конец комнаты. Видно было, что он считал нужным заняться Болконским.
– Я не успел поговорить с вами, князь, среди того одушевленного разговора, в который был вовлечен этим почтенным старцем, – сказал он, кротко презрительно улыбаясь и этой улыбкой как бы признавая, что он вместе с князем Андреем понимает ничтожность тех людей, с которыми он только что говорил. Это обращение польстило князю Андрею. – Я вас знаю давно: во первых, по делу вашему о ваших крестьянах, это наш первый пример, которому так желательно бы было больше последователей; а во вторых, потому что вы один из тех камергеров, которые не сочли себя обиженными новым указом о придворных чинах, вызывающим такие толки и пересуды.
– Да, – сказал князь Андрей, – отец не хотел, чтобы я пользовался этим правом; я начал службу с нижних чинов.