Чемпионат Бельгии по футболу
Поделись знанием:
– Нет, он не дурак, – обиженно и серьезно сказала Наташа.
– Ну так что ж ты хочешь? Вы нынче ведь все влюблены. Ну, влюблена, так выходи за него замуж! – сердито смеясь, проговорила графиня. – С Богом!
– Нет, мама, я не влюблена в него, должно быть не влюблена в него.
– Ну, так так и скажи ему.
– Мама, вы сердитесь? Вы не сердитесь, голубушка, ну в чем же я виновата?
– Нет, да что же, мой друг? Хочешь, я пойду скажу ему, – сказала графиня, улыбаясь.
– Нет, я сама, только научите. Вам всё легко, – прибавила она, отвечая на ее улыбку. – А коли бы видели вы, как он мне это сказал! Ведь я знаю, что он не хотел этого сказать, да уж нечаянно сказал.
– Ну всё таки надо отказать.
– Нет, не надо. Мне так его жалко! Он такой милый.
– Ну, так прими предложение. И то пора замуж итти, – сердито и насмешливо сказала мать.
– Нет, мама, мне так жалко его. Я не знаю, как я скажу.
– Да тебе и нечего говорить, я сама скажу, – сказала графиня, возмущенная тем, что осмелились смотреть, как на большую, на эту маленькую Наташу.
– Нет, ни за что, я сама, а вы слушайте у двери, – и Наташа побежала через гостиную в залу, где на том же стуле, у клавикорд, закрыв лицо руками, сидел Денисов. Он вскочил на звук ее легких шагов.
– Натали, – сказал он, быстрыми шагами подходя к ней, – решайте мою судьбу. Она в ваших руках!
– Василий Дмитрич, мне вас так жалко!… Нет, но вы такой славный… но не надо… это… а так я вас всегда буду любить.
Денисов нагнулся над ее рукою, и она услыхала странные, непонятные для нее звуки. Она поцеловала его в черную, спутанную, курчавую голову. В это время послышался поспешный шум платья графини. Она подошла к ним.
– Василий Дмитрич, я благодарю вас за честь, – сказала графиня смущенным голосом, но который казался строгим Денисову, – но моя дочь так молода, и я думала, что вы, как друг моего сына, обратитесь прежде ко мне. В таком случае вы не поставили бы меня в необходимость отказа.
– Г'афиня, – сказал Денисов с опущенными глазами и виноватым видом, хотел сказать что то еще и запнулся.
Наташа не могла спокойно видеть его таким жалким. Она начала громко всхлипывать.
– Г'афиня, я виноват перед вами, – продолжал Денисов прерывающимся голосом, – но знайте, что я так боготво'ю вашу дочь и всё ваше семейство, что две жизни отдам… – Он посмотрел на графиню и, заметив ее строгое лицо… – Ну п'ощайте, г'афиня, – сказал он, поцеловал ее руку и, не взглянув на Наташу, быстрыми, решительными шагами вышел из комнаты.
На другой день Ростов проводил Денисова, который не хотел более ни одного дня оставаться в Москве. Денисова провожали у цыган все его московские приятели, и он не помнил, как его уложили в сани и как везли первые три станции.
После отъезда Денисова, Ростов, дожидаясь денег, которые не вдруг мог собрать старый граф, провел еще две недели в Москве, не выезжая из дому, и преимущественно в комнате барышень.
Соня была к нему нежнее и преданнее чем прежде. Она, казалось, хотела показать ему, что его проигрыш был подвиг, за который она теперь еще больше любит его; но Николай теперь считал себя недостойным ее.
Он исписал альбомы девочек стихами и нотами, и не простившись ни с кем из своих знакомых, отослав наконец все 43 тысячи и получив росписку Долохова, уехал в конце ноября догонять полк, который уже был в Польше.
После своего объяснения с женой, Пьер поехал в Петербург. В Торжке на cтанции не было лошадей, или не хотел их смотритель. Пьер должен был ждать. Он не раздеваясь лег на кожаный диван перед круглым столом, положил на этот стол свои большие ноги в теплых сапогах и задумался.
– Прикажете чемоданы внести? Постель постелить, чаю прикажете? – спрашивал камердинер.
Пьер не отвечал, потому что ничего не слыхал и не видел. Он задумался еще на прошлой станции и всё продолжал думать о том же – о столь важном, что он не обращал никакого .внимания на то, что происходило вокруг него. Его не только не интересовало то, что он позже или раньше приедет в Петербург, или то, что будет или не будет ему места отдохнуть на этой станции, но всё равно было в сравнении с теми мыслями, которые его занимали теперь, пробудет ли он несколько часов или всю жизнь на этой станции.
Смотритель, смотрительша, камердинер, баба с торжковским шитьем заходили в комнату, предлагая свои услуги. Пьер, не переменяя своего положения задранных ног, смотрел на них через очки, и не понимал, что им может быть нужно и каким образом все они могли жить, не разрешив тех вопросов, которые занимали его. А его занимали всё одни и те же вопросы с самого того дня, как он после дуэли вернулся из Сокольников и провел первую, мучительную, бессонную ночь; только теперь в уединении путешествия, они с особенной силой овладели им. О чем бы он ни начинал думать, он возвращался к одним и тем же вопросам, которых он не мог разрешить, и не мог перестать задавать себе. Как будто в голове его свернулся тот главный винт, на котором держалась вся его жизнь. Винт не входил дальше, не выходил вон, а вертелся, ничего не захватывая, всё на том же нарезе, и нельзя было перестать вертеть его.
Вошел смотритель и униженно стал просить его сиятельство подождать только два часика, после которых он для его сиятельства (что будет, то будет) даст курьерских. Смотритель очевидно врал и хотел только получить с проезжего лишние деньги. «Дурно ли это было или хорошо?», спрашивал себя Пьер. «Для меня хорошо, для другого проезжающего дурно, а для него самого неизбежно, потому что ему есть нечего: он говорил, что его прибил за это офицер. А офицер прибил за то, что ему ехать надо было скорее. А я стрелял в Долохова за то, что я счел себя оскорбленным, а Людовика XVI казнили за то, что его считали преступником, а через год убили тех, кто его казнил, тоже за что то. Что дурно? Что хорошо? Что надо любить, что ненавидеть? Для чего жить, и что такое я? Что такое жизнь, что смерть? Какая сила управляет всем?», спрашивал он себя. И не было ответа ни на один из этих вопросов, кроме одного, не логического ответа, вовсе не на эти вопросы. Ответ этот был: «умрешь – всё кончится. Умрешь и всё узнаешь, или перестанешь спрашивать». Но и умереть было страшно.
| Бельгийский первый дивизион | |
 | |
| Страна | |
|---|---|
| Основан | |
| Кол-во команд |
16 |
| Выбывание в | |
| Международные турниры | |
| Действующий победитель |
Брюгге (14) |
| Наиболее титулован |
Андерлехт (33) |
| Сайт |
[www.jupilerproleague.be/ www.jupilerproleague.be] |
 Сезон 2015/16 | |
Чемпионат Бельгии по футболу — чемпионат профессиональных футбольных клубов Бельгии. Современное коммерческое название — «Лига Жюпилер» или «Про-лига», фр. и нид. Jupiler Pro League, по марке пива «Jupiler», выпускаемого спонсором чемпионата пивоваренной компанией InBev.
Содержание
История
Чемпионат проводится с 1895 Королевской бельгийской футбольной ассоциацией, первым чемпионом стал ФК «Льеж». В 1974 создана ассоциация профессиональных клубов, получившая в 2008 наименование «Про-лига» и право организовывать чемпионат. За всю историю чемпионата в высшем дивизионе выступили 74 клуба, из которых 15 становились чемпионами. Наиболее успешный клуб — «Андерлехт» из Брюсселя, становившийся чемпионом 33 раза.
Наивысшее место чемпионата Бельгии в рейтинге УЕФА — третье (1979-80); по состоянию на начало сезона 2016-17 — девятое.
Текущий сезон
Участники сезона 2016/2017
| Название | Город | Основан | Оригинальное название |
|---|---|---|---|
| Андерлехт | Брюссель | 1908 | Royal Sporting Club Anderlecht |
| Брюгге | Брюгге | 1891 | Club Brugge Koninklijke Voetbalvereniging |
| Васланд-Беверен | Беверен | 1936 | Koninklijke Voetbalclub Red Star Waasland — Sportkring Beveren |
| Вестерло | Вестерло | 1933 | Koninklijke Voetbal Club Westerlo |
| Генк | Генк | 1988 | Koninklijke Racing Club Genk |
| Гент | Гент | 1864 | Koninklijke Atletiek Associatie Gent |
| Зюлте-Варегем | Варегем | 2001 | Sportvereniging Zulte Waregem |
| Кортрейк | Кортрейк | 1901 | Koninklijke Voetbalclub Kortrijk |
| Локерен | Локерен | 1923/2000 | Koninklijke Sporting Club Lokeren Oost-Vlaanderen |
| Мехелен | Мехелен | 1904 | Yellow Red Koninklijke Voetbalclub Mechelen |
| Мускрон | Мускрон | 1922/2010 | Royal Excel Mouscron |
| Остенде | Остенде | 1905 | Koninklijke Voetbalklub Oostende |
| Сент-Трюйден | Синт-Трёйден | 1924 | Koninklijke Sint-Truidense Voetbalvereniging |
| Стандард | Льеж | 1900 | Royal Standard de Liège |
| Шарлеруа | Шарлеруа | 1904 | Royal Charleroi Sporting Club |
| Эйпен | Эйпен | 1945 | Königliche Allgemeine Sportvereinigung Eupen |
Чемпионские титулы
| Поз | Клуб | Титулы | Года |
|---|---|---|---|
| 1 | Андерлехт | 33 | 1947, 1949, 1950, 1952, 1954, 1955, 1956, 1959, 1962, 1964, 1965, 1966, 1967, 1968, 1972, 1974, 1981, 1985, 1986, 1987, 1991, 1993, 1994, 1995, 2000, 2001, 2004, 2006, 2007, 2010, 2012, 2013, 2014 |
| 2 | Брюгге | 14 | 1920, 1973, 1976, 1977, 1978, 1980, 1988, 1990, 1992, 1996, 1998, 2003, 2005, 2016 |
| 3 | Юнион | 11 | 1904, 1905, 1906, 1907, 1909, 1910, 1913, 1923, 1933, 1934, 1935 |
| 4 | Стандард | 10 | 1958, 1961, 1963, 1969, 1970, 1971, 1982, 1983, 2008, 2009 |
| 5 | Беерсхот | 7 | 1922, 1924, 1925, 1926, 1928, 1938, 1939 |
| 6 | Расинг (Брюссель) | 6 | 1897, 1900, 1901, 1902, 1903, 1908 |
| 7 | Даринг (Брюссель) | 5 | 1912, 1914, 1921, 1936, 1937 |
| 7 | Льеж | 5 | 1896, 1898, 1899, 1951, 1953 |
| 9 | Антверпен | 4 | 1929, 1931, 1944, 1957 |
| 9 | Мехелен | 4 | 1943, 1946, 1948, 1989 |
| 9 | Льерс | 4 | 1932, 1942, 1960, 1997 |
| 12 | Серкль Брюгге | 3 | 1911, 1927, 1930 |
| 13 | Генк | 3 | 1999, 2002, 2011 |
| 14 | Беверен | 2 | 1979, 1984 |
| 15 | Моленбек | 1 | 1975 |
| 16 | Гент | 1 | 2015 |
Бельгийские клубы в европейских кубках
- Кубок чемпионов / Лига чемпионов:
- Финалист: Брюгге (1978)
- Дошли до полуфинала: Стандард (Льеж) (1962), Андерлехт (1982, 1986)
- Кубок обладателей кубков:
- Победитель: Андерлехт (1976, 1978), Мехелен (1988),
- Финалисты: Андерлехт (1977, 1990), Стандард (Льеж) (1982), Антверпен (1993)
- Дошли до полуфинала: Стандард (Льеж) (1967), Беверен (1979), Ватерсхей (Генк) (1983), Мехелен (1989), Брюгге (1992)
- Кубок УЕФА / Лига Европы
- Победитель: Андерлехт (1983)
- Финалисты: Андерлехт (1970, 1984), Брюгге (1976)
- Дошли до полуфинала: Варегем (1986), Брюгге (1988)
- Суперкубок:
- Победители: Андерлехт (1976, 1978), Мехелен (1988)
Напишите отзыв о статье "Чемпионат Бельгии по футболу"
Ссылки
- (нем.) (англ.) (фр.) (нид.) [www.belgianfootball.be/ официальный сайт Бельгийской футбольной ассоциации]
- (фр.) [www.sport.be/fr/jupilerproleague/ Sport website] — Лига Жюпилер
- (англ.) [www.rsssf.com/tablesb/belghist.html RSSSF archive] — Чемпионат Бельгии на rsssf.com (1895—2008)
| ||||||
| ||||||||||
| ||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Чемпионат Бельгии по футболу
– Ежели правда, что мосьё Денисов сделал тебе предложение, то скажи ему, что он дурак, вот и всё.– Нет, он не дурак, – обиженно и серьезно сказала Наташа.
– Ну так что ж ты хочешь? Вы нынче ведь все влюблены. Ну, влюблена, так выходи за него замуж! – сердито смеясь, проговорила графиня. – С Богом!
– Нет, мама, я не влюблена в него, должно быть не влюблена в него.
– Ну, так так и скажи ему.
– Мама, вы сердитесь? Вы не сердитесь, голубушка, ну в чем же я виновата?
– Нет, да что же, мой друг? Хочешь, я пойду скажу ему, – сказала графиня, улыбаясь.
– Нет, я сама, только научите. Вам всё легко, – прибавила она, отвечая на ее улыбку. – А коли бы видели вы, как он мне это сказал! Ведь я знаю, что он не хотел этого сказать, да уж нечаянно сказал.
– Ну всё таки надо отказать.
– Нет, не надо. Мне так его жалко! Он такой милый.
– Ну, так прими предложение. И то пора замуж итти, – сердито и насмешливо сказала мать.
– Нет, мама, мне так жалко его. Я не знаю, как я скажу.
– Да тебе и нечего говорить, я сама скажу, – сказала графиня, возмущенная тем, что осмелились смотреть, как на большую, на эту маленькую Наташу.
– Нет, ни за что, я сама, а вы слушайте у двери, – и Наташа побежала через гостиную в залу, где на том же стуле, у клавикорд, закрыв лицо руками, сидел Денисов. Он вскочил на звук ее легких шагов.
– Натали, – сказал он, быстрыми шагами подходя к ней, – решайте мою судьбу. Она в ваших руках!
– Василий Дмитрич, мне вас так жалко!… Нет, но вы такой славный… но не надо… это… а так я вас всегда буду любить.
Денисов нагнулся над ее рукою, и она услыхала странные, непонятные для нее звуки. Она поцеловала его в черную, спутанную, курчавую голову. В это время послышался поспешный шум платья графини. Она подошла к ним.
– Василий Дмитрич, я благодарю вас за честь, – сказала графиня смущенным голосом, но который казался строгим Денисову, – но моя дочь так молода, и я думала, что вы, как друг моего сына, обратитесь прежде ко мне. В таком случае вы не поставили бы меня в необходимость отказа.
– Г'афиня, – сказал Денисов с опущенными глазами и виноватым видом, хотел сказать что то еще и запнулся.
Наташа не могла спокойно видеть его таким жалким. Она начала громко всхлипывать.
– Г'афиня, я виноват перед вами, – продолжал Денисов прерывающимся голосом, – но знайте, что я так боготво'ю вашу дочь и всё ваше семейство, что две жизни отдам… – Он посмотрел на графиню и, заметив ее строгое лицо… – Ну п'ощайте, г'афиня, – сказал он, поцеловал ее руку и, не взглянув на Наташу, быстрыми, решительными шагами вышел из комнаты.
На другой день Ростов проводил Денисова, который не хотел более ни одного дня оставаться в Москве. Денисова провожали у цыган все его московские приятели, и он не помнил, как его уложили в сани и как везли первые три станции.
После отъезда Денисова, Ростов, дожидаясь денег, которые не вдруг мог собрать старый граф, провел еще две недели в Москве, не выезжая из дому, и преимущественно в комнате барышень.
Соня была к нему нежнее и преданнее чем прежде. Она, казалось, хотела показать ему, что его проигрыш был подвиг, за который она теперь еще больше любит его; но Николай теперь считал себя недостойным ее.
Он исписал альбомы девочек стихами и нотами, и не простившись ни с кем из своих знакомых, отослав наконец все 43 тысячи и получив росписку Долохова, уехал в конце ноября догонять полк, который уже был в Польше.
После своего объяснения с женой, Пьер поехал в Петербург. В Торжке на cтанции не было лошадей, или не хотел их смотритель. Пьер должен был ждать. Он не раздеваясь лег на кожаный диван перед круглым столом, положил на этот стол свои большие ноги в теплых сапогах и задумался.
– Прикажете чемоданы внести? Постель постелить, чаю прикажете? – спрашивал камердинер.
Пьер не отвечал, потому что ничего не слыхал и не видел. Он задумался еще на прошлой станции и всё продолжал думать о том же – о столь важном, что он не обращал никакого .внимания на то, что происходило вокруг него. Его не только не интересовало то, что он позже или раньше приедет в Петербург, или то, что будет или не будет ему места отдохнуть на этой станции, но всё равно было в сравнении с теми мыслями, которые его занимали теперь, пробудет ли он несколько часов или всю жизнь на этой станции.
Смотритель, смотрительша, камердинер, баба с торжковским шитьем заходили в комнату, предлагая свои услуги. Пьер, не переменяя своего положения задранных ног, смотрел на них через очки, и не понимал, что им может быть нужно и каким образом все они могли жить, не разрешив тех вопросов, которые занимали его. А его занимали всё одни и те же вопросы с самого того дня, как он после дуэли вернулся из Сокольников и провел первую, мучительную, бессонную ночь; только теперь в уединении путешествия, они с особенной силой овладели им. О чем бы он ни начинал думать, он возвращался к одним и тем же вопросам, которых он не мог разрешить, и не мог перестать задавать себе. Как будто в голове его свернулся тот главный винт, на котором держалась вся его жизнь. Винт не входил дальше, не выходил вон, а вертелся, ничего не захватывая, всё на том же нарезе, и нельзя было перестать вертеть его.
Вошел смотритель и униженно стал просить его сиятельство подождать только два часика, после которых он для его сиятельства (что будет, то будет) даст курьерских. Смотритель очевидно врал и хотел только получить с проезжего лишние деньги. «Дурно ли это было или хорошо?», спрашивал себя Пьер. «Для меня хорошо, для другого проезжающего дурно, а для него самого неизбежно, потому что ему есть нечего: он говорил, что его прибил за это офицер. А офицер прибил за то, что ему ехать надо было скорее. А я стрелял в Долохова за то, что я счел себя оскорбленным, а Людовика XVI казнили за то, что его считали преступником, а через год убили тех, кто его казнил, тоже за что то. Что дурно? Что хорошо? Что надо любить, что ненавидеть? Для чего жить, и что такое я? Что такое жизнь, что смерть? Какая сила управляет всем?», спрашивал он себя. И не было ответа ни на один из этих вопросов, кроме одного, не логического ответа, вовсе не на эти вопросы. Ответ этот был: «умрешь – всё кончится. Умрешь и всё узнаешь, или перестанешь спрашивать». Но и умереть было страшно.
