Чемпионат Белоруссии по футболу 1992/1993
Поделись знанием:
– Вот это так! – вскрикнул граф, открывая мокрые глаза и несколько раз прерываясь от сопенья, как будто к носу ему подносили склянку с крепкой уксусной солью. – Только скажи государь, мы всем пожертвуем и ничего не пожалеем.
Шиншин еще не успел сказать приготовленную им шутку на патриотизм графа, как Наташа вскочила с своего места и подбежала к отцу.
– Что за прелесть, этот папа! – проговорила она, целуя его, и она опять взглянула на Пьера с тем бессознательным кокетством, которое вернулось к ней вместе с ее оживлением.
– Вот так патриотка! – сказал Шиншин.
– Совсем не патриотка, а просто… – обиженно отвечала Наташа. – Вам все смешно, а это совсем не шутка…
– Какие шутки! – повторил граф. – Только скажи он слово, мы все пойдем… Мы не немцы какие нибудь…
– А заметили вы, – сказал Пьер, – что сказало: «для совещания».
– Ну уж там для чего бы ни было…
В это время Петя, на которого никто не обращал внимания, подошел к отцу и, весь красный, ломающимся, то грубым, то тонким голосом, сказал:
– Ну теперь, папенька, я решительно скажу – и маменька тоже, как хотите, – я решительно скажу, что вы пустите меня в военную службу, потому что я не могу… вот и всё…
Графиня с ужасом подняла глаза к небу, всплеснула руками и сердито обратилась к мужу.
– Вот и договорился! – сказала она.
Но граф в ту же минуту оправился от волнения.
– Ну, ну, – сказал он. – Вот воин еще! Глупости то оставь: учиться надо.
– Это не глупости, папенька. Оболенский Федя моложе меня и тоже идет, а главное, все равно я не могу ничему учиться теперь, когда… – Петя остановился, покраснел до поту и проговорил таки: – когда отечество в опасности.
– Полно, полно, глупости…
– Да ведь вы сами сказали, что всем пожертвуем.
– Петя, я тебе говорю, замолчи, – крикнул граф, оглядываясь на жену, которая, побледнев, смотрела остановившимися глазами на меньшого сына.
– А я вам говорю. Вот и Петр Кириллович скажет…
– Я тебе говорю – вздор, еще молоко не обсохло, а в военную службу хочет! Ну, ну, я тебе говорю, – и граф, взяв с собой бумаги, вероятно, чтобы еще раз прочесть в кабинете перед отдыхом, пошел из комнаты.
– Петр Кириллович, что ж, пойдем покурить…
Пьер находился в смущении и нерешительности. Непривычно блестящие и оживленные глаза Наташи беспрестанно, больше чем ласково обращавшиеся на него, привели его в это состояние.
– Нет, я, кажется, домой поеду…
– Как домой, да вы вечер у нас хотели… И то редко стали бывать. А эта моя… – сказал добродушно граф, указывая на Наташу, – только при вас и весела…
– Да, я забыл… Мне непременно надо домой… Дела… – поспешно сказал Пьер.
– Ну так до свидания, – сказал граф, совсем уходя из комнаты.
– Отчего вы уезжаете? Отчего вы расстроены? Отчего?.. – спросила Пьера Наташа, вызывающе глядя ему в глаза.
«Оттого, что я тебя люблю! – хотел он сказать, но он не сказал этого, до слез покраснел и опустил глаза.
– Оттого, что мне лучше реже бывать у вас… Оттого… нет, просто у меня дела.
– Отчего? нет, скажите, – решительно начала было Наташа и вдруг замолчала. Они оба испуганно и смущенно смотрели друг на друга. Он попытался усмехнуться, но не мог: улыбка его выразила страдание, и он молча поцеловал ее руку и вышел.
Пьер решил сам с собою не бывать больше у Ростовых.
2-й национальный чемпионат Белоруссии проходил с 1 августа 1992 года по 17 июня 1993 года. Победителем стало минское «Динамо».
| Чемпионат Белоруссии по футболу 1992/1993 2-й национальный чемпионат. | |
|---|---|
| Подробности чемпионата | |
| Время проведения | 1 августа 1992 - 17 июня 1993 |
| Число участников | 17 |
| Города | 14 |
| Призовые места | |
 Чемпион
|
«Динамо» Минск (2-й раз) |
 Второе место
|
КИМ |
 Третье место
|
Беларусь |
| Дублирующие составы
|
не проводился |
| Статистика чемпионата | |
| Посещаемость | 631 040 (2320 за игру) |
| Сыграно матчей | 272 |
| Забито голов | 612 (2.25 за игру) |
| Бомбардир(ы) | С. Барановский, Мир. Ромащенко (19 мячей) |
| Лучший игрок | Сергей Гоцманов |
← 1992 1993/94 → | |
География участников сезона 1992/93
Итоговая таблица
| Место | Команда | И | В | Н | П | Голы | ± | О | Примечания |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | «Динамо» Минск | 32 | 26 | 5 | 1 | 90 − 25 | +65 | 57 | Первый раунд Лиги Чемпионов 1993/1994 |
| 2 | КИМ Витебск | 32 | 18 | 11 | 3 | 55 − 21 | +34 | 47 | |
| 3 | «Беларусь» Минск | 32 | 20 | 6 | 6 | 54 − 24 | +30 | 46 | |
| 4 | «Неман» Гродно | 32 | 18 | 9 | 5 | 39 − 27 | +12 | 45 | |
| 5 | «Днепр» Могилёв | 32 | 17 | 7 | 8 | 54 − 33 | +21 | 41 | |
| 6 | «Фандок» Бобруйск | 32 | 15 | 10 | 7 | 37 − 20 | +17 | 40 | |
| 7 | «Динамо» Брест | 32 | 13 | 9 | 10 | 33 − 29 | +4 | 35 | |
| 8 | Торпедо» Могилёв | 32 | 10 | 13 | 9 | 35 − 30 | +5 | 33 | |
| 9 | «Торпедо» Минск | 32 | 10 | 10 | 12 | 29 − 33 | −4 | 30 | |
| 10 | «Гомсельмаш» Гомель | 32 | 9 | 8 | 15 | 23 − 40 | −17 | 26 | |
| 11 | «Шахтёр» Солигорск | 32 | 8 | 10 | 14 | 19 − 34 | −15 | 26 | |
| 12 | «Локомотив» Витебск | 32 | 7 | 11 | 14 | 27 − 40 | −13 | 25 | |
| 13 | Молодечно | 32 | 7 | 10 | 15 | 34 − 40 | −6 | 24 | |
| 14 | «Строитель» Старые Дороги | 32 | 7 | 9 | 16 | 21 − 42 | −21 | 23 | |
| 15 | «Ведрич» Речица | 32 | 7 | 7 | 18 | 30 − 61 | −31 | 21 | |
| 16 | «Обувщик» Лида | 32 | 4 | 9 | 19 | 15 − 45 | −30 | 17 |  Вылет во Вторую лигу
|
| 17 | «Торпедо» Жодино | 32 | 2 | 4 | 26 | 17 − 68 | −51 | 8 |
И — игры, В — выигрыши, Н — ничьи, П — проигрыши, Голы — забитые и пропущенные голы, ± — разница голов, О — очки
Лучший бомбардир — Сергей Барановский («Динамо» Минск), Мирослав Ромащенко («Днепр» Могилёв, «Ведрич» Речица) — по 19 голов.
Вошли: «Шинник» Бобруйск
Произошли переименования команд:
- «Беларусь» Минск → «Динамо-93»
Напишите отзыв о статье "Чемпионат Белоруссии по футболу 1992/1993"
Ссылки
- [www.klisf.info/numeric/index.app?cmd=tournn&lang=ru&id=763208616613834 На klisf.info]
- [www.rsssf.com/tablesw/witr93.html На www.rsssf.com]
Отрывок, характеризующий Чемпионат Белоруссии по футболу 1992/1993
Прочтя об опасностях, угрожающих России, о надеждах, возлагаемых государем на Москву, и в особенности на знаменитое дворянство, Соня с дрожанием голоса, происходившим преимущественно от внимания, с которым ее слушали, прочла последние слова: «Мы не умедлим сами стать посреди народа своего в сей столице и в других государства нашего местах для совещания и руководствования всеми нашими ополчениями, как ныне преграждающими пути врагу, так и вновь устроенными на поражение оного, везде, где только появится. Да обратится погибель, в которую он мнит низринуть нас, на главу его, и освобожденная от рабства Европа да возвеличит имя России!»– Вот это так! – вскрикнул граф, открывая мокрые глаза и несколько раз прерываясь от сопенья, как будто к носу ему подносили склянку с крепкой уксусной солью. – Только скажи государь, мы всем пожертвуем и ничего не пожалеем.
Шиншин еще не успел сказать приготовленную им шутку на патриотизм графа, как Наташа вскочила с своего места и подбежала к отцу.
– Что за прелесть, этот папа! – проговорила она, целуя его, и она опять взглянула на Пьера с тем бессознательным кокетством, которое вернулось к ней вместе с ее оживлением.
– Вот так патриотка! – сказал Шиншин.
– Совсем не патриотка, а просто… – обиженно отвечала Наташа. – Вам все смешно, а это совсем не шутка…
– Какие шутки! – повторил граф. – Только скажи он слово, мы все пойдем… Мы не немцы какие нибудь…
– А заметили вы, – сказал Пьер, – что сказало: «для совещания».
– Ну уж там для чего бы ни было…
В это время Петя, на которого никто не обращал внимания, подошел к отцу и, весь красный, ломающимся, то грубым, то тонким голосом, сказал:
– Ну теперь, папенька, я решительно скажу – и маменька тоже, как хотите, – я решительно скажу, что вы пустите меня в военную службу, потому что я не могу… вот и всё…
Графиня с ужасом подняла глаза к небу, всплеснула руками и сердито обратилась к мужу.
– Вот и договорился! – сказала она.
Но граф в ту же минуту оправился от волнения.
– Ну, ну, – сказал он. – Вот воин еще! Глупости то оставь: учиться надо.
– Это не глупости, папенька. Оболенский Федя моложе меня и тоже идет, а главное, все равно я не могу ничему учиться теперь, когда… – Петя остановился, покраснел до поту и проговорил таки: – когда отечество в опасности.
– Полно, полно, глупости…
– Да ведь вы сами сказали, что всем пожертвуем.
– Петя, я тебе говорю, замолчи, – крикнул граф, оглядываясь на жену, которая, побледнев, смотрела остановившимися глазами на меньшого сына.
– А я вам говорю. Вот и Петр Кириллович скажет…
– Я тебе говорю – вздор, еще молоко не обсохло, а в военную службу хочет! Ну, ну, я тебе говорю, – и граф, взяв с собой бумаги, вероятно, чтобы еще раз прочесть в кабинете перед отдыхом, пошел из комнаты.
– Петр Кириллович, что ж, пойдем покурить…
Пьер находился в смущении и нерешительности. Непривычно блестящие и оживленные глаза Наташи беспрестанно, больше чем ласково обращавшиеся на него, привели его в это состояние.
– Нет, я, кажется, домой поеду…
– Как домой, да вы вечер у нас хотели… И то редко стали бывать. А эта моя… – сказал добродушно граф, указывая на Наташу, – только при вас и весела…
– Да, я забыл… Мне непременно надо домой… Дела… – поспешно сказал Пьер.
– Ну так до свидания, – сказал граф, совсем уходя из комнаты.
– Отчего вы уезжаете? Отчего вы расстроены? Отчего?.. – спросила Пьера Наташа, вызывающе глядя ему в глаза.
«Оттого, что я тебя люблю! – хотел он сказать, но он не сказал этого, до слез покраснел и опустил глаза.
– Оттого, что мне лучше реже бывать у вас… Оттого… нет, просто у меня дела.
– Отчего? нет, скажите, – решительно начала было Наташа и вдруг замолчала. Они оба испуганно и смущенно смотрели друг на друга. Он попытался усмехнуться, но не мог: улыбка его выразила страдание, и он молча поцеловал ее руку и вышел.
Пьер решил сам с собою не бывать больше у Ростовых.
