Человек из Толлунда

Человек из Толлунда — так назвали мужчину, жившего в эпоху доримского железного века и умершего примерно в IV веке до н.э., чьё тело было обнаружено в одном из торфяных болот в Толлунде близ Силькеборга в Ютландии (Дания). Эта находка примечательна тем фактом, что тело человека и, особенно его голова, на удивление хорошо сохранились. Это, возможно, вообще наиболее хорошо сохранившееся тело жителя эпохи, последовавшей за веком бронзы, найденное где-либо .

История обнаружения

6 мая 1950 года жители деревни Толлунд — братья Вигго и Эмиль Хойгорд и их родственники — добывали торф из болота в местности в 10 км к западу от Силькеборга. Во время работы они обнаружили на глубине двух с половиной метров труп мужчины. Тело хорошо сохранилось, поэтому братья сочли, что его убили относительно недавно, и 8 мая обратились в полицию Силькеборга. Но, так как тело было обнаружено достаточно глубоко, а вокруг не осталось никаких следов, которые могли бы свидетельствовать о недавнем преступлении, о находке оповестили учёных. В 1927 и 1938 годах крестьяне уже находили в местных болотах тела древних людей (первое не сохранилось, а второе — так называемая женщина из Эллинга — находится в музее Силькеборга).

Описание

Человек из Толлунда был обнаружен лежащим на левом боку в позе спящего. На голове у него была надета островерхая кожаная шапочка, сшитая из восьми кусков овчины мехом внутрь, а вокруг талии повязан пояс из кожи. Остальная одежда, вероятно, была выполнена из растительных волокон и с течением времени полностью истлела. Вокруг шеи человека из Толлунда была затянута петля из плетёного кожаного шнура. Наиболее хорошо сохранилось его голова — настолько, что, несмотря на более чем 2000 лет, прошедшие с момента смерти, на его лице отчётливо видны мелкие морщины и щетина. Тело сохранилось несколько хуже, кожные покровы местами были повреждены, а кисти рук почти полностью истлели до кости. В настоящее время в музее Силькеборга выставлена его голова, приложенная к макету тела (которое в целостности сохранить не удалось).

Исследование

После того, как пласт торфа вместе с телом был извлечён из болота, его поместили в деревянный ящик и 17 мая поездом отправили в Национальный музей Дании в Копенгагене. Удалив с трупа остатки торфа, учёные измерили его. Выяснилось, что человек из Толлунда был невысок, всего 162 см ростом. Затем его осмотрел судмедэксперт и сделал заключение, что наиболее вероятной причиной смерти было удушение. Хотя исследование рентгеновскими лучами показало, что шейные позвонки трупа не сломаны, был сделан вывод, что он принял смерть через повешение, либо во время жертвоприношения богам, либо по причине совершённого преступления. В пользу этого предположения говорил и тот факт, что язык трупа был распухшим, что характерно для удушения. Исследования также показали, что его мозг и внутренние органы — печень, лёгкие и сердце — очень хорошо сохранились, а возраст на момент смерти составлял приблизительно 40 лет. Изучение пищеварительного тракта человека из Толлунда дало подробную информацию о времени и составе его последней трапезы. Выяснилось, что примерно за 12 − 24 часа до гибели он ел сваренную на воде кашу из зёрен и семян (как культивируемых, так и дикорастущих) — всего было выявлено около 40 их видов, в том числе ячмень, льняное семя и др. Следов мяса, рыбы или фруктов обнаружено не было. Этот факт позволил предположить, что человек из Толлунда скончался в конце зимы или начале весны. В пользу этого предположения говорит и хорошая сохранность тела, чему могла поспособствовать низкая температура воздуха.

Первоначально учёные считали, что человек из Толлунда жил примерно в начале первого столетия н.э., но спустя несколько лет с помощью радиоуглеродного анализа была проведена более точная датировка, показавшая, что на самом деле он жил на 3 − 4 столетия раньше. Повторные исследования проводились в 1978 году, когда была изучена его стопа и снят отпечаток единственного сохранившегося пальца руки, и в 2002 году.

Ссылки

• [www.tollundman.dk/ Tollundman.dk]  (англ.)
• О человеке из Толлунда на сайте [www.silkeborgmuseum.dk/en/tollund.html музея Силькеборга]  (англ.)
• Доисторическая Дания на сайте [dansk.ru/content/view/21/36/lang,russian/ Dansk.Ru]  (рус.)

Отрывок, характеризующий Человек из Толлунда

Почти всякий раз, как подъезжал новый экипаж, в толпе пробегал шопот и снимались шапки.
– Государь?… Нет, министр… принц… посланник… Разве не видишь перья?… – говорилось из толпы. Один из толпы, одетый лучше других, казалось, знал всех, и называл по имени знатнейших вельмож того времени.
Уже одна треть гостей приехала на этот бал, а у Ростовых, долженствующих быть на этом бале, еще шли торопливые приготовления одевания.
Много было толков и приготовлений для этого бала в семействе Ростовых, много страхов, что приглашение не будет получено, платье не будет готово, и не устроится всё так, как было нужно.
Вместе с Ростовыми ехала на бал Марья Игнатьевна Перонская, приятельница и родственница графини, худая и желтая фрейлина старого двора, руководящая провинциальных Ростовых в высшем петербургском свете.
В 10 часов вечера Ростовы должны были заехать за фрейлиной к Таврическому саду; а между тем было уже без пяти минут десять, а еще барышни не были одеты.
Наташа ехала на первый большой бал в своей жизни. Она в этот день встала в 8 часов утра и целый день находилась в лихорадочной тревоге и деятельности. Все силы ее, с самого утра, были устремлены на то, чтобы они все: она, мама, Соня были одеты как нельзя лучше. Соня и графиня поручились вполне ей. На графине должно было быть масака бархатное платье, на них двух белые дымковые платья на розовых, шелковых чехлах с розанами в корсаже. Волоса должны были быть причесаны a la grecque [по гречески].
Все существенное уже было сделано: ноги, руки, шея, уши были уже особенно тщательно, по бальному, вымыты, надушены и напудрены; обуты уже были шелковые, ажурные чулки и белые атласные башмаки с бантиками; прически были почти окончены. Соня кончала одеваться, графиня тоже; но Наташа, хлопотавшая за всех, отстала. Она еще сидела перед зеркалом в накинутом на худенькие плечи пеньюаре. Соня, уже одетая, стояла посреди комнаты и, нажимая до боли маленьким пальцем, прикалывала последнюю визжавшую под булавкой ленту.
– Не так, не так, Соня, – сказала Наташа, поворачивая голову от прически и хватаясь руками за волоса, которые не поспела отпустить державшая их горничная. – Не так бант, поди сюда. – Соня присела. Наташа переколола ленту иначе.
– Позвольте, барышня, нельзя так, – говорила горничная, державшая волоса Наташи.
– Ах, Боже мой, ну после! Вот так, Соня.
– Скоро ли вы? – послышался голос графини, – уж десять сейчас.
– Сейчас, сейчас. – А вы готовы, мама?
– Только току приколоть.
– Не делайте без меня, – крикнула Наташа: – вы не сумеете!
– Да уж десять.
На бале решено было быть в половине одиннадцатого, a надо было еще Наташе одеться и заехать к Таврическому саду.
Окончив прическу, Наташа в коротенькой юбке, из под которой виднелись бальные башмачки, и в материнской кофточке, подбежала к Соне, осмотрела ее и потом побежала к матери. Поворачивая ей голову, она приколола току, и, едва успев поцеловать ее седые волосы, опять побежала к девушкам, подшивавшим ей юбку.
Дело стояло за Наташиной юбкой, которая была слишком длинна; ее подшивали две девушки, обкусывая торопливо нитки. Третья, с булавками в губах и зубах, бегала от графини к Соне; четвертая держала на высоко поднятой руке всё дымковое платье.
– Мавруша, скорее, голубушка!
– Дайте наперсток оттуда, барышня.
– Скоро ли, наконец? – сказал граф, входя из за двери. – Вот вам духи. Перонская уж заждалась.
– Готово, барышня, – говорила горничная, двумя пальцами поднимая подшитое дымковое платье и что то обдувая и потряхивая, высказывая этим жестом сознание воздушности и чистоты того, что она держала.
Наташа стала надевать платье.
– Сейчас, сейчас, не ходи, папа, – крикнула она отцу, отворившему дверь, еще из под дымки юбки, закрывавшей всё ее лицо. Соня захлопнула дверь. Через минуту графа впустили. Он был в синем фраке, чулках и башмаках, надушенный и припомаженный.
– Ах, папа, ты как хорош, прелесть! – сказала Наташа, стоя посреди комнаты и расправляя складки дымки.
– Позвольте, барышня, позвольте, – говорила девушка, стоя на коленях, обдергивая платье и с одной стороны рта на другую переворачивая языком булавки.
– Воля твоя! – с отчаянием в голосе вскрикнула Соня, оглядев платье Наташи, – воля твоя, опять длинно!
Наташа отошла подальше, чтоб осмотреться в трюмо. Платье было длинно.
– Ей Богу, сударыня, ничего не длинно, – сказала Мавруша, ползавшая по полу за барышней.
– Ну длинно, так заметаем, в одну минутую заметаем, – сказала решительная Дуняша, из платочка на груди вынимая иголку и опять на полу принимаясь за работу.