Чемпионат Армении по футболу 1992
Поделись знанием:
13 го июня, в два часа ночи, государь, призвав к себе Балашева и прочтя ему свое письмо к Наполеону, приказал ему отвезти это письмо и лично передать французскому императору. Отправляя Балашева, государь вновь повторил ему слова о том, что он не помирится до тех пор, пока останется хотя один вооруженный неприятель на русской земле, и приказал непременно передать эти слова Наполеону. Государь не написал этих слов в письме, потому что он чувствовал с своим тактом, что слова эти неудобны для передачи в ту минуту, когда делается последняя попытка примирения; но он непременно приказал Балашеву передать их лично Наполеону.
Выехав в ночь с 13 го на 14 е июня, Балашев, сопутствуемый трубачом и двумя казаками, к рассвету приехал в деревню Рыконты, на французские аванпосты по сю сторону Немана. Он был остановлен французскими кавалерийскими часовыми.
Французский гусарский унтер офицер, в малиновом мундире и мохнатой шапке, крикнул на подъезжавшего Балашева, приказывая ему остановиться. Балашев не тотчас остановился, а продолжал шагом подвигаться по дороге.
Унтер офицер, нахмурившись и проворчав какое то ругательство, надвинулся грудью лошади на Балашева, взялся за саблю и грубо крикнул на русского генерала, спрашивая его: глух ли он, что не слышит того, что ему говорят. Балашев назвал себя. Унтер офицер послал солдата к офицеру.
Не обращая на Балашева внимания, унтер офицер стал говорить с товарищами о своем полковом деле и не глядел на русского генерала.
Необычайно странно было Балашеву, после близости к высшей власти и могуществу, после разговора три часа тому назад с государем и вообще привыкшему по своей службе к почестям, видеть тут, на русской земле, это враждебное и главное – непочтительное отношение к себе грубой силы.
Солнце только начинало подниматься из за туч; в воздухе было свежо и росисто. По дороге из деревни выгоняли стадо. В полях один за одним, как пузырьки в воде, вспырскивали с чувыканьем жаворонки.
Балашев оглядывался вокруг себя, ожидая приезда офицера из деревни. Русские казаки, и трубач, и французские гусары молча изредка глядели друг на друга.
Французский гусарский полковник, видимо, только что с постели, выехал из деревни на красивой сытой серой лошади, сопутствуемый двумя гусарами. На офицере, на солдатах и на их лошадях был вид довольства и щегольства.
Это было то первое время кампании, когда войска еще находились в исправности, почти равной смотровой, мирной деятельности, только с оттенком нарядной воинственности в одежде и с нравственным оттенком того веселья и предприимчивости, которые всегда сопутствуют началам кампаний.
Французский полковник с трудом удерживал зевоту, но был учтив и, видимо, понимал все значение Балашева. Он провел его мимо своих солдат за цепь и сообщил, что желание его быть представленну императору будет, вероятно, тотчас же исполнено, так как императорская квартира, сколько он знает, находится недалеко.
Они проехали деревню Рыконты, мимо французских гусарских коновязей, часовых и солдат, отдававших честь своему полковнику и с любопытством осматривавших русский мундир, и выехали на другую сторону села. По словам полковника, в двух километрах был начальник дивизии, который примет Балашева и проводит его по назначению.
Солнце уже поднялось и весело блестело на яркой зелени.
Только что они выехали за корчму на гору, как навстречу им из под горы показалась кучка всадников, впереди которой на вороной лошади с блестящею на солнце сбруей ехал высокий ростом человек в шляпе с перьями и черными, завитыми по плечи волосами, в красной мантии и с длинными ногами, выпяченными вперед, как ездят французы. Человек этот поехал галопом навстречу Балашеву, блестя и развеваясь на ярком июньском солнце своими перьями, каменьями и золотыми галунами.
Балашев уже был на расстоянии двух лошадей от скачущего ему навстречу с торжественно театральным лицом всадника в браслетах, перьях, ожерельях и золоте, когда Юльнер, французский полковник, почтительно прошептал: «Le roi de Naples». [Король Неаполитанский.] Действительно, это был Мюрат, называемый теперь неаполитанским королем. Хотя и было совершенно непонятно, почему он был неаполитанский король, но его называли так, и он сам был убежден в этом и потому имел более торжественный и важный вид, чем прежде. Он так был уверен в том, что он действительно неаполитанский король, что, когда накануне отъезда из Неаполя, во время его прогулки с женою по улицам Неаполя, несколько итальянцев прокричали ему: «Viva il re!», [Да здравствует король! (итал.) ] он с грустной улыбкой повернулся к супруге и сказал: «Les malheureux, ils ne savent pas que je les quitte demain! [Несчастные, они не знают, что я их завтра покидаю!]
Но несмотря на то, что он твердо верил в то, что он был неаполитанский король, и что он сожалел о горести своих покидаемых им подданных, в последнее время, после того как ему ведено было опять поступить на службу, и особенно после свидания с Наполеоном в Данциге, когда августейший шурин сказал ему: «Je vous ai fait Roi pour regner a maniere, mais pas a la votre», [Я вас сделал королем для того, чтобы царствовать не по своему, а по моему.] – он весело принялся за знакомое ему дело и, как разъевшийся, но не зажиревший, годный на службу конь, почуяв себя в упряжке, заиграл в оглоблях и, разрядившись как можно пестрее и дороже, веселый и довольный, скакал, сам не зная куда и зачем, по дорогам Польши.
Увидав русского генерала, он по королевски, торжественно, откинул назад голову с завитыми по плечи волосами и вопросительно поглядел на французского полковника. Полковник почтительно передал его величеству значение Балашева, фамилию которого он не мог выговорить.
– De Bal macheve! – сказал король (своей решительностью превозмогая трудность, представлявшуюся полковнику), – charme de faire votre connaissance, general, [очень приятно познакомиться с вами, генерал] – прибавил он с королевски милостивым жестом. Как только король начал говорить громко и быстро, все королевское достоинство мгновенно оставило его, и он, сам не замечая, перешел в свойственный ему тон добродушной фамильярности. Он положил свою руку на холку лошади Балашева.
– Eh, bien, general, tout est a la guerre, a ce qu'il parait, [Ну что ж, генерал, дело, кажется, идет к войне,] – сказал он, как будто сожалея об обстоятельстве, о котором он не мог судить.
– Sire, – отвечал Балашев. – l'Empereur mon maitre ne desire point la guerre, et comme Votre Majeste le voit, – говорил Балашев, во всех падежах употребляя Votre Majeste, [Государь император русский не желает ее, как ваше величество изволите видеть… ваше величество.] с неизбежной аффектацией учащения титула, обращаясь к лицу, для которого титул этот еще новость.
Лицо Мюрата сияло глупым довольством в то время, как он слушал monsieur de Balachoff. Но royaute oblige: [королевское звание имеет свои обязанности:] он чувствовал необходимость переговорить с посланником Александра о государственных делах, как король и союзник. Он слез с лошади и, взяв под руку Балашева и отойдя на несколько шагов от почтительно дожидавшейся свиты, стал ходить с ним взад и вперед, стараясь говорить значительно. Он упомянул о том, что император Наполеон оскорблен требованиями вывода войск из Пруссии, в особенности теперь, когда это требование сделалось всем известно и когда этим оскорблено достоинство Франции. Балашев сказал, что в требовании этом нет ничего оскорбительного, потому что… Мюрат перебил его:
– Так вы считаете зачинщиком не императора Александра? – сказал он неожиданно с добродушно глупой улыбкой.
Балашев сказал, почему он действительно полагал, что начинателем войны был Наполеон.
– Eh, mon cher general, – опять перебил его Мюрат, – je desire de tout mon c?ur que les Empereurs s'arrangent entre eux, et que la guerre commencee malgre moi se termine le plutot possible, [Ах, любезный генерал, я желаю от всей души, чтобы императоры покончили дело между собою и чтобы война, начатая против моей воли, окончилась как можно скорее.] – сказал он тоном разговора слуг, которые желают остаться добрыми приятелями, несмотря на ссору между господами. И он перешел к расспросам о великом князе, о его здоровье и о воспоминаниях весело и забавно проведенного с ним времени в Неаполе. Потом, как будто вдруг вспомнив о своем королевском достоинстве, Мюрат торжественно выпрямился, стал в ту же позу, в которой он стоял на коронации, и, помахивая правой рукой, сказал: – Je ne vous retiens plus, general; je souhaite le succes de vorte mission, [Я вас не задерживаю более, генерал; желаю успеха вашему посольству,] – и, развеваясь красной шитой мантией и перьями и блестя драгоценностями, он пошел к свите, почтительно ожидавшей его.
Балашев поехал дальше, по словам Мюрата предполагая весьма скоро быть представленным самому Наполеону. Но вместо скорой встречи с Наполеоном, часовые пехотного корпуса Даву опять так же задержали его у следующего селения, как и в передовой цепи, и вызванный адъютант командира корпуса проводил его в деревню к маршалу Даву.
Даву был Аракчеев императора Наполеона – Аракчеев не трус, но столь же исправный, жестокий и не умеющий выражать свою преданность иначе как жестокостью.
В механизме государственного организма нужны эти люди, как нужны волки в организме природы, и они всегда есть, всегда являются и держатся, как ни несообразно кажется их присутствие и близость к главе правительства. Только этой необходимостью можно объяснить то, как мог жестокий, лично выдиравший усы гренадерам и не могший по слабости нерв переносить опасность, необразованный, непридворный Аракчеев держаться в такой силе при рыцарски благородном и нежном характере Александра.
Балашев застал маршала Даву в сарае крестьянскои избы, сидящего на бочонке и занятого письменными работами (он поверял счеты). Адъютант стоял подле него. Возможно было найти лучшее помещение, но маршал Даву был один из тех людей, которые нарочно ставят себя в самые мрачные условия жизни, для того чтобы иметь право быть мрачными. Они для того же всегда поспешно и упорно заняты. «Где тут думать о счастливой стороне человеческой жизни, когда, вы видите, я на бочке сижу в грязном сарае и работаю», – говорило выражение его лица. Главное удовольствие и потребность этих людей состоит в том, чтобы, встретив оживление жизни, бросить этому оживлению в глаза спою мрачную, упорную деятельность. Это удовольствие доставил себе Даву, когда к нему ввели Балашева. Он еще более углубился в свою работу, когда вошел русский генерал, и, взглянув через очки на оживленное, под впечатлением прекрасного утра и беседы с Мюратом, лицо Балашева, не встал, не пошевелился даже, а еще больше нахмурился и злобно усмехнулся.
Заметив на лице Балашева произведенное этим приемом неприятное впечатление, Даву поднял голову и холодно спросил, что ему нужно.
Предполагая, что такой прием мог быть сделан ему только потому, что Даву не знает, что он генерал адъютант императора Александра и даже представитель его перед Наполеоном, Балашев поспешил сообщить свое звание и назначение. В противность ожидания его, Даву, выслушав Балашева, стал еще суровее и грубее.
– Где же ваш пакет? – сказал он. – Donnez le moi, ije l'enverrai a l'Empereur. [Дайте мне его, я пошлю императору.]
Балашев сказал, что он имеет приказание лично передать пакет самому императору.
– Приказания вашего императора исполняются в вашей армии, а здесь, – сказал Даву, – вы должны делать то, что вам говорят.
И как будто для того чтобы еще больше дать почувствовать русскому генералу его зависимость от грубой силы, Даву послал адъютанта за дежурным.
Балашев вынул пакет, заключавший письмо государя, и положил его на стол (стол, состоявший из двери, на которой торчали оторванные петли, положенной на два бочонка). Даву взял конверт и прочел надпись.
– Вы совершенно вправе оказывать или не оказывать мне уважение, – сказал Балашев. – Но позвольте вам заметить, что я имею честь носить звание генерал адъютанта его величества…
Даву взглянул на него молча, и некоторое волнение и смущение, выразившиеся на лице Балашева, видимо, доставили ему удовольствие.
– Вам будет оказано должное, – сказал он и, положив конверт в карман, вышел из сарая.
Через минуту вошел адъютант маршала господин де Кастре и провел Балашева в приготовленное для него помещение.
Балашев обедал в этот день с маршалом в том же сарае, на той же доске на бочках.
На другой день Даву выехал рано утром и, пригласив к себе Балашева, внушительно сказал ему, что он просит его оставаться здесь, подвигаться вместе с багажами, ежели они будут иметь на то приказания, и не разговаривать ни с кем, кроме как с господином де Кастро.
После четырехдневного уединения, скуки, сознания подвластности и ничтожества, особенно ощутительного после той среды могущества, в которой он так недавно находился, после нескольких переходов вместе с багажами маршала, с французскими войсками, занимавшими всю местность, Балашев привезен был в Вильну, занятую теперь французами, в ту же заставу, на которой он выехал четыре дня тому назад.
На другой день императорский камергер, monsieur de Turenne, приехал к Балашеву и передал ему желание императора Наполеона удостоить его аудиенции.
Четыре дня тому назад у того дома, к которому подвезли Балашева, стояли Преображенского полка часовые, теперь же стояли два французских гренадера в раскрытых на груди синих мундирах и в мохнатых шапках, конвой гусаров и улан и блестящая свита адъютантов, пажей и генералов, ожидавших выхода Наполеона вокруг стоявшей у крыльца верховой лошади и его мамелюка Рустава. Наполеон принимал Балашева в том самом доме в Вильве, из которого отправлял его Александр.
Несмотря на привычку Балашева к придворной торжественности, роскошь и пышность двора императора Наполеона поразили его.
Граф Тюрен ввел его в большую приемную, где дожидалось много генералов, камергеров и польских магнатов, из которых многих Балашев видал при дворе русского императора. Дюрок сказал, что император Наполеон примет русского генерала перед своей прогулкой.
После нескольких минут ожидания дежурный камергер вышел в большую приемную и, учтиво поклонившись Балашеву, пригласил его идти за собой.
Балашев вошел в маленькую приемную, из которой была одна дверь в кабинет, в тот самый кабинет, из которого отправлял его русский император. Балашев простоял один минуты две, ожидая. За дверью послышались поспешные шаги. Быстро отворились обе половинки двери, камергер, отворивший, почтительно остановился, ожидая, все затихло, и из кабинета зазвучали другие, твердые, решительные шаги: это был Наполеон. Он только что окончил свой туалет для верховой езды. Он был в синем мундире, раскрытом над белым жилетом, спускавшимся на круглый живот, в белых лосинах, обтягивающих жирные ляжки коротких ног, и в ботфортах. Короткие волоса его, очевидно, только что были причесаны, но одна прядь волос спускалась книзу над серединой широкого лба. Белая пухлая шея его резко выступала из за черного воротника мундира; от него пахло одеколоном. На моложавом полном лице его с выступающим подбородком было выражение милостивого и величественного императорского приветствия.
Статистика Армянской Премьер-лиги в сезоне 1992 года.
- АОСС — Армянский Общий Спортивный Союз (в армянском сокращении ХМНМ — «Оменэтмен»).
- АСС — Армянский Спортивный Союз (в армянском сокращении ХММ — «Оменмен»).
- Первый круг чемпионата «Азнавур» (Ноемберян) провёл под названием «Паацоягорц».
- Победитель Первой лиги ФК «Арарат» (Арарат) повышен и в сезоне 1993 года будет выступать в Высшей Лиге.
Содержание
Таблица лиги
1 подгруппа
| Поз | Команда | И | В | Н | П | З | П | О |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | «Арарат» (Ереван) | 22 | 17 | 3 | 2 | 84 | 18 | 37 |
| 2 | «Бананц» (Котайк) | 22 | 17 | 3 | 2 | 66 | 19 | 37 |
| 3 | АОСС (Ереван) | 22 | 14 | 5 | 3 | 58 | 26 | 33 |
| 4 | «Сюник» (Капан) | 22 | 13 | 5 | 4 | 63 | 43 | 31 |
| 5 | АСС-СКИФ (Ереван) | 22 | 9 | 6 | 7 | 33 | 26 | 24 |
| 6 | «Наири» (Ереван) | 22 | 8 | 5 | 9 | 27 | 26 | 21 |
| 7 | «Малатия» (Ереван) | 22 | 7 | 6 | 9 | 34 | 42 | 20 |
| 8 | «Зораван» (Егвард) | 22 | 8 | 1 | 13 | 39 | 43 | 17 |
| 9 | «Лори» (Ванадзор) | 22 | 6 | 5 | 11 | 28 | 50 | 17 |
| 10 | «Ниг» (Апаран) | 22 | 5 | 1 | 16 | 21 | 60 | 11 |
| 11 | «Алашкерт» (Мартуни) | 22 | 3 | 2 | 17 | 32 | 77 | 8 |
| 12 | «Ахтамар» (Севан) | 22 | 3 | 2 | 17 | 14 | 69 | 8 |
| Первые 6 клубов переходят в финальный этап за 1-12 места. | |
| Последние 6 клубов переходят в финальный этап за 13-24 места. |
И = Сыграно матчей; В = выигрыши; Н = ничьи; П = проигрыши; З = кол-во забитых голов; П = кол-во пропущено голов; О = Очки
Результаты матчей 1 подгруппы
| 1992 9 апреля — 1 августа |
Aра | Бан | АОС | Сюн | АСС | Наи | Мал | Зор | Лор | Ниг | Ала | Ахт | |
| 1. | «Арарат» (Ереван) | 0:0 | 1:1 | 5:2 | 2:1 | 2:0 | 4:0 | 5:0 | 4:0 | 5:1 | 10:2 | 18:0 | |
| 2. | «Бананц» (Ереван) | 0:3 | 1:0 | 2:0 | 5:0 | 3:0 | 5:1 | 4:2 | 10:0 | 6:0 | 7:1 | 4:0 | |
| 3. | АОСС (Ереван) | 1:1 | 2:2 | 6:5 | 2:0 | 6:1 | 1:2 | 2:1 | 1:1 | 2:1 | 6:0 | 5:0 | |
| 4. | «Сюник» (Капан) | 4:1 | 4:1 | 0:2 | 2:2 | 1:1 | 3:1 | 3:2 | 6:1 | 5:1 | 3:2 | +:- | |
| 5. | АСС-СКИФ (Ереван) | 2:1 | 1:2 | 1:3 | 0:1 | 0:0 | 2:1 | 3:0 | 0:0 | 5:1 | 4:0 | 3:1 | |
| 6. | «Наири» (Ереван) | 0:1 | 1:2 | 0:2 | 0:0 | 0:0 | 3:0 | 1:0 | 1:0 | 2:0 | 4:0 | 4:1 | |
| 7. | «Малатия» (Ереван) | 1:3 | 0:0 | 2:2 | 3:3 | 1:2 | 2:0 | 1:4 | 2:1 | 1:1 | 2:2 | 2:0 | |
| 8. | «Зораван» (Егвард) | 0:3 | 1:3 | 2:3 | 0:2 | 3:0 | 1:5 | 3:1 | 4:2 | 7:1 | 1:0 | 4:0 | |
| 9. | «Лори» (Ванадзор) | 1:5 | 0:1 | 2:1 | 2:2 | 0:0 | 0:1 | 1:4 | 1:1 | 3:2 | 5:1 | 4:0 | |
| 10 | «Ниг» (Апаран) | 0:3 | 1:2 | 1:3 | 2:3 | 0:5 | 1:0 | 0:2 | 1:0 | 1:2 | 2:1 | 1:0 | |
| 11 | «Алашкерт» (Мартуни) | 2:3 | 0:3 | 2:4 | 8:9 | 1:1 | 4:3 | 0:3 | 2:1 | 0:2 | 1:2 | 0:1 | |
| 12 | «Ахтамар» (Севан) | 0:4 | 2:3 | 0:3 | 1:2 | 0:1 | 0:0 | 2:2 | 0:2 | +:- | 2:1 | 1:3 | |
2 подгруппа
| Поз | Команда | И | В | Н | П | З | П | О |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | «Ширак» (Гюмри) | 22 | 18 | 3 | 1 | 76 | 8 | 39 |
| 2 | «Котайк» (Абовян) | 22 | 16 | 3 | 3 | 58 | 23 | 35 |
| 3 | «Ван» (Ереван) | 22 | 15 | 3 | 4 | 67 | 26 | 33 |
| 4 | «Киликия» (Ереван) | 22 | 14 | 3 | 5 | 76 | 29 | 31 |
| 5 | «Звартноц» (Эчмиадзин) | 22 | 9 | 8 | 5 | 51 | 35 | 26 |
| 6 | «КанАЗ» (Ереван) | 22 | 10 | 5 | 7 | 49 | 37 | 25 |
| 7 | «Касах» (Аштарак) | 22 | 8 | 6 | 8 | 32 | 37 | 22 |
| 8 | «Шенгавит» (Ереван) | 22 | 7 | 6 | 9 | 31 | 42 | 20 |
| 9 | «Импульс» (Дилижан) | 22 | 5 | 1 | 16 | 30 | 60 | 11 |
| 10 | «Азнавур» (Ноемберян) | 22 | 3 | 5 | 14 | 25 | 47 | 11 |
| 11 | «Аракс» (Армавир) | 22 | 2 | 3 | 17 | 14 | 78 | 7 |
| 12 | «Дебед» (Алаверди) | 22 | 1 | 2 | 19 | 25 | 112 | 4 |
| Первые 6 клубов переходят в финальный этап за 1-12 места. | |
| Последние 6 клубов переходят в финальный этап за 13-24 места. |
И = Сыграно матчей; В = выигрыши; Н = ничьи; П = проигрыши; З = кол-во забитых голов; П = кол-во пропущено голов; О = Очки
Результаты матчей 2 подгруппы
| 1992 9 апреля — 1 августа |
Шир | Кот | Ван | Кил | Зва | Кан | Кас | Шен | Имп | Азн | Ара | Деб | |
| 1. | «Ширак» (Гюмри) | 0:0 | 2:0 | 1:0 | 6:1 | 8:2 | 4:0 | 6:0 | 3:0 | 5:1 | 7:0 | 9:0 | |
| 2. | «Котайк» (Абовян) | 0:2 | 4:1 | 2:1 | 2:1 | 2:1 | 4:0 | 2:0 | 2:1 | 2:0 | 3:0 | 9:1 | |
| 3. | «Ван» (Ереван) | 0:0 | 2:0 | 3:0 | 2:1 | 2:1 | 0:0 | 1:1 | 6:0 | 7:2 | 6:0 | 4:0 | |
| 4. | «Киликия» (Ереван) | 0:1 | 2:1 | 1:2 | 5:4 | 3:2 | 5:1 | 6:0 | 3:2 | 3:1 | 3:0 | 9:0 | |
| 5. | «Звартноц» (Эчмиадзин) | 0:2 | 1:1 | 2:1 | 1:1 | 1:1 | 3:1 | 3:1 | 4:0 | 3:0 | 5:1 | 7:1 | |
| 6. | «КанАЗ» (Ереван) | 0:1 | 0:3 | 2:3 | 2:2 | 1:1 | 0:0 | 1:1 | 3:1 | 2:1 | 4:0 | 8:0 | |
| 7. | «Касах» (Аштарак) | 0:0 | 3:4 | 3:2 | 2:10 | 1:1 | 0:1 | 1:1 | 1:0 | 1:0 | 3:0 | 8:0 | |
| 8. | «Шенгавит» (Ереван) | 2:1 | 2:5 | 2:6 | 1:3 | 1:1 | 0:1 | 1:0 | 1:1 | 2:1 | 4:0 | 3:1 | |
| 9. | «Импульс» (Дилижан) | 0:3 | 1:3 | 1:5 | 1:4 | 1:2 | 5:6 | 1:4 | 1:0 | 3:2 | -:+ | 4:0 | |
| 10 | «Азнавур» (Ноемберян) | 1:3 | 1:2 | 0:2 | 0:4 | 1:1 | 0:1 | 0:0 | 1:1 | 2:0 | 3:3 | 3:1 | |
| 11 | «Аракс» (Армавир) | 0:6 | 1:1 | 1:4 | 0:9 | 2:2 | 0:3 | 0:2 | 0:4 | 0:3 | 0:4 | 1:0 | |
| 12 | «Дебед» (Алаверди) | 1:6 | 2:6 | 3:8 | 2:2 | 3:6 | 3:7 | 0:2 | 0:3 | 3:4 | 1:1 | 3:2 | |
Финальный этап. За 1-12 места
| Команда | И | В | Н | П | ГЗ | ГП | +/- | О | ||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
 |
1 | «Ширак» (Гюмри) | 22 | 17 | 3 | 2 | 58 | 14 | +44 | 37 |
|
2 | АОСС (Ереван) | 22 | 17 | 3 | 2 | 75 | 31 | +44 | 37 |
 |
3 | «Бананц» (Котайк) | 22 | 17 | 2 | 3 | 77 | 26 | +51 | 36 |
| 4 | «Арарат» (Ереван) | 22 | 15 | 4 | 3 | 78 | 15 | +63 | 34 | |
| 5 | «Ван» (Ереван) | 22 | 11 | 1 | 10 | 48 | 53 | -5 | 23 | |
| 6 | «Сюник» (Капан) | 22 | 8 | 3 | 11 | 42 | 47 | -5 | 19 | |
| 7 | «Котайк» (Абовян) | 22 | 7 | 3 | 12 | 32 | 45 | -13 | 17 | |
| 8 | «Наири» (Ереван) | 22 | 6 | 5 | 11 | 26 | 52 | -26 | 17 | |
| 9 | АСС-СКИФ (Ереван) | 22 | 6 | 4 | 12 | 39 | 42 | -3 | 16 | |
| 10 | «Звартноц» (Эчмиадзин) | 22 | 3 | 5 | 14 | 30 | 61 | -31 | 11 | |
| 11 | «КанАЗ» (Ереван) | 22 | 3 | 3 | 16 | 29 | 62 | -33 | 9 | |
| 12 | «Киликия» (Ереван) | 22 | 3 | 2 | 17 | 21 | 107 | -86 | 8 |
- Примечание: назначенный на 11 ноября в Армавире дополнительный матч за 1-е место не состоялся из-за отказа «Ширака». Учитывая недоработанность Регламента чемпионата обе команды объявлены чемпионами страны. «Бананц» стал бронзовым призёром, так как два выше стоящих клуба завоевали золотые медали.
Результаты матчей 1-12 места
| 1992 1 сентября — 5 ноября |
Шир | АОС | Бан | Ара | Ван | Сюн | Кот | Наи | АСС | Зва | Кан | Кил | |
| 1. | «Ширак» (Гюмри) | 4:1 | 3:0 | +:- | … | +:- | … | 7:0 | 3:1 | … | … | … | |
| 2. | АОСС (Ереван) | 3:1 | … | … | 7:5 | … | 3:2 | … | … | 6:0 | 2:1 | 5:0 | |
| 3. | «Бананц» (Ереван) | 3:1 | … | … | 7:1 | … | 4:2 | … | … | 5:1 | 5:0 | 12:0 | |
| 4. | «Арарат» (Ереван) | 0:0 | … | … | 7:0 | … | 3:0 | … | … | 7:2 | 5:0 | 10:0 | |
| 5. | «Ван» (Ереван) | … | 2:3 | 2:4 | 0:1 | 4:1 | … | 3:4 | 2:1 | … | … | … | |
| 6. | «Сюник» (Капан) | 2:5 | … | … | … | 1:2 | +:- | … | … | +:- | 3:0 | +:- | |
| 7. | «Котайк» (Абовян) | … | 0:3 | 1:2 | 0:7 | … | 6:2 | 3:2 | 1:2 | … | … | … | |
| 8. | «Наири» (Ереван) | 0:5 | … | … | … | 2:6 | … | 1:0 | … | 3:2 | 3:2 | 4:3 | |
| 9. | АСС-СКИФ (Ереван) | 1:3 | … | … | … | 2:5 | … | 2:2 | … | 2:1 | 1:2 | 5:1 | |
| 10 | «Звартноц» (Эчмиадзин) | … | 2:3 | 1:4 | 0:2 | … | 3:2 | … | 1:1 | 3:1 | … | … | |
| 11 | «КанАЗ» (Ереван) | … | 1:2 | 1:6 | 2:7 | … | 1:2 | … | 3:0 | 1:3 | … | … | |
| 12 | «Киликия» (Ереван) | … | 1:12 | 1:7 | 0:12 | … | 0:4 | … | 0:3 | 0:11 | … | … | |
Финальный этап. За 13-24 места
| Команда | И | В | Н | П | ГЗ | ГП | +/- | О | ||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 13 | «Касах» (Аштарак) | 22 | 15 | 3 | 4 | 60 | 26 | +34 | 33 | |
| 14 | «Шенгавит» (Ереван) | 22 | 13 | 5 | 4 | 53 | 31 | +22 | 31 | |
| 15 | «Импульс» (Дилижан) | 22 | 13 | 4 | 5 | 54 | 33 | +21 | 30 | |
 |
16 | «Малатия» (Ереван) | 22 | 11 | 5 | 6 | 58 | 37 | +21 | 27 |
|
17 | «Азнавур» (Ноемберян) | 22 | 11 | 5 | 6 | 42 | 29 | +13 | 27 |
|
18 | «Зораван» (Егвард) | 22 | 10 | 4 | 8 | 49 | 39 | +10 | 24 |
|
19 | «Лори» (Ванадзор) | 22 | 9 | 4 | 9 | 45 | 63 | -18 | 22 |
|
20 | «Ниг» (Апаран) | 22 | 6 | 3 | 13 | 35 | 52 | -17 | 15 |
|
21 | «Аракс» (Армавир) | 22 | 5 | 5 | 12 | 28 | 57 | -29 | 15 |
|
22 | «Ахтамар» (Севан) | 22 | 5 | 5 | 12 | 28 | 42 | -14 | 15 |
|
23 | «Дебед» (Алаверди) | 22 | 4 | 5 | 13 | 35 | 68 | -33 | 13 |
|
24 | «Алашкерт» (Мартуни) | 22 | 5 | 2 | 15 | 38 | 58 | -20 | 12 |
Результаты матчей 13-24 места
| 1992 3 сентября — 3 ноября |
Кас | Шен | Имп | Мал | Азн | Зор | Лор | Ниг | Ара | Ахт | Деб | Ала | |
| 13 | «Касах» (Аштарак) | … | … | 2:3 | … | 2:0 | 9:2 | 4:2 | … | 6:5 | … | 6:2 | |
| 14 | «Шенгавит» (Ереван) | … | … | 2:1 | … | 4:4 | 4:0 | 2:1 | … | 1:1 | … | 7:1 | |
| 15 | «Импульс» (Дилижан) | … | … | +:- | … | 7:3 | 3:1 | 5:0 | … | 1:1 | … | 3:1 | |
| 16 | «Малатия» (Ереван) | 0:1 | 5:2 | 4:2 | 3:0 | … | … | … | 9:0 | … | 7:2 | … | |
| 17 | «Азнавур» (Ноемберян) | … | … | … | 4:1 | 2:1 | 3:1 | 6:1 | … | 1:1 | … | +:- | |
| 18 | «Зораван» (Егвард) | 3:1 | 1:3 | 2:2 | … | 0:2 | … | … | 2:0 | … | 4:1 | … | |
| 19 | «Лори» (Ванадзор) | 2:1 | 4:2 | 1:1 | … | 2:1 | … | … | 5:1 | … | 3:3 | … | |
| 20 | «Ниг» (Апаран) | 1:2 | +:- | 2:3 | … | 3:5 | … | … | 2:2 | … | 4:2 | … | |
| 21 | «Аракс» (Армавир) | … | … | … | 2:2 | … | 2:2 | 1:1 | 2:1 | 3:0 | … | 6:2 | |
| 22 | «Ахтамар» (Севан) | 1:1 | 1:2 | 2:3 | … | 0:1 | … | … | … | 2:1 | 5:2 | … | |
| 23 | «Дебед» (Алаверди) | … | … | … | 3:3 | … | 4:0 | 3:2 | 3:3 | … | 1:0 | 1:1 | |
| 24 | «Алашкерт» (Мартуни) | 2:4 | 3:4 | 3:4 | … | 4:0 | … | … | … | 4:2 | … | 5:1 | |
| Победитель Армянской Премьер-лиги 1992 |
|---|
| «Ширак» (Гюмри) 1-й титул |
| Победитель Армянской Премьер-лиги 1992 |
|---|
| АОСС (Ереван) 1-й титул |
Лучшие бомбардиры
| 1 |  Ваге Ягмурян |
«Арарат» | 38 | 30 |
|---|---|---|---|---|
| 2 | Ашот Барсегян |
«Бананц» | 34 | 33 |
| 3 | Сергей Айрбабамян |
«Киликия» / «Импульс» | 30 (17+13) | 33 (22+11) |
| 4 | Рафаэл Акопян |
«Импульс» | 29 | 27 |
| Карен Маркосян |
«Арарат» | 29 | 32 | |
| 6 | Гегам Оганесян |
«Ван» | 28 | 33 |
| 7 | Эдуард Веранян |
«Сюник» / АОСС | 26 (13+10) | 23 (13+13) |
| Погос Галстян |
АОСС | 26 | 33 | |
| Артур Кочарян |
«Малатия» | 26 | 33 | |
| 10 | Мкртич Оганесян |
«Арабкир» | 23 | 33 |
| Петрос Геворкян |
«Касах» | 23 | 34 | |
| 12 | Арсен Аветисян |
«АОСС» | 22 | 32 |
| Ширак Сарикян |
«Азнавур» | 22 | 34 | |
| 14 | Вардан Мурадян |
«Касах» | 21 | 32 |
| Оваким Овакимян |
«Звартноц» | 21 | 33 | |
| 15 | Вардан Казарян |
«Ширак» | 20 | 20 |
| 16 | Мгер Оганесян |
«Лори» | 18 | 28 |
См. также
Напишите отзыв о статье "Чемпионат Армении по футболу 1992"
Ссылки
- [www.klisf.info/tourns/arm/1992/10.htm klisf: Армянская Премьер-Лига 1992 (1)] (рус.)
- [www.klisf.info/numeric/index.app?cmd=tournn&lang=ru&id=277203480665194 klisf: Армянская Премьер-Лига 1992 (2)] (рус.)
- [www.rsssf.com/tablesa/arme92.html rsssf: Армянская Премьер-Лига 1992] (англ.)
| ||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Чемпионат Армении по футболу 1992
13 го июня, в два часа ночи, государь, призвав к себе Балашева и прочтя ему свое письмо к Наполеону, приказал ему отвезти это письмо и лично передать французскому императору. Отправляя Балашева, государь вновь повторил ему слова о том, что он не помирится до тех пор, пока останется хотя один вооруженный неприятель на русской земле, и приказал непременно передать эти слова Наполеону. Государь не написал этих слов в письме, потому что он чувствовал с своим тактом, что слова эти неудобны для передачи в ту минуту, когда делается последняя попытка примирения; но он непременно приказал Балашеву передать их лично Наполеону.
Выехав в ночь с 13 го на 14 е июня, Балашев, сопутствуемый трубачом и двумя казаками, к рассвету приехал в деревню Рыконты, на французские аванпосты по сю сторону Немана. Он был остановлен французскими кавалерийскими часовыми.
Французский гусарский унтер офицер, в малиновом мундире и мохнатой шапке, крикнул на подъезжавшего Балашева, приказывая ему остановиться. Балашев не тотчас остановился, а продолжал шагом подвигаться по дороге.
Унтер офицер, нахмурившись и проворчав какое то ругательство, надвинулся грудью лошади на Балашева, взялся за саблю и грубо крикнул на русского генерала, спрашивая его: глух ли он, что не слышит того, что ему говорят. Балашев назвал себя. Унтер офицер послал солдата к офицеру.
Не обращая на Балашева внимания, унтер офицер стал говорить с товарищами о своем полковом деле и не глядел на русского генерала.
Необычайно странно было Балашеву, после близости к высшей власти и могуществу, после разговора три часа тому назад с государем и вообще привыкшему по своей службе к почестям, видеть тут, на русской земле, это враждебное и главное – непочтительное отношение к себе грубой силы.
Солнце только начинало подниматься из за туч; в воздухе было свежо и росисто. По дороге из деревни выгоняли стадо. В полях один за одним, как пузырьки в воде, вспырскивали с чувыканьем жаворонки.
Балашев оглядывался вокруг себя, ожидая приезда офицера из деревни. Русские казаки, и трубач, и французские гусары молча изредка глядели друг на друга.
Французский гусарский полковник, видимо, только что с постели, выехал из деревни на красивой сытой серой лошади, сопутствуемый двумя гусарами. На офицере, на солдатах и на их лошадях был вид довольства и щегольства.
Это было то первое время кампании, когда войска еще находились в исправности, почти равной смотровой, мирной деятельности, только с оттенком нарядной воинственности в одежде и с нравственным оттенком того веселья и предприимчивости, которые всегда сопутствуют началам кампаний.
Французский полковник с трудом удерживал зевоту, но был учтив и, видимо, понимал все значение Балашева. Он провел его мимо своих солдат за цепь и сообщил, что желание его быть представленну императору будет, вероятно, тотчас же исполнено, так как императорская квартира, сколько он знает, находится недалеко.
Они проехали деревню Рыконты, мимо французских гусарских коновязей, часовых и солдат, отдававших честь своему полковнику и с любопытством осматривавших русский мундир, и выехали на другую сторону села. По словам полковника, в двух километрах был начальник дивизии, который примет Балашева и проводит его по назначению.
Солнце уже поднялось и весело блестело на яркой зелени.
Только что они выехали за корчму на гору, как навстречу им из под горы показалась кучка всадников, впереди которой на вороной лошади с блестящею на солнце сбруей ехал высокий ростом человек в шляпе с перьями и черными, завитыми по плечи волосами, в красной мантии и с длинными ногами, выпяченными вперед, как ездят французы. Человек этот поехал галопом навстречу Балашеву, блестя и развеваясь на ярком июньском солнце своими перьями, каменьями и золотыми галунами.
Балашев уже был на расстоянии двух лошадей от скачущего ему навстречу с торжественно театральным лицом всадника в браслетах, перьях, ожерельях и золоте, когда Юльнер, французский полковник, почтительно прошептал: «Le roi de Naples». [Король Неаполитанский.] Действительно, это был Мюрат, называемый теперь неаполитанским королем. Хотя и было совершенно непонятно, почему он был неаполитанский король, но его называли так, и он сам был убежден в этом и потому имел более торжественный и важный вид, чем прежде. Он так был уверен в том, что он действительно неаполитанский король, что, когда накануне отъезда из Неаполя, во время его прогулки с женою по улицам Неаполя, несколько итальянцев прокричали ему: «Viva il re!», [Да здравствует король! (итал.) ] он с грустной улыбкой повернулся к супруге и сказал: «Les malheureux, ils ne savent pas que je les quitte demain! [Несчастные, они не знают, что я их завтра покидаю!]
Но несмотря на то, что он твердо верил в то, что он был неаполитанский король, и что он сожалел о горести своих покидаемых им подданных, в последнее время, после того как ему ведено было опять поступить на службу, и особенно после свидания с Наполеоном в Данциге, когда августейший шурин сказал ему: «Je vous ai fait Roi pour regner a maniere, mais pas a la votre», [Я вас сделал королем для того, чтобы царствовать не по своему, а по моему.] – он весело принялся за знакомое ему дело и, как разъевшийся, но не зажиревший, годный на службу конь, почуяв себя в упряжке, заиграл в оглоблях и, разрядившись как можно пестрее и дороже, веселый и довольный, скакал, сам не зная куда и зачем, по дорогам Польши.
Увидав русского генерала, он по королевски, торжественно, откинул назад голову с завитыми по плечи волосами и вопросительно поглядел на французского полковника. Полковник почтительно передал его величеству значение Балашева, фамилию которого он не мог выговорить.
– De Bal macheve! – сказал король (своей решительностью превозмогая трудность, представлявшуюся полковнику), – charme de faire votre connaissance, general, [очень приятно познакомиться с вами, генерал] – прибавил он с королевски милостивым жестом. Как только король начал говорить громко и быстро, все королевское достоинство мгновенно оставило его, и он, сам не замечая, перешел в свойственный ему тон добродушной фамильярности. Он положил свою руку на холку лошади Балашева.
– Eh, bien, general, tout est a la guerre, a ce qu'il parait, [Ну что ж, генерал, дело, кажется, идет к войне,] – сказал он, как будто сожалея об обстоятельстве, о котором он не мог судить.
– Sire, – отвечал Балашев. – l'Empereur mon maitre ne desire point la guerre, et comme Votre Majeste le voit, – говорил Балашев, во всех падежах употребляя Votre Majeste, [Государь император русский не желает ее, как ваше величество изволите видеть… ваше величество.] с неизбежной аффектацией учащения титула, обращаясь к лицу, для которого титул этот еще новость.
Лицо Мюрата сияло глупым довольством в то время, как он слушал monsieur de Balachoff. Но royaute oblige: [королевское звание имеет свои обязанности:] он чувствовал необходимость переговорить с посланником Александра о государственных делах, как король и союзник. Он слез с лошади и, взяв под руку Балашева и отойдя на несколько шагов от почтительно дожидавшейся свиты, стал ходить с ним взад и вперед, стараясь говорить значительно. Он упомянул о том, что император Наполеон оскорблен требованиями вывода войск из Пруссии, в особенности теперь, когда это требование сделалось всем известно и когда этим оскорблено достоинство Франции. Балашев сказал, что в требовании этом нет ничего оскорбительного, потому что… Мюрат перебил его:
– Так вы считаете зачинщиком не императора Александра? – сказал он неожиданно с добродушно глупой улыбкой.
Балашев сказал, почему он действительно полагал, что начинателем войны был Наполеон.
– Eh, mon cher general, – опять перебил его Мюрат, – je desire de tout mon c?ur que les Empereurs s'arrangent entre eux, et que la guerre commencee malgre moi se termine le plutot possible, [Ах, любезный генерал, я желаю от всей души, чтобы императоры покончили дело между собою и чтобы война, начатая против моей воли, окончилась как можно скорее.] – сказал он тоном разговора слуг, которые желают остаться добрыми приятелями, несмотря на ссору между господами. И он перешел к расспросам о великом князе, о его здоровье и о воспоминаниях весело и забавно проведенного с ним времени в Неаполе. Потом, как будто вдруг вспомнив о своем королевском достоинстве, Мюрат торжественно выпрямился, стал в ту же позу, в которой он стоял на коронации, и, помахивая правой рукой, сказал: – Je ne vous retiens plus, general; je souhaite le succes de vorte mission, [Я вас не задерживаю более, генерал; желаю успеха вашему посольству,] – и, развеваясь красной шитой мантией и перьями и блестя драгоценностями, он пошел к свите, почтительно ожидавшей его.
Балашев поехал дальше, по словам Мюрата предполагая весьма скоро быть представленным самому Наполеону. Но вместо скорой встречи с Наполеоном, часовые пехотного корпуса Даву опять так же задержали его у следующего селения, как и в передовой цепи, и вызванный адъютант командира корпуса проводил его в деревню к маршалу Даву.
Даву был Аракчеев императора Наполеона – Аракчеев не трус, но столь же исправный, жестокий и не умеющий выражать свою преданность иначе как жестокостью.
В механизме государственного организма нужны эти люди, как нужны волки в организме природы, и они всегда есть, всегда являются и держатся, как ни несообразно кажется их присутствие и близость к главе правительства. Только этой необходимостью можно объяснить то, как мог жестокий, лично выдиравший усы гренадерам и не могший по слабости нерв переносить опасность, необразованный, непридворный Аракчеев держаться в такой силе при рыцарски благородном и нежном характере Александра.
Балашев застал маршала Даву в сарае крестьянскои избы, сидящего на бочонке и занятого письменными работами (он поверял счеты). Адъютант стоял подле него. Возможно было найти лучшее помещение, но маршал Даву был один из тех людей, которые нарочно ставят себя в самые мрачные условия жизни, для того чтобы иметь право быть мрачными. Они для того же всегда поспешно и упорно заняты. «Где тут думать о счастливой стороне человеческой жизни, когда, вы видите, я на бочке сижу в грязном сарае и работаю», – говорило выражение его лица. Главное удовольствие и потребность этих людей состоит в том, чтобы, встретив оживление жизни, бросить этому оживлению в глаза спою мрачную, упорную деятельность. Это удовольствие доставил себе Даву, когда к нему ввели Балашева. Он еще более углубился в свою работу, когда вошел русский генерал, и, взглянув через очки на оживленное, под впечатлением прекрасного утра и беседы с Мюратом, лицо Балашева, не встал, не пошевелился даже, а еще больше нахмурился и злобно усмехнулся.
Заметив на лице Балашева произведенное этим приемом неприятное впечатление, Даву поднял голову и холодно спросил, что ему нужно.
Предполагая, что такой прием мог быть сделан ему только потому, что Даву не знает, что он генерал адъютант императора Александра и даже представитель его перед Наполеоном, Балашев поспешил сообщить свое звание и назначение. В противность ожидания его, Даву, выслушав Балашева, стал еще суровее и грубее.
– Где же ваш пакет? – сказал он. – Donnez le moi, ije l'enverrai a l'Empereur. [Дайте мне его, я пошлю императору.]
Балашев сказал, что он имеет приказание лично передать пакет самому императору.
– Приказания вашего императора исполняются в вашей армии, а здесь, – сказал Даву, – вы должны делать то, что вам говорят.
И как будто для того чтобы еще больше дать почувствовать русскому генералу его зависимость от грубой силы, Даву послал адъютанта за дежурным.
Балашев вынул пакет, заключавший письмо государя, и положил его на стол (стол, состоявший из двери, на которой торчали оторванные петли, положенной на два бочонка). Даву взял конверт и прочел надпись.
– Вы совершенно вправе оказывать или не оказывать мне уважение, – сказал Балашев. – Но позвольте вам заметить, что я имею честь носить звание генерал адъютанта его величества…
Даву взглянул на него молча, и некоторое волнение и смущение, выразившиеся на лице Балашева, видимо, доставили ему удовольствие.
– Вам будет оказано должное, – сказал он и, положив конверт в карман, вышел из сарая.
Через минуту вошел адъютант маршала господин де Кастре и провел Балашева в приготовленное для него помещение.
Балашев обедал в этот день с маршалом в том же сарае, на той же доске на бочках.
На другой день Даву выехал рано утром и, пригласив к себе Балашева, внушительно сказал ему, что он просит его оставаться здесь, подвигаться вместе с багажами, ежели они будут иметь на то приказания, и не разговаривать ни с кем, кроме как с господином де Кастро.
После четырехдневного уединения, скуки, сознания подвластности и ничтожества, особенно ощутительного после той среды могущества, в которой он так недавно находился, после нескольких переходов вместе с багажами маршала, с французскими войсками, занимавшими всю местность, Балашев привезен был в Вильну, занятую теперь французами, в ту же заставу, на которой он выехал четыре дня тому назад.
На другой день императорский камергер, monsieur de Turenne, приехал к Балашеву и передал ему желание императора Наполеона удостоить его аудиенции.
Четыре дня тому назад у того дома, к которому подвезли Балашева, стояли Преображенского полка часовые, теперь же стояли два французских гренадера в раскрытых на груди синих мундирах и в мохнатых шапках, конвой гусаров и улан и блестящая свита адъютантов, пажей и генералов, ожидавших выхода Наполеона вокруг стоявшей у крыльца верховой лошади и его мамелюка Рустава. Наполеон принимал Балашева в том самом доме в Вильве, из которого отправлял его Александр.
Несмотря на привычку Балашева к придворной торжественности, роскошь и пышность двора императора Наполеона поразили его.
Граф Тюрен ввел его в большую приемную, где дожидалось много генералов, камергеров и польских магнатов, из которых многих Балашев видал при дворе русского императора. Дюрок сказал, что император Наполеон примет русского генерала перед своей прогулкой.
После нескольких минут ожидания дежурный камергер вышел в большую приемную и, учтиво поклонившись Балашеву, пригласил его идти за собой.
Балашев вошел в маленькую приемную, из которой была одна дверь в кабинет, в тот самый кабинет, из которого отправлял его русский император. Балашев простоял один минуты две, ожидая. За дверью послышались поспешные шаги. Быстро отворились обе половинки двери, камергер, отворивший, почтительно остановился, ожидая, все затихло, и из кабинета зазвучали другие, твердые, решительные шаги: это был Наполеон. Он только что окончил свой туалет для верховой езды. Он был в синем мундире, раскрытом над белым жилетом, спускавшимся на круглый живот, в белых лосинах, обтягивающих жирные ляжки коротких ног, и в ботфортах. Короткие волоса его, очевидно, только что были причесаны, но одна прядь волос спускалась книзу над серединой широкого лба. Белая пухлая шея его резко выступала из за черного воротника мундира; от него пахло одеколоном. На моложавом полном лице его с выступающим подбородком было выражение милостивого и величественного императорского приветствия.
