Чемпионат Европы по футболу 2009 (юноши до 19 лет)
Поделись знанием:
– Вот так патриотка! – сказал Шиншин.
– Совсем не патриотка, а просто… – обиженно отвечала Наташа. – Вам все смешно, а это совсем не шутка…
– Какие шутки! – повторил граф. – Только скажи он слово, мы все пойдем… Мы не немцы какие нибудь…
– А заметили вы, – сказал Пьер, – что сказало: «для совещания».
– Ну уж там для чего бы ни было…
В это время Петя, на которого никто не обращал внимания, подошел к отцу и, весь красный, ломающимся, то грубым, то тонким голосом, сказал:
– Ну теперь, папенька, я решительно скажу – и маменька тоже, как хотите, – я решительно скажу, что вы пустите меня в военную службу, потому что я не могу… вот и всё…
Графиня с ужасом подняла глаза к небу, всплеснула руками и сердито обратилась к мужу.
– Вот и договорился! – сказала она.
Но граф в ту же минуту оправился от волнения.
– Ну, ну, – сказал он. – Вот воин еще! Глупости то оставь: учиться надо.
– Это не глупости, папенька. Оболенский Федя моложе меня и тоже идет, а главное, все равно я не могу ничему учиться теперь, когда… – Петя остановился, покраснел до поту и проговорил таки: – когда отечество в опасности.
– Полно, полно, глупости…
– Да ведь вы сами сказали, что всем пожертвуем.
– Петя, я тебе говорю, замолчи, – крикнул граф, оглядываясь на жену, которая, побледнев, смотрела остановившимися глазами на меньшого сына.
– А я вам говорю. Вот и Петр Кириллович скажет…
– Я тебе говорю – вздор, еще молоко не обсохло, а в военную службу хочет! Ну, ну, я тебе говорю, – и граф, взяв с собой бумаги, вероятно, чтобы еще раз прочесть в кабинете перед отдыхом, пошел из комнаты.
– Петр Кириллович, что ж, пойдем покурить…
Пьер находился в смущении и нерешительности. Непривычно блестящие и оживленные глаза Наташи беспрестанно, больше чем ласково обращавшиеся на него, привели его в это состояние.
– Нет, я, кажется, домой поеду…
– Как домой, да вы вечер у нас хотели… И то редко стали бывать. А эта моя… – сказал добродушно граф, указывая на Наташу, – только при вас и весела…
– Да, я забыл… Мне непременно надо домой… Дела… – поспешно сказал Пьер.
– Ну так до свидания, – сказал граф, совсем уходя из комнаты.
– Отчего вы уезжаете? Отчего вы расстроены? Отчего?.. – спросила Пьера Наташа, вызывающе глядя ему в глаза.
«Оттого, что я тебя люблю! – хотел он сказать, но он не сказал этого, до слез покраснел и опустил глаза.
– Оттого, что мне лучше реже бывать у вас… Оттого… нет, просто у меня дела.
– Отчего? нет, скажите, – решительно начала было Наташа и вдруг замолчала. Они оба испуганно и смущенно смотрели друг на друга. Он попытался усмехнуться, но не мог: улыбка его выразила страдание, и он молча поцеловал ее руку и вышел.
Пьер решил сам с собою не бывать больше у Ростовых.
Петя, после полученного им решительного отказа, ушел в свою комнату и там, запершись от всех, горько плакал. Все сделали, как будто ничего не заметили, когда он к чаю пришел молчаливый и мрачный, с заплаканными глазами.
На другой день приехал государь. Несколько человек дворовых Ростовых отпросились пойти поглядеть царя. В это утро Петя долго одевался, причесывался и устроивал воротнички так, как у больших. Он хмурился перед зеркалом, делал жесты, пожимал плечами и, наконец, никому не сказавши, надел фуражку и вышел из дома с заднего крыльца, стараясь не быть замеченным. Петя решился идти прямо к тому месту, где был государь, и прямо объяснить какому нибудь камергеру (Пете казалось, что государя всегда окружают камергеры), что он, граф Ростов, несмотря на свою молодость, желает служить отечеству, что молодость не может быть препятствием для преданности и что он готов… Петя, в то время как он собирался, приготовил много прекрасных слов, которые он скажет камергеру.
Петя рассчитывал на успех своего представления государю именно потому, что он ребенок (Петя думал даже, как все удивятся его молодости), а вместе с тем в устройстве своих воротничков, в прическе и в степенной медлительной походке он хотел представить из себя старого человека. Но чем дальше он шел, чем больше он развлекался все прибывающим и прибывающим у Кремля народом, тем больше он забывал соблюдение степенности и медлительности, свойственных взрослым людям. Подходя к Кремлю, он уже стал заботиться о том, чтобы его не затолкали, и решительно, с угрожающим видом выставил по бокам локти. Но в Троицких воротах, несмотря на всю его решительность, люди, которые, вероятно, не знали, с какой патриотической целью он шел в Кремль, так прижали его к стене, что он должен был покориться и остановиться, пока в ворота с гудящим под сводами звуком проезжали экипажи. Около Пети стояла баба с лакеем, два купца и отставной солдат. Постояв несколько времени в воротах, Петя, не дождавшись того, чтобы все экипажи проехали, прежде других хотел тронуться дальше и начал решительно работать локтями; но баба, стоявшая против него, на которую он первую направил свои локти, сердито крикнула на него:
– Что, барчук, толкаешься, видишь – все стоят. Что ж лезть то!
– Так и все полезут, – сказал лакей и, тоже начав работать локтями, затискал Петю в вонючий угол ворот.
Петя отер руками пот, покрывавший его лицо, и поправил размочившиеся от пота воротнички, которые он так хорошо, как у больших, устроил дома.
Петя чувствовал, что он имеет непрезентабельный вид, и боялся, что ежели таким он представится камергерам, то его не допустят до государя. Но оправиться и перейти в другое место не было никакой возможности от тесноты. Один из проезжавших генералов был знакомый Ростовых. Петя хотел просить его помощи, но счел, что это было бы противно мужеству. Когда все экипажи проехали, толпа хлынула и вынесла и Петю на площадь, которая была вся занята народом. Не только по площади, но на откосах, на крышах, везде был народ. Только что Петя очутился на площади, он явственно услыхал наполнявшие весь Кремль звуки колоколов и радостного народного говора.
Одно время на площади было просторнее, но вдруг все головы открылись, все бросилось еще куда то вперед. Петю сдавили так, что он не мог дышать, и все закричало: «Ура! урра! ура!Петя поднимался на цыпочки, толкался, щипался, но ничего не мог видеть, кроме народа вокруг себя.
На всех лицах было одно общее выражение умиления и восторга. Одна купчиха, стоявшая подле Пети, рыдала, и слезы текли у нее из глаз.
– Отец, ангел, батюшка! – приговаривала она, отирая пальцем слезы.
– Ура! – кричали со всех сторон. С минуту толпа простояла на одном месте; но потом опять бросилась вперед.
Петя, сам себя не помня, стиснув зубы и зверски выкатив глаза, бросился вперед, работая локтями и крича «ура!», как будто он готов был и себя и всех убить в эту минуту, но с боков его лезли точно такие же зверские лица с такими же криками «ура!».
«Так вот что такое государь! – думал Петя. – Нет, нельзя мне самому подать ему прошение, это слишком смело!Несмотря на то, он все так же отчаянно пробивался вперед, и из за спин передних ему мелькнуло пустое пространство с устланным красным сукном ходом; но в это время толпа заколебалась назад (спереди полицейские отталкивали надвинувшихся слишком близко к шествию; государь проходил из дворца в Успенский собор), и Петя неожиданно получил в бок такой удар по ребрам и так был придавлен, что вдруг в глазах его все помутилось и он потерял сознание. Когда он пришел в себя, какое то духовное лицо, с пучком седевших волос назади, в потертой синей рясе, вероятно, дьячок, одной рукой держал его под мышку, другой охранял от напиравшей толпы.
– Барчонка задавили! – говорил дьячок. – Что ж так!.. легче… задавили, задавили!
Государь прошел в Успенский собор. Толпа опять разровнялась, и дьячок вывел Петю, бледного и не дышащего, к царь пушке. Несколько лиц пожалели Петю, и вдруг вся толпа обратилась к нему, и уже вокруг него произошла давка. Те, которые стояли ближе, услуживали ему, расстегивали его сюртучок, усаживали на возвышение пушки и укоряли кого то, – тех, кто раздавил его.
– Этак до смерти раздавить можно. Что же это! Душегубство делать! Вишь, сердечный, как скатерть белый стал, – говорили голоса.
Петя скоро опомнился, краска вернулась ему в лицо, боль прошла, и за эту временную неприятность он получил место на пушке, с которой он надеялся увидать долженствующего пройти назад государя. Петя уже не думал теперь о подаче прошения. Уже только ему бы увидать его – и то он бы считал себя счастливым!
Во время службы в Успенском соборе – соединенного молебствия по случаю приезда государя и благодарственной молитвы за заключение мира с турками – толпа пораспространилась; появились покрикивающие продавцы квасу, пряников, мака, до которого был особенно охотник Петя, и послышались обыкновенные разговоры. Одна купчиха показывала свою разорванную шаль и сообщала, как дорого она была куплена; другая говорила, что нынче все шелковые материи дороги стали. Дьячок, спаситель Пети, разговаривал с чиновником о том, кто и кто служит нынче с преосвященным. Дьячок несколько раз повторял слово соборне, которого не понимал Петя. Два молодые мещанина шутили с дворовыми девушками, грызущими орехи. Все эти разговоры, в особенности шуточки с девушками, для Пети в его возрасте имевшие особенную привлекательность, все эти разговоры теперь не занимали Петю; ou сидел на своем возвышении пушки, все так же волнуясь при мысли о государе и о своей любви к нему. Совпадение чувства боли и страха, когда его сдавили, с чувством восторга еще более усилило в нем сознание важности этой минуты.
Вдруг с набережной послышались пушечные выстрелы (это стреляли в ознаменование мира с турками), и толпа стремительно бросилась к набережной – смотреть, как стреляют. Петя тоже хотел бежать туда, но дьячок, взявший под свое покровительство барчонка, не пустил его. Еще продолжались выстрелы, когда из Успенского собора выбежали офицеры, генералы, камергеры, потом уже не так поспешно вышли еще другие, опять снялись шапки с голов, и те, которые убежали смотреть пушки, бежали назад. Наконец вышли еще четверо мужчин в мундирах и лентах из дверей собора. «Ура! Ура! – опять закричала толпа.
– Который? Который? – плачущим голосом спрашивал вокруг себя Петя, но никто не отвечал ему; все были слишком увлечены, и Петя, выбрав одного из этих четырех лиц, которого он из за слез, выступивших ему от радости на глаза, не мог ясно разглядеть, сосредоточил на него весь свой восторг, хотя это был не государь, закричал «ура!неистовым голосом и решил, что завтра же, чего бы это ему ни стоило, он будет военным.
Толпа побежала за государем, проводила его до дворца и стала расходиться. Было уже поздно, и Петя ничего не ел, и пот лил с него градом; но он не уходил домой и вместе с уменьшившейся, но еще довольно большой толпой стоял перед дворцом, во время обеда государя, глядя в окна дворца, ожидая еще чего то и завидуя одинаково и сановникам, подъезжавшим к крыльцу – к обеду государя, и камер лакеям, служившим за столом и мелькавшим в окнах.
За обедом государя Валуев сказал, оглянувшись в окно:
– Народ все еще надеется увидать ваше величество.
Обед уже кончился, государь встал и, доедая бисквит, вышел на балкон. Народ, с Петей в середине, бросился к балкону.
– Ангел, отец! Ура, батюшка!.. – кричали народ и Петя, и опять бабы и некоторые мужчины послабее, в том числе и Петя, заплакали от счастия. Довольно большой обломок бисквита, который держал в руке государь, отломившись, упал на перилы балкона, с перил на землю. Ближе всех стоявший кучер в поддевке бросился к этому кусочку бисквита и схватил его. Некоторые из толпы бросились к кучеру. Заметив это, государь велел подать себе тарелку бисквитов и стал кидать бисквиты с балкона. Глаза Пети налились кровью, опасность быть задавленным еще более возбуждала его, он бросился на бисквиты. Он не знал зачем, но нужно было взять один бисквит из рук царя, и нужно было не поддаться. Он бросился и сбил с ног старушку, ловившую бисквит. Но старушка не считала себя побежденною, хотя и лежала на земле (старушка ловила бисквиты и не попадала руками). Петя коленкой отбил ее руку, схватил бисквит и, как будто боясь опоздать, опять закричал «ура!», уже охриплым голосом.
Государь ушел, и после этого большая часть народа стала расходиться.
– Вот я говорил, что еще подождать – так и вышло, – с разных сторон радостно говорили в народе.
Как ни счастлив был Петя, но ему все таки грустно было идти домой и знать, что все наслаждение этого дня кончилось. Из Кремля Петя пошел не домой, а к своему товарищу Оболенскому, которому было пятнадцать лет и который тоже поступал в полк. Вернувшись домой, он решительно и твердо объявил, что ежели его не пустят, то он убежит. И на другой день, хотя и не совсем еще сдавшись, но граф Илья Андреич поехал узнавать, как бы пристроить Петю куда нибудь побезопаснее.
15 го числа утром, на третий день после этого, у Слободского дворца стояло бесчисленное количество экипажей.
Залы были полны. В первой были дворяне в мундирах, во второй купцы с медалями, в бородах и синих кафтанах. По зале Дворянского собрания шел гул и движение. У одного большого стола, под портретом государя, сидели на стульях с высокими спинками важнейшие вельможи; но большинство дворян ходило по зале.
Все дворяне, те самые, которых каждый день видал Пьер то в клубе, то в их домах, – все были в мундирах, кто в екатерининских, кто в павловских, кто в новых александровских, кто в общем дворянском, и этот общий характер мундира придавал что то странное и фантастическое этим старым и молодым, самым разнообразным и знакомым лицам. Особенно поразительны были старики, подслеповатые, беззубые, плешивые, оплывшие желтым жиром или сморщенные, худые. Они большей частью сидели на местах и молчали, и ежели ходили и говорили, то пристроивались к кому нибудь помоложе. Так же как на лицах толпы, которую на площади видел Петя, на всех этих лицах была поразительна черта противоположности: общего ожидания чего то торжественного и обыкновенного, вчерашнего – бостонной партии, Петрушки повара, здоровья Зинаиды Дмитриевны и т. п.
Пьер, с раннего утра стянутый в неловком, сделавшемся ему узким дворянском мундире, был в залах. Он был в волнении: необыкновенное собрание не только дворянства, но и купечества – сословий, etats generaux – вызвало в нем целый ряд давно оставленных, но глубоко врезавшихся в его душе мыслей о Contrat social [Общественный договор] и французской революции. Замеченные им в воззвании слова, что государь прибудет в столицу для совещания с своим народом, утверждали его в этом взгляде. И он, полагая, что в этом смысле приближается что то важное, то, чего он ждал давно, ходил, присматривался, прислушивался к говору, но нигде не находил выражения тех мыслей, которые занимали его.
Был прочтен манифест государя, вызвавший восторг, и потом все разбрелись, разговаривая. Кроме обычных интересов, Пьер слышал толки о том, где стоять предводителям в то время, как войдет государь, когда дать бал государю, разделиться ли по уездам или всей губернией… и т. д.; но как скоро дело касалось войны и того, для чего было собрано дворянство, толки были нерешительны и неопределенны. Все больше желали слушать, чем говорить.
Один мужчина средних лет, мужественный, красивый, в отставном морском мундире, говорил в одной из зал, и около него столпились. Пьер подошел к образовавшемуся кружку около говоруна и стал прислушиваться. Граф Илья Андреич в своем екатерининском, воеводском кафтане, ходивший с приятной улыбкой между толпой, со всеми знакомый, подошел тоже к этой группе и стал слушать с своей доброй улыбкой, как он всегда слушал, в знак согласия с говорившим одобрительно кивая головой. Отставной моряк говорил очень смело; это видно было по выражению лиц, его слушавших, и по тому, что известные Пьеру за самых покорных и тихих людей неодобрительно отходили от него или противоречили. Пьер протолкался в середину кружка, прислушался и убедился, что говоривший действительно был либерал, но совсем в другом смысле, чем думал Пьер. Моряк говорил тем особенно звучным, певучим, дворянским баритоном, с приятным грассированием и сокращением согласных, тем голосом, которым покрикивают: «Чеаек, трубку!», и тому подобное. Он говорил с привычкой разгула и власти в голосе.
– Что ж, что смоляне предложили ополченцев госуаю. Разве нам смоляне указ? Ежели буародное дворянство Московской губернии найдет нужным, оно может выказать свою преданность государю импературу другими средствами. Разве мы забыли ополченье в седьмом году! Только что нажились кутейники да воры грабители…
Граф Илья Андреич, сладко улыбаясь, одобрительно кивал головой.
– И что же, разве наши ополченцы составили пользу для государства? Никакой! только разорили наши хозяйства. Лучше еще набор… а то вернется к вам ни солдат, ни мужик, и только один разврат. Дворяне не жалеют своего живота, мы сами поголовно пойдем, возьмем еще рекрут, и всем нам только клич кликни гусай (он так выговаривал государь), мы все умрем за него, – прибавил оратор одушевляясь.
Илья Андреич проглатывал слюни от удовольствия и толкал Пьера, но Пьеру захотелось также говорить. Он выдвинулся вперед, чувствуя себя одушевленным, сам не зная еще чем и сам не зная еще, что он скажет. Он только что открыл рот, чтобы говорить, как один сенатор, совершенно без зубов, с умным и сердитым лицом, стоявший близко от оратора, перебил Пьера. С видимой привычкой вести прения и держать вопросы, он заговорил тихо, но слышно:
– Я полагаю, милостивый государь, – шамкая беззубым ртом, сказал сенатор, – что мы призваны сюда не для того, чтобы обсуждать, что удобнее для государства в настоящую минуту – набор или ополчение. Мы призваны для того, чтобы отвечать на то воззвание, которым нас удостоил государь император. А судить о том, что удобнее – набор или ополчение, мы предоставим судить высшей власти…
Пьер вдруг нашел исход своему одушевлению. Он ожесточился против сенатора, вносящего эту правильность и узкость воззрений в предстоящие занятия дворянства. Пьер выступил вперед и остановил его. Он сам не знал, что он будет говорить, но начал оживленно, изредка прорываясь французскими словами и книжно выражаясь по русски.
– Извините меня, ваше превосходительство, – начал он (Пьер был хорошо знаком с этим сенатором, но считал здесь необходимым обращаться к нему официально), – хотя я не согласен с господином… (Пьер запнулся. Ему хотелось сказать mon tres honorable preopinant), [мой многоуважаемый оппонент,] – с господином… que je n'ai pas L'honneur de connaitre; [которого я не имею чести знать] но я полагаю, что сословие дворянства, кроме выражения своего сочувствия и восторга, призвано также для того, чтобы и обсудить те меры, которыми мы можем помочь отечеству. Я полагаю, – говорил он, воодушевляясь, – что государь был бы сам недоволен, ежели бы он нашел в нас только владельцев мужиков, которых мы отдаем ему, и… chair a canon [мясо для пушек], которую мы из себя делаем, но не нашел бы в нас со… со… совета.
Многие поотошли от кружка, заметив презрительную улыбку сенатора и то, что Пьер говорит вольно; только Илья Андреич был доволен речью Пьера, как он был доволен речью моряка, сенатора и вообще всегда тою речью, которую он последнею слышал.
– Я полагаю, что прежде чем обсуждать эти вопросы, – продолжал Пьер, – мы должны спросить у государя, почтительнейше просить его величество коммюникировать нам, сколько у нас войска, в каком положении находятся наши войска и армии, и тогда…
Но Пьер не успел договорить этих слов, как с трех сторон вдруг напали на него. Сильнее всех напал на него давно знакомый ему, всегда хорошо расположенный к нему игрок в бостон, Степан Степанович Апраксин. Степан Степанович был в мундире, и, от мундира ли, или от других причин, Пьер увидал перед собой совсем другого человека. Степан Степанович, с вдруг проявившейся старческой злобой на лице, закричал на Пьера:
– Во первых, доложу вам, что мы не имеем права спрашивать об этом государя, а во вторых, ежели было бы такое право у российского дворянства, то государь не может нам ответить. Войска движутся сообразно с движениями неприятеля – войска убывают и прибывают…
Другой голос человека, среднего роста, лет сорока, которого Пьер в прежние времена видал у цыган и знал за нехорошего игрока в карты и который, тоже измененный в мундире, придвинулся к Пьеру, перебил Апраксина.
– Да и не время рассуждать, – говорил голос этого дворянина, – а нужно действовать: война в России. Враг наш идет, чтобы погубить Россию, чтобы поругать могилы наших отцов, чтоб увезти жен, детей. – Дворянин ударил себя в грудь. – Мы все встанем, все поголовно пойдем, все за царя батюшку! – кричал он, выкатывая кровью налившиеся глаза. Несколько одобряющих голосов послышалось из толпы. – Мы русские и не пожалеем крови своей для защиты веры, престола и отечества. А бредни надо оставить, ежели мы сыны отечества. Мы покажем Европе, как Россия восстает за Россию, – кричал дворянин.
Пьер хотел возражать, но не мог сказать ни слова. Он чувствовал, что звук его слов, независимо от того, какую они заключали мысль, был менее слышен, чем звук слов оживленного дворянина.
Илья Андреич одобривал сзади кружка; некоторые бойко поворачивались плечом к оратору при конце фразы и говорили:
– Вот так, так! Это так!
Пьер хотел сказать, что он не прочь ни от пожертвований ни деньгами, ни мужиками, ни собой, но что надо бы знать состояние дел, чтобы помогать ему, но он не мог говорить. Много голосов кричало и говорило вместе, так что Илья Андреич не успевал кивать всем; и группа увеличивалась, распадалась, опять сходилась и двинулась вся, гудя говором, в большую залу, к большому столу. Пьеру не только не удавалось говорить, но его грубо перебивали, отталкивали, отворачивались от него, как от общего врага. Это не оттого происходило, что недовольны были смыслом его речи, – ее и забыли после большого количества речей, последовавших за ней, – но для одушевления толпы нужно было иметь ощутительный предмет любви и ощутительный предмет ненависти. Пьер сделался последним. Много ораторов говорило после оживленного дворянина, и все говорили в том же тоне. Многие говорили прекрасно и оригинально.
Издатель Русского вестника Глинка, которого узнали («писатель, писатель! – послышалось в толпе), сказал, что ад должно отражать адом, что он видел ребенка, улыбающегося при блеске молнии и при раскатах грома, но что мы не будем этим ребенком.
– Да, да, при раскатах грома! – повторяли одобрительно в задних рядах.
Толпа подошла к большому столу, у которого, в мундирах, в лентах, седые, плешивые, сидели семидесятилетние вельможи старики, которых почти всех, по домам с шутами и в клубах за бостоном, видал Пьер. Толпа подошла к столу, не переставая гудеть. Один за другим, и иногда два вместе, прижатые сзади к высоким спинкам стульев налегающею толпой, говорили ораторы. Стоявшие сзади замечали, чего не досказал говоривший оратор, и торопились сказать это пропущенное. Другие, в этой жаре и тесноте, шарили в своей голове, не найдется ли какая мысль, и торопились говорить ее. Знакомые Пьеру старички вельможи сидели и оглядывались то на того, то на другого, и выражение большей части из них говорило только, что им очень жарко. Пьер, однако, чувствовал себя взволнованным, и общее чувство желания показать, что нам всё нипочем, выражавшееся больше в звуках и выражениях лиц, чем в смысле речей, сообщалось и ему. Он не отрекся от своих мыслей, но чувствовал себя в чем то виноватым и желал оправдаться.
– Я сказал только, что нам удобнее было бы делать пожертвования, когда мы будем знать, в чем нужда, – стараясь перекричать другие голоса, проговорил он.
Один ближайший старичок оглянулся на него, но тотчас был отвлечен криком, начавшимся на другой стороне стола.
– Да, Москва будет сдана! Она будет искупительницей! – кричал один.
– Он враг человечества! – кричал другой. – Позвольте мне говорить… Господа, вы меня давите…
В это время быстрыми шагами перед расступившейся толпой дворян, в генеральском мундире, с лентой через плечо, с своим высунутым подбородком и быстрыми глазами, вошел граф Растопчин.
– Государь император сейчас будет, – сказал Растопчин, – я только что оттуда. Я полагаю, что в том положении, в котором мы находимся, судить много нечего. Государь удостоил собрать нас и купечество, – сказал граф Растопчин. – Оттуда польются миллионы (он указал на залу купцов), а наше дело выставить ополчение и не щадить себя… Это меньшее, что мы можем сделать!
Начались совещания между одними вельможами, сидевшими за столом. Все совещание прошло больше чем тихо. Оно даже казалось грустно, когда, после всего прежнего шума, поодиночке были слышны старые голоса, говорившие один: «согласен», другой для разнообразия: «и я того же мнения», и т. д.
Было велено секретарю писать постановление московского дворянства о том, что москвичи, подобно смолянам, жертвуют по десять человек с тысячи и полное обмундирование. Господа заседавшие встали, как бы облегченные, загремели стульями и пошли по зале разминать ноги, забирая кое кого под руку и разговаривая.
– Государь! Государь! – вдруг разнеслось по залам, и вся толпа бросилась к выходу.
По широкому ходу, между стеной дворян, государь прошел в залу. На всех лицах выражалось почтительное и испуганное любопытство. Пьер стоял довольно далеко и не мог вполне расслышать речи государя. Он понял только, по тому, что он слышал, что государь говорил об опасности, в которой находилось государство, и о надеждах, которые он возлагал на московское дворянство. Государю отвечал другой голос, сообщавший о только что состоявшемся постановлении дворянства.
– Господа! – сказал дрогнувший голос государя; толпа зашелестила и опять затихла, и Пьер ясно услыхал столь приятно человеческий и тронутый голос государя, который говорил: – Никогда я не сомневался в усердии русского дворянства. Но в этот день оно превзошло мои ожидания. Благодарю вас от лица отечества. Господа, будем действовать – время всего дороже…
Государь замолчал, толпа стала тесниться вокруг него, и со всех сторон слышались восторженные восклицания.
– Да, всего дороже… царское слово, – рыдая, говорил сзади голос Ильи Андреича, ничего не слышавшего, но все понимавшего по своему.
Из залы дворянства государь прошел в залу купечества. Он пробыл там около десяти минут. Пьер в числе других увидал государя, выходящего из залы купечества со слезами умиления на глазах. Как потом узнали, государь только что начал речь купцам, как слезы брызнули из его глаз, и он дрожащим голосом договорил ее. Когда Пьер увидал государя, он выходил, сопутствуемый двумя купцами. Один был знаком Пьеру, толстый откупщик, другой – голова, с худым, узкобородым, желтым лицом. Оба они плакали. У худого стояли слезы, но толстый откупщик рыдал, как ребенок, и все твердил:
– И жизнь и имущество возьми, ваше величество!
Пьер не чувствовал в эту минуту уже ничего, кроме желания показать, что все ему нипочем и что он всем готов жертвовать. Как упрек ему представлялась его речь с конституционным направлением; он искал случая загладить это. Узнав, что граф Мамонов жертвует полк, Безухов тут же объявил графу Растопчину, что он отдает тысячу человек и их содержание.
Старик Ростов без слез не мог рассказать жене того, что было, и тут же согласился на просьбу Пети и сам поехал записывать его.
На другой день государь уехал. Все собранные дворяне сняли мундиры, опять разместились по домам и клубам и, покряхтывая, отдавали приказания управляющим об ополчении, и удивлялись тому, что они наделали.
Наполеон начал войну с Россией потому, что он не мог не приехать в Дрезден, не мог не отуманиться почестями, не мог не надеть польского мундира, не поддаться предприимчивому впечатлению июньского утра, не мог воздержаться от вспышки гнева в присутствии Куракина и потом Балашева.
Александр отказывался от всех переговоров потому, что он лично чувствовал себя оскорбленным. Барклай де Толли старался наилучшим образом управлять армией для того, чтобы исполнить свой долг и заслужить славу великого полководца. Ростов поскакал в атаку на французов потому, что он не мог удержаться от желания проскакаться по ровному полю. И так точно, вследствие своих личных свойств, привычек, условий и целей, действовали все те неперечислимые лица, участники этой войны. Они боялись, тщеславились, радовались, негодовали, рассуждали, полагая, что они знают то, что они делают, и что делают для себя, а все были непроизвольными орудиями истории и производили скрытую от них, но понятную для нас работу. Такова неизменная судьба всех практических деятелей, и тем не свободнее, чем выше они стоят в людской иерархии.
Теперь деятели 1812 го года давно сошли с своих мест, их личные интересы исчезли бесследно, и одни исторические результаты того времени перед нами.
Но допустим, что должны были люди Европы, под предводительством Наполеона, зайти в глубь России и там погибнуть, и вся противуречащая сама себе, бессмысленная, жестокая деятельность людей – участников этой войны, становится для нас понятною.
Провидение заставляло всех этих людей, стремясь к достижению своих личных целей, содействовать исполнению одного огромного результата, о котором ни один человек (ни Наполеон, ни Александр, ни еще менее кто либо из участников войны) не имел ни малейшего чаяния.
Теперь нам ясно, что было в 1812 м году причиной погибели французской армии. Никто не станет спорить, что причиной погибели французских войск Наполеона было, с одной стороны, вступление их в позднее время без приготовления к зимнему походу в глубь России, а с другой стороны, характер, который приняла война от сожжения русских городов и возбуждения ненависти к врагу в русском народе. Но тогда не только никто не предвидел того (что теперь кажется очевидным), что только этим путем могла погибнуть восьмисоттысячная, лучшая в мире и предводимая лучшим полководцем армия в столкновении с вдвое слабейшей, неопытной и предводимой неопытными полководцами – русской армией; не только никто не предвидел этого, но все усилия со стороны русских были постоянно устремляемы на то, чтобы помешать тому, что одно могло спасти Россию, и со стороны французов, несмотря на опытность и так называемый военный гений Наполеона, были устремлены все усилия к тому, чтобы растянуться в конце лета до Москвы, то есть сделать то самое, что должно было погубить их.
В исторических сочинениях о 1812 м годе авторы французы очень любят говорить о том, как Наполеон чувствовал опасность растяжения своей линии, как он искал сражения, как маршалы его советовали ему остановиться в Смоленске, и приводить другие подобные доводы, доказывающие, что тогда уже будто понята была опасность кампании; а авторы русские еще более любят говорить о том, как с начала кампании существовал план скифской войны заманивания Наполеона в глубь России, и приписывают этот план кто Пфулю, кто какому то французу, кто Толю, кто самому императору Александру, указывая на записки, проекты и письма, в которых действительно находятся намеки на этот образ действий. Но все эти намеки на предвидение того, что случилось, как со стороны французов так и со стороны русских выставляются теперь только потому, что событие оправдало их. Ежели бы событие не совершилось, то намеки эти были бы забыты, как забыты теперь тысячи и миллионы противоположных намеков и предположений, бывших в ходу тогда, но оказавшихся несправедливыми и потому забытых. Об исходе каждого совершающегося события всегда бывает так много предположений, что, чем бы оно ни кончилось, всегда найдутся люди, которые скажут: «Я тогда еще сказал, что это так будет», забывая совсем, что в числе бесчисленных предположений были делаемы и совершенно противоположные.
Предположения о сознании Наполеоном опасности растяжения линии и со стороны русских – о завлечении неприятеля в глубь России – принадлежат, очевидно, к этому разряду, и историки только с большой натяжкой могут приписывать такие соображения Наполеону и его маршалам и такие планы русским военачальникам. Все факты совершенно противоречат таким предположениям. Не только во все время войны со стороны русских не было желания заманить французов в глубь России, но все было делаемо для того, чтобы остановить их с первого вступления их в Россию, и не только Наполеон не боялся растяжения своей линии, но он радовался, как торжеству, каждому своему шагу вперед и очень лениво, не так, как в прежние свои кампании, искал сражения.
При самом начале кампании армии наши разрезаны, и единственная цель, к которой мы стремимся, состоит в том, чтобы соединить их, хотя для того, чтобы отступать и завлекать неприятеля в глубь страны, в соединении армий не представляется выгод. Император находится при армии для воодушевления ее в отстаивании каждого шага русской земли, а не для отступления. Устроивается громадный Дрисский лагерь по плану Пфуля и не предполагается отступать далее. Государь делает упреки главнокомандующим за каждый шаг отступления. Не только сожжение Москвы, но допущение неприятеля до Смоленска не может даже представиться воображению императора, и когда армии соединяются, то государь негодует за то, что Смоленск взят и сожжен и не дано пред стенами его генерального сражения.
Так думает государь, но русские военачальники и все русские люди еще более негодуют при мысли о том, что наши отступают в глубь страны.
Наполеон, разрезав армии, движется в глубь страны и упускает несколько случаев сражения. В августе месяце он в Смоленске и думает только о том, как бы ему идти дальше, хотя, как мы теперь видим, это движение вперед для него очевидно пагубно.
Факты говорят очевидно, что ни Наполеон не предвидел опасности в движении на Москву, ни Александр и русские военачальники не думали тогда о заманивании Наполеона, а думали о противном. Завлечение Наполеона в глубь страны произошло не по чьему нибудь плану (никто и не верил в возможность этого), а произошло от сложнейшей игры интриг, целей, желаний людей – участников войны, не угадывавших того, что должно быть, и того, что было единственным спасением России. Все происходит нечаянно. Армии разрезаны при начале кампании. Мы стараемся соединить их с очевидной целью дать сражение и удержать наступление неприятеля, но и этом стремлении к соединению, избегая сражений с сильнейшим неприятелем и невольно отходя под острым углом, мы заводим французов до Смоленска. Но мало того сказать, что мы отходим под острым углом потому, что французы двигаются между обеими армиями, – угол этот делается еще острее, и мы еще дальше уходим потому, что Барклай де Толли, непопулярный немец, ненавистен Багратиону (имеющему стать под его начальство), и Багратион, командуя 2 й армией, старается как можно дольше не присоединяться к Барклаю, чтобы не стать под его команду. Багратион долго не присоединяется (хотя в этом главная цель всех начальствующих лиц) потому, что ему кажется, что он на этом марше ставит в опасность свою армию и что выгоднее всего для него отступить левее и южнее, беспокоя с фланга и тыла неприятеля и комплектуя свою армию в Украине. А кажется, и придумано это им потому, что ему не хочется подчиняться ненавистному и младшему чином немцу Барклаю.
Император находится при армии, чтобы воодушевлять ее, а присутствие его и незнание на что решиться, и огромное количество советников и планов уничтожают энергию действий 1 й армии, и армия отступает.
В Дрисском лагере предположено остановиться; но неожиданно Паулучи, метящий в главнокомандующие, своей энергией действует на Александра, и весь план Пфуля бросается, и все дело поручается Барклаю, Но так как Барклай не внушает доверия, власть его ограничивают.
Армии раздроблены, нет единства начальства, Барклай не популярен; но из этой путаницы, раздробления и непопулярности немца главнокомандующего, с одной стороны, вытекает нерешительность и избежание сражения (от которого нельзя бы было удержаться, ежели бы армии были вместе и не Барклай был бы начальником), с другой стороны, – все большее и большее негодование против немцев и возбуждение патриотического духа.
Наконец государь уезжает из армии, и как единственный и удобнейший предлог для его отъезда избирается мысль, что ему надо воодушевить народ в столицах для возбуждения народной войны. И эта поездка государя и Москву утрояет силы русского войска.
Государь отъезжает из армии для того, чтобы не стеснять единство власти главнокомандующего, и надеется, что будут приняты более решительные меры; но положение начальства армий еще более путается и ослабевает. Бенигсен, великий князь и рой генерал адъютантов остаются при армии с тем, чтобы следить за действиями главнокомандующего и возбуждать его к энергии, и Барклай, еще менее чувствуя себя свободным под глазами всех этих глаз государевых, делается еще осторожнее для решительных действий и избегает сражений.
Барклай стоит за осторожность. Цесаревич намекает на измену и требует генерального сражения. Любомирский, Браницкий, Влоцкий и тому подобные так раздувают весь этот шум, что Барклай, под предлогом доставления бумаг государю, отсылает поляков генерал адъютантов в Петербург и входит в открытую борьбу с Бенигсеном и великим князем.
В Смоленске, наконец, как ни не желал того Багратион, соединяются армии.
| Чемпионат Европы по футболу 2009 (юноши до 19 лет) 2009 UEFA Under-19 Championship укр. Чемпіонат Європи з футболу 2009 серед юнаків віком до 19 років | |
|---|---|
| |
| Подробности чемпионата | |
| Место проведения |  Украина
|
| Города проведения | 2 |
| Стадионы | 4 |
| Сроки отборочного турнира | 2 октября 2008 — 9 июня 2009 |
| Сроки финального турнира | 21 июля — 2 августа 2009 |
| Число участников | 50 |
| в финале | 8 |
| Призовые места | |
 Чемпион
|
Украина (1-й раз)
|
 Второе место
|
 Англия
|
 Третье место
|
 Сербия  Франция
|
| Статистика чемпионата | |
| Посещаемость | 100 100 (6673 за игру) |
| Сыграно матчей | 15 |
| в отборе | 120 |
| Забито голов | 40 (2,67 за игру) |
| в отборе | 367 (3,06 за игру) |
| Бомбардир(ы) | Натан Дельфунесо
|
| Лучший игрок | Кирилл Петров
|
| Хронология | |
|
| |
UEFA European Under-19 Football Championship — чемпионат Европы по футболу среди юношей до 19 лет. Состоялся в 2009 году на Украине в Донецке и Мариуполе. В турнире имели право принимать участие игроки, родившиеся только после 1 января 1990 года. Чемпион — сборная Украины.
Содержание
Инфраструктура
Города и стадионы
| Донецк | Мариуполь | |
|---|---|---|
| РСК «Олимпийский» | «Ильичёвец» | |
| Вместимость: 26,100 | Вместимость: 12,460 | |
|
| |
| «Металлург» | «Западный» | |
| Вместимость: 5,094 | Вместимость: 3,063[1] | |
|
|
Тренировочными базами были:
| Город | Стадион | Вместимость | Фото |
|---|---|---|---|
 Донецк |
«Смолянка» | 5 000 | |
| «Олимпик» | 3 000 | 
| |
 Мариуполь |
«Азовец» | 1 660 | |
| СТБ «Ильичёвец» | 0 | 
|
Организация
В Мариуполе в 14-ти пунктах размещались 22 информационных центра, в которых работали 176 волонтеров. С целью решения вопросов транспортного обеспечения в городе были разработаны 83 схемы городских маршрутов движения для участников и болельщиков Евро-2009. Данные схемы предусматривали передвижение как команд и VIP-гостей, так и болельщиков чемпионата к VIP-зонам, гостиницам, стадионам, тренировочным базам, транспортным узлам, фан-зоне. В Донецке в 17-ти пунктах было расположено 27 информационных центров, где работали 232 волонтера, в том числе с резервом.
Квалификация
Квалификация на финальную часть турнира прошла в два этапа. Квалификационный раунд 1 — для всех стран, элитный квалификационный раунд — для победителей 1-го квалификационного раунда.
Арбитры
| Главные арбитры | Линейные арбитры | Запасные арбитры |
|---|---|---|
 Жером Эфонг Нзоло |
 Станислав Савицкий |
Юрий Мосейчук
|
 Иржи Ех |
 Робертино Дуела |
Виктор Швецов
|
 Мануэль Грефе |
 Нильс Хоэг |
|
 Иштван Вод |
 Марко Лееванд |
|
 Бас Нейхейс |
 Христос Акривос |
|
 Овидиу Алин Хатеган |
 Саулюс Дирда |
|
 Матиас Класениус |
||
 Филип Томас |
Жеребьёвка
Жеребьевка чемпионата, в котором сыграют восемь юношеских сборных, состоялась 12 июня в донецком отеле «Донбасс Палас». Команды, разбитые на две группы, на стадионах Донецка и Мариуполя по круговой системе выявили участников полуфиналов. Финал был сыгран 2 августа на РСК «Олимпийский».
Участники
Составы
Турнир
Группа А
| Команда | И | В | Н | П | ГЗ | ГП | +/- | Очки | |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1. | Англия |
3 | 1 | 2 | 0 | 10 | 4 | +6 | 5 |
| 2. | Украина |
3 | 1 | 2 | 0 | 3 | 2 | +1 | 5 |
| 3. |  Швейцария |
3 | 1 | 1 | 1 | 3 | 3 | 0 | 4 |
| 4. |  Словения |
3 | 0 | 1 | 2 | 2 | 9 | −7 | 1 |
| 21 июля 2009 17:00 EET |
|
Стадион: Металлург, Донецк Зрителей: 1 100 Судья: Мануэль Грефе |
||||||
| Англия: Джейсон Стил, Джозеф Мэтток, Дэниэл Гослинг, Кайл Уокер, Гэвин Хойт, Дэниэл Уэлбек (Таунсенд 69'), Найл Рейнджер, Нэтан Делфаунсо (Дринкуотер 84'), Хенри Лэнсбери, Мэттью Джеймс, Мэттью Бриггс (Беннет 72') Гл. тренер: Брайан Истик Швейцария: Оливер Клаус, Михаэль Ланг, Филипп Кох, Амир Абраши, Марко Шенбехлер (Мехмеди 61'), Орхан Мустафи, Даниэль Унал (Паше 75'), Себастьен Вютрих, Фабио Дапрела, Франсуа Аффольтер, Брюс Лаломбонго (Висс 75')  41', Ланг 52', Унал 61', Гослинг 78', Таунсенд 82', Паше 90+3' |
||||||||
| СМИ: [football.ua/euro2009u19/news/72152/page2.html football.ua]. [www.webcitation.org/6CdMDxklI Архивировано из первоисточника 3 декабря 2012]., [football.sport.ua/news.php?id=71016 sport.ua]. [www.webcitation.org/6CdMFsYkt Архивировано из первоисточника 3 декабря 2012]. | ||||||||
| 21 июля 2009 19:00 EET |
|
Стадион: РСК Олимпийский, Донецк Зрителей: 12 800[2] Судья: Иржи Ех |
|||
| Словения: Радан, Йович, А. Вучкич, М. Мевлия (Финк 78'), Рапник, Омерович, Х. Вучкич, Милек, Лазаревич (Спречо 90+2'), Крнчич, Димитров (Задникар 69') Гл. тренер: Милош Костич Украина: Левченко, Кушниров, Парцвания, Люлька (Бутко 15'), Кривцов, Виценец, Коркишко, Еременко (Шевчук 82'), Карноза (Гармаш 46'), Петров, Каверин Предупреждения: Каверин  76' |
|||||
| СМИ: [ru.uefa.com/competitions/under19/fixturesresults/round=15213/match=2001221/report=rp.html uefa.com](недоступная ссылка — история). [web.archive.org/20090723203937/ru.uefa.com/competitions/under19/fixturesresults/round=15213/match=2001221/report=rp.html Архивировано из первоисточника 23 июля 2009]., [football.ua/euro2009u19/news/72160/page5.html football.ua]. [www.webcitation.org/6CcTYFbwf Архивировано из первоисточника 3 декабря 2012]., [www.ua-football.com/ukrainian/u-18/4a660198.html UA-football]. [www.webcitation.org/6CcTapIpd Архивировано из первоисточника 3 декабря 2012]., [football.sport.ua/news.php?id=71022 sport.ua]. [www.webcitation.org/6CcTftVVK Архивировано из первоисточника 3 декабря 2012]., [shakhtar.com/ru/news/10165 shakhtar.com]. [www.webcitation.org/6CcTjgniq Архивировано из первоисточника 3 декабря 2012]. | |||||
| 24 июля 2009 17:00 EET |
|
Стадион: Металлург, Донецк Зрителей: 1 100[3] Судья: Овидиу Алин Хэцеган |
||||||
| Словения: Радан, А. Вучкич (Спречо 89'), М. Мевлия, Рапник, Омерович, Х. Вучкич, Милек, Лазаревич, Чрнчич (Задникар 57'), Реп, Финк Гл. тренер: Милош Костич Швейцария: Оливер Клаус, Михаэль Ланг (Лаломбонго 58'), Филипп Кох, Амир Абраши, Фельтшер, Орхан Мустафи, Даниэль Унал , Себастьен Вютрих, Фабио Дапрела (Паше 79'), Франсуа Аффольтер, Мехмеди (Шенбехлер 61') Предупреждения: Лазаревич 75' |
||||||||
| СМИ: [football.sport.ua/news.php?id=71221& sport.ua]. [www.webcitation.org/6CdMIfmM5 Архивировано из первоисточника 3 декабря 2012]., [football.ua/euro2009u19/news/72461.html football.ua]. [www.webcitation.org/6CdML0DOv Архивировано из первоисточника 3 декабря 2012]. | ||||||||
| 24 июля 2009 19:30 EET |
|
Стадион: РСК Олимпийский, Донецк Зрителей: 7 438[4] Судья: Бас Нейхейс |
||||||
| Украина: Левченко, Кушниров, Парцвания, Петров (Карноза 81'), Кривцов, Гармаш, Коркишко, Шевчук (Каверин 46'), Бутько, Рыбалка, Ерёменко Гл. тренер: Юрий Калитвинцев Англия: Джейсон Стил, Джозеф Мэтток, Дэниэл Гослинг (Беннетт 77'), Кайл Уокер, Гэвин Хойт, Дэниэл Уэлбек (Делфаунсо 85'), Найл Рейнджер (Мерфи 72'), Дринкуотер, Хенри Лэнсбери, Мэттью Джеймс, Мэттью Бриггс 24', Г. Хойт 42', Рыбалка 54', Бриггс 80', Карноза 84' |
||||||||
| СМИ: [ru.uefa.com/competitions/under19/fixturesresults/round=15213/match=2001225/report=rp.html uefa.com](недоступная ссылка — история). [web.archive.org/20090727070027/ru.uefa.com/competitions/under19/fixturesresults/round=15213/match=2001225/report=rp.html Архивировано из первоисточника 27 июля 2009]., [football.ua/euro2009u19/news/72474/page2.html football.ua]. [www.webcitation.org/6CcTo6VAy Архивировано из первоисточника 3 декабря 2012]., [shakhtar.com/ru/news/10194 shakhtar.com]. [www.webcitation.org/6CcTpxNIa Архивировано из первоисточника 3 декабря 2012]., [www.ua-football.com/ukrainian/u-18/4a6a029f.html ua-football]. [www.webcitation.org/6CcTtvcbb Архивировано из первоисточника 3 декабря 2012]., [football.sport.ua/news.php?id=71229 sport.ua]. [www.webcitation.org/6CcTxp2PN Архивировано из первоисточника 3 декабря 2012]. | ||||||||
| 27 июля 2009 19:00 EET |
|
Стадион: РСК Олимпийский, Донецк Зрителей: 4 300[5] Судья: Иштван Вод |
||||||
| Швейцария: Оливер Клаус, Баша, Филипп Кох, Амир Абраши, Фельтшер, Орхан Мустафи, Аффольтер, Себастьен Вютрих (Шенбехлер 81'), Фабио Дапрела, Лаломбонго, Мехмеди (Паше 60') Гл. тренер: Клод Риф Украина: Левченко, Кушниров (Карноза 75'), Парцвания, Петров, Кривцов, Гармаш (Шахов 84'), Коркишко, Каверин, Чайковский, Рыбалка, Ерёменко (Шевчук 46') Предупреждения: Абраши 45' |
||||||||
| СМИ: [ru.uefa.com/competitions/under19/fixturesresults/round=15213/match=2001229/index.html uefa.com](недоступная ссылка — история). [web.archive.org/20090720130808/ru.uefa.com/competitions/under19/fixturesresults/round=15213/match=2001229/index.html Архивировано из первоисточника 20 июля 2009]., [football.ua/euro2009u19/news/72710.html football.ua]. [www.webcitation.org/6CcU1staN Архивировано из первоисточника 3 декабря 2012]., [football.sport.ua/news.php?id=71357 sport.ua]. [www.webcitation.org/6CcU3oggo Архивировано из первоисточника 3 декабря 2012]., [www.terrikon.dn.ua/posts/27437 terrikon]. [www.webcitation.org/6CcU6l0Cf Архивировано из первоисточника 3 декабря 2012]., [shakhtar.com/ru/news/10214 shakhtar.com]. [www.webcitation.org/6CcU8q22g Архивировано из первоисточника 3 декабря 2012]., [news.liga.net/news/N0927005.html liga.net](недоступная ссылка — история). [web.archive.org/20090730010737/news.liga.net/news/N0927005.html Архивировано из первоисточника 30 июля 2009]. | ||||||||
| 27 июля 2009 19:00 EET |
|
Стадион: Металлург, Донецк Зрителей: 630[6] Судья: Эфонг Нзоло |
||||||
| Словения: Радан, А. Вучкич, М. Мевлия, Рапник, Омерович, Йович, Милец, Спречо (Финк 43'), Задникар, Реп, Димитров (Чрнчич 79') Гл. тренер: Милош Костич Англия: Джейсон Стил, Триппьер, Дэниэл Гослинг, Кайл Уокер, Делфаунсо, Дэниэл Уэлбек (Рейнджер 69'), Мерфи, Беннетт, Хенри Лэнсбери, Бриггс (Г. Хойт 65'), Мэттью Бриггс Предупреждения: Делфаунсо 36' |
||||||||
| СМИ: [football.ua/euro2009u19/news/72712.html football.ua]. [www.webcitation.org/6CdMMmlzU Архивировано из первоисточника 3 декабря 2012]., [ua-football.com/ukrainian/u-18/4a6dd595.html ua-football]. [www.webcitation.org/6CdMOWyjb Архивировано из первоисточника 3 декабря 2012]. | ||||||||
Группа В
| Команда | И | В | Н | П | ГЗ | ГП | +/- | Очки | |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1. | Сербия |
3 | 2 | 1 | 0 | 4 | 2 | +2 | 7 |
| 2. | Франция |
3 | 1 | 2 | 0 | 3 | 2 | +1 | 5 |
| 3. |  Испания |
3 | 1 | 0 | 2 | 3 | 4 | −1 | 3 |
| 4. |  Турция |
3 | 0 | 1 | 2 | 2 | 4 | −2 | 1 |
| 21 июля 2009 18:00 EET |
|
Стадион: Западный, Мариуполь Зрителей: 1 000 Судья: Иштван Вод |
||||||
| Франция: Абдулай Кейта, Себастьен Коршья, Альфред Н’Диай, Саид Меама, Дамьен Ле Таллек, Янн М’Виля, Эмманюэль Ривьер (Гуэй 73'), Трипи Маконда, Риад Будебуз (Бюло 58'), Матье Пейберн, Ясин Браими Гл. тренер: Жан Галлис Сербия: Александар Кировски, Александар Милькович, Деян Благоевич, Слободан Медоевич, Неманья Црноглавац, Даниел Алексич (Джуричич 80'), Неманья Милич, Адем Ляйич, Милош Цветкович (Пршо 62'), Урош Матич, Милан Миланович 15' |
||||||||
| СМИ: [football.ua/euro2009u19/news/72156.html football.ua]. [www.webcitation.org/6CdMRtrHJ Архивировано из первоисточника 3 декабря 2012]., [football.sport.ua/news.php?id=71019 sport.ua]. [www.webcitation.org/6CdMTfYZh Архивировано из первоисточника 3 декабря 2012]., [www.terrikon.dn.ua/posts/27077 terrikon]. [www.webcitation.org/6CdMVnO5d Архивировано из первоисточника 3 декабря 2012]. | ||||||||
| 21 июля 2009 20:30 EET |
|
Стадион: Ильичёвец, Мариуполь Зрителей: 8 300 Судья: Овидиу Алин Хатеган |
||||||
| Турция: Эмирхан Эргюн, Серкан Куртулуш, Чек (Парлак 57'), Азиз, Османоглу (Эзсивим 65), Айдогду, Йылдрым, Тунай Торун (Айик 72'), Албайрак, Шимшек, Неджип Уйсал Гл. тренер: Огюн Темизканоглу Испания: де Хеа, Перес, Моргадо, Пулидо, Рочела, Ромеу, Хорди (Начо 90+2'), Сиельва, Сан-Мартин, Фальке (Луис Матарин 78'), Алькантара (Каналес 64') 48', Пулидо 60', Азиз 90+2' |
||||||||
| СМИ: [football.ua/euro2009u19/news/72168.html football.ua]. [www.webcitation.org/6CdMY8AyI Архивировано из первоисточника 3 декабря 2012]., [football.sport.ua/news.php?id=71028 sport.ua]. [www.webcitation.org/6CdMZtIOA Архивировано из первоисточника 3 декабря 2012]. | ||||||||
| 24 июля 2009 16:30 EET |
|
Стадион: Западный, Мариуполь Зрителей: 1 000[3] Судья: Эфонг Нзоло |
||||||
| Франция: Пийо, Себастьен Коршья, Альфред Н’Диай, Эль Каутари, Дамьен Ле Таллек, Янн М’Виля, Бюло (Гуэй 81'), Трипи Маконда, Риад Будебуз, Гийявоги, Ясин Браими (Партуш 66') Гл. тренер: Жан Галлис Турция: Эмирхан Эргюн, Серкан Куртулуш, Мурат Акча, Гюнгер, Османоглу (Явуз Эзсевим 83'), Айдогду, Йылдрым (Онур Айик 90+2'), Тунай Торун, Умут Сезен (Угур Парлак 72'), Шимшек, Неджип Уйсал 37', Гюнгер 42', Акча 60', Эмирхан 87' |
||||||||
| СМИ: [football.sport.ua/news.php?id=71220 sport.ua]. [www.webcitation.org/6CdMcBOsR Архивировано из первоисточника 3 декабря 2012]., [football.ua/euro2009u19/news/72460.html football.ua]. [www.webcitation.org/6CdMe6vKj Архивировано из первоисточника 3 декабря 2012]. | ||||||||
| 24 июля 2009 18:30 EET |
|
Стадион: Ильичёвец, Мариуполь Зрителей: 2 800[3] Судья: Иржи Ех |
||||||
| Сербия: Александар Кировски, Александар Милькович, Деян Благоевич, Слободан Медоевич, Неманья Црноглавац, Даниел Алексич (Бубало 89'), Неманья Милич (Цакич 68'), Адем Ляйич, Джуричич (Цветкович 46'), Урош Матич, Милан Миланович Гл. тренер: Александар Станоевич Испания: де Хеа, Перес, Моргадо (Руис Матарин 75'), Пулидо (Акино 83'), Рочела, Ромеу, Хорди, Сиельва (Каналес 62'), Сан-Мартин, Фальке, Мерида 56', Ромеу 80', Акино 84', Благоевич 90+2' |
||||||||
| СМИ: [football.ua/euro2009u19/news/72468.html football.ua]. [www.webcitation.org/6CdMgEd2v Архивировано из первоисточника 3 декабря 2012]. | ||||||||
| 27 июля 2009 17:00 EET |
|
Стадион: Ильичёвец, Мариуполь Зрителей: 8 500[6] Судья: Мануэль Грефе |
||||||
| Испания: Марино, Перес, Моргадо (Алонсо Мендоса 76'), Пулидо, Рочела, Ромеу, Хорди, Сиельва (Алькантара 46'), Сан-Мартин, Фальке, Мерида (Акино 65') Гл. тренер: Луис Милья Аспар Франция: Пийо, Коршья, Альфред Н’Диай, Нельсон, Дамьен Ле Таллек, Янн М’Виля, Эмманюэль Ривьер (Гуэй 82'), Трипи Маконда (Эль-Каутари 69'), Риад Будебуз, Партуш (Бюло 80'), Ясин Браими Предупреждения: Каналес 87' |
||||||||
| СМИ: [football.ua/euro2009u19/news/72698.html football.ua]. [www.webcitation.org/6CdMiE56E Архивировано из первоисточника 3 декабря 2012]., [football.sport.ua/news.php?id=71358& sport.ua]. [www.webcitation.org/6CdMk3Fvc Архивировано из первоисточника 3 декабря 2012]., [www.terrikon.dn.ua/posts/27431 terrikon]. [www.webcitation.org/6CdMmP2wg Архивировано из первоисточника 3 декабря 2012]. | ||||||||
| 27 июля 2009 17:00 EET |
|
Стадион: Западный, Мариуполь Зрителей: 1 000[6] Судья: Бас Нейхейс |
||||||
| Сербия: Александар Кировски, Александар Милькович, Деян Благоевич, Слободан Медоевич, Неманья Црноглавац, Даниел Алексич (Цакич 86'), Неманья Милич (Джуричич 78'), Адем Ляйич, Цветкович, Урош Матич (Ивкович 90+1'), Милан Миланович Гл. тренер: Александар Станоевич Турция: Эмирхан Эргюн, Серкан Куртулуш, Чек (Серджан Йылдрым 46'), Азиз (Явуз Эзсевим 35'), Османоглу, Айдогду, Онур Айик, Тунай Торун, Гюнгер (Эрен Албайрак 71'), Шимшек, Неджип Уйсал Предупреждения: Азиз 68' |
||||||||
| СМИ: [www.terrikon.dn.ua/posts/27431 terrikon]. [www.webcitation.org/6CdMmP2wg Архивировано из первоисточника 3 декабря 2012]. | ||||||||
Плей-офф
| Полуфиналы | Финал | ||||||
| 30 июля — Донецк | |||||||
| Англия
|
3 | ||||||
| Франция
|
1 | ||||||
| 2 августа — Донецк | |||||||
| Англия
|
0 | ||||||
| Украина
|
2 | ||||||
| 30 июля — Мариуполь | |||||||
| Сербия
|
1 | ||||||
| Украина
|
3 | ||||||
Полуфиналы
| 30 июля 2009 16:30 EET |
|
Стадион: РСК Олимпийский, Донецк Зрителей: 3 500[7] Судья: Бас Нейхейс |
||||||
| Англия: Джейсон Стил, Триппьер, Дэниэл Гослинг, Кайл Уокер, Дринкуотер, Дэниэл Уэлбек (Рейнджер 75'), Мерфи (Мэтток 63'), Нэтан Делфаунсо, Хенри Лэнсбери, Беннет, Мэттью Бриггс (Г. Хойт 79') Гл. тренер: Брайан Истик Франция: Пийо, Коршья, Альфред Н’Диай, Эль-Каутари, Ривьер, Гуэй (Партуш 62'), Трипи Маконда, Риад Будебуз, Пейберн (Нельсон 81'), Гийявоги (Ле Таллек 52'), Ясин Браими Предупреждения: Гийявоги 71', Эль-Каутари 117', Риад Будебуз 119' |
||||||||
| СМИ: [ru.uefa.com/competitions/under19/fixturesresults/round=15214/match=2001283/report=rp.html uefa.com](недоступная ссылка — история). [web.archive.org/20090802084222/ru.uefa.com/competitions/under19/fixturesresults/round=15214/match=2001283/report=rp.html Архивировано из первоисточника 2 августа 2009]., [football.ua/euro2009u19/news/72989.html football.ua]. [www.webcitation.org/6CcUC3ZKw Архивировано из первоисточника 3 декабря 2012]. | ||||||||
| 30 июля 2009 19:00 EET |
|
Стадион: Ильичёвец, Мариуполь Зрителей: 12 400[7] Судья: Мануэль Грефе |
||||||
| Сербия: Александар Кировски, Александар Милькович, Деян Благоевич, Слободан Медоевич, Неманья Црноглавац, Даниел Алексич, Неманья Милич (Бубало 90'), Адем Ляйич, Цветкович (Джуричич 84'), Урош Матич (Пршо 46'), Милан Миланович Гл. тренер: Александар Станоевич Украина: Левченко, Кушниров, Тимур Парцвания, Кривцов, Коркишко, Сергей Шевчук (Артур Карноза 90'), Денис Гармаш, Кирилл Петров, Евгений Шахов, Ерёменко, Чайковский 29', Милич 45', Петров 71', Пршо 74', Еременко 80', Ляйич 86' |
||||||||
| СМИ: [ru.uefa.com/competitions/under19/fixturesresults/round=15214/match=2001284/report=rp.html uefa.com](недоступная ссылка — история). [web.archive.org/20090802082338/ru.uefa.com/competitions/under19/fixturesresults/round=15214/match=2001284/report=rp.html Архивировано из первоисточника 2 августа 2009]., [football.ua/euro2009u19/news/73005.html football.ua]. [www.webcitation.org/6CdMo4mHN Архивировано из первоисточника 3 декабря 2012]., [football.sport.ua/news.php?id=71610& sport.ua]. [www.webcitation.org/6CdMq0R37 Архивировано из первоисточника 3 декабря 2012]., [www.ua-football.com/foreign/euro2009_u19/4a71ce79.html ua-football]. [www.webcitation.org/6CdMsevc8 Архивировано из первоисточника 3 декабря 2012]. | ||||||||
Финал
| 2 августа 2009 16:30 EET |
|
Стадион: РСК Олимпийский, Донецк Зрителей: 25 100[8] Судья: Иржи Ех |
||||||
| СМИ: [ru.uefa.com/competitions/under19/fixturesresults/round=15215/match=2001285/report=rp.html uefa.com](недоступная ссылка — история). [web.archive.org/20090803200302/ru.uefa.com/competitions/under19/fixturesresults/round=15215/match=2001285/report=rp.html Архивировано из первоисточника 3 августа 2009]. [ru.uefa.com/competitions/under19/fixturesresults/round=15213/match=2001225/report=rp.html uefa.com](недоступная ссылка — история). [web.archive.org/20090727070027/ru.uefa.com/competitions/under19/fixturesresults/round=15213/match=2001225/report=rp.html Архивировано из первоисточника 27 июля 2009]., [football.ua/euro2009u19/news/73229.html football.ua]. [www.webcitation.org/6CcUDy2Gy Архивировано из первоисточника 3 декабря 2012]., [www.ua-football.com/foreign/euro2009_u19/4a75acd4.html ua-football]. [www.webcitation.org/6CcUGl5Tn Архивировано из первоисточника 3 декабря 2012]., [football.sport.ua/news.php?id=71741& sport.ua]. [www.webcitation.org/6CcUKMkkR Архивировано из первоисточника 3 декабря 2012]., [www.ffu.org.ua/ukr/teams/teams_u19/3971/ ФФУ]. [www.webcitation.org/6CcUNmvuD Архивировано из первоисточника 3 декабря 2012]., [sport.segodnya.ua/euro2009_u19/815135.html СЕГОДНЯ]. [www.webcitation.org/6CcUQN6wt Архивировано из первоисточника 3 декабря 2012]., [shakhtar.com/ru/news/10299 shakhtar.com]. [www.webcitation.org/6CcUSuESQ Архивировано из первоисточника 3 декабря 2012]., [www.terrikon.dn.ua/posts/27835 terrikon]. [www.webcitation.org/6CcUVCd9K Архивировано из первоисточника 3 декабря 2012]. | ||||||||
|
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Чемпион Европы U-19 2009 |
|---|
Украина Первый титул |
Статистика
Посещаемость
- Общая посещаемость — 100 100[8]
- Средняя посещаемость — 6 673
Победы и поражения
- Наибольшее число побед — 3 (Украина)
- Наименьшее число побед — 0 (Словения, Турция)
- Наибольшее число поражений — 2 (Испания, Словения, Турция)
- Наименьшее число поражений — 0 (Украина)
Карточки
- — 80
- — 9
- Первая жёлтая карточка — Адем Ляйич в матче против сборной Франции
- Первая красная карточка — Бобан Йович в матча против сборной Украины
- Наибольшее количество желтых карточек — 14 (Франция)
- Наименьшее количество жёлтых карточек — 5 (Испания)
Цифры
- Общее количество забитых мячей — 40
- Среднее количество голов в матче — 2.67
- Лучший бомбардир — Натан Делфаунсо (4 гола)
- Наибольшее количество мячей, забитых командой — 13 (Англия)
- Наименьшее количество мячей забитых командой — 2 (Словения, Турция)
- Наибольшее количество мячей, пропущенных командой — 7 (Словения)
- Наименьшее количество мячей, пропущенных командой — 3 (Украина)
- Первый гол турнира — Джозеф Мэтток в ворота сборной Швейцарии
- Последний гол турнира — Дмитрий Коркишко в ворота сборной Англии
- Самый быстрый гол — Евгений Шахов в ворота сборной Сербии на 48-й секунде
- Самый поздний гол — Натан Делфаунсо в ворота сборной Франции на 105-й минуте
- Первый дубль — Милан Миланович в матче против сборной Испании
Лучшие бомбардиры
| # | Футболист | Команда | Голы | Игры |
|---|---|---|---|---|
| 1 | Делфунесо |
Англия | 4 | 5 |
| 2 | Алексич |
Сербия | 3 | 4 |
| 3 | Гармаш |
Украина | 3 | 5 |
| 4 | Лэнсбери |
Англия | 3 | 5 |
| 5 | Сан-Мартин |
Испания | 2 | 3 |
| 6 | Браими |
Франция | 2 | 4 |
| 7 | Миланович |
Сербия | 2 | 4 |
| 8 | Петров |
Украина | 2 | 5 |
| 9 | Уэлбек |
Англия | 2 | 5 |
В скобках указаны голы с пенальти
Интересные факты
- До третьего тура группового этапа ни одна сборная не потеряла шансов на выход из группы.
- Германия, которая выиграла прошлый турнир, даже не попала в финальную часть.
- Украина стала первой сборной, которая победила на домашнем турнире.
- В решающем матче турнира встретились исключительно представители группы А, хотя до начала турнира группа В считалась намного сильнее.
- В финальном матче турнира сборная Англии выступала с чёрными траурными повязками в память о недавно погибшем сэре Бобби Робсоне.
- На этом чемпионате был побит рекорд посещаемости турнира, она составила 100 100 человек[9].
- Во время Евро-2009 был побит рекорд посещаемости одного матча, она составила 25 100 человек, в то время как предыдущий самый посещаемый матч состоялся во время финала в 2002 году, который проходил в Норвегии — 16 000[8].
- Самый быстрый гол в истории чемпионатов Европы до 19-ти лет был забит сборной Украины в ворота сборной Сербии, на 48-й секунде отличился Евгений Шахов.
- Хорватский линейный арбитр Робертино Дуела во время одной из тренировок потерял сознание и был госпитализирован в одной из донецких клиник, и через два дня вернулся домой[10].
- Во время матчей ни одна команда не оставалась без поддержки, так как организованные группы из волонтёров болели за разные сборные.
Напишите отзыв о статье "Чемпионат Европы по футболу 2009 (юноши до 19 лет)"
Примечания
- ↑ [euro2009.ukrinform.ua/stadiums/ Стадионы - Чемпионат Европы — 2009]. Ukrinform. Проверено 21 июля 2009. [www.webcitation.org/66XYXP31e Архивировано из первоисточника 30 марта 2012].
- ↑ [ru.uefa.com/competitions/under19/fixturesresults/round=15213/match=2001221/report=rp.html Официальный сайт УЕФА](недоступная ссылка — история). Словения сдержала хозяев. Проверено 25 июля 2009. [web.archive.org/20090723203937/ru.uefa.com/competitions/under19/fixturesresults/round=15213/match=2001221/report=rp.html Архивировано из первоисточника 23 июля 2009].
- ↑ 1 2 3 [www.ukrinform.ua/rus/order/?id=834169 Украинское национальное информационное агентство]. Второй тур Евро-2009 посетило 12,4 тысячи человек. Проверено 25 июля 2009. [www.webcitation.org/66XYYWUQL Архивировано из первоисточника 30 марта 2012].
- ↑ [shakhtar.com/ru/news/10194 Официальный сайт ФК «Шахтёр» (Донецк)]. 24 июля. Донецк. РСК «Олимпийский». 7438 зрителей. +24 градуса. Проверено 25 июля 2009. [www.webcitation.org/66IIknx3N Архивировано из первоисточника 20 марта 2012].
- ↑ [shakhtar.com/ru/news/10214 Официальный сайт ФК «Шахтёр» (Донецк)]. Прорвались!. Проверено 27 июля 2009. [www.webcitation.org/66IIn0tdG Архивировано из первоисточника 20 марта 2012].
- ↑ 1 2 3 [news.online.ua/203536/ News.online.ua]. Третий тур Евро-2009 посетило более 14 тыс. болельщиков. Проверено 30 июля 2009. [www.webcitation.org/66XYZzBxj Архивировано из первоисточника 30 марта 2012].
- ↑ 1 2 [www.ostro.org/important/article-66852/ «Остров»]. Два матча Евро-2009 в Донецке и Мариуполе посетили более 16 тыс. человек. Проверено 31 июля 2009. [www.webcitation.org/66XYcMYSN Архивировано из первоисточника 30 марта 2012].
- ↑ 1 2 3 [www.ukrinform.ua/rus/order/?id=835915 Украинское национальное информационное агентство]. РСК "Олимпийский" побил рекорд по посещаемости матчей Евро-2009. Проверено 2 августа 2009. [www.webcitation.org/66IIoZY9a Архивировано из первоисточника 20 марта 2012].
- ↑ [www.kp.ua/daily/290709/188795/ Комсомольская правда]. В Украине Евро-2009 побило рекорд посещаемости. Проверено 2 августа 2009. [www.webcitation.org/66XYeHpoO Архивировано из первоисточника 30 марта 2012].
- ↑ [www.zn.ua/1000/1550/66792/ Зеркало недели]. Евро-2009 — подарок Суркису от «заклятых друзей» из Донецка. Проверено 2 августа 2009. [www.webcitation.org/66XYgrMn3 Архивировано из первоисточника 30 марта 2012].
Ссылки
- [ru.uefa.com/competitions/under19/ Официальная страница на сайте УЕФА](недоступная ссылка — история). [web.archive.org/20090719074021/ru.uefa.com/competitions/under19/ Архивировано из первоисточника 19 июля 2009].
- [2000.net.ua/print?a=%2Fc%2F62315 Путеводитель по Евро-2009](недоступная ссылка — история).
- [euro2009.ukrinform.ua/ Евро 2009 на ukrinform.ua]. [www.webcitation.org/6CdMvvBtS Архивировано из первоисточника 3 декабря 2012].
- [football.ua/euro2009u19.html Евро 2009 на FOTBALL.UA]. [www.webcitation.org/6CdMwrmBx Архивировано из первоисточника 3 декабря 2012].
| Сборная Украины — юношеский чемпионат Европы 2009 (до 19 лет) — чемпион
| ||
|---|---|---|
|
|
1 Левченко (в) • 2 Кушниров • 3 Парцвания • 4 Кривцов • 5 Белый • 6 Виценец • 7 Коркишко • 8 Петров (к) • 9 Гармаш • 10 Карноза • 11 Шевчук • 12 Базилевич (в) • 13 Бутко • 14 Шахов • 15 Рыбалка • 17 Каверин • 18 Ерёменко • 19 Чайковский • 20 Логинов • 21 Люлька • тренер: Юрий Калитвинцев | |
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Чемпионат Европы по футболу 2009 (юноши до 19 лет)
– Что за прелесть, этот папа! – проговорила она, целуя его, и она опять взглянула на Пьера с тем бессознательным кокетством, которое вернулось к ней вместе с ее оживлением.– Вот так патриотка! – сказал Шиншин.
– Совсем не патриотка, а просто… – обиженно отвечала Наташа. – Вам все смешно, а это совсем не шутка…
– Какие шутки! – повторил граф. – Только скажи он слово, мы все пойдем… Мы не немцы какие нибудь…
– А заметили вы, – сказал Пьер, – что сказало: «для совещания».
– Ну уж там для чего бы ни было…
В это время Петя, на которого никто не обращал внимания, подошел к отцу и, весь красный, ломающимся, то грубым, то тонким голосом, сказал:
– Ну теперь, папенька, я решительно скажу – и маменька тоже, как хотите, – я решительно скажу, что вы пустите меня в военную службу, потому что я не могу… вот и всё…
Графиня с ужасом подняла глаза к небу, всплеснула руками и сердито обратилась к мужу.
– Вот и договорился! – сказала она.
Но граф в ту же минуту оправился от волнения.
– Ну, ну, – сказал он. – Вот воин еще! Глупости то оставь: учиться надо.
– Это не глупости, папенька. Оболенский Федя моложе меня и тоже идет, а главное, все равно я не могу ничему учиться теперь, когда… – Петя остановился, покраснел до поту и проговорил таки: – когда отечество в опасности.
– Полно, полно, глупости…
– Да ведь вы сами сказали, что всем пожертвуем.
– Петя, я тебе говорю, замолчи, – крикнул граф, оглядываясь на жену, которая, побледнев, смотрела остановившимися глазами на меньшого сына.
– А я вам говорю. Вот и Петр Кириллович скажет…
– Я тебе говорю – вздор, еще молоко не обсохло, а в военную службу хочет! Ну, ну, я тебе говорю, – и граф, взяв с собой бумаги, вероятно, чтобы еще раз прочесть в кабинете перед отдыхом, пошел из комнаты.
– Петр Кириллович, что ж, пойдем покурить…
Пьер находился в смущении и нерешительности. Непривычно блестящие и оживленные глаза Наташи беспрестанно, больше чем ласково обращавшиеся на него, привели его в это состояние.
– Нет, я, кажется, домой поеду…
– Как домой, да вы вечер у нас хотели… И то редко стали бывать. А эта моя… – сказал добродушно граф, указывая на Наташу, – только при вас и весела…
– Да, я забыл… Мне непременно надо домой… Дела… – поспешно сказал Пьер.
– Ну так до свидания, – сказал граф, совсем уходя из комнаты.
– Отчего вы уезжаете? Отчего вы расстроены? Отчего?.. – спросила Пьера Наташа, вызывающе глядя ему в глаза.
«Оттого, что я тебя люблю! – хотел он сказать, но он не сказал этого, до слез покраснел и опустил глаза.
– Оттого, что мне лучше реже бывать у вас… Оттого… нет, просто у меня дела.
– Отчего? нет, скажите, – решительно начала было Наташа и вдруг замолчала. Они оба испуганно и смущенно смотрели друг на друга. Он попытался усмехнуться, но не мог: улыбка его выразила страдание, и он молча поцеловал ее руку и вышел.
Пьер решил сам с собою не бывать больше у Ростовых.
Петя, после полученного им решительного отказа, ушел в свою комнату и там, запершись от всех, горько плакал. Все сделали, как будто ничего не заметили, когда он к чаю пришел молчаливый и мрачный, с заплаканными глазами.
На другой день приехал государь. Несколько человек дворовых Ростовых отпросились пойти поглядеть царя. В это утро Петя долго одевался, причесывался и устроивал воротнички так, как у больших. Он хмурился перед зеркалом, делал жесты, пожимал плечами и, наконец, никому не сказавши, надел фуражку и вышел из дома с заднего крыльца, стараясь не быть замеченным. Петя решился идти прямо к тому месту, где был государь, и прямо объяснить какому нибудь камергеру (Пете казалось, что государя всегда окружают камергеры), что он, граф Ростов, несмотря на свою молодость, желает служить отечеству, что молодость не может быть препятствием для преданности и что он готов… Петя, в то время как он собирался, приготовил много прекрасных слов, которые он скажет камергеру.
Петя рассчитывал на успех своего представления государю именно потому, что он ребенок (Петя думал даже, как все удивятся его молодости), а вместе с тем в устройстве своих воротничков, в прическе и в степенной медлительной походке он хотел представить из себя старого человека. Но чем дальше он шел, чем больше он развлекался все прибывающим и прибывающим у Кремля народом, тем больше он забывал соблюдение степенности и медлительности, свойственных взрослым людям. Подходя к Кремлю, он уже стал заботиться о том, чтобы его не затолкали, и решительно, с угрожающим видом выставил по бокам локти. Но в Троицких воротах, несмотря на всю его решительность, люди, которые, вероятно, не знали, с какой патриотической целью он шел в Кремль, так прижали его к стене, что он должен был покориться и остановиться, пока в ворота с гудящим под сводами звуком проезжали экипажи. Около Пети стояла баба с лакеем, два купца и отставной солдат. Постояв несколько времени в воротах, Петя, не дождавшись того, чтобы все экипажи проехали, прежде других хотел тронуться дальше и начал решительно работать локтями; но баба, стоявшая против него, на которую он первую направил свои локти, сердито крикнула на него:
– Что, барчук, толкаешься, видишь – все стоят. Что ж лезть то!
– Так и все полезут, – сказал лакей и, тоже начав работать локтями, затискал Петю в вонючий угол ворот.
Петя отер руками пот, покрывавший его лицо, и поправил размочившиеся от пота воротнички, которые он так хорошо, как у больших, устроил дома.
Петя чувствовал, что он имеет непрезентабельный вид, и боялся, что ежели таким он представится камергерам, то его не допустят до государя. Но оправиться и перейти в другое место не было никакой возможности от тесноты. Один из проезжавших генералов был знакомый Ростовых. Петя хотел просить его помощи, но счел, что это было бы противно мужеству. Когда все экипажи проехали, толпа хлынула и вынесла и Петю на площадь, которая была вся занята народом. Не только по площади, но на откосах, на крышах, везде был народ. Только что Петя очутился на площади, он явственно услыхал наполнявшие весь Кремль звуки колоколов и радостного народного говора.
Одно время на площади было просторнее, но вдруг все головы открылись, все бросилось еще куда то вперед. Петю сдавили так, что он не мог дышать, и все закричало: «Ура! урра! ура!Петя поднимался на цыпочки, толкался, щипался, но ничего не мог видеть, кроме народа вокруг себя.
На всех лицах было одно общее выражение умиления и восторга. Одна купчиха, стоявшая подле Пети, рыдала, и слезы текли у нее из глаз.
– Отец, ангел, батюшка! – приговаривала она, отирая пальцем слезы.
– Ура! – кричали со всех сторон. С минуту толпа простояла на одном месте; но потом опять бросилась вперед.
Петя, сам себя не помня, стиснув зубы и зверски выкатив глаза, бросился вперед, работая локтями и крича «ура!», как будто он готов был и себя и всех убить в эту минуту, но с боков его лезли точно такие же зверские лица с такими же криками «ура!».
«Так вот что такое государь! – думал Петя. – Нет, нельзя мне самому подать ему прошение, это слишком смело!Несмотря на то, он все так же отчаянно пробивался вперед, и из за спин передних ему мелькнуло пустое пространство с устланным красным сукном ходом; но в это время толпа заколебалась назад (спереди полицейские отталкивали надвинувшихся слишком близко к шествию; государь проходил из дворца в Успенский собор), и Петя неожиданно получил в бок такой удар по ребрам и так был придавлен, что вдруг в глазах его все помутилось и он потерял сознание. Когда он пришел в себя, какое то духовное лицо, с пучком седевших волос назади, в потертой синей рясе, вероятно, дьячок, одной рукой держал его под мышку, другой охранял от напиравшей толпы.
– Барчонка задавили! – говорил дьячок. – Что ж так!.. легче… задавили, задавили!
Государь прошел в Успенский собор. Толпа опять разровнялась, и дьячок вывел Петю, бледного и не дышащего, к царь пушке. Несколько лиц пожалели Петю, и вдруг вся толпа обратилась к нему, и уже вокруг него произошла давка. Те, которые стояли ближе, услуживали ему, расстегивали его сюртучок, усаживали на возвышение пушки и укоряли кого то, – тех, кто раздавил его.
– Этак до смерти раздавить можно. Что же это! Душегубство делать! Вишь, сердечный, как скатерть белый стал, – говорили голоса.
Петя скоро опомнился, краска вернулась ему в лицо, боль прошла, и за эту временную неприятность он получил место на пушке, с которой он надеялся увидать долженствующего пройти назад государя. Петя уже не думал теперь о подаче прошения. Уже только ему бы увидать его – и то он бы считал себя счастливым!
Во время службы в Успенском соборе – соединенного молебствия по случаю приезда государя и благодарственной молитвы за заключение мира с турками – толпа пораспространилась; появились покрикивающие продавцы квасу, пряников, мака, до которого был особенно охотник Петя, и послышались обыкновенные разговоры. Одна купчиха показывала свою разорванную шаль и сообщала, как дорого она была куплена; другая говорила, что нынче все шелковые материи дороги стали. Дьячок, спаситель Пети, разговаривал с чиновником о том, кто и кто служит нынче с преосвященным. Дьячок несколько раз повторял слово соборне, которого не понимал Петя. Два молодые мещанина шутили с дворовыми девушками, грызущими орехи. Все эти разговоры, в особенности шуточки с девушками, для Пети в его возрасте имевшие особенную привлекательность, все эти разговоры теперь не занимали Петю; ou сидел на своем возвышении пушки, все так же волнуясь при мысли о государе и о своей любви к нему. Совпадение чувства боли и страха, когда его сдавили, с чувством восторга еще более усилило в нем сознание важности этой минуты.
Вдруг с набережной послышались пушечные выстрелы (это стреляли в ознаменование мира с турками), и толпа стремительно бросилась к набережной – смотреть, как стреляют. Петя тоже хотел бежать туда, но дьячок, взявший под свое покровительство барчонка, не пустил его. Еще продолжались выстрелы, когда из Успенского собора выбежали офицеры, генералы, камергеры, потом уже не так поспешно вышли еще другие, опять снялись шапки с голов, и те, которые убежали смотреть пушки, бежали назад. Наконец вышли еще четверо мужчин в мундирах и лентах из дверей собора. «Ура! Ура! – опять закричала толпа.
– Который? Который? – плачущим голосом спрашивал вокруг себя Петя, но никто не отвечал ему; все были слишком увлечены, и Петя, выбрав одного из этих четырех лиц, которого он из за слез, выступивших ему от радости на глаза, не мог ясно разглядеть, сосредоточил на него весь свой восторг, хотя это был не государь, закричал «ура!неистовым голосом и решил, что завтра же, чего бы это ему ни стоило, он будет военным.
Толпа побежала за государем, проводила его до дворца и стала расходиться. Было уже поздно, и Петя ничего не ел, и пот лил с него градом; но он не уходил домой и вместе с уменьшившейся, но еще довольно большой толпой стоял перед дворцом, во время обеда государя, глядя в окна дворца, ожидая еще чего то и завидуя одинаково и сановникам, подъезжавшим к крыльцу – к обеду государя, и камер лакеям, служившим за столом и мелькавшим в окнах.
За обедом государя Валуев сказал, оглянувшись в окно:
– Народ все еще надеется увидать ваше величество.
Обед уже кончился, государь встал и, доедая бисквит, вышел на балкон. Народ, с Петей в середине, бросился к балкону.
– Ангел, отец! Ура, батюшка!.. – кричали народ и Петя, и опять бабы и некоторые мужчины послабее, в том числе и Петя, заплакали от счастия. Довольно большой обломок бисквита, который держал в руке государь, отломившись, упал на перилы балкона, с перил на землю. Ближе всех стоявший кучер в поддевке бросился к этому кусочку бисквита и схватил его. Некоторые из толпы бросились к кучеру. Заметив это, государь велел подать себе тарелку бисквитов и стал кидать бисквиты с балкона. Глаза Пети налились кровью, опасность быть задавленным еще более возбуждала его, он бросился на бисквиты. Он не знал зачем, но нужно было взять один бисквит из рук царя, и нужно было не поддаться. Он бросился и сбил с ног старушку, ловившую бисквит. Но старушка не считала себя побежденною, хотя и лежала на земле (старушка ловила бисквиты и не попадала руками). Петя коленкой отбил ее руку, схватил бисквит и, как будто боясь опоздать, опять закричал «ура!», уже охриплым голосом.
Государь ушел, и после этого большая часть народа стала расходиться.
– Вот я говорил, что еще подождать – так и вышло, – с разных сторон радостно говорили в народе.
Как ни счастлив был Петя, но ему все таки грустно было идти домой и знать, что все наслаждение этого дня кончилось. Из Кремля Петя пошел не домой, а к своему товарищу Оболенскому, которому было пятнадцать лет и который тоже поступал в полк. Вернувшись домой, он решительно и твердо объявил, что ежели его не пустят, то он убежит. И на другой день, хотя и не совсем еще сдавшись, но граф Илья Андреич поехал узнавать, как бы пристроить Петю куда нибудь побезопаснее.
15 го числа утром, на третий день после этого, у Слободского дворца стояло бесчисленное количество экипажей.
Залы были полны. В первой были дворяне в мундирах, во второй купцы с медалями, в бородах и синих кафтанах. По зале Дворянского собрания шел гул и движение. У одного большого стола, под портретом государя, сидели на стульях с высокими спинками важнейшие вельможи; но большинство дворян ходило по зале.
Все дворяне, те самые, которых каждый день видал Пьер то в клубе, то в их домах, – все были в мундирах, кто в екатерининских, кто в павловских, кто в новых александровских, кто в общем дворянском, и этот общий характер мундира придавал что то странное и фантастическое этим старым и молодым, самым разнообразным и знакомым лицам. Особенно поразительны были старики, подслеповатые, беззубые, плешивые, оплывшие желтым жиром или сморщенные, худые. Они большей частью сидели на местах и молчали, и ежели ходили и говорили, то пристроивались к кому нибудь помоложе. Так же как на лицах толпы, которую на площади видел Петя, на всех этих лицах была поразительна черта противоположности: общего ожидания чего то торжественного и обыкновенного, вчерашнего – бостонной партии, Петрушки повара, здоровья Зинаиды Дмитриевны и т. п.
Пьер, с раннего утра стянутый в неловком, сделавшемся ему узким дворянском мундире, был в залах. Он был в волнении: необыкновенное собрание не только дворянства, но и купечества – сословий, etats generaux – вызвало в нем целый ряд давно оставленных, но глубоко врезавшихся в его душе мыслей о Contrat social [Общественный договор] и французской революции. Замеченные им в воззвании слова, что государь прибудет в столицу для совещания с своим народом, утверждали его в этом взгляде. И он, полагая, что в этом смысле приближается что то важное, то, чего он ждал давно, ходил, присматривался, прислушивался к говору, но нигде не находил выражения тех мыслей, которые занимали его.
Был прочтен манифест государя, вызвавший восторг, и потом все разбрелись, разговаривая. Кроме обычных интересов, Пьер слышал толки о том, где стоять предводителям в то время, как войдет государь, когда дать бал государю, разделиться ли по уездам или всей губернией… и т. д.; но как скоро дело касалось войны и того, для чего было собрано дворянство, толки были нерешительны и неопределенны. Все больше желали слушать, чем говорить.
Один мужчина средних лет, мужественный, красивый, в отставном морском мундире, говорил в одной из зал, и около него столпились. Пьер подошел к образовавшемуся кружку около говоруна и стал прислушиваться. Граф Илья Андреич в своем екатерининском, воеводском кафтане, ходивший с приятной улыбкой между толпой, со всеми знакомый, подошел тоже к этой группе и стал слушать с своей доброй улыбкой, как он всегда слушал, в знак согласия с говорившим одобрительно кивая головой. Отставной моряк говорил очень смело; это видно было по выражению лиц, его слушавших, и по тому, что известные Пьеру за самых покорных и тихих людей неодобрительно отходили от него или противоречили. Пьер протолкался в середину кружка, прислушался и убедился, что говоривший действительно был либерал, но совсем в другом смысле, чем думал Пьер. Моряк говорил тем особенно звучным, певучим, дворянским баритоном, с приятным грассированием и сокращением согласных, тем голосом, которым покрикивают: «Чеаек, трубку!», и тому подобное. Он говорил с привычкой разгула и власти в голосе.
– Что ж, что смоляне предложили ополченцев госуаю. Разве нам смоляне указ? Ежели буародное дворянство Московской губернии найдет нужным, оно может выказать свою преданность государю импературу другими средствами. Разве мы забыли ополченье в седьмом году! Только что нажились кутейники да воры грабители…
Граф Илья Андреич, сладко улыбаясь, одобрительно кивал головой.
– И что же, разве наши ополченцы составили пользу для государства? Никакой! только разорили наши хозяйства. Лучше еще набор… а то вернется к вам ни солдат, ни мужик, и только один разврат. Дворяне не жалеют своего живота, мы сами поголовно пойдем, возьмем еще рекрут, и всем нам только клич кликни гусай (он так выговаривал государь), мы все умрем за него, – прибавил оратор одушевляясь.
Илья Андреич проглатывал слюни от удовольствия и толкал Пьера, но Пьеру захотелось также говорить. Он выдвинулся вперед, чувствуя себя одушевленным, сам не зная еще чем и сам не зная еще, что он скажет. Он только что открыл рот, чтобы говорить, как один сенатор, совершенно без зубов, с умным и сердитым лицом, стоявший близко от оратора, перебил Пьера. С видимой привычкой вести прения и держать вопросы, он заговорил тихо, но слышно:
– Я полагаю, милостивый государь, – шамкая беззубым ртом, сказал сенатор, – что мы призваны сюда не для того, чтобы обсуждать, что удобнее для государства в настоящую минуту – набор или ополчение. Мы призваны для того, чтобы отвечать на то воззвание, которым нас удостоил государь император. А судить о том, что удобнее – набор или ополчение, мы предоставим судить высшей власти…
Пьер вдруг нашел исход своему одушевлению. Он ожесточился против сенатора, вносящего эту правильность и узкость воззрений в предстоящие занятия дворянства. Пьер выступил вперед и остановил его. Он сам не знал, что он будет говорить, но начал оживленно, изредка прорываясь французскими словами и книжно выражаясь по русски.
– Извините меня, ваше превосходительство, – начал он (Пьер был хорошо знаком с этим сенатором, но считал здесь необходимым обращаться к нему официально), – хотя я не согласен с господином… (Пьер запнулся. Ему хотелось сказать mon tres honorable preopinant), [мой многоуважаемый оппонент,] – с господином… que je n'ai pas L'honneur de connaitre; [которого я не имею чести знать] но я полагаю, что сословие дворянства, кроме выражения своего сочувствия и восторга, призвано также для того, чтобы и обсудить те меры, которыми мы можем помочь отечеству. Я полагаю, – говорил он, воодушевляясь, – что государь был бы сам недоволен, ежели бы он нашел в нас только владельцев мужиков, которых мы отдаем ему, и… chair a canon [мясо для пушек], которую мы из себя делаем, но не нашел бы в нас со… со… совета.
Многие поотошли от кружка, заметив презрительную улыбку сенатора и то, что Пьер говорит вольно; только Илья Андреич был доволен речью Пьера, как он был доволен речью моряка, сенатора и вообще всегда тою речью, которую он последнею слышал.
– Я полагаю, что прежде чем обсуждать эти вопросы, – продолжал Пьер, – мы должны спросить у государя, почтительнейше просить его величество коммюникировать нам, сколько у нас войска, в каком положении находятся наши войска и армии, и тогда…
Но Пьер не успел договорить этих слов, как с трех сторон вдруг напали на него. Сильнее всех напал на него давно знакомый ему, всегда хорошо расположенный к нему игрок в бостон, Степан Степанович Апраксин. Степан Степанович был в мундире, и, от мундира ли, или от других причин, Пьер увидал перед собой совсем другого человека. Степан Степанович, с вдруг проявившейся старческой злобой на лице, закричал на Пьера:
– Во первых, доложу вам, что мы не имеем права спрашивать об этом государя, а во вторых, ежели было бы такое право у российского дворянства, то государь не может нам ответить. Войска движутся сообразно с движениями неприятеля – войска убывают и прибывают…
Другой голос человека, среднего роста, лет сорока, которого Пьер в прежние времена видал у цыган и знал за нехорошего игрока в карты и который, тоже измененный в мундире, придвинулся к Пьеру, перебил Апраксина.
– Да и не время рассуждать, – говорил голос этого дворянина, – а нужно действовать: война в России. Враг наш идет, чтобы погубить Россию, чтобы поругать могилы наших отцов, чтоб увезти жен, детей. – Дворянин ударил себя в грудь. – Мы все встанем, все поголовно пойдем, все за царя батюшку! – кричал он, выкатывая кровью налившиеся глаза. Несколько одобряющих голосов послышалось из толпы. – Мы русские и не пожалеем крови своей для защиты веры, престола и отечества. А бредни надо оставить, ежели мы сыны отечества. Мы покажем Европе, как Россия восстает за Россию, – кричал дворянин.
Пьер хотел возражать, но не мог сказать ни слова. Он чувствовал, что звук его слов, независимо от того, какую они заключали мысль, был менее слышен, чем звук слов оживленного дворянина.
Илья Андреич одобривал сзади кружка; некоторые бойко поворачивались плечом к оратору при конце фразы и говорили:
– Вот так, так! Это так!
Пьер хотел сказать, что он не прочь ни от пожертвований ни деньгами, ни мужиками, ни собой, но что надо бы знать состояние дел, чтобы помогать ему, но он не мог говорить. Много голосов кричало и говорило вместе, так что Илья Андреич не успевал кивать всем; и группа увеличивалась, распадалась, опять сходилась и двинулась вся, гудя говором, в большую залу, к большому столу. Пьеру не только не удавалось говорить, но его грубо перебивали, отталкивали, отворачивались от него, как от общего врага. Это не оттого происходило, что недовольны были смыслом его речи, – ее и забыли после большого количества речей, последовавших за ней, – но для одушевления толпы нужно было иметь ощутительный предмет любви и ощутительный предмет ненависти. Пьер сделался последним. Много ораторов говорило после оживленного дворянина, и все говорили в том же тоне. Многие говорили прекрасно и оригинально.
Издатель Русского вестника Глинка, которого узнали («писатель, писатель! – послышалось в толпе), сказал, что ад должно отражать адом, что он видел ребенка, улыбающегося при блеске молнии и при раскатах грома, но что мы не будем этим ребенком.
– Да, да, при раскатах грома! – повторяли одобрительно в задних рядах.
Толпа подошла к большому столу, у которого, в мундирах, в лентах, седые, плешивые, сидели семидесятилетние вельможи старики, которых почти всех, по домам с шутами и в клубах за бостоном, видал Пьер. Толпа подошла к столу, не переставая гудеть. Один за другим, и иногда два вместе, прижатые сзади к высоким спинкам стульев налегающею толпой, говорили ораторы. Стоявшие сзади замечали, чего не досказал говоривший оратор, и торопились сказать это пропущенное. Другие, в этой жаре и тесноте, шарили в своей голове, не найдется ли какая мысль, и торопились говорить ее. Знакомые Пьеру старички вельможи сидели и оглядывались то на того, то на другого, и выражение большей части из них говорило только, что им очень жарко. Пьер, однако, чувствовал себя взволнованным, и общее чувство желания показать, что нам всё нипочем, выражавшееся больше в звуках и выражениях лиц, чем в смысле речей, сообщалось и ему. Он не отрекся от своих мыслей, но чувствовал себя в чем то виноватым и желал оправдаться.
– Я сказал только, что нам удобнее было бы делать пожертвования, когда мы будем знать, в чем нужда, – стараясь перекричать другие голоса, проговорил он.
Один ближайший старичок оглянулся на него, но тотчас был отвлечен криком, начавшимся на другой стороне стола.
– Да, Москва будет сдана! Она будет искупительницей! – кричал один.
– Он враг человечества! – кричал другой. – Позвольте мне говорить… Господа, вы меня давите…
В это время быстрыми шагами перед расступившейся толпой дворян, в генеральском мундире, с лентой через плечо, с своим высунутым подбородком и быстрыми глазами, вошел граф Растопчин.
– Государь император сейчас будет, – сказал Растопчин, – я только что оттуда. Я полагаю, что в том положении, в котором мы находимся, судить много нечего. Государь удостоил собрать нас и купечество, – сказал граф Растопчин. – Оттуда польются миллионы (он указал на залу купцов), а наше дело выставить ополчение и не щадить себя… Это меньшее, что мы можем сделать!
Начались совещания между одними вельможами, сидевшими за столом. Все совещание прошло больше чем тихо. Оно даже казалось грустно, когда, после всего прежнего шума, поодиночке были слышны старые голоса, говорившие один: «согласен», другой для разнообразия: «и я того же мнения», и т. д.
Было велено секретарю писать постановление московского дворянства о том, что москвичи, подобно смолянам, жертвуют по десять человек с тысячи и полное обмундирование. Господа заседавшие встали, как бы облегченные, загремели стульями и пошли по зале разминать ноги, забирая кое кого под руку и разговаривая.
– Государь! Государь! – вдруг разнеслось по залам, и вся толпа бросилась к выходу.
По широкому ходу, между стеной дворян, государь прошел в залу. На всех лицах выражалось почтительное и испуганное любопытство. Пьер стоял довольно далеко и не мог вполне расслышать речи государя. Он понял только, по тому, что он слышал, что государь говорил об опасности, в которой находилось государство, и о надеждах, которые он возлагал на московское дворянство. Государю отвечал другой голос, сообщавший о только что состоявшемся постановлении дворянства.
– Господа! – сказал дрогнувший голос государя; толпа зашелестила и опять затихла, и Пьер ясно услыхал столь приятно человеческий и тронутый голос государя, который говорил: – Никогда я не сомневался в усердии русского дворянства. Но в этот день оно превзошло мои ожидания. Благодарю вас от лица отечества. Господа, будем действовать – время всего дороже…
Государь замолчал, толпа стала тесниться вокруг него, и со всех сторон слышались восторженные восклицания.
– Да, всего дороже… царское слово, – рыдая, говорил сзади голос Ильи Андреича, ничего не слышавшего, но все понимавшего по своему.
Из залы дворянства государь прошел в залу купечества. Он пробыл там около десяти минут. Пьер в числе других увидал государя, выходящего из залы купечества со слезами умиления на глазах. Как потом узнали, государь только что начал речь купцам, как слезы брызнули из его глаз, и он дрожащим голосом договорил ее. Когда Пьер увидал государя, он выходил, сопутствуемый двумя купцами. Один был знаком Пьеру, толстый откупщик, другой – голова, с худым, узкобородым, желтым лицом. Оба они плакали. У худого стояли слезы, но толстый откупщик рыдал, как ребенок, и все твердил:
– И жизнь и имущество возьми, ваше величество!
Пьер не чувствовал в эту минуту уже ничего, кроме желания показать, что все ему нипочем и что он всем готов жертвовать. Как упрек ему представлялась его речь с конституционным направлением; он искал случая загладить это. Узнав, что граф Мамонов жертвует полк, Безухов тут же объявил графу Растопчину, что он отдает тысячу человек и их содержание.
Старик Ростов без слез не мог рассказать жене того, что было, и тут же согласился на просьбу Пети и сам поехал записывать его.
На другой день государь уехал. Все собранные дворяне сняли мундиры, опять разместились по домам и клубам и, покряхтывая, отдавали приказания управляющим об ополчении, и удивлялись тому, что они наделали.
Наполеон начал войну с Россией потому, что он не мог не приехать в Дрезден, не мог не отуманиться почестями, не мог не надеть польского мундира, не поддаться предприимчивому впечатлению июньского утра, не мог воздержаться от вспышки гнева в присутствии Куракина и потом Балашева.
Александр отказывался от всех переговоров потому, что он лично чувствовал себя оскорбленным. Барклай де Толли старался наилучшим образом управлять армией для того, чтобы исполнить свой долг и заслужить славу великого полководца. Ростов поскакал в атаку на французов потому, что он не мог удержаться от желания проскакаться по ровному полю. И так точно, вследствие своих личных свойств, привычек, условий и целей, действовали все те неперечислимые лица, участники этой войны. Они боялись, тщеславились, радовались, негодовали, рассуждали, полагая, что они знают то, что они делают, и что делают для себя, а все были непроизвольными орудиями истории и производили скрытую от них, но понятную для нас работу. Такова неизменная судьба всех практических деятелей, и тем не свободнее, чем выше они стоят в людской иерархии.
Теперь деятели 1812 го года давно сошли с своих мест, их личные интересы исчезли бесследно, и одни исторические результаты того времени перед нами.
Но допустим, что должны были люди Европы, под предводительством Наполеона, зайти в глубь России и там погибнуть, и вся противуречащая сама себе, бессмысленная, жестокая деятельность людей – участников этой войны, становится для нас понятною.
Провидение заставляло всех этих людей, стремясь к достижению своих личных целей, содействовать исполнению одного огромного результата, о котором ни один человек (ни Наполеон, ни Александр, ни еще менее кто либо из участников войны) не имел ни малейшего чаяния.
Теперь нам ясно, что было в 1812 м году причиной погибели французской армии. Никто не станет спорить, что причиной погибели французских войск Наполеона было, с одной стороны, вступление их в позднее время без приготовления к зимнему походу в глубь России, а с другой стороны, характер, который приняла война от сожжения русских городов и возбуждения ненависти к врагу в русском народе. Но тогда не только никто не предвидел того (что теперь кажется очевидным), что только этим путем могла погибнуть восьмисоттысячная, лучшая в мире и предводимая лучшим полководцем армия в столкновении с вдвое слабейшей, неопытной и предводимой неопытными полководцами – русской армией; не только никто не предвидел этого, но все усилия со стороны русских были постоянно устремляемы на то, чтобы помешать тому, что одно могло спасти Россию, и со стороны французов, несмотря на опытность и так называемый военный гений Наполеона, были устремлены все усилия к тому, чтобы растянуться в конце лета до Москвы, то есть сделать то самое, что должно было погубить их.
В исторических сочинениях о 1812 м годе авторы французы очень любят говорить о том, как Наполеон чувствовал опасность растяжения своей линии, как он искал сражения, как маршалы его советовали ему остановиться в Смоленске, и приводить другие подобные доводы, доказывающие, что тогда уже будто понята была опасность кампании; а авторы русские еще более любят говорить о том, как с начала кампании существовал план скифской войны заманивания Наполеона в глубь России, и приписывают этот план кто Пфулю, кто какому то французу, кто Толю, кто самому императору Александру, указывая на записки, проекты и письма, в которых действительно находятся намеки на этот образ действий. Но все эти намеки на предвидение того, что случилось, как со стороны французов так и со стороны русских выставляются теперь только потому, что событие оправдало их. Ежели бы событие не совершилось, то намеки эти были бы забыты, как забыты теперь тысячи и миллионы противоположных намеков и предположений, бывших в ходу тогда, но оказавшихся несправедливыми и потому забытых. Об исходе каждого совершающегося события всегда бывает так много предположений, что, чем бы оно ни кончилось, всегда найдутся люди, которые скажут: «Я тогда еще сказал, что это так будет», забывая совсем, что в числе бесчисленных предположений были делаемы и совершенно противоположные.
Предположения о сознании Наполеоном опасности растяжения линии и со стороны русских – о завлечении неприятеля в глубь России – принадлежат, очевидно, к этому разряду, и историки только с большой натяжкой могут приписывать такие соображения Наполеону и его маршалам и такие планы русским военачальникам. Все факты совершенно противоречат таким предположениям. Не только во все время войны со стороны русских не было желания заманить французов в глубь России, но все было делаемо для того, чтобы остановить их с первого вступления их в Россию, и не только Наполеон не боялся растяжения своей линии, но он радовался, как торжеству, каждому своему шагу вперед и очень лениво, не так, как в прежние свои кампании, искал сражения.
При самом начале кампании армии наши разрезаны, и единственная цель, к которой мы стремимся, состоит в том, чтобы соединить их, хотя для того, чтобы отступать и завлекать неприятеля в глубь страны, в соединении армий не представляется выгод. Император находится при армии для воодушевления ее в отстаивании каждого шага русской земли, а не для отступления. Устроивается громадный Дрисский лагерь по плану Пфуля и не предполагается отступать далее. Государь делает упреки главнокомандующим за каждый шаг отступления. Не только сожжение Москвы, но допущение неприятеля до Смоленска не может даже представиться воображению императора, и когда армии соединяются, то государь негодует за то, что Смоленск взят и сожжен и не дано пред стенами его генерального сражения.
Так думает государь, но русские военачальники и все русские люди еще более негодуют при мысли о том, что наши отступают в глубь страны.
Наполеон, разрезав армии, движется в глубь страны и упускает несколько случаев сражения. В августе месяце он в Смоленске и думает только о том, как бы ему идти дальше, хотя, как мы теперь видим, это движение вперед для него очевидно пагубно.
Факты говорят очевидно, что ни Наполеон не предвидел опасности в движении на Москву, ни Александр и русские военачальники не думали тогда о заманивании Наполеона, а думали о противном. Завлечение Наполеона в глубь страны произошло не по чьему нибудь плану (никто и не верил в возможность этого), а произошло от сложнейшей игры интриг, целей, желаний людей – участников войны, не угадывавших того, что должно быть, и того, что было единственным спасением России. Все происходит нечаянно. Армии разрезаны при начале кампании. Мы стараемся соединить их с очевидной целью дать сражение и удержать наступление неприятеля, но и этом стремлении к соединению, избегая сражений с сильнейшим неприятелем и невольно отходя под острым углом, мы заводим французов до Смоленска. Но мало того сказать, что мы отходим под острым углом потому, что французы двигаются между обеими армиями, – угол этот делается еще острее, и мы еще дальше уходим потому, что Барклай де Толли, непопулярный немец, ненавистен Багратиону (имеющему стать под его начальство), и Багратион, командуя 2 й армией, старается как можно дольше не присоединяться к Барклаю, чтобы не стать под его команду. Багратион долго не присоединяется (хотя в этом главная цель всех начальствующих лиц) потому, что ему кажется, что он на этом марше ставит в опасность свою армию и что выгоднее всего для него отступить левее и южнее, беспокоя с фланга и тыла неприятеля и комплектуя свою армию в Украине. А кажется, и придумано это им потому, что ему не хочется подчиняться ненавистному и младшему чином немцу Барклаю.
Император находится при армии, чтобы воодушевлять ее, а присутствие его и незнание на что решиться, и огромное количество советников и планов уничтожают энергию действий 1 й армии, и армия отступает.
В Дрисском лагере предположено остановиться; но неожиданно Паулучи, метящий в главнокомандующие, своей энергией действует на Александра, и весь план Пфуля бросается, и все дело поручается Барклаю, Но так как Барклай не внушает доверия, власть его ограничивают.
Армии раздроблены, нет единства начальства, Барклай не популярен; но из этой путаницы, раздробления и непопулярности немца главнокомандующего, с одной стороны, вытекает нерешительность и избежание сражения (от которого нельзя бы было удержаться, ежели бы армии были вместе и не Барклай был бы начальником), с другой стороны, – все большее и большее негодование против немцев и возбуждение патриотического духа.
Наконец государь уезжает из армии, и как единственный и удобнейший предлог для его отъезда избирается мысль, что ему надо воодушевить народ в столицах для возбуждения народной войны. И эта поездка государя и Москву утрояет силы русского войска.
Государь отъезжает из армии для того, чтобы не стеснять единство власти главнокомандующего, и надеется, что будут приняты более решительные меры; но положение начальства армий еще более путается и ослабевает. Бенигсен, великий князь и рой генерал адъютантов остаются при армии с тем, чтобы следить за действиями главнокомандующего и возбуждать его к энергии, и Барклай, еще менее чувствуя себя свободным под глазами всех этих глаз государевых, делается еще осторожнее для решительных действий и избегает сражений.
Барклай стоит за осторожность. Цесаревич намекает на измену и требует генерального сражения. Любомирский, Браницкий, Влоцкий и тому подобные так раздувают весь этот шум, что Барклай, под предлогом доставления бумаг государю, отсылает поляков генерал адъютантов в Петербург и входит в открытую борьбу с Бенигсеном и великим князем.
В Смоленске, наконец, как ни не желал того Багратион, соединяются армии.
