Чемберлен, Джозеф Остин

Остин Чемберлен Austen Chamberlain<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Министр иностранных дел Великобритании
3 ноября 1924 – 4 июня 1929
Глава правительства:	Стэнли Болдуин
Предшественник:	Рамси Макдональд
Преемник:	Артур Хендерсон
Канцлер казначейства
9 октября 1903 – 4 декабря 1905
Глава правительства:	Артур Бальфур
Предшественник:	Чарльз Томсон Ричи
Преемник:	Герберт Генри Асквит
10 января 1919 – 1 апреля 1921
Глава правительства:	Дэвид Ллойд Джордж
Предшественник:	Эндрю Бонар Лоу
Преемник:	Роберт Хорн
Государственный секретарь по делам Индии
25 мая 1915 – 17 июля 1917
Глава правительства:	Герберт Генри Асквит Дэвид Ллойд Джордж
Предшественник:	Роберт Кру-Милнз
Преемник:	Эдвин Сэмюэл Монтегю
Лорд-хранитель Малой печати Лидер палаты общин
1 апреля 1921 – 23 октября 1922
Глава правительства:	Дэвид Ллойд Джордж
Предшественник:	Эндрю Бонар Лоу
Преемник:	Роберт Сесил
Первый лорд Адмиралтейства
24 августа – 5 ноября 1931
Глава правительства:	Рамси Макдональд
Предшественник:	Альберт Виктор Александер
Преемник:	Болтон Эйрс-Монселл
Генеральный почтмейстер
11 августа 1902 – 9 октября 1903
Глава правительства:	Артур Бальфур
Преемник:	Эдвард Стэнли
Предшественник:	Чарльз Вэйн-Темпест-Стьюарт
Рождение:	16 октября 1863(1863-10-16) Бирмингем, Уорикшир, Великобритания
Смерть:	17 марта 1937(1937-03-17) (73 года) Лондон, Великобритания
Партия:	Либерально-юнионистская, Консервативная партия
Автограф:
Награды:

Джозеф Остин Чемберлен (англ. Joseph Austen Chamberlain; 16 октября 1863 — 17 марта 1937) — английский государственный и политический деятель, сын Джозефа Чемберлена, брат Невилла Чемберлена.

Биография

Чемберлен родился в Бирмингеме (Великобритания). Учился в школе Рагби и позже в Тринити-колледже (Кембридж), где получил в 1885 году ученую степень.

Живя 9 месяцев во Франции, Чемберлен посещал лекции в парижской Школе политических знаний. Ещё год он учился в Германии. В 1888 году он вернулся в Англию. В том же году как либеральный юнионист он был избран в парламент от округа Ист-Вустершир близ Бирмингема.

В 1892 году Чемберлен стал парламентским организатором партии, в 1895 году — лордом Адмиралтейства, в 1900 году — финансовым секретарем Казначейства, в 1902 году — министром почт, в 1903 году — канцлером Казначейства (то есть министром финансов).

В 1906 году Чемберлен женился на Айви Мьюриэл, у них родились два сына и дочь.

В коалиционном правительстве, сформированном в 1915 году, Чемберлен стал министром по делам Индии. Через два года, после скандала, вызванного отсутствием медицинской помощи во время британского наступления на Багдад в Месопотамии, Чемберлен подал в отставку: его министерство оказалось замешанным в этом деле, хотя лично против Чемберлена обвинений выдвинуто не было.

В апреле 1918 года Чемберлен вошел в состав коалиционного кабинета, сформированного Дэвидом Ллойд Джорджем, и был вновь назначен канцлером Казначейства.

В 1921 году Чемберлен занял место Бонара Лоу во главе палаты общин, но в 1922 году лидерство вновь перешло к Лоу.

В 1924 году он стал министром иностранных дел в правительстве Стэнли Болдуина. Лауреат Нобелевской премии мира 1925 года «За свою роль в локарнских переговорах».

23 февраля 1927 года направил советскому правительству ноту, обвиняющую СССР в ведении «антибританской пропаганды». Нота предупреждала, что продолжение такой политики неизбежно повлечёт «аннулирование торгового соглашения, условия которого так явно нарушались, и даже разрыв обычных дипломатических отношений». Разрыв дипломатических отношений Англии с Советским Союзом не был поддержан правительствами других великих держав. Ответная пропагандистская кампания на ноту Чемберлена в СССР привела к появлению в 1927 г. популярного лозунга «Наш ответ Чемберлену», впоследствии вошедшего в русский язык как фразеологизм.

С образованием в 1931 году межпартийного правительства Чемберлен стал первым лордом Адмиралтейства.

Награды

• Орден Подвязки
• Нобелевская премия мира (1925; совместно с Чарлзом Дауэсом — «За свою роль в локарнских переговорах»).

Отрывок, характеризующий Чемберлен, Джозеф Остин

– Что?… Что?… Как вы смеете? Что?… – проговорил Телянин.
Но эти слова звучали жалобным, отчаянным криком и мольбой о прощении. Как только Ростов услыхал этот звук голоса, с души его свалился огромный камень сомнения. Он почувствовал радость и в то же мгновение ему стало жалко несчастного, стоявшего перед ним человека; но надо было до конца довести начатое дело.
– Здесь люди Бог знает что могут подумать, – бормотал Телянин, схватывая фуражку и направляясь в небольшую пустую комнату, – надо объясниться…
– Я это знаю, и я это докажу, – сказал Ростов.
– Я…
Испуганное, бледное лицо Телянина начало дрожать всеми мускулами; глаза всё так же бегали, но где то внизу, не поднимаясь до лица Ростова, и послышались всхлипыванья.
– Граф!… не губите молодого человека… вот эти несчастные деньги, возьмите их… – Он бросил их на стол. – У меня отец старик, мать!…
Ростов взял деньги, избегая взгляда Телянина, и, не говоря ни слова, пошел из комнаты. Но у двери он остановился и вернулся назад. – Боже мой, – сказал он со слезами на глазах, – как вы могли это сделать?
– Граф, – сказал Телянин, приближаясь к юнкеру.
– Не трогайте меня, – проговорил Ростов, отстраняясь. – Ежели вам нужда, возьмите эти деньги. – Он швырнул ему кошелек и выбежал из трактира.


Вечером того же дня на квартире Денисова шел оживленный разговор офицеров эскадрона.
– А я говорю вам, Ростов, что вам надо извиниться перед полковым командиром, – говорил, обращаясь к пунцово красному, взволнованному Ростову, высокий штаб ротмистр, с седеющими волосами, огромными усами и крупными чертами морщинистого лица.
Штаб ротмистр Кирстен был два раза разжалован в солдаты зa дела чести и два раза выслуживался.
– Я никому не позволю себе говорить, что я лгу! – вскрикнул Ростов. – Он сказал мне, что я лгу, а я сказал ему, что он лжет. Так с тем и останется. На дежурство может меня назначать хоть каждый день и под арест сажать, а извиняться меня никто не заставит, потому что ежели он, как полковой командир, считает недостойным себя дать мне удовлетворение, так…
– Да вы постойте, батюшка; вы послушайте меня, – перебил штаб ротмистр своим басистым голосом, спокойно разглаживая свои длинные усы. – Вы при других офицерах говорите полковому командиру, что офицер украл…
– Я не виноват, что разговор зашел при других офицерах. Может быть, не надо было говорить при них, да я не дипломат. Я затем в гусары и пошел, думал, что здесь не нужно тонкостей, а он мне говорит, что я лгу… так пусть даст мне удовлетворение…
– Это всё хорошо, никто не думает, что вы трус, да не в том дело. Спросите у Денисова, похоже это на что нибудь, чтобы юнкер требовал удовлетворения у полкового командира?
Денисов, закусив ус, с мрачным видом слушал разговор, видимо не желая вступаться в него. На вопрос штаб ротмистра он отрицательно покачал головой.
– Вы при офицерах говорите полковому командиру про эту пакость, – продолжал штаб ротмистр. – Богданыч (Богданычем называли полкового командира) вас осадил.
– Не осадил, а сказал, что я неправду говорю.
– Ну да, и вы наговорили ему глупостей, и надо извиниться.
– Ни за что! – крикнул Ростов.
– Не думал я этого от вас, – серьезно и строго сказал штаб ротмистр. – Вы не хотите извиниться, а вы, батюшка, не только перед ним, а перед всем полком, перед всеми нами, вы кругом виноваты. А вот как: кабы вы подумали да посоветовались, как обойтись с этим делом, а то вы прямо, да при офицерах, и бухнули. Что теперь делать полковому командиру? Надо отдать под суд офицера и замарать весь полк? Из за одного негодяя весь полк осрамить? Так, что ли, по вашему? А по нашему, не так. И Богданыч молодец, он вам сказал, что вы неправду говорите. Неприятно, да что делать, батюшка, сами наскочили. А теперь, как дело хотят замять, так вы из за фанаберии какой то не хотите извиниться, а хотите всё рассказать. Вам обидно, что вы подежурите, да что вам извиниться перед старым и честным офицером! Какой бы там ни был Богданыч, а всё честный и храбрый, старый полковник, так вам обидно; а замарать полк вам ничего? – Голос штаб ротмистра начинал дрожать. – Вы, батюшка, в полку без году неделя; нынче здесь, завтра перешли куда в адъютантики; вам наплевать, что говорить будут: «между павлоградскими офицерами воры!» А нам не всё равно. Так, что ли, Денисов? Не всё равно?
Денисов всё молчал и не шевелился, изредка взглядывая своими блестящими, черными глазами на Ростова.
– Вам своя фанаберия дорога, извиниться не хочется, – продолжал штаб ротмистр, – а нам, старикам, как мы выросли, да и умереть, Бог даст, приведется в полку, так нам честь полка дорога, и Богданыч это знает. Ох, как дорога, батюшка! А это нехорошо, нехорошо! Там обижайтесь или нет, а я всегда правду матку скажу. Нехорошо!
И штаб ротмистр встал и отвернулся от Ростова.
– Пг'авда, чог'т возьми! – закричал, вскакивая, Денисов. – Ну, Г'остов! Ну!
Ростов, краснея и бледнея, смотрел то на одного, то на другого офицера.
– Нет, господа, нет… вы не думайте… я очень понимаю, вы напрасно обо мне думаете так… я… для меня… я за честь полка.да что? это на деле я покажу, и для меня честь знамени…ну, всё равно, правда, я виноват!.. – Слезы стояли у него в глазах. – Я виноват, кругом виноват!… Ну, что вам еще?…