Чемпионат Казахстана по футболу 2002

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Чемпионат Казахстана по футболу 2002
Казахстанская Футбольная Суперлига
Подробности чемпионата
Время проведения 28.04.2002 - 24.10.2002
Число участников 12
      Города 12
      Стадионы 12
Призовые места
Чемпион Иртыш (Павлодар) (4-й раз)
Второе место Атырау (Атырау)
Третье место Тобол (Костанай)
Статистика чемпионата
Сыграно матчей 192
Забито голов 461  (2.4 за игру)
Бомбардир(ы) Евгений Лунев (Шахтер)  (16 мячей)
Лучший игрок Евгений Ловчев (Женис)
← 2001
2003 →

Начиная с сезона-2002, высший дивизион стал именоваться "Суперлига". По итогам сезона-2001 Суперлига сокращена до 12 команд. Чемпионат проводился в 2 этапа. На первом команды играли между собой в два круга, после чего команды, занявшие места с 1 по 6 разыграли медали чемпионата, остальные боролись за места с 7 по 12. При этом за командами сохранялись все очки, набранные на первом этапе. Команда,занявшая 12 место по итогам сезона, выбывала из Суперлиги. Команда, занявшая 11 место, играла переходные матчи со 2-й командой высшей лиги за право остаться в суперлиге.





Итоговая таблица первого этапа

Места Турнир
1-6 Борьба за медали
Команда И В Н П ГЗ ГП Очки
1. Иртыш (Павлодар) 22 16 4 2 46 9 52
2. Атырау (Атырау) 22 15 3 4 30 14 48
3. Женис (Астана) 22 11 7 4 32 14 40
4. Тобол (Костанай) 22 11 4 7 33 27 37
5. Шахтёр (Караганда) 22 10 6 6 35 21 36
6. Актобе-Ленто (Актобе) 22 10 4 8 27 26 34
7. Елимай (Семипалатинск) 22 9 6 7 26 28 33
8. Есиль-Богатырь (Петропавловск) 22 6 7 9 18 25 25
9. Кайрат (Алматы) 22 6 6 10 24 29 24
10. Восток-Алтын (Усть-Каменогорск) 22 6 1 15 17 35 19
11. Кайсар (Кызылорда) 22 3 2 17 13 46 11
12. Есиль (Кокшетау) 22 2 4 16 13 40 10
Место Турнир
7-12 Борьба за выживание

Результаты матчей

Команда 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12
1. Иртыш 4:0 1:0 5:0 2:0 1:0 5:1 3:0 4:0 1:0 5:0 3:0
2. Атырау 1:0 1:0 2:0 1:0 1:0 3:0 1:0 1:0 3:0 2:0 2:0
3. Женис 1:1 1:1 5:0 0:0 2:1 2:0 2:0 1:0 3:0 3:1 3:0
4. Тобол 0:0 1:0 1:2 2:0 0:0 3:1 3:0 3:0 3:0 4:1 4:1
5. Шахтёр 1:2 4:3 1:1 0:1 4:1 4:1 0:0 2:2 1:0 3:0 4:0
6. Актобе-Ленто 2:1 1:0 0:0 1:0 2:1 3:2 1:2 2:3 3:0 1:0 0:0
7. Елимай 0:0 1:1 2:0 3:2 0:0 4:1 2:0 1:0 1:0 2:0 1:0
8. Есиль-Богатырь 1:1 1:3 1:1 1:1 0:1 2:1 0:0 1:1 2:0 2:0 0:1
9. Кайрат 1:2 0:0 2:1 3:1 0:2 1:1 1:0 1:1 1:2 5:0 1:0
10. Восток-Алтын 0:1 0:1 0:0 0:1 1:3 1:2 2:3 2:1 1:0 4:1 3:1
11. Кайсар 0:1 1:2 0:1 1:1 1:3 1:3 0:0 0:1 2:1 0:1 2:0
12. Есиль 1:3 0:1 1:3 1:2 1:1 0:1 1:1 0:2 1:1 3:0 1:2
  • Курсивом выделены технические результаты

Второй этап

Места Турнир
1 Лига чемпионов УЕФА
2 Кубок УЕФА
3 Кубок Интертото

Турнир 1-6 места

Команда И В Н П ГЗ ГП Очки
1. Иртыш (Павлодар) 32 21 8 3 63 14 71
2. Атырау (Атырау) 32 19 6 7 43 22 63
3. Тобол (Костанай) 32 15 7 10 45 43 52
4. Женис (Астана) 32 14 10 8 40 23 52
5. Актобе-Ленто (Актобе) 32 13 7 12 37 40 46
6. Шахтёр (Караганда) 32 11 10 11 45 39 43

Результаты матчей

Команда 1 2 3 4 5 6
1. Иртыш 2:2 3:0 1:0 3:0 3:0
2. Атырау 0:0 2:0 2:0 2:1 1:0
3. Тобол 0:3 1:0 1:1 2:1 3:2
4. Женис 2:1 1:0 1:2 0:0 2:0
5. Актобе-Ленто 1:1 1:0 2:2 1:0 1:3
6. Шахтёр 0:0 1:1 1:1 1:1 1:2
  • Курсивом выделены технические результаты

Турнир 7-12 места

Команда И В Н П ГЗ ГП Очки
7. Кайрат (Алматы) 32 13 7 12 41 36 46
8. Елимай (Семипалатинск) 32 11 6 15 33 51 39
9. Есиль-Богатырь (Петропавловск) 32 10 7 15 31 35 37
10. Кайсар (Кызылорда) 32 10 2 20 31 55 32
11. Восток-Алтын (Усть-Каменогорск) 32 10 2 20 27 47 32
12. Есиль (Кокшетау) 32 6 6 20 25 56 24
Место Турнир
11 Стыковые матчи за право остаться в суперлиге
12 Вылет в первую лигу

Результаты матчей

Команда 7 8 9 10 11 12
7. Кайрат 5:0 2:1 1:0 3:2 1:0
8. Елимай 1:4 1:0 0:2 1:0 0:1
9. Есиль-Богатырь 0:1 2:0 2:1 1:0 5:0
10. Кайсар 2:0 3:2 2:1 3:0 3:0
11. Восток-Алтын 1:0 2:0 1:0 0:2 3:1
12. Есиль 0:0 2:1 4:2 3:0 1:1
  • Курсивом выделены технические результаты

Напишите отзыв о статье "Чемпионат Казахстана по футболу 2002"

Ссылки

Отрывок, характеризующий Чемпионат Казахстана по футболу 2002

Высунувшееся из кареты лицо Наташи сияло насмешливою ласкою.
– Петр Кирилыч, идите же! Ведь мы узнали! Это удивительно! – кричала она, протягивая ему руку. – Как это вы? Зачем вы так?
Пьер взял протянутую руку и на ходу (так как карета. продолжала двигаться) неловко поцеловал ее.
– Что с вами, граф? – спросила удивленным и соболезнующим голосом графиня.
– Что? Что? Зачем? Не спрашивайте у меня, – сказал Пьер и оглянулся на Наташу, сияющий, радостный взгляд которой (он чувствовал это, не глядя на нее) обдавал его своей прелестью.
– Что же вы, или в Москве остаетесь? – Пьер помолчал.
– В Москве? – сказал он вопросительно. – Да, в Москве. Прощайте.
– Ах, желала бы я быть мужчиной, я бы непременно осталась с вами. Ах, как это хорошо! – сказала Наташа. – Мама, позвольте, я останусь. – Пьер рассеянно посмотрел на Наташу и что то хотел сказать, но графиня перебила его:
– Вы были на сражении, мы слышали?
– Да, я был, – отвечал Пьер. – Завтра будет опять сражение… – начал было он, но Наташа перебила его:
– Да что же с вами, граф? Вы на себя не похожи…
– Ах, не спрашивайте, не спрашивайте меня, я ничего сам не знаю. Завтра… Да нет! Прощайте, прощайте, – проговорил он, – ужасное время! – И, отстав от кареты, он отошел на тротуар.
Наташа долго еще высовывалась из окна, сияя на него ласковой и немного насмешливой, радостной улыбкой.


Пьер, со времени исчезновения своего из дома, ужа второй день жил на пустой квартире покойного Баздеева. Вот как это случилось.
Проснувшись на другой день после своего возвращения в Москву и свидания с графом Растопчиным, Пьер долго не мог понять того, где он находился и чего от него хотели. Когда ему, между именами прочих лиц, дожидавшихся его в приемной, доложили, что его дожидается еще француз, привезший письмо от графини Елены Васильевны, на него нашло вдруг то чувство спутанности и безнадежности, которому он способен был поддаваться. Ему вдруг представилось, что все теперь кончено, все смешалось, все разрушилось, что нет ни правого, ни виноватого, что впереди ничего не будет и что выхода из этого положения нет никакого. Он, неестественно улыбаясь и что то бормоча, то садился на диван в беспомощной позе, то вставал, подходил к двери и заглядывал в щелку в приемную, то, махая руками, возвращался назад я брался за книгу. Дворецкий в другой раз пришел доложить Пьеру, что француз, привезший от графини письмо, очень желает видеть его хоть на минутку и что приходили от вдовы И. А. Баздеева просить принять книги, так как сама г жа Баздеева уехала в деревню.
– Ах, да, сейчас, подожди… Или нет… да нет, поди скажи, что сейчас приду, – сказал Пьер дворецкому.
Но как только вышел дворецкий, Пьер взял шляпу, лежавшую на столе, и вышел в заднюю дверь из кабинета. В коридоре никого не было. Пьер прошел во всю длину коридора до лестницы и, морщась и растирая лоб обеими руками, спустился до первой площадки. Швейцар стоял у парадной двери. С площадки, на которую спустился Пьер, другая лестница вела к заднему ходу. Пьер пошел по ней и вышел во двор. Никто не видал его. Но на улице, как только он вышел в ворота, кучера, стоявшие с экипажами, и дворник увидали барина и сняли перед ним шапки. Почувствовав на себя устремленные взгляды, Пьер поступил как страус, который прячет голову в куст, с тем чтобы его не видали; он опустил голову и, прибавив шагу, пошел по улице.
Из всех дел, предстоявших Пьеру в это утро, дело разборки книг и бумаг Иосифа Алексеевича показалось ему самым нужным.
Он взял первого попавшегося ему извозчика и велел ему ехать на Патриаршие пруды, где был дом вдовы Баздеева.
Беспрестанно оглядываясь на со всех сторон двигавшиеся обозы выезжавших из Москвы и оправляясь своим тучным телом, чтобы не соскользнуть с дребезжащих старых дрожек, Пьер, испытывая радостное чувство, подобное тому, которое испытывает мальчик, убежавший из школы, разговорился с извозчиком.
Извозчик рассказал ему, что нынешний день разбирают в Кремле оружие, и что на завтрашний народ выгоняют весь за Трехгорную заставу, и что там будет большое сражение.
Приехав на Патриаршие пруды, Пьер отыскал дом Баздеева, в котором он давно не бывал. Он подошел к калитке. Герасим, тот самый желтый безбородый старичок, которого Пьер видел пять лет тому назад в Торжке с Иосифом Алексеевичем, вышел на его стук.
– Дома? – спросил Пьер.
– По обстоятельствам нынешним, Софья Даниловна с детьми уехали в торжковскую деревню, ваше сиятельство.
– Я все таки войду, мне надо книги разобрать, – сказал Пьер.
– Пожалуйте, милости просим, братец покойника, – царство небесное! – Макар Алексеевич остались, да, как изволите знать, они в слабости, – сказал старый слуга.
Макар Алексеевич был, как знал Пьер, полусумасшедший, пивший запоем брат Иосифа Алексеевича.
– Да, да, знаю. Пойдем, пойдем… – сказал Пьер и вошел в дом. Высокий плешивый старый человек в халате, с красным носом, в калошах на босу ногу, стоял в передней; увидав Пьера, он сердито пробормотал что то и ушел в коридор.
– Большого ума были, а теперь, как изволите видеть, ослабели, – сказал Герасим. – В кабинет угодно? – Пьер кивнул головой. – Кабинет как был запечатан, так и остался. Софья Даниловна приказывали, ежели от вас придут, то отпустить книги.
Пьер вошел в тот самый мрачный кабинет, в который он еще при жизни благодетеля входил с таким трепетом. Кабинет этот, теперь запыленный и нетронутый со времени кончины Иосифа Алексеевича, был еще мрачнее.
Герасим открыл один ставень и на цыпочках вышел из комнаты. Пьер обошел кабинет, подошел к шкафу, в котором лежали рукописи, и достал одну из важнейших когда то святынь ордена. Это были подлинные шотландские акты с примечаниями и объяснениями благодетеля. Он сел за письменный запыленный стол и положил перед собой рукописи, раскрывал, закрывал их и, наконец, отодвинув их от себя, облокотившись головой на руки, задумался.
Несколько раз Герасим осторожно заглядывал в кабинет и видел, что Пьер сидел в том же положении. Прошло более двух часов. Герасим позволил себе пошуметь в дверях, чтоб обратить на себя внимание Пьера. Пьер не слышал его.
– Извозчика отпустить прикажете?
– Ах, да, – очнувшись, сказал Пьер, поспешно вставая. – Послушай, – сказал он, взяв Герасима за пуговицу сюртука и сверху вниз блестящими, влажными восторженными глазами глядя на старичка. – Послушай, ты знаешь, что завтра будет сражение?..
– Сказывали, – отвечал Герасим.
– Я прошу тебя никому не говорить, кто я. И сделай, что я скажу…
– Слушаюсь, – сказал Герасим. – Кушать прикажете?
– Нет, но мне другое нужно. Мне нужно крестьянское платье и пистолет, – сказал Пьер, неожиданно покраснев.
– Слушаю с, – подумав, сказал Герасим.
Весь остаток этого дня Пьер провел один в кабинете благодетеля, беспокойно шагая из одного угла в другой, как слышал Герасим, и что то сам с собой разговаривая, и ночевал на приготовленной ему тут же постели.
Герасим с привычкой слуги, видавшего много странных вещей на своем веку, принял переселение Пьера без удивления и, казалось, был доволен тем, что ему было кому услуживать. Он в тот же вечер, не спрашивая даже и самого себя, для чего это было нужно, достал Пьеру кафтан и шапку и обещал на другой день приобрести требуемый пистолет. Макар Алексеевич в этот вечер два раза, шлепая своими калошами, подходил к двери и останавливался, заискивающе глядя на Пьера. Но как только Пьер оборачивался к нему, он стыдливо и сердито запахивал свой халат и поспешно удалялся. В то время как Пьер в кучерском кафтане, приобретенном и выпаренном для него Герасимом, ходил с ним покупать пистолет у Сухаревой башни, он встретил Ростовых.


1 го сентября в ночь отдан приказ Кутузова об отступлении русских войск через Москву на Рязанскую дорогу.
Первые войска двинулись в ночь. Войска, шедшие ночью, не торопились и двигались медленно и степенно; но на рассвете двигавшиеся войска, подходя к Дорогомиловскому мосту, увидали впереди себя, на другой стороне, теснящиеся, спешащие по мосту и на той стороне поднимающиеся и запружающие улицы и переулки, и позади себя – напирающие, бесконечные массы войск. И беспричинная поспешность и тревога овладели войсками. Все бросилось вперед к мосту, на мост, в броды и в лодки. Кутузов велел обвезти себя задними улицами на ту сторону Москвы.
К десяти часам утра 2 го сентября в Дорогомиловском предместье оставались на просторе одни войска ариергарда. Армия была уже на той стороне Москвы и за Москвою.
В это же время, в десять часов утра 2 го сентября, Наполеон стоял между своими войсками на Поклонной горе и смотрел на открывавшееся перед ним зрелище. Начиная с 26 го августа и по 2 е сентября, от Бородинского сражения и до вступления неприятеля в Москву, во все дни этой тревожной, этой памятной недели стояла та необычайная, всегда удивляющая людей осенняя погода, когда низкое солнце греет жарче, чем весной, когда все блестит в редком, чистом воздухе так, что глаза режет, когда грудь крепнет и свежеет, вдыхая осенний пахучий воздух, когда ночи даже бывают теплые и когда в темных теплых ночах этих с неба беспрестанно, пугая и радуя, сыплются золотые звезды.
2 го сентября в десять часов утра была такая погода. Блеск утра был волшебный. Москва с Поклонной горы расстилалась просторно с своей рекой, своими садами и церквами и, казалось, жила своей жизнью, трепеща, как звезды, своими куполами в лучах солнца.
При виде странного города с невиданными формами необыкновенной архитектуры Наполеон испытывал то несколько завистливое и беспокойное любопытство, которое испытывают люди при виде форм не знающей о них, чуждой жизни. Очевидно, город этот жил всеми силами своей жизни. По тем неопределимым признакам, по которым на дальнем расстоянии безошибочно узнается живое тело от мертвого. Наполеон с Поклонной горы видел трепетание жизни в городе и чувствовал как бы дыханио этого большого и красивого тела.
– Cette ville asiatique aux innombrables eglises, Moscou la sainte. La voila donc enfin, cette fameuse ville! Il etait temps, [Этот азиатский город с бесчисленными церквами, Москва, святая их Москва! Вот он, наконец, этот знаменитый город! Пора!] – сказал Наполеон и, слезши с лошади, велел разложить перед собою план этой Moscou и подозвал переводчика Lelorgne d'Ideville. «Une ville occupee par l'ennemi ressemble a une fille qui a perdu son honneur, [Город, занятый неприятелем, подобен девушке, потерявшей невинность.] – думал он (как он и говорил это Тучкову в Смоленске). И с этой точки зрения он смотрел на лежавшую перед ним, невиданную еще им восточную красавицу. Ему странно было самому, что, наконец, свершилось его давнишнее, казавшееся ему невозможным, желание. В ясном утреннем свете он смотрел то на город, то на план, проверяя подробности этого города, и уверенность обладания волновала и ужасала его.