Чемпионат Италии по баскетболу 2009/2010

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Чемпионат Италии по баскетболу 2009/10
Serie A maschile FIP 2009/10
Общие сведения
Число участников

16

Призовые места
Чемпион

Монтепаски Сиена (5-й титул)

Второе место

Ювентус Казерта

Третье место

Олимпия Милан

Статистика турнира
Сыграно матчей

236

← 2008/09
2010/11 →

Серия А 2009—2010 — 88 розыгрыш сильнейшего турнира Италии.





Участники

  • Авеллино (Авеллино)
  • Биелла (Биелла)
  • Бенеттон (Тревизо)
  • Варезе (Варезе)
  • Виртус (Болонья)
  • Виртус (Рим)
  • Канту (Канту)
  • Кремона (Кремона)
   
  • Монтегранаро (Монтегранаро)
  • Монтепаски (Сиена)
  • Новый Себастьян (Неаполь)
  • Олимпия (Милан)
  • Скаволини (Пезаро)
  • Терамо (Терамо)
  • Феррара (Феррара)
  • Ювентус (Казерта)
   

Регулярный сезон

Итоговая таблица

Команда Очки Игры Поб Пор Заб Пр
1. Сиена 52 28 26 2 2485 1965
2. Ювентус Казерта 36 28 18 10 2247 2161
3. Олимпия Милан 34 28 17 11 2103 2069
4. Канту 34 28 17 11 2137 2114
5. Виртус Болонья 30 28 15 13 2074 2057
6. Монтегранаро 30 28 15 13 2194 2232
7. Виртус Рим 30 28 15 13 2149 2132
8. Бенеттон Тревизо 26 28 13 15 2230 2278
9. Авеллино 26 28 13 15 2125 2186
10. Скаволини Песаро 22 28 11 17 2244 2294
11. Терамо 20 28 10 18 2151 2171
12. Варезе 20* 28 11 17 2133 2259
13. Кремона 20 28 10 18 2229 2326
14. Биелла 20 28 10 18 2132 2252
15. Феррара 18 28 9 19 2074 2211
16. Неаполь снялся - - - - -
  •  — с Варезе сняты 2 очка

Плей-Офф

Серии четвертьфиналов и полуфиналов проходят до трех побед, финал до четырех

  1/4 финала 1/2 финала Финал
                           
  1   Сиена 3  
8   Бенеттон Тревизо 0  
  1   Сиена 3  
  4   Канту 0  
4   Канту 3
  5   Виртус Болонья 2  
    1   Сиена 4
  3   Олимпия Милан 0
  2   Ювентус Казерта 3  
7   Виртус Рим 0  
  2   Ювентус Казерта 2
  3   Олимпия Милан 3  
3   Олимпия Милан 3
  6   Монтегранаро 0  

Напишите отзыв о статье "Чемпионат Италии по баскетболу 2009/2010"

Отрывок, характеризующий Чемпионат Италии по баскетболу 2009/2010

– Милушка! матушка! – послышался торжествующий крик Николая. Казалось, сейчас ударит Милка и подхватит зайца, но она догнала и пронеслась. Русак отсел. Опять насела красавица Ерза и над самым хвостом русака повисла, как будто примеряясь как бы не ошибиться теперь, схватить за заднюю ляжку.
– Ерзанька! сестрица! – послышался плачущий, не свой голос Илагина. Ерза не вняла его мольбам. В тот самый момент, как надо было ждать, что она схватит русака, он вихнул и выкатил на рубеж между зеленями и жнивьем. Опять Ерза и Милка, как дышловая пара, выровнялись и стали спеть к зайцу; на рубеже русаку было легче, собаки не так быстро приближались к нему.
– Ругай! Ругаюшка! Чистое дело марш! – закричал в это время еще новый голос, и Ругай, красный, горбатый кобель дядюшки, вытягиваясь и выгибая спину, сравнялся с первыми двумя собаками, выдвинулся из за них, наддал с страшным самоотвержением уже над самым зайцем, сбил его с рубежа на зеленя, еще злей наддал другой раз по грязным зеленям, утопая по колена, и только видно было, как он кубарем, пачкая спину в грязь, покатился с зайцем. Звезда собак окружила его. Через минуту все стояли около столпившихся собак. Один счастливый дядюшка слез и отпазанчил. Потряхивая зайца, чтобы стекала кровь, он тревожно оглядывался, бегая глазами, не находя положения рукам и ногам, и говорил, сам не зная с кем и что.
«Вот это дело марш… вот собака… вот вытянул всех, и тысячных и рублевых – чистое дело марш!» говорил он, задыхаясь и злобно оглядываясь, как будто ругая кого то, как будто все были его враги, все его обижали, и только теперь наконец ему удалось оправдаться. «Вот вам и тысячные – чистое дело марш!»
– Ругай, на пазанку! – говорил он, кидая отрезанную лапку с налипшей землей; – заслужил – чистое дело марш!
– Она вымахалась, три угонки дала одна, – говорил Николай, тоже не слушая никого, и не заботясь о том, слушают ли его, или нет.
– Да это что же в поперечь! – говорил Илагинский стремянный.
– Да, как осеклась, так с угонки всякая дворняшка поймает, – говорил в то же время Илагин, красный, насилу переводивший дух от скачки и волнения. В то же время Наташа, не переводя духа, радостно и восторженно визжала так пронзительно, что в ушах звенело. Она этим визгом выражала всё то, что выражали и другие охотники своим единовременным разговором. И визг этот был так странен, что она сама должна бы была стыдиться этого дикого визга и все бы должны были удивиться ему, ежели бы это было в другое время.
Дядюшка сам второчил русака, ловко и бойко перекинул его через зад лошади, как бы упрекая всех этим перекидыванием, и с таким видом, что он и говорить ни с кем не хочет, сел на своего каураго и поехал прочь. Все, кроме его, грустные и оскорбленные, разъехались и только долго после могли притти в прежнее притворство равнодушия. Долго еще они поглядывали на красного Ругая, который с испачканной грязью, горбатой спиной, побрякивая железкой, с спокойным видом победителя шел за ногами лошади дядюшки.
«Что ж я такой же, как и все, когда дело не коснется до травли. Ну, а уж тут держись!» казалось Николаю, что говорил вид этой собаки.
Когда, долго после, дядюшка подъехал к Николаю и заговорил с ним, Николай был польщен тем, что дядюшка после всего, что было, еще удостоивает говорить с ним.


Когда ввечеру Илагин распростился с Николаем, Николай оказался на таком далеком расстоянии от дома, что он принял предложение дядюшки оставить охоту ночевать у него (у дядюшки), в его деревеньке Михайловке.
– И если бы заехали ко мне – чистое дело марш! – сказал дядюшка, еще бы того лучше; видите, погода мокрая, говорил дядюшка, отдохнули бы, графинечку бы отвезли в дрожках. – Предложение дядюшки было принято, за дрожками послали охотника в Отрадное; а Николай с Наташей и Петей поехали к дядюшке.
Человек пять, больших и малых, дворовых мужчин выбежало на парадное крыльцо встречать барина. Десятки женщин, старых, больших и малых, высунулись с заднего крыльца смотреть на подъезжавших охотников. Присутствие Наташи, женщины, барыни верхом, довело любопытство дворовых дядюшки до тех пределов, что многие, не стесняясь ее присутствием, подходили к ней, заглядывали ей в глаза и при ней делали о ней свои замечания, как о показываемом чуде, которое не человек, и не может слышать и понимать, что говорят о нем.
– Аринка, глянь ка, на бочькю сидит! Сама сидит, а подол болтается… Вишь рожок!
– Батюшки светы, ножик то…
– Вишь татарка!
– Как же ты не перекувыркнулась то? – говорила самая смелая, прямо уж обращаясь к Наташе.
Дядюшка слез с лошади у крыльца своего деревянного заросшего садом домика и оглянув своих домочадцев, крикнул повелительно, чтобы лишние отошли и чтобы было сделано всё нужное для приема гостей и охоты.