Чемерзин, Александр Яковлевич

Александр Яковлевич Чемерзин
Дата рождения	28 июля 1830(1830-07-28)
Дата смерти	25 января 1916(1916-01-25) (85 лет)
Принадлежность	Российская империя Российская империя
Род войск	инженерные войска, пехота
Звание	инженер-генерал
Командовал	129-й пехотный Бессарабский полк, крепость Бендеры, 2-я пехотная дивизия, крепость Ковно
Сражения/войны	Кавказская война
Награды и премии	Орден Святой Анны 3-й ст. (1858), Орден Святого Владимира 4-й ст. (1859), Орден Святого Станислава 2-й ст. (1863), Орден Святой Анны 2-й ст. (1865), Орден Святого Владимира 3-й ст. (1871), Орден Святого Станислава 1-й ст. (1876), Орден Святой Анны 1-й ст. (1879), Орден Святого Владимира 2-й ст. (1889), Орден Белого орла (1899), Орден Святого Александра Невского (1904), Орден Святого Владимира 1-й ст. (1915)

Александр Яковлевич Чемерзин (1830—1916) — инженер-генерал, комендант Бендерской и Ковенской крепостей.

Биография

Сын чиновника 6-го класса Якова Алексеевича Чемерзина, родился 28 июня 1830 года.

21 августа 1845 года был зачислен в Главное инженерное училище, откуда выпущен 26 мая 1849 года прапорщиком в кондукторскую роту при училище. Далее Чемерзин прошёл курс наук в Николаевской инженерной академии, выпущен по 1-му разряду и 18 августа 1850 года, с производством в подпоручики был принят репетитором по строительному искусству Главного инженерного училища; 18 августа 1851 года произведён в поручики. С 18 июля 1855 года являлся в училище преподавателем строительного искусства; в конце года был членом комиссии по укреплению Кронштадта.

26 января 1856 года Чемерзин был назначен адъютантом генерал-инспектора по инженерной части, 15 апреля 1856 года произведён в штабс-капитаны и вскоре командирован в Германию и Францию.

В 1858—1859 годах Чемерзин был командирован на Кавказ в распоряжение графа Евдокимова и зимой принимал участие в походах против горцев в Чечне. В 1859 году вёл осадные работы против Ведено и участвовал в штурме этого селения. За боевые отличия на Кавказе награждён орденом св. Владимира 4-й степени с мечами и бантом.

17 апреля 1860 года произведён в капитаны, 28 июля 1861 года был зачислен в лейб-гвардии Сапёрный батальон с переименованием в штабс-капитаны гвардии, 30 августа 1862 года снова стал капитаном и 30 августа 1863 года получил чин полковника.

15 марта 1866 года Чемерзин был назначен командиром 129-го пехотного Бессарабского полка, 25 ноября 1867 года был зачислен по армейской пехоте без должности. 15 февраля 1867 года вошёл в число членов Главного комитета по устройству и образованию войск, также в течение трёх лет состоял в числе штаб-офицеров, положенных по штату при Главном инженерном управлении.

30 августа 1873 года произведён в генерал-майоры, с назначением состоять при генерал-инспекторе по инженерной части. С 20 марта 1874 года был помощником начальника инженеров Санкт-Петербургского военного округа, 5 июня 1881 года назначен заведующим инженерной частью Харьковского военного округа; 15 мая 1883 года произведён в генерал-лейтенанты.

19 октября 1887 года получил должность коменданта Бендерской крепости, 5 ноября 1890 года назначен начальником 2-й пехотной дивизии, с 31 августа 1892 года был комендантом крепости Ковно; 14 мая 1896 года произведён в инженер-генералы.

17 июня 1899 года Чемерзин оставил строевую службу, поскольку был назначен членом Александровского комитета о раненых и с 1 декабря того же года был попечителем Чесменского инвалидного дома Императора Николая I.

Скончался 25 января 1916 года, из списков исключён 3 февраля.

Его братья:

• Алексей (1825—1909) — генерал-от-инфантерии, комендант Бендерской и Ковенской крепостей
• Авенир — полковник лейб-гвардии Сапёрного батальона
• Виктор — генерал-майор
• Яков (?—1887) — отставной генерал-майор

Сын — статский советник, дипломат Борис Чемерзин и Владимир Александрович Чемерзин.

Награды

Среди прочих наград Чемерзин имел ордена:

• Орден Святой Анны 3-й степени (1858 год)
• Орден Святого Владимира 4-й степени с мечами и бантом (1859 год)
• Орден Святого Станислава 2-й степени (1863 год)
• Орден Святой Анны 2-й степени (1865 год, императорская корона к этому ордену пожалована в 1867 году)
• Орден Святого Владимира 3-й степени (1871 год)
• Орден Святого Станислава 1-й степени (1876 год)
• Орден Святой Анны 1-й степени (1879 год)
• Орден Святого Владимира 2-й степени (1889 год)
• Орден Белого орла (1899 года)
• Орден Святого Александра Невского (6 декабря 1904 года, алмазные знаки к этому ордену пожалованы 26 мая 1909 года)
• Орден Святого Владимира 1-й степени (22 марта 1915 года)

Источники

• Волков С. В. Генералитет Российской империи. Энциклопедический словарь генералов и адмиралов от Петра I до Николая II. Том II. Л—Я. — М., 2009. — С. 700. — ISBN 978-5-9524-4167-5
• Пономарёв В. П., Шабанов В. М. Кавалеры Императорского ордена Святого Александра Невского, 1725—1917: биобиблиографический словарь в трёх томах. Том 3. — М., 2009. — С. 993. — ISBN 978-5-89577-145-7
• «Разведчик». — 3 октября 1892 г. — № 106.
• «Разведчик». — 25 мая 1899 г. — № 449.
• Список генералам по старшинству. Составлен по 15 апреля 1914 года. — Пг., 1914. — С. 8
• [www.grwar.ru/persons/persons.html?id=2018 Чемерзин, Александр Яковлевич] на сайте «[www.grwar.ru/ Русская армия в Великой войне]»

Отрывок, характеризующий Чемерзин, Александр Яковлевич

– Ах да, да, – отвечал главнокомандующий. – Что он?..
Небольшое общество, собравшееся в старомодной, высокой, с старой мебелью, гостиной перед обедом, было похоже на собравшийся, торжественный совет судилища. Все молчали и ежели говорили, то говорили тихо. Князь Николай Андреич вышел серьезен и молчалив. Княжна Марья еще более казалась тихою и робкою, чем обыкновенно. Гости неохотно обращались к ней, потому что видели, что ей было не до их разговоров. Граф Ростопчин один держал нить разговора, рассказывая о последних то городских, то политических новостях.
Лопухин и старый генерал изредка принимали участие в разговоре. Князь Николай Андреич слушал, как верховный судья слушает доклад, который делают ему, только изредка молчанием или коротким словцом заявляя, что он принимает к сведению то, что ему докладывают. Тон разговора был такой, что понятно было, никто не одобрял того, что делалось в политическом мире. Рассказывали о событиях, очевидно подтверждающих то, что всё шло хуже и хуже; но во всяком рассказе и суждении было поразительно то, как рассказчик останавливался или бывал останавливаем всякий раз на той границе, где суждение могло относиться к лицу государя императора.
За обедом разговор зашел о последней политической новости, о захвате Наполеоном владений герцога Ольденбургского и о русской враждебной Наполеону ноте, посланной ко всем европейским дворам.
– Бонапарт поступает с Европой как пират на завоеванном корабле, – сказал граф Ростопчин, повторяя уже несколько раз говоренную им фразу. – Удивляешься только долготерпению или ослеплению государей. Теперь дело доходит до папы, и Бонапарт уже не стесняясь хочет низвергнуть главу католической религии, и все молчат! Один наш государь протестовал против захвата владений герцога Ольденбургского. И то… – Граф Ростопчин замолчал, чувствуя, что он стоял на том рубеже, где уже нельзя осуждать.
– Предложили другие владения заместо Ольденбургского герцогства, – сказал князь Николай Андреич. – Точно я мужиков из Лысых Гор переселял в Богучарово и в рязанские, так и он герцогов.
– Le duc d'Oldenbourg supporte son malheur avec une force de caractere et une resignation admirable, [Герцог Ольденбургский переносит свое несчастие с замечательной силой воли и покорностью судьбе,] – сказал Борис, почтительно вступая в разговор. Он сказал это потому, что проездом из Петербурга имел честь представляться герцогу. Князь Николай Андреич посмотрел на молодого человека так, как будто он хотел бы ему сказать кое что на это, но раздумал, считая его слишком для того молодым.
– Я читал наш протест об Ольденбургском деле и удивлялся плохой редакции этой ноты, – сказал граф Ростопчин, небрежным тоном человека, судящего о деле ему хорошо знакомом.
Пьер с наивным удивлением посмотрел на Ростопчина, не понимая, почему его беспокоила плохая редакция ноты.
– Разве не всё равно, как написана нота, граф? – сказал он, – ежели содержание ее сильно.
– Mon cher, avec nos 500 mille hommes de troupes, il serait facile d'avoir un beau style, [Мой милый, с нашими 500 ми тысячами войска легко, кажется, выражаться хорошим слогом,] – сказал граф Ростопчин. Пьер понял, почему графа Ростопчина беспокоила pедакция ноты.
– Кажется, писак довольно развелось, – сказал старый князь: – там в Петербурге всё пишут, не только ноты, – новые законы всё пишут. Мой Андрюша там для России целый волюм законов написал. Нынче всё пишут! – И он неестественно засмеялся.
Разговор замолк на минуту; старый генерал прокашливаньем обратил на себя внимание.
– Изволили слышать о последнем событии на смотру в Петербурге? как себя новый французский посланник показал!
– Что? Да, я слышал что то; он что то неловко сказал при Его Величестве.
– Его Величество обратил его внимание на гренадерскую дивизию и церемониальный марш, – продолжал генерал, – и будто посланник никакого внимания не обратил и будто позволил себе сказать, что мы у себя во Франции на такие пустяки не обращаем внимания. Государь ничего не изволил сказать. На следующем смотру, говорят, государь ни разу не изволил обратиться к нему.
Все замолчали: на этот факт, относившийся лично до государя, нельзя было заявлять никакого суждения.
– Дерзки! – сказал князь. – Знаете Метивье? Я нынче выгнал его от себя. Он здесь был, пустили ко мне, как я ни просил никого не пускать, – сказал князь, сердито взглянув на дочь. И он рассказал весь свой разговор с французским доктором и причины, почему он убедился, что Метивье шпион. Хотя причины эти были очень недостаточны и не ясны, никто не возражал.
За жарким подали шампанское. Гости встали с своих мест, поздравляя старого князя. Княжна Марья тоже подошла к нему.
Он взглянул на нее холодным, злым взглядом и подставил ей сморщенную, выбритую щеку. Всё выражение его лица говорило ей, что утренний разговор им не забыт, что решенье его осталось в прежней силе, и что только благодаря присутствию гостей он не говорит ей этого теперь.
Когда вышли в гостиную к кофе, старики сели вместе.
Князь Николай Андреич более оживился и высказал свой образ мыслей насчет предстоящей войны.
Он сказал, что войны наши с Бонапартом до тех пор будут несчастливы, пока мы будем искать союзов с немцами и будем соваться в европейские дела, в которые нас втянул Тильзитский мир. Нам ни за Австрию, ни против Австрии не надо было воевать. Наша политика вся на востоке, а в отношении Бонапарта одно – вооружение на границе и твердость в политике, и никогда он не посмеет переступить русскую границу, как в седьмом году.
– И где нам, князь, воевать с французами! – сказал граф Ростопчин. – Разве мы против наших учителей и богов можем ополчиться? Посмотрите на нашу молодежь, посмотрите на наших барынь. Наши боги – французы, наше царство небесное – Париж.
Он стал говорить громче, очевидно для того, чтобы его слышали все. – Костюмы французские, мысли французские, чувства французские! Вы вот Метивье в зашей выгнали, потому что он француз и негодяй, а наши барыни за ним ползком ползают. Вчера я на вечере был, так из пяти барынь три католички и, по разрешенью папы, в воскресенье по канве шьют. А сами чуть не голые сидят, как вывески торговых бань, с позволенья сказать. Эх, поглядишь на нашу молодежь, князь, взял бы старую дубину Петра Великого из кунсткамеры, да по русски бы обломал бока, вся бы дурь соскочила!