Чемпионат Европы по футболу 2007 (юноши до 19 лет)
Чемпионат Европы по футболу среди футболистов не старше 19 лет 2007 года — 54-й чемпионат Европы для юношей не старше 19 лет, который проходил в 4 городах Австрии с 16 по 27 июля 2007 года. Первенство Европы разыгрывали 8 европейских сборных, отобранных на турнир по результатам двух квалификационных стадий, первая из которых прошла в октябре-ноябре 2006 года, вторая — в мае-июне 2007 года. Сборная Австрии получила путёвку на ЧЕ автоматически как хозяйка турнира. К участию в турнире допускались игроки, родившиеся после 1 января 1988 года.
Победителем чемпионата Европы стали футболисты Испании, переигравшие в финале с минимальным счётом сборную Греции. Российские юноши выступили крайне неудачно на этом турнире, потеряв шансы на выход из группы уже после двух групповых матчей. Лучшими бомбардирами первенства стали Костас Митроглу (Греция), Анис Бен-Хатира (Германия) и Кевин Монне-Паке (Франция), отличившиеся по 3 раза. Всего в 15 матчах было забито 42 мяча, что в среднем составляет 2,8 мячей за игру.
Содержание
Квалификация
Квалификация на турнир прошла в два этапа:
Города и стадионы
| Линц | Чемпионат Европы по футболу 2007 (юноши до 19 лет), Австрия |
Пашинг |
|---|---|---|
| Линцер | Вальдштадион | |
| Вместимость: 12.635 | Вместимость: 7.870 | |
|
| |
| Рид | Штайр | |
| Филль Металлбау | Форвертс | |
| Вместимость: 7.708 | Вместимость: 7.630 | |
|
Судьи
| Главные | Боковые | Запасные |
|---|---|---|
|
|
|
Турнир
Жеребьвка групп была проведена 13 июня.
Группа А
|
|
| 16 июля 2007 |
|
Стадион: «Линцер», Линц Зрителей: Судья: Олег Орехов (Украина) |
||||||
Греция: Андрустос, Букувалас, Апостолопулос, Папастатопулос, Мониакис, Сиаккас, Нинис (Лабропулос, 86'), Митроглу, Пляцикас (Сиовас, 66'), Пападопулос, Димуцос (Иоаннидис, 72')  Са (П) 61' |
||||||||
| 16 июля 2007 |
|
Стадион: «Линцер», Линц Зрителей: Судья: Кевин Блом (Голландия) |
||||||
Австрия: Шобер, Зеебахер, Пюрхер, Рамсебнер, Баумгартлингер, Буква (Ильзанкер, 68'), Санд (Линднер, 68'), Маттес, Саломон (Байхлер, 59'), Риглер, Арнаутович Монторо (И) 30' |
||||||||
| 18 июля 2007 |
|
Стадион: «Форвертс», Штейр Зрителей: Судья: Джюнейт Чакыр (Турция) |
||||||
Испания: Рамос, Хиль, Санхосе, Кантеро, Эчайде, Модрего, Монторо, Аспиликуэта, Хави Мартинес (Парехо, 62'), Нсуэ (Беррокаль, 84'), Аарон Ньигес (Кото, 77') Жоау Мартинш (П) 11', Хиль (И) 12', Аарон (И) 27', Санхосе (И) 32', Кото (И) 79', Бура (П) 90+4' |
||||||||
| 18 июля 2007 |
|
Стадион: «Вальдштадион», Пашинг Зрителей: Судья: Клаудио Чиркетта (Швейцария) |
||||||
Австрия: Шобер, Марграйттер, Зеебахер (Пюрхер, 46'), Рамсебнер, Баумгартлингер, Буква, Санд, Маттес, Ильзанкер (Байхлер, 46'), Риглер, Арнаутович  Иоаннидис (Г) 90' |
||||||||
| 21 июля 2007 |
|
Стадион: «Филль Металлбау», Рид-Инкрайс Зрителей: Судья: Павел Краловец (Чехия) |
||||||
Португалия: Вентура, Бура, Даниэл Каррису, Лима, Монтейру, Каштру, Иван Сантуш (Тьягу Пинту, 89'), Жоау Гонсалвеш (Портела, 82'), Круш, Кандеяш, Са (Педру Рибейру, 81') Кандеяш (П) 40', Круш (П) 44', Жоау Гонсалвеш (П) 55', Саломон (А) 60', Ильзанкер (А) 64', Бура (П) 90+4' |
||||||||
| 21 июля 2007 |
|
Стадион: «Линцер», Линц Зрителей: Судья: Петер Расмуссен (Дания) |
|||
Незабитый пенальти: Митроглу (Г) 58' (вратарь) Испания: Рамос, Диас, Хиль (Эчайде, 61'), Санхосе, Кантеро, Аспиликуэта, Кото (Самора, 75'), Монторо, Хави Мартинес, Нсуэ, Аарон Ньигес Букувалас (Г) 21' |
|||||
Группа В
|
|
| 16 июля 2007 |
|
Стадион: «Форвертс», Штейр Зрителей: Судья: Петер Расмуссен (Дания) |
||||||
Германия: Меннель, Файк, Хеведес, Эберляйн, Боатенг (Фалькенберг, 63'), Швааб, Бен-Хатира (Сам, 76'), Конрад, Заутер, Эзил (Крузе, 62'), Петерсен |
||||||||
| 16 июля 2007 |
|
Стадион: «Филль Металлбау», Рид-Инкрайс Зрителей: Судья: Джюнейт Чакыр (Турция) |
||||||
Франция: Каррассо, Венкер (Жестед, 28'), Байсс, Бокали, Мвото-Овоно, Мартен, Сако, Нгойи, Отон, Монне-Паке (Плесси, 86'), Пино Сако (Ф) 22' |
||||||||
| 18 июля 2007 |
|
Стадион: «Вальдштадион», Пашинг Зрителей: Судья: Павел Краловец (Чехия) |
||||||
Россия: Бородин, Соколов, Камболов (Н. Андреев, 51'), Голяткин, Иванов, Першин (Дядюн, 38'), Мамаев, Смольников, М. Андреев, Салугин (Курочкин, 72'), Дзюба |
||||||||
* — первоначально второй гол российской сборной был записан как гол в свои ворота сербского игрока Милоша Каришика
| 18 июля 2007 |
|
Стадион: «Филль Металлбау», Рид-Инкрайс Зрителей: Судья: Олег Орехов (Украина) |
||||||
Германия: Меннель, Боатенг, Файк, Хеведес, Эберляйн, Швааб (Фалькенберг, 69'), Бен-Хатира, Конрад, Заутер (Крузе, 84'), Эзил, Тирала (Шмидт, 75') Плесси (Ф) 28', 63' |
||||||||
| 21 июля 2007 |
|
Стадион: «Вальдштадион», Пашинг Зрителей: Судья: Клаудио Чиркетта (Швейцария) |
||||||
Сербия: Данилович, Каришик, Радованович, Гулан, Босанчич, Златкович (Фейса, 56'), Марьянович (Живанович, 84'), Тадич (Маринкович, 65'), Адамович, Вукович, Сулеймани Файк (Г) 36', Боатенг (Г) 67', Каришик (С) 77', Тирала (Г) 84', Босанчич (С) 87', Сам (Г) 90+3' |
||||||||
| 21 июля 2007 |
|
Стадион: «Форвертс», Штейр Зрителей: Судья: Кевин Блом (Голландия) |
|||
Россия: Песьяков, Голяткин, Балов (Кузнецов, 86'), Соколов, Иванов, Мамаев, Смольников, М. Андреев, Салугин, Дзюба, Дядюн Голяткин (Р) 7', Пино (Ф) 45', Мамаев (Р) 63', Мвото-Овоно (Ф) 78', Жестед (Ф) 82' |
|||||
1/2 финала
| 24 июля 2007 |
|
Стадион: «Форвертс», Штейр Зрителей: Судья: Кевин Блом (Голландия) |
||||||
Германия: Маннель, Файк, Хеведес, Боатенг, Эберлайн, Бен-Хатира, Швааб, Крузе (Фалькенберг, 59'), Конрад, Эзил (Сам, 61'), Тирала Пляцикас (Гре) 9', 61' |
||||||||
| 24 июля 2007 |
|
Стадион: «Вальдштадион», Пашинг Зрителей: Судья: Павел Краловец (Чехия) |
||||||
Испания: Рамос (Асенхо, 56'), Кантеро, Эчайде, Хиль, Санхосе, Карлос Мартинес (Беррокаль, 84'), Монторо, Аспиликуэта, Хави Мартинес, Нсуэ (Самора, 65'), Аарон Ньигес Монторо (И) 90+4', 120' |
||||||||
Финал
| 27 июля 2007 |
|
Стадион: «Линцер», Линц Зрителей: Судья: Клаудио Чиркетта (Швейцария) |
||||||
Испания: Асенхо, Диас, Кантеро, Эчайде, Хиль, Санхосе, Аспиликуэта, Кото (Самора, 64'), Парехо (Беррокаль, 81'), Нсуэ (Карлос Мартинес, 64'), Аарон Ньигес Димуцос (Г) 4', Букувалас (Г) 31', Парехо (И) 34', Иоаннидис (Г) 71', Асенхо (И) 90+2', Беррокаль (И) 90+3', Кантеро (И) 90+6' |
||||||||
Напишите отзыв о статье "Чемпионат Европы по футболу 2007 (юноши до 19 лет)"
Ссылки
- [ru.uefa.com/competitions/under19/index.html Турнир на сайте УЕФА (на русском языке)]
| Сборная Испании — юношеский чемпионат Европы 2007 (до 19 лет) — чемпион
| ||
|---|---|---|
|
1 Бесерра (в) и Рамос (в) • 2 Диас • 3 Кантеро • 4 Модрего • 5 Эчаиде • 6 Монторо • 7 Аспиликуэта • 8 Мартинес • 9 Нсуэ • 10 Ньигес • 11 Кото • 12 Хиль • 13 Асенхо (в) • 14 Сан Хосе • 15 Парехо • 16 Мартинес • 17 Самора • 18 Беррокаль • тренер: Хуан Сантистебан | |
Отрывок, характеризующий Чемпионат Европы по футболу 2007 (юноши до 19 лет)
Приехав в Петербург, Пьер никого не известил о своем приезде, никуда не выезжал, и стал целые дни проводить за чтением Фомы Кемпийского, книги, которая неизвестно кем была доставлена ему. Одно и всё одно понимал Пьер, читая эту книгу; он понимал неизведанное еще им наслаждение верить в возможность достижения совершенства и в возможность братской и деятельной любви между людьми, открытую ему Осипом Алексеевичем. Через неделю после его приезда молодой польский граф Вилларский, которого Пьер поверхностно знал по петербургскому свету, вошел вечером в его комнату с тем официальным и торжественным видом, с которым входил к нему секундант Долохова и, затворив за собой дверь и убедившись, что в комнате никого кроме Пьера не было, обратился к нему:
– Я приехал к вам с поручением и предложением, граф, – сказал он ему, не садясь. – Особа, очень высоко поставленная в нашем братстве, ходатайствовала о том, чтобы вы были приняты в братство ранее срока, и предложила мне быть вашим поручителем. Я за священный долг почитаю исполнение воли этого лица. Желаете ли вы вступить за моим поручительством в братство свободных каменьщиков?
Холодный и строгий тон человека, которого Пьер видел почти всегда на балах с любезною улыбкою, в обществе самых блестящих женщин, поразил Пьера.
– Да, я желаю, – сказал Пьер.
Вилларский наклонил голову. – Еще один вопрос, граф, сказал он, на который я вас не как будущего масона, но как честного человека (galant homme) прошу со всею искренностью отвечать мне: отреклись ли вы от своих прежних убеждений, верите ли вы в Бога?
Пьер задумался. – Да… да, я верю в Бога, – сказал он.
– В таком случае… – начал Вилларский, но Пьер перебил его. – Да, я верю в Бога, – сказал он еще раз.
– В таком случае мы можем ехать, – сказал Вилларский. – Карета моя к вашим услугам.
Всю дорогу Вилларский молчал. На вопросы Пьера, что ему нужно делать и как отвечать, Вилларский сказал только, что братья, более его достойные, испытают его, и что Пьеру больше ничего не нужно, как говорить правду.
Въехав в ворота большого дома, где было помещение ложи, и пройдя по темной лестнице, они вошли в освещенную, небольшую прихожую, где без помощи прислуги, сняли шубы. Из передней они прошли в другую комнату. Какой то человек в странном одеянии показался у двери. Вилларский, выйдя к нему навстречу, что то тихо сказал ему по французски и подошел к небольшому шкафу, в котором Пьер заметил невиданные им одеяния. Взяв из шкафа платок, Вилларский наложил его на глаза Пьеру и завязал узлом сзади, больно захватив в узел его волоса. Потом он пригнул его к себе, поцеловал и, взяв за руку, повел куда то. Пьеру было больно от притянутых узлом волос, он морщился от боли и улыбался от стыда чего то. Огромная фигура его с опущенными руками, с сморщенной и улыбающейся физиономией, неверными робкими шагами подвигалась за Вилларским.
Проведя его шагов десять, Вилларский остановился.
– Что бы ни случилось с вами, – сказал он, – вы должны с мужеством переносить всё, ежели вы твердо решились вступить в наше братство. (Пьер утвердительно отвечал наклонением головы.) Когда вы услышите стук в двери, вы развяжете себе глаза, – прибавил Вилларский; – желаю вам мужества и успеха. И, пожав руку Пьеру, Вилларский вышел.
Оставшись один, Пьер продолжал всё так же улыбаться. Раза два он пожимал плечами, подносил руку к платку, как бы желая снять его, и опять опускал ее. Пять минут, которые он пробыл с связанными глазами, показались ему часом. Руки его отекли, ноги подкашивались; ему казалось, что он устал. Он испытывал самые сложные и разнообразные чувства. Ему было и страшно того, что с ним случится, и еще более страшно того, как бы ему не выказать страха. Ему было любопытно узнать, что будет с ним, что откроется ему; но более всего ему было радостно, что наступила минута, когда он наконец вступит на тот путь обновления и деятельно добродетельной жизни, о котором он мечтал со времени своей встречи с Осипом Алексеевичем. В дверь послышались сильные удары. Пьер снял повязку и оглянулся вокруг себя. В комнате было черно – темно: только в одном месте горела лампада, в чем то белом. Пьер подошел ближе и увидал, что лампада стояла на черном столе, на котором лежала одна раскрытая книга. Книга была Евангелие; то белое, в чем горела лампада, был человечий череп с своими дырами и зубами. Прочтя первые слова Евангелия: «Вначале бе слово и слово бе к Богу», Пьер обошел стол и увидал большой, наполненный чем то и открытый ящик. Это был гроб с костями. Его нисколько не удивило то, что он увидал. Надеясь вступить в совершенно новую жизнь, совершенно отличную от прежней, он ожидал всего необыкновенного, еще более необыкновенного чем то, что он видел. Череп, гроб, Евангелие – ему казалось, что он ожидал всего этого, ожидал еще большего. Стараясь вызвать в себе чувство умиленья, он смотрел вокруг себя. – «Бог, смерть, любовь, братство людей», – говорил он себе, связывая с этими словами смутные, но радостные представления чего то. Дверь отворилась, и кто то вошел.
При слабом свете, к которому однако уже успел Пьер приглядеться, вошел невысокий человек. Видимо с света войдя в темноту, человек этот остановился; потом осторожными шагами он подвинулся к столу и положил на него небольшие, закрытые кожаными перчатками, руки.
Невысокий человек этот был одет в белый, кожаный фартук, прикрывавший его грудь и часть ног, на шее было надето что то вроде ожерелья, и из за ожерелья выступал высокий, белый жабо, окаймлявший его продолговатое лицо, освещенное снизу.
– Для чего вы пришли сюда? – спросил вошедший, по шороху, сделанному Пьером, обращаясь в его сторону. – Для чего вы, неверующий в истины света и не видящий света, для чего вы пришли сюда, чего хотите вы от нас? Премудрости, добродетели, просвещения?
В ту минуту как дверь отворилась и вошел неизвестный человек, Пьер испытал чувство страха и благоговения, подобное тому, которое он в детстве испытывал на исповеди: он почувствовал себя с глазу на глаз с совершенно чужим по условиям жизни и с близким, по братству людей, человеком. Пьер с захватывающим дыханье биением сердца подвинулся к ритору (так назывался в масонстве брат, приготовляющий ищущего к вступлению в братство). Пьер, подойдя ближе, узнал в риторе знакомого человека, Смольянинова, но ему оскорбительно было думать, что вошедший был знакомый человек: вошедший был только брат и добродетельный наставник. Пьер долго не мог выговорить слова, так что ритор должен был повторить свой вопрос.
– Да, я… я… хочу обновления, – с трудом выговорил Пьер.
– Хорошо, – сказал Смольянинов, и тотчас же продолжал: – Имеете ли вы понятие о средствах, которыми наш святой орден поможет вам в достижении вашей цели?… – сказал ритор спокойно и быстро.
– Я… надеюсь… руководства… помощи… в обновлении, – сказал Пьер с дрожанием голоса и с затруднением в речи, происходящим и от волнения, и от непривычки говорить по русски об отвлеченных предметах.
– Какое понятие вы имеете о франк масонстве?
– Я подразумеваю, что франк масонство есть fraterienité [братство]; и равенство людей с добродетельными целями, – сказал Пьер, стыдясь по мере того, как он говорил, несоответственности своих слов с торжественностью минуты. Я подразумеваю…
– Хорошо, – сказал ритор поспешно, видимо вполне удовлетворенный этим ответом. – Искали ли вы средств к достижению своей цели в религии?
– Нет, я считал ее несправедливою, и не следовал ей, – сказал Пьер так тихо, что ритор не расслышал его и спросил, что он говорит. – Я был атеистом, – отвечал Пьер.
– Вы ищете истины для того, чтобы следовать в жизни ее законам; следовательно, вы ищете премудрости и добродетели, не так ли? – сказал ритор после минутного молчания.
– Да, да, – подтвердил Пьер.
Ритор прокашлялся, сложил на груди руки в перчатках и начал говорить:
– Теперь я должен открыть вам главную цель нашего ордена, – сказал он, – и ежели цель эта совпадает с вашею, то вы с пользою вступите в наше братство. Первая главнейшая цель и купно основание нашего ордена, на котором он утвержден, и которого никакая сила человеческая не может низвергнуть, есть сохранение и предание потомству некоего важного таинства… от самых древнейших веков и даже от первого человека до нас дошедшего, от которого таинства, может быть, зависит судьба рода человеческого. Но так как сие таинство такого свойства, что никто не может его знать и им пользоваться, если долговременным и прилежным очищением самого себя не приуготовлен, то не всяк может надеяться скоро обрести его. Поэтому мы имеем вторую цель, которая состоит в том, чтобы приуготовлять наших членов, сколько возможно, исправлять их сердце, очищать и просвещать их разум теми средствами, которые нам преданием открыты от мужей, потрудившихся в искании сего таинства, и тем учинять их способными к восприятию оного. Очищая и исправляя наших членов, мы стараемся в третьих исправлять и весь человеческий род, предлагая ему в членах наших пример благочестия и добродетели, и тем стараемся всеми силами противоборствовать злу, царствующему в мире. Подумайте об этом, и я опять приду к вам, – сказал он и вышел из комнаты.
– Противоборствовать злу, царствующему в мире… – повторил Пьер, и ему представилась его будущая деятельность на этом поприще. Ему представлялись такие же люди, каким он был сам две недели тому назад, и он мысленно обращал к ним поучительно наставническую речь. Он представлял себе порочных и несчастных людей, которым он помогал словом и делом; представлял себе угнетателей, от которых он спасал их жертвы. Из трех поименованных ритором целей, эта последняя – исправление рода человеческого, особенно близка была Пьеру. Некое важное таинство, о котором упомянул ритор, хотя и подстрекало его любопытство, не представлялось ему существенным; а вторая цель, очищение и исправление себя, мало занимала его, потому что он в эту минуту с наслаждением чувствовал себя уже вполне исправленным от прежних пороков и готовым только на одно доброе.
Через полчаса вернулся ритор передать ищущему те семь добродетелей, соответствующие семи ступеням храма Соломона, которые должен был воспитывать в себе каждый масон. Добродетели эти были: 1) скромность , соблюдение тайны ордена, 2) повиновение высшим чинам ордена, 3) добронравие, 4) любовь к человечеству, 5) мужество, 6) щедрость и 7) любовь к смерти.
– В седьмых старайтесь, – сказал ритор, – частым помышлением о смерти довести себя до того, чтобы она не казалась вам более страшным врагом, но другом… который освобождает от бедственной сей жизни в трудах добродетели томившуюся душу, для введения ее в место награды и успокоения.
«Да, это должно быть так», – думал Пьер, когда после этих слов ритор снова ушел от него, оставляя его уединенному размышлению. «Это должно быть так, но я еще так слаб, что люблю свою жизнь, которой смысл только теперь по немногу открывается мне». Но остальные пять добродетелей, которые перебирая по пальцам вспомнил Пьер, он чувствовал в душе своей: и мужество , и щедрость , и добронравие , и любовь к человечеству , и в особенности повиновение , которое даже не представлялось ему добродетелью, а счастьем. (Ему так радостно было теперь избавиться от своего произвола и подчинить свою волю тому и тем, которые знали несомненную истину.) Седьмую добродетель Пьер забыл и никак не мог вспомнить ее.
В третий раз ритор вернулся скорее и спросил Пьера, всё ли он тверд в своем намерении, и решается ли подвергнуть себя всему, что от него потребуется.
– Я готов на всё, – сказал Пьер.
– Еще должен вам сообщить, – сказал ритор, – что орден наш учение свое преподает не словами токмо, но иными средствами, которые на истинного искателя мудрости и добродетели действуют, может быть, сильнее, нежели словесные токмо объяснения. Сия храмина убранством своим, которое вы видите, уже должна была изъяснить вашему сердцу, ежели оно искренно, более нежели слова; вы увидите, может быть, и при дальнейшем вашем принятии подобный образ изъяснения. Орден наш подражает древним обществам, которые открывали свое учение иероглифами. Иероглиф, – сказал ритор, – есть наименование какой нибудь неподверженной чувствам вещи, которая содержит в себе качества, подобные изобразуемой.
Пьер знал очень хорошо, что такое иероглиф, но не смел говорить. Он молча слушал ритора, по всему чувствуя, что тотчас начнутся испытанья.
– Ежели вы тверды, то я должен приступить к введению вас, – говорил ритор, ближе подходя к Пьеру. – В знак щедрости прошу вас отдать мне все драгоценные вещи.
– Но я с собою ничего не имею, – сказал Пьер, полагавший, что от него требуют выдачи всего, что он имеет.
– То, что на вас есть: часы, деньги, кольца…
Пьер поспешно достал кошелек, часы, и долго не мог снять с жирного пальца обручальное кольцо. Когда это было сделано, масон сказал:
– В знак повиновенья прошу вас раздеться. – Пьер снял фрак, жилет и левый сапог по указанию ритора. Масон открыл рубашку на его левой груди, и, нагнувшись, поднял его штанину на левой ноге выше колена. Пьер поспешно хотел снять и правый сапог и засучить панталоны, чтобы избавить от этого труда незнакомого ему человека, но масон сказал ему, что этого не нужно – и подал ему туфлю на левую ногу. С детской улыбкой стыдливости, сомнения и насмешки над самим собою, которая против его воли выступала на лицо, Пьер стоял, опустив руки и расставив ноги, перед братом ритором, ожидая его новых приказаний.
– И наконец, в знак чистосердечия, я прошу вас открыть мне главное ваше пристрастие, – сказал он.
– Мое пристрастие! У меня их было так много, – сказал Пьер.
