Чемпионат Бельгии по футболу 1994/1995
Поделись знанием:
На другой день на смотру государь спросил у князя Андрея, где он желает служить, и князь Андрей навеки потерял себя в придворном мире, не попросив остаться при особе государя, а попросив позволения служить в армии.
Ростов перед открытием кампании получил письмо от родителей, в котором, кратко извещая его о болезни Наташи и о разрыве с князем Андреем (разрыв этот объясняли ему отказом Наташи), они опять просили его выйти в отставку и приехать домой. Николай, получив это письмо, и не попытался проситься в отпуск или отставку, а написал родителям, что очень жалеет о болезни и разрыве Наташи с ее женихом и что он сделает все возможное для того, чтобы исполнить их желание. Соне он писал отдельно.
«Обожаемый друг души моей, – писал он. – Ничто, кроме чести, не могло бы удержать меня от возвращения в деревню. Но теперь, перед открытием кампании, я бы счел себя бесчестным не только перед всеми товарищами, но и перед самим собою, ежели бы я предпочел свое счастие своему долгу и любви к отечеству. Но это последняя разлука. Верь, что тотчас после войны, ежели я буду жив и все любим тобою, я брошу все и прилечу к тебе, чтобы прижать тебя уже навсегда к моей пламенной груди».
Действительно, только открытие кампании задержало Ростова и помешало ему приехать – как он обещал – и жениться на Соне. Отрадненская осень с охотой и зима со святками и с любовью Сони открыли ему перспективу тихих дворянских радостей и спокойствия, которых он не знал прежде и которые теперь манили его к себе. «Славная жена, дети, добрая стая гончих, лихие десять – двенадцать свор борзых, хозяйство, соседи, служба по выборам! – думал он. Но теперь была кампания, и надо было оставаться в полку. А так как это надо было, то Николай Ростов, по своему характеру, был доволен и той жизнью, которую он вел в полку, и сумел сделать себе эту жизнь приятною.
Приехав из отпуска, радостно встреченный товарищами, Николай был посылал за ремонтом и из Малороссии привел отличных лошадей, которые радовали его и заслужили ему похвалы от начальства. В отсутствие его он был произведен в ротмистры, и когда полк был поставлен на военное положение с увеличенным комплектом, он опять получил свой прежний эскадрон.
Началась кампания, полк был двинут в Польшу, выдавалось двойное жалованье, прибыли новые офицеры, новые люди, лошади; и, главное, распространилось то возбужденно веселое настроение, которое сопутствует началу войны; и Ростов, сознавая свое выгодное положение в полку, весь предался удовольствиям и интересам военной службы, хотя и знал, что рано или поздно придется их покинуть.
Войска отступали от Вильны по разным сложным государственным, политическим и тактическим причинам. Каждый шаг отступления сопровождался сложной игрой интересов, умозаключений и страстей в главном штабе. Для гусар же Павлоградского полка весь этот отступательный поход, в лучшую пору лета, с достаточным продовольствием, был самым простым и веселым делом. Унывать, беспокоиться и интриговать могли в главной квартире, а в глубокой армии и не спрашивали себя, куда, зачем идут. Если жалели, что отступают, то только потому, что надо было выходить из обжитой квартиры, от хорошенькой панны. Ежели и приходило кому нибудь в голову, что дела плохи, то, как следует хорошему военному человеку, тот, кому это приходило в голову, старался быть весел и не думать об общем ходе дел, а думать о своем ближайшем деле. Сначала весело стояли подле Вильны, заводя знакомства с польскими помещиками и ожидая и отбывая смотры государя и других высших командиров. Потом пришел приказ отступить к Свенцянам и истреблять провиант, который нельзя было увезти. Свенцяны памятны были гусарам только потому, что это был пьяный лагерь, как прозвала вся армия стоянку у Свенцян, и потому, что в Свенцянах много было жалоб на войска за то, что они, воспользовавшись приказанием отбирать провиант, в числе провианта забирали и лошадей, и экипажи, и ковры у польских панов. Ростов помнил Свенцяны потому, что он в первый день вступления в это местечко сменил вахмистра и не мог справиться с перепившимися всеми людьми эскадрона, которые без его ведома увезли пять бочек старого пива. От Свенцян отступали дальше и дальше до Дриссы, и опять отступили от Дриссы, уже приближаясь к русским границам.
13 го июля павлоградцам в первый раз пришлось быть в серьезном деле.
12 го июля в ночь, накануне дела, была сильная буря с дождем и грозой. Лето 1812 года вообще было замечательно бурями.
Павлоградские два эскадрона стояли биваками, среди выбитого дотла скотом и лошадьми, уже выколосившегося ржаного поля. Дождь лил ливмя, и Ростов с покровительствуемым им молодым офицером Ильиным сидел под огороженным на скорую руку шалашиком. Офицер их полка, с длинными усами, продолжавшимися от щек, ездивший в штаб и застигнутый дождем, зашел к Ростову.
| Чемпионат Бельгии по футболу 1994/1995 Жюпиле Лига 1994/1995 | |
|---|---|
| Подробности чемпионата | |
| Время проведения | 19 августа 1994 года — 20 мая 1995 года |
| Число участников | 18 |
| Призовые места | |
 Чемпион
|
Андерлехт (24-й раз) |
 Второе место
|
Стандард Льеж |
 Третье место
|
Брюгге |
| Статистика чемпионата | |
| Сыграно матчей | 306 |
| Бомбардир(ы) |  Аурелио Видмар (Стандард Льеж) (22 мяча)
|
← 1993/94 1995/96 → | |
Жюпиле Лига 1994/1995 — 92-й сезон чемпионата Бельгии по футболу. Он начался 19 августа 1994 года и закончился 20 мая 1995 года.
Содержание
Клубы-участники
Турнирная таблица
| Место | Команда | И | В | Н | П | Голы | ± | О | Примечания |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | Андерлехт | 34 | 23 | 6 | 5 | 80 − 31 | +49 | 52 | Квалификационный раунд Лиги чемпионов 1995/96 |
| 2 | Стандард Льеж | 34 | 21 | 9 | 4 | 52 − 23 | +29 | 51 | Первый раунд Кубка УЕФА 1995/96 |
| 3 | Брюгге | 34 | 21 | 7 | 6 | 68 − 31 | +37 | 49 | Первый раунд Кубка кубков 1995/96 |
| 4 | Эндрахт Алст | 34 | 14 | 11 | 9 | 63 − 57 | +6 | 39 | Первый раунд Кубка УЕФА 1995/96 |
| 5 | Льерс | 34 | 14 | 9 | 11 | 52 − 52 | 0 | 37 | |
| 6 | Жерминаль Беерсхот | 34 | 12 | 13 | 9 | 57 − 39 | +18 | 37 | Групповой раунд Кубка Интертото 1995 |
| 7 | Ломмел | 34 | 13 | 9 | 12 | 44 − 41 | +3 | 35 | |
| 8 | Сент-Трюйден | 34 | 11 | 13 | 10 | 34 − 35 | −1 | 35 | |
| 9 | Серен | 34 | 12 | 10 | 12 | 53 − 45 | +8 | 34 | |
| 10 | Беверен | 34 | 10 | 12 | 12 | 40 − 46 | −6 | 32 | Групповой раунд Кубка Интертото 1995 |
| 11 | Мехелен | 34 | 11 | 9 | 14 | 41 − 46 | −5 | 31 | |
| 12 | Моленбек | 34 | 10 | 11 | 13 | 34 − 41 | −7 | 31 | |
| 13 | Шарлеруа | 34 | 10 | 11 | 13 | 33 − 43 | −10 | 31 | Групповой раунд Кубка Интертото 1995 |
| 14 | Гент | 34 | 11 | 8 | 15 | 41 − 53 | −12 | 30 | |
| 15 | Серкль Брюгге | 34 | 9 | 10 | 15 | 43 − 52 | −9 | 28 | |
| 16 | Антверпен | 34 | 8 | 8 | 18 | 40 − 56 | −16 | 24 | |
| 17 | Остенде | 34 | 5 | 9 | 20 | 34 − 81 | −47 | 19 | Вылет во Второй дивизион 1995/96 |
| 18 | Льеж | 34 | 5 | 7 | 22 | 35 − 72 | −37 | 17 |
И — игры, В — выигрыши, Н — ничьи, П — проигрыши, Голы — забитые и пропущенные голы, ± — разница голов, О — очки
Бомбардиры
| Место | Игрок | Клуб | Голы |
|---|---|---|---|
| 1 | Аурелио Видмар
|
Стандард Льеж | 22 |
| 2 |  Жиль де Бельде
|
Эндрахт Алст | 21 |
| 3 | Гюнтер Хофманс
|
Жерминаль Экерен | 16 |
| 4 | Йосип Вебер
|
Андерлехт | 15 |
 Роже Лукаку
|
Серен | ||
| Лоренцо Сталенс
|
Брюгге | ||
| Герт Верхейен
|
Брюгге | ||
| 8 | Патрик Готс
|
Беверен | 14 |
| Кристоф Лауверс
|
Серкль Брюгге | ||
| 10 |  Звонко Варга
|
Льеж | 13 |
Напишите отзыв о статье "Чемпионат Бельгии по футболу 1994/1995"
Ссылки
- [www.rsssf.com/tablesb/belg95.html Чемпионат Бельгии на rsssf.com]
Отрывок, характеризующий Чемпионат Бельгии по футболу 1994/1995
Так думал князь Андрей, слушая толки, и очнулся только тогда, когда Паулучи позвал его и все уже расходились.На другой день на смотру государь спросил у князя Андрея, где он желает служить, и князь Андрей навеки потерял себя в придворном мире, не попросив остаться при особе государя, а попросив позволения служить в армии.
Ростов перед открытием кампании получил письмо от родителей, в котором, кратко извещая его о болезни Наташи и о разрыве с князем Андреем (разрыв этот объясняли ему отказом Наташи), они опять просили его выйти в отставку и приехать домой. Николай, получив это письмо, и не попытался проситься в отпуск или отставку, а написал родителям, что очень жалеет о болезни и разрыве Наташи с ее женихом и что он сделает все возможное для того, чтобы исполнить их желание. Соне он писал отдельно.
«Обожаемый друг души моей, – писал он. – Ничто, кроме чести, не могло бы удержать меня от возвращения в деревню. Но теперь, перед открытием кампании, я бы счел себя бесчестным не только перед всеми товарищами, но и перед самим собою, ежели бы я предпочел свое счастие своему долгу и любви к отечеству. Но это последняя разлука. Верь, что тотчас после войны, ежели я буду жив и все любим тобою, я брошу все и прилечу к тебе, чтобы прижать тебя уже навсегда к моей пламенной груди».
Действительно, только открытие кампании задержало Ростова и помешало ему приехать – как он обещал – и жениться на Соне. Отрадненская осень с охотой и зима со святками и с любовью Сони открыли ему перспективу тихих дворянских радостей и спокойствия, которых он не знал прежде и которые теперь манили его к себе. «Славная жена, дети, добрая стая гончих, лихие десять – двенадцать свор борзых, хозяйство, соседи, служба по выборам! – думал он. Но теперь была кампания, и надо было оставаться в полку. А так как это надо было, то Николай Ростов, по своему характеру, был доволен и той жизнью, которую он вел в полку, и сумел сделать себе эту жизнь приятною.
Приехав из отпуска, радостно встреченный товарищами, Николай был посылал за ремонтом и из Малороссии привел отличных лошадей, которые радовали его и заслужили ему похвалы от начальства. В отсутствие его он был произведен в ротмистры, и когда полк был поставлен на военное положение с увеличенным комплектом, он опять получил свой прежний эскадрон.
Началась кампания, полк был двинут в Польшу, выдавалось двойное жалованье, прибыли новые офицеры, новые люди, лошади; и, главное, распространилось то возбужденно веселое настроение, которое сопутствует началу войны; и Ростов, сознавая свое выгодное положение в полку, весь предался удовольствиям и интересам военной службы, хотя и знал, что рано или поздно придется их покинуть.
Войска отступали от Вильны по разным сложным государственным, политическим и тактическим причинам. Каждый шаг отступления сопровождался сложной игрой интересов, умозаключений и страстей в главном штабе. Для гусар же Павлоградского полка весь этот отступательный поход, в лучшую пору лета, с достаточным продовольствием, был самым простым и веселым делом. Унывать, беспокоиться и интриговать могли в главной квартире, а в глубокой армии и не спрашивали себя, куда, зачем идут. Если жалели, что отступают, то только потому, что надо было выходить из обжитой квартиры, от хорошенькой панны. Ежели и приходило кому нибудь в голову, что дела плохи, то, как следует хорошему военному человеку, тот, кому это приходило в голову, старался быть весел и не думать об общем ходе дел, а думать о своем ближайшем деле. Сначала весело стояли подле Вильны, заводя знакомства с польскими помещиками и ожидая и отбывая смотры государя и других высших командиров. Потом пришел приказ отступить к Свенцянам и истреблять провиант, который нельзя было увезти. Свенцяны памятны были гусарам только потому, что это был пьяный лагерь, как прозвала вся армия стоянку у Свенцян, и потому, что в Свенцянах много было жалоб на войска за то, что они, воспользовавшись приказанием отбирать провиант, в числе провианта забирали и лошадей, и экипажи, и ковры у польских панов. Ростов помнил Свенцяны потому, что он в первый день вступления в это местечко сменил вахмистра и не мог справиться с перепившимися всеми людьми эскадрона, которые без его ведома увезли пять бочек старого пива. От Свенцян отступали дальше и дальше до Дриссы, и опять отступили от Дриссы, уже приближаясь к русским границам.
13 го июля павлоградцам в первый раз пришлось быть в серьезном деле.
12 го июля в ночь, накануне дела, была сильная буря с дождем и грозой. Лето 1812 года вообще было замечательно бурями.
Павлоградские два эскадрона стояли биваками, среди выбитого дотла скотом и лошадьми, уже выколосившегося ржаного поля. Дождь лил ливмя, и Ростов с покровительствуемым им молодым офицером Ильиным сидел под огороженным на скорую руку шалашиком. Офицер их полка, с длинными усами, продолжавшимися от щек, ездивший в штаб и застигнутый дождем, зашел к Ростову.
