Чемпионат Европы по футболу 1976
Поделись знанием:
Пришли святки, и кроме парадной обедни, кроме торжественных и скучных поздравлений соседей и дворовых, кроме на всех надетых новых платьев, не было ничего особенного, ознаменовывающего святки, а в безветренном 20 ти градусном морозе, в ярком ослепляющем солнце днем и в звездном зимнем свете ночью, чувствовалась потребность какого нибудь ознаменования этого времени.
На третий день праздника после обеда все домашние разошлись по своим комнатам. Было самое скучное время дня. Николай, ездивший утром к соседям, заснул в диванной. Старый граф отдыхал в своем кабинете. В гостиной за круглым столом сидела Соня, срисовывая узор. Графиня раскладывала карты. Настасья Ивановна шут с печальным лицом сидел у окна с двумя старушками. Наташа вошла в комнату, подошла к Соне, посмотрела, что она делает, потом подошла к матери и молча остановилась.
– Что ты ходишь, как бесприютная? – сказала ей мать. – Что тебе надо?
– Его мне надо… сейчас, сию минуту мне его надо, – сказала Наташа, блестя глазами и не улыбаясь. – Графиня подняла голову и пристально посмотрела на дочь.
– Не смотрите на меня. Мама, не смотрите, я сейчас заплачу.
– Садись, посиди со мной, – сказала графиня.
– Мама, мне его надо. За что я так пропадаю, мама?… – Голос ее оборвался, слезы брызнули из глаз, и она, чтобы скрыть их, быстро повернулась и вышла из комнаты. Она вышла в диванную, постояла, подумала и пошла в девичью. Там старая горничная ворчала на молодую девушку, запыхавшуюся, с холода прибежавшую с дворни.
– Будет играть то, – говорила старуха. – На всё время есть.
– Пусти ее, Кондратьевна, – сказала Наташа. – Иди, Мавруша, иди.
И отпустив Маврушу, Наташа через залу пошла в переднюю. Старик и два молодые лакея играли в карты. Они прервали игру и встали при входе барышни. «Что бы мне с ними сделать?» подумала Наташа. – Да, Никита, сходи пожалуста… куда бы мне его послать? – Да, сходи на дворню и принеси пожалуста петуха; да, а ты, Миша, принеси овса.
– Немного овса прикажете? – весело и охотно сказал Миша.
– Иди, иди скорее, – подтвердил старик.
– Федор, а ты мелу мне достань.
Проходя мимо буфета, она велела подавать самовар, хотя это было вовсе не время.
Буфетчик Фока был самый сердитый человек из всего дома. Наташа над ним любила пробовать свою власть. Он не поверил ей и пошел спросить, правда ли?
– Уж эта барышня! – сказал Фока, притворно хмурясь на Наташу.
Никто в доме не рассылал столько людей и не давал им столько работы, как Наташа. Она не могла равнодушно видеть людей, чтобы не послать их куда нибудь. Она как будто пробовала, не рассердится ли, не надуется ли на нее кто из них, но ничьих приказаний люди не любили так исполнять, как Наташиных. «Что бы мне сделать? Куда бы мне пойти?» думала Наташа, медленно идя по коридору.
– Настасья Ивановна, что от меня родится? – спросила она шута, который в своей куцавейке шел навстречу ей.
– От тебя блохи, стрекозы, кузнецы, – отвечал шут.
– Боже мой, Боже мой, всё одно и то же. Ах, куда бы мне деваться? Что бы мне с собой сделать? – И она быстро, застучав ногами, побежала по лестнице к Фогелю, который с женой жил в верхнем этаже. У Фогеля сидели две гувернантки, на столе стояли тарелки с изюмом, грецкими и миндальными орехами. Гувернантки разговаривали о том, где дешевле жить, в Москве или в Одессе. Наташа присела, послушала их разговор с серьезным задумчивым лицом и встала. – Остров Мадагаскар, – проговорила она. – Ма да гас кар, – повторила она отчетливо каждый слог и не отвечая на вопросы m me Schoss о том, что она говорит, вышла из комнаты. Петя, брат ее, был тоже наверху: он с своим дядькой устраивал фейерверк, который намеревался пустить ночью. – Петя! Петька! – закричала она ему, – вези меня вниз. с – Петя подбежал к ней и подставил спину. Она вскочила на него, обхватив его шею руками и он подпрыгивая побежал с ней. – Нет не надо – остров Мадагаскар, – проговорила она и, соскочив с него, пошла вниз.
Как будто обойдя свое царство, испытав свою власть и убедившись, что все покорны, но что всё таки скучно, Наташа пошла в залу, взяла гитару, села в темный угол за шкапчик и стала в басу перебирать струны, выделывая фразу, которую она запомнила из одной оперы, слышанной в Петербурге вместе с князем Андреем. Для посторонних слушателей у ней на гитаре выходило что то, не имевшее никакого смысла, но в ее воображении из за этих звуков воскресал целый ряд воспоминаний. Она сидела за шкапчиком, устремив глаза на полосу света, падавшую из буфетной двери, слушала себя и вспоминала. Она находилась в состоянии воспоминания.
Соня прошла в буфет с рюмкой через залу. Наташа взглянула на нее, на щель в буфетной двери и ей показалось, что она вспоминает то, что из буфетной двери в щель падал свет и что Соня прошла с рюмкой. «Да и это было точь в точь также», подумала Наташа. – Соня, что это? – крикнула Наташа, перебирая пальцами на толстой струне.
– Ах, ты тут! – вздрогнув, сказала Соня, подошла и прислушалась. – Не знаю. Буря? – сказала она робко, боясь ошибиться.
«Ну вот точно так же она вздрогнула, точно так же подошла и робко улыбнулась тогда, когда это уж было», подумала Наташа, «и точно так же… я подумала, что в ней чего то недостает».
– Нет, это хор из Водоноса, слышишь! – И Наташа допела мотив хора, чтобы дать его понять Соне.
– Ты куда ходила? – спросила Наташа.
– Воду в рюмке переменить. Я сейчас дорисую узор.
– Ты всегда занята, а я вот не умею, – сказала Наташа. – А Николай где?
– Спит, кажется.
– Соня, ты поди разбуди его, – сказала Наташа. – Скажи, что я его зову петь. – Она посидела, подумала о том, что это значит, что всё это было, и, не разрешив этого вопроса и нисколько не сожалея о том, опять в воображении своем перенеслась к тому времени, когда она была с ним вместе, и он влюбленными глазами смотрел на нее.
«Ах, поскорее бы он приехал. Я так боюсь, что этого не будет! А главное: я стареюсь, вот что! Уже не будет того, что теперь есть во мне. А может быть, он нынче приедет, сейчас приедет. Может быть приехал и сидит там в гостиной. Может быть, он вчера еще приехал и я забыла». Она встала, положила гитару и пошла в гостиную. Все домашние, учителя, гувернантки и гости сидели уж за чайным столом. Люди стояли вокруг стола, – а князя Андрея не было, и была всё прежняя жизнь.
– А, вот она, – сказал Илья Андреич, увидав вошедшую Наташу. – Ну, садись ко мне. – Но Наташа остановилась подле матери, оглядываясь кругом, как будто она искала чего то.
– Мама! – проговорила она. – Дайте мне его , дайте, мама, скорее, скорее, – и опять она с трудом удержала рыдания.
Она присела к столу и послушала разговоры старших и Николая, который тоже пришел к столу. «Боже мой, Боже мой, те же лица, те же разговоры, так же папа держит чашку и дует точно так же!» думала Наташа, с ужасом чувствуя отвращение, подымавшееся в ней против всех домашних за то, что они были всё те же.
| Чемпионат Европы по футболу 1976 Европско првенство у фудбалу 1976 Europsko prvenstvo u fudbalu 1976 Europsko prvenstvo u nogometu 1976 Evropsko prvenstvo v nogometu 1976 Европско првенство во фудбал 1976 | |
|---|---|
| |
| Подробности чемпионата | |
| Место проведения |  Югославия
|
| Города проведения | Загреб Белград |
| Стадионы | Максимир (Загреб) Црвена Звезда (Белград) |
| Сроки финального турнира | 16 — 20 июня 1976 |
| в финале | 4 |
| Призовые места | |
 Чемпион
|
 Чехословакия
|
 Второе место
|
 ФРГ
|
 Третье место
|
 Нидерланды
|
| Четвёртое место | Югославия
|
| Статистика чемпионата | |
| Посещаемость | 106 087 (26 522 за игру) |
| Сыграно матчей | 4 |
| Забито голов | 19 (4,75 за игру) |
| Бомбардир(ы) | Дитер Мюллер
|
| Лучший игрок | Дитер Мюллер
|
| Хронология | |
|
| |
5-й чемпионат Европы по футболу 1976 — финальный турнир пятого Чемпионата Европы проходил в Югославии. Его победителем стала сборная Чехословакии. Решающим стал гол, забитый в серии пенальти Антонином Паненкой. Впоследствии, пенальти пробитый таким образом, стал называться ударом в стиле Паненки. ЧЕ-1976 был последним, финальная часть которого состояла из четырёх матчей — полуфиналов, игры за третье место и финала.
Финальный турнир четырёх сборных, проходивший с 16 по 20 июня в Белграде и Загребе, характерен тем, что во всех матчах — полуфинальных, за третье место и финале — назначалось дополнительное время.
Чемпионат Европы-76 в определенной степени стал чемпионатом сенсаций. Например, в финальный турнир не пробились такие сборные, как Италия, Испания, Англия, Франция, Венгрия, Польша и СССР. В те годы венгерская и польская команды были очень сильными. Поляки стали бронзовыми призёрами чемпионата мира 1974 года.
Содержание
Города и стадионы
| Белград | Загреб | ||||
|---|---|---|---|---|---|
| Црвена Звезда | Максимир | ||||
| Вместимость: 54 000 | Вместимость: 45 000 | ||||
|
| ||||
| <center>
Чемпионат Европы по футболу 1976, Югославия | |||||
Отборочный турнир
Финальный турнир
| Полуфиналы | Финал | ||||||
| 16 июня. Загреб | |||||||
| Чехословакия
|
3 | ||||||
| Нидерланды
|
1 | ||||||
| 20 июня. Белград | |||||||
| Чехословакия
|
2 (5) | ||||||
| ФРГ
|
2 (3) | ||||||
| Третье место | |||||||
| 17 июня. Белград | 19 июня. Загреб | ||||||
| Югославия
|
2 | Нидерланды
|
3 | ||||
| ФРГ
|
4 | Югославия
|
2 | ||||
1/2 финала
| 16 июня 1976 20:15 |
|
Стадион: Максимир, Загреб Зрителей: 17 969 Судья:  Клайв Томас |
||||||
| Составы: Чехословакия: Виктор, Пиварник, Й.Чапкович (Юркемик, 106), Ондруш, Гёг, Модер (Ф.Веселый, 91), Паненка, Добиаш, М.Масный, Поллак, Негода Нидерланды: П.Шрийверс, Суурбьер, Рийсберген (Ван Ханегем, 37), Ван Краай, Крол, Янсен, Нескенс, В.Ван де Керкхоф, Реп (Хеелс, 67), Кройф, Ренсенбринк |
||||||||
| 17 июня 1976 20:15 |
|
Стадион: Црвена Звезда, Белград Зрителей: 50 562 Судья:  Альфред Делькур |
||||||
| Составы: Югославия: О.Петрович, Мужинич, Каталинский, Облак (Владич, 106), Булян, Шуряк, Жунгул, Ачимович (Перузович, 106), Ю.Еркович, Попивода, Джаич ФРГ: З.Майер, Фогтс, Шварценбекк, Беккенбауэр, Дитц, Виммер (Д.Мюллер, 80), Даннер (Флоэ, 46), Бонхоф, Беер, Хенесс, Хельценбайн |
||||||||
Матч за 3 место
| 19 июня 1976 20:15 |
|
Стадион: Максимир, Загреб Зрителей: 6766 Судья:  Вальтер Хунгербюлер |
||||||
| Составы: Нидерланды: П.Шрийверс, Суурбьер, Ван Краай, Крол, Петерс, Янсен (Метстеге, 46), Р.Ван де Керкхоф, В.Ван де Керкхоф, Гелс, Арнтц (Кист, 71), Ренсенбринк Югославия: О.Петрович, Мужинич, Каталинский, Облак, Булян, Шуряк, Жунгул (Владич, 46), Ачимович (Халилходжич, 46), Ю.Еркович, Попивода, Джаич |
||||||||
Финал
| 20 июня 1976 20:15 |
|
Стадион: Црвена Звезда, Белград Зрителей: 30 790 Судья:  Серджо Гонелла |
||||||
| Составы: Чехословакия: Виктор, Пиварник, Ондруш (к), Й.Чапкович, К.Гёг, Добиаш (Ф.Веселый, 94), Модер, Паненка, М.Масный, Швеглик (Юркемик, 80), Негода ФРГ: Майер, Фогтс, Беккенбауэр (к), Шварценбек, Дитц, Бонхоф, Беер (Бонгартц, 80), Виммер (Флоэ, 46), У.Хенесс, Д.Мюллер, Хельценбайн |
||||||||
| Чемпион Европы 1976 |
|---|
 Чехословакия Первый титул |
Бомбардиры
4 мяча
2 мяча
Символическая сборная
- В Иво Виктор
- З Ян Пиварник
- З Руд Крол
- З Ярослав Поллак
- З Антон Ондруш
- З Франц Беккенбауэр
- П Райнер Бонхоф
- П Антонин Паненка
- П Драган Джаич
- Н Зденек Негода
- Н Дитер Мюллер
Источник: УЕФА[1]
Напишите отзыв о статье "Чемпионат Европы по футболу 1976"
Примечания
- ↑ [ru.uefa.com/uefaeuro/finals/history/memories/newsid=1637971.html 1976: Символическая сборная].
Ссылки
- [www.rsssf.com/tables/76e.html Статистика чемпионата на RSSSF] (англ.)
- [goal.net.ua/encyclopedia/1475.html История Чемпионатов Европы. 1976 Югославия] (рус.)
- [ru.uefa.com/uefaeuro/season=1976/index.html ЧЕ 1976 на сайте УЕФА]
| Сборная Чехословакии — чемпионат Европы 1976 — чемпион
| ||
|---|---|---|
|
|
1 Виктор (в) • 2 Добиаш • 3 Й. Чапкович • 4 Ондруш (к) • 5 Пиварник • 6 Юркемик • 7 Паненка • 8 Модер • 9 Поллак • 10 Масный • 11 Негода • 12 Гёг • 13 Бармош • 14 Бирош • 15 Герда • 16 Веселый • 17 Швеглик • 18 Галис • 19 Петраш • 20 Штамбахр • 21 Бичовский • 22 Венцель (в) • тренер: Вацлав Ежек | |
| ||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Чемпионат Европы по футболу 1976
Пришли святки, и кроме парадной обедни, кроме торжественных и скучных поздравлений соседей и дворовых, кроме на всех надетых новых платьев, не было ничего особенного, ознаменовывающего святки, а в безветренном 20 ти градусном морозе, в ярком ослепляющем солнце днем и в звездном зимнем свете ночью, чувствовалась потребность какого нибудь ознаменования этого времени.
На третий день праздника после обеда все домашние разошлись по своим комнатам. Было самое скучное время дня. Николай, ездивший утром к соседям, заснул в диванной. Старый граф отдыхал в своем кабинете. В гостиной за круглым столом сидела Соня, срисовывая узор. Графиня раскладывала карты. Настасья Ивановна шут с печальным лицом сидел у окна с двумя старушками. Наташа вошла в комнату, подошла к Соне, посмотрела, что она делает, потом подошла к матери и молча остановилась.
– Что ты ходишь, как бесприютная? – сказала ей мать. – Что тебе надо?
– Его мне надо… сейчас, сию минуту мне его надо, – сказала Наташа, блестя глазами и не улыбаясь. – Графиня подняла голову и пристально посмотрела на дочь.
– Не смотрите на меня. Мама, не смотрите, я сейчас заплачу.
– Садись, посиди со мной, – сказала графиня.
– Мама, мне его надо. За что я так пропадаю, мама?… – Голос ее оборвался, слезы брызнули из глаз, и она, чтобы скрыть их, быстро повернулась и вышла из комнаты. Она вышла в диванную, постояла, подумала и пошла в девичью. Там старая горничная ворчала на молодую девушку, запыхавшуюся, с холода прибежавшую с дворни.
– Будет играть то, – говорила старуха. – На всё время есть.
– Пусти ее, Кондратьевна, – сказала Наташа. – Иди, Мавруша, иди.
И отпустив Маврушу, Наташа через залу пошла в переднюю. Старик и два молодые лакея играли в карты. Они прервали игру и встали при входе барышни. «Что бы мне с ними сделать?» подумала Наташа. – Да, Никита, сходи пожалуста… куда бы мне его послать? – Да, сходи на дворню и принеси пожалуста петуха; да, а ты, Миша, принеси овса.
– Немного овса прикажете? – весело и охотно сказал Миша.
– Иди, иди скорее, – подтвердил старик.
– Федор, а ты мелу мне достань.
Проходя мимо буфета, она велела подавать самовар, хотя это было вовсе не время.
Буфетчик Фока был самый сердитый человек из всего дома. Наташа над ним любила пробовать свою власть. Он не поверил ей и пошел спросить, правда ли?
– Уж эта барышня! – сказал Фока, притворно хмурясь на Наташу.
Никто в доме не рассылал столько людей и не давал им столько работы, как Наташа. Она не могла равнодушно видеть людей, чтобы не послать их куда нибудь. Она как будто пробовала, не рассердится ли, не надуется ли на нее кто из них, но ничьих приказаний люди не любили так исполнять, как Наташиных. «Что бы мне сделать? Куда бы мне пойти?» думала Наташа, медленно идя по коридору.
– Настасья Ивановна, что от меня родится? – спросила она шута, который в своей куцавейке шел навстречу ей.
– От тебя блохи, стрекозы, кузнецы, – отвечал шут.
– Боже мой, Боже мой, всё одно и то же. Ах, куда бы мне деваться? Что бы мне с собой сделать? – И она быстро, застучав ногами, побежала по лестнице к Фогелю, который с женой жил в верхнем этаже. У Фогеля сидели две гувернантки, на столе стояли тарелки с изюмом, грецкими и миндальными орехами. Гувернантки разговаривали о том, где дешевле жить, в Москве или в Одессе. Наташа присела, послушала их разговор с серьезным задумчивым лицом и встала. – Остров Мадагаскар, – проговорила она. – Ма да гас кар, – повторила она отчетливо каждый слог и не отвечая на вопросы m me Schoss о том, что она говорит, вышла из комнаты. Петя, брат ее, был тоже наверху: он с своим дядькой устраивал фейерверк, который намеревался пустить ночью. – Петя! Петька! – закричала она ему, – вези меня вниз. с – Петя подбежал к ней и подставил спину. Она вскочила на него, обхватив его шею руками и он подпрыгивая побежал с ней. – Нет не надо – остров Мадагаскар, – проговорила она и, соскочив с него, пошла вниз.
Как будто обойдя свое царство, испытав свою власть и убедившись, что все покорны, но что всё таки скучно, Наташа пошла в залу, взяла гитару, села в темный угол за шкапчик и стала в басу перебирать струны, выделывая фразу, которую она запомнила из одной оперы, слышанной в Петербурге вместе с князем Андреем. Для посторонних слушателей у ней на гитаре выходило что то, не имевшее никакого смысла, но в ее воображении из за этих звуков воскресал целый ряд воспоминаний. Она сидела за шкапчиком, устремив глаза на полосу света, падавшую из буфетной двери, слушала себя и вспоминала. Она находилась в состоянии воспоминания.
Соня прошла в буфет с рюмкой через залу. Наташа взглянула на нее, на щель в буфетной двери и ей показалось, что она вспоминает то, что из буфетной двери в щель падал свет и что Соня прошла с рюмкой. «Да и это было точь в точь также», подумала Наташа. – Соня, что это? – крикнула Наташа, перебирая пальцами на толстой струне.
– Ах, ты тут! – вздрогнув, сказала Соня, подошла и прислушалась. – Не знаю. Буря? – сказала она робко, боясь ошибиться.
«Ну вот точно так же она вздрогнула, точно так же подошла и робко улыбнулась тогда, когда это уж было», подумала Наташа, «и точно так же… я подумала, что в ней чего то недостает».
– Нет, это хор из Водоноса, слышишь! – И Наташа допела мотив хора, чтобы дать его понять Соне.
– Ты куда ходила? – спросила Наташа.
– Воду в рюмке переменить. Я сейчас дорисую узор.
– Ты всегда занята, а я вот не умею, – сказала Наташа. – А Николай где?
– Спит, кажется.
– Соня, ты поди разбуди его, – сказала Наташа. – Скажи, что я его зову петь. – Она посидела, подумала о том, что это значит, что всё это было, и, не разрешив этого вопроса и нисколько не сожалея о том, опять в воображении своем перенеслась к тому времени, когда она была с ним вместе, и он влюбленными глазами смотрел на нее.
«Ах, поскорее бы он приехал. Я так боюсь, что этого не будет! А главное: я стареюсь, вот что! Уже не будет того, что теперь есть во мне. А может быть, он нынче приедет, сейчас приедет. Может быть приехал и сидит там в гостиной. Может быть, он вчера еще приехал и я забыла». Она встала, положила гитару и пошла в гостиную. Все домашние, учителя, гувернантки и гости сидели уж за чайным столом. Люди стояли вокруг стола, – а князя Андрея не было, и была всё прежняя жизнь.
– А, вот она, – сказал Илья Андреич, увидав вошедшую Наташу. – Ну, садись ко мне. – Но Наташа остановилась подле матери, оглядываясь кругом, как будто она искала чего то.
– Мама! – проговорила она. – Дайте мне его , дайте, мама, скорее, скорее, – и опять она с трудом удержала рыдания.
Она присела к столу и послушала разговоры старших и Николая, который тоже пришел к столу. «Боже мой, Боже мой, те же лица, те же разговоры, так же папа держит чашку и дует точно так же!» думала Наташа, с ужасом чувствуя отвращение, подымавшееся в ней против всех домашних за то, что они были всё те же.
