Чемпионат Китая по футболу
Поделись знанием:
Через пять минут княжна из своей комнаты услыхала, что несут что то тяжелое. Она выглянула – официанты несли для чего то в спальню кожаный диван, стоявший в кабинете князя Андрея. На лицах несших людей было что то торжественное и тихое.
Княжна Марья сидела одна в своей комнате, прислушиваясь к звукам дома, изредка отворяя дверь, когда проходили мимо, и приглядываясь к тому, что происходило в коридоре. Несколько женщин тихими шагами проходили туда и оттуда, оглядывались на княжну и отворачивались от нее. Она не смела спрашивать, затворяла дверь, возвращалась к себе, и то садилась в свое кресло, то бралась за молитвенник, то становилась на колена пред киотом. К несчастию и удивлению своему, она чувствовала, что молитва не утишала ее волнения. Вдруг дверь ее комнаты тихо отворилась и на пороге ее показалась повязанная платком ее старая няня Прасковья Савишна, почти никогда, вследствие запрещения князя,не входившая к ней в комнату.
– С тобой, Машенька, пришла посидеть, – сказала няня, – да вот княжовы свечи венчальные перед угодником зажечь принесла, мой ангел, – сказала она вздохнув.
– Ах как я рада, няня.
– Бог милостив, голубка. – Няня зажгла перед киотом обвитые золотом свечи и с чулком села у двери. Княжна Марья взяла книгу и стала читать. Только когда слышались шаги или голоса, княжна испуганно, вопросительно, а няня успокоительно смотрели друг на друга. Во всех концах дома было разлито и владело всеми то же чувство, которое испытывала княжна Марья, сидя в своей комнате. По поверью, что чем меньше людей знает о страданиях родильницы, тем меньше она страдает, все старались притвориться незнающими; никто не говорил об этом, но во всех людях, кроме обычной степенности и почтительности хороших манер, царствовавших в доме князя, видна была одна какая то общая забота, смягченность сердца и сознание чего то великого, непостижимого, совершающегося в эту минуту.
В большой девичьей не слышно было смеха. В официантской все люди сидели и молчали, на готове чего то. На дворне жгли лучины и свечи и не спали. Старый князь, ступая на пятку, ходил по кабинету и послал Тихона к Марье Богдановне спросить: что? – Только скажи: князь приказал спросить что? и приди скажи, что она скажет.
– Доложи князю, что роды начались, – сказала Марья Богдановна, значительно посмотрев на посланного. Тихон пошел и доложил князю.
– Хорошо, – сказал князь, затворяя за собою дверь, и Тихон не слыхал более ни малейшего звука в кабинете. Немного погодя, Тихон вошел в кабинет, как будто для того, чтобы поправить свечи. Увидав, что князь лежал на диване, Тихон посмотрел на князя, на его расстроенное лицо, покачал головой, молча приблизился к нему и, поцеловав его в плечо, вышел, не поправив свечей и не сказав, зачем он приходил. Таинство торжественнейшее в мире продолжало совершаться. Прошел вечер, наступила ночь. И чувство ожидания и смягчения сердечного перед непостижимым не падало, а возвышалось. Никто не спал.
Была одна из тех мартовских ночей, когда зима как будто хочет взять свое и высыпает с отчаянной злобой свои последние снега и бураны. Навстречу немца доктора из Москвы, которого ждали каждую минуту и за которым была выслана подстава на большую дорогу, к повороту на проселок, были высланы верховые с фонарями, чтобы проводить его по ухабам и зажорам.
Княжна Марья уже давно оставила книгу: она сидела молча, устремив лучистые глаза на сморщенное, до малейших подробностей знакомое, лицо няни: на прядку седых волос, выбившуюся из под платка, на висящий мешочек кожи под подбородком.
Няня Савишна, с чулком в руках, тихим голосом рассказывала, сама не слыша и не понимая своих слов, сотни раз рассказанное о том, как покойница княгиня в Кишиневе рожала княжну Марью, с крестьянской бабой молдаванкой, вместо бабушки.
– Бог помилует, никогда дохтура не нужны, – говорила она. Вдруг порыв ветра налег на одну из выставленных рам комнаты (по воле князя всегда с жаворонками выставлялось по одной раме в каждой комнате) и, отбив плохо задвинутую задвижку, затрепал штофной гардиной, и пахнув холодом, снегом, задул свечу. Княжна Марья вздрогнула; няня, положив чулок, подошла к окну и высунувшись стала ловить откинутую раму. Холодный ветер трепал концами ее платка и седыми, выбившимися прядями волос.
– Княжна, матушка, едут по прешпекту кто то! – сказала она, держа раму и не затворяя ее. – С фонарями, должно, дохтур…
– Ах Боже мой! Слава Богу! – сказала княжна Марья, – надо пойти встретить его: он не знает по русски.
Княжна Марья накинула шаль и побежала навстречу ехавшим. Когда она проходила переднюю, она в окно видела, что какой то экипаж и фонари стояли у подъезда. Она вышла на лестницу. На столбике перил стояла сальная свеча и текла от ветра. Официант Филипп, с испуганным лицом и с другой свечей в руке, стоял ниже, на первой площадке лестницы. Еще пониже, за поворотом, по лестнице, слышны были подвигавшиеся шаги в теплых сапогах. И какой то знакомый, как показалось княжне Марье, голос, говорил что то.
– Слава Богу! – сказал голос. – А батюшка?
– Почивать легли, – отвечал голос дворецкого Демьяна, бывшего уже внизу.
Потом еще что то сказал голос, что то ответил Демьян, и шаги в теплых сапогах стали быстрее приближаться по невидному повороту лестницы. «Это Андрей! – подумала княжна Марья. Нет, это не может быть, это было бы слишком необыкновенно», подумала она, и в ту же минуту, как она думала это, на площадке, на которой стоял официант со свечой, показались лицо и фигура князя Андрея в шубе с воротником, обсыпанным снегом. Да, это был он, но бледный и худой, и с измененным, странно смягченным, но тревожным выражением лица. Он вошел на лестницу и обнял сестру.
– Вы не получили моего письма? – спросил он, и не дожидаясь ответа, которого бы он и не получил, потому что княжна не могла говорить, он вернулся, и с акушером, который вошел вслед за ним (он съехался с ним на последней станции), быстрыми шагами опять вошел на лестницу и опять обнял сестру. – Какая судьба! – проговорил он, – Маша милая – и, скинув шубу и сапоги, пошел на половину княгини.
Маленькая княгиня лежала на подушках, в белом чепчике. (Страдания только что отпустили ее.) Черные волосы прядями вились у ее воспаленных, вспотевших щек; румяный, прелестный ротик с губкой, покрытой черными волосиками, был раскрыт, и она радостно улыбалась. Князь Андрей вошел в комнату и остановился перед ней, у изножья дивана, на котором она лежала. Блестящие глаза, смотревшие детски, испуганно и взволнованно, остановились на нем, не изменяя выражения. «Я вас всех люблю, я никому зла не делала, за что я страдаю? помогите мне», говорило ее выражение. Она видела мужа, но не понимала значения его появления теперь перед нею. Князь Андрей обошел диван и в лоб поцеловал ее.
– Душенька моя, – сказал он: слово, которое никогда не говорил ей. – Бог милостив. – Она вопросительно, детски укоризненно посмотрела на него.
– Я от тебя ждала помощи, и ничего, ничего, и ты тоже! – сказали ее глаза. Она не удивилась, что он приехал; она не поняла того, что он приехал. Его приезд не имел никакого отношения до ее страданий и облегчения их. Муки вновь начались, и Марья Богдановна посоветовала князю Андрею выйти из комнаты.
Акушер вошел в комнату. Князь Андрей вышел и, встретив княжну Марью, опять подошел к ней. Они шопотом заговорили, но всякую минуту разговор замолкал. Они ждали и прислушивались.
– Allez, mon ami, [Иди, мой друг,] – сказала княжна Марья. Князь Андрей опять пошел к жене, и в соседней комнате сел дожидаясь. Какая то женщина вышла из ее комнаты с испуганным лицом и смутилась, увидав князя Андрея. Он закрыл лицо руками и просидел так несколько минут. Жалкие, беспомощно животные стоны слышались из за двери. Князь Андрей встал, подошел к двери и хотел отворить ее. Дверь держал кто то.
– Нельзя, нельзя! – проговорил оттуда испуганный голос. – Он стал ходить по комнате. Крики замолкли, еще прошло несколько секунд. Вдруг страшный крик – не ее крик, она не могла так кричать, – раздался в соседней комнате. Князь Андрей подбежал к двери; крик замолк, послышался крик ребенка.
«Зачем принесли туда ребенка? подумал в первую секунду князь Андрей. Ребенок? Какой?… Зачем там ребенок? Или это родился ребенок?» Когда он вдруг понял всё радостное значение этого крика, слезы задушили его, и он, облокотившись обеими руками на подоконник, всхлипывая, заплакал, как плачут дети. Дверь отворилась. Доктор, с засученными рукавами рубашки, без сюртука, бледный и с трясущейся челюстью, вышел из комнаты. Князь Андрей обратился к нему, но доктор растерянно взглянул на него и, ни слова не сказав, прошел мимо. Женщина выбежала и, увидав князя Андрея, замялась на пороге. Он вошел в комнату жены. Она мертвая лежала в том же положении, в котором он видел ее пять минут тому назад, и то же выражение, несмотря на остановившиеся глаза и на бледность щек, было на этом прелестном, детском личике с губкой, покрытой черными волосиками.
«Я вас всех люблю и никому дурного не делала, и что вы со мной сделали?» говорило ее прелестное, жалкое, мертвое лицо. В углу комнаты хрюкнуло и пискнуло что то маленькое, красное в белых трясущихся руках Марьи Богдановны.
Через два часа после этого князь Андрей тихими шагами вошел в кабинет к отцу. Старик всё уже знал. Он стоял у самой двери, и, как только она отворилась, старик молча старческими, жесткими руками, как тисками, обхватил шею сына и зарыдал как ребенок.
Через три дня отпевали маленькую княгиню, и, прощаясь с нею, князь Андрей взошел на ступени гроба. И в гробу было то же лицо, хотя и с закрытыми глазами. «Ах, что вы со мной сделали?» всё говорило оно, и князь Андрей почувствовал, что в душе его оторвалось что то, что он виноват в вине, которую ему не поправить и не забыть. Он не мог плакать. Старик тоже вошел и поцеловал ее восковую ручку, спокойно и высоко лежащую на другой, и ему ее лицо сказало: «Ах, что и за что вы это со мной сделали?» И старик сердито отвернулся, увидав это лицо.
Еще через пять дней крестили молодого князя Николая Андреича. Мамушка подбородком придерживала пеленки, в то время, как гусиным перышком священник мазал сморщенные красные ладонки и ступеньки мальчика.
Крестный отец дед, боясь уронить, вздрагивая, носил младенца вокруг жестяной помятой купели и передавал его крестной матери, княжне Марье. Князь Андрей, замирая от страха, чтоб не утопили ребенка, сидел в другой комнате, ожидая окончания таинства. Он радостно взглянул на ребенка, когда ему вынесла его нянюшка, и одобрительно кивнул головой, когда нянюшка сообщила ему, что брошенный в купель вощечок с волосками не потонул, а поплыл по купели.
Участие Ростова в дуэли Долохова с Безуховым было замято стараниями старого графа, и Ростов вместо того, чтобы быть разжалованным, как он ожидал, был определен адъютантом к московскому генерал губернатору. Вследствие этого он не мог ехать в деревню со всем семейством, а оставался при своей новой должности всё лето в Москве. Долохов выздоровел, и Ростов особенно сдружился с ним в это время его выздоровления. Долохов больной лежал у матери, страстно и нежно любившей его. Старушка Марья Ивановна, полюбившая Ростова за его дружбу к Феде, часто говорила ему про своего сына.
– Да, граф, он слишком благороден и чист душою, – говаривала она, – для нашего нынешнего, развращенного света. Добродетели никто не любит, она всем глаза колет. Ну скажите, граф, справедливо это, честно это со стороны Безухова? А Федя по своему благородству любил его, и теперь никогда ничего дурного про него не говорит. В Петербурге эти шалости с квартальным там что то шутили, ведь они вместе делали? Что ж, Безухову ничего, а Федя все на своих плечах перенес! Ведь что он перенес! Положим, возвратили, да ведь как же и не возвратить? Я думаю таких, как он, храбрецов и сынов отечества не много там было. Что ж теперь – эта дуэль! Есть ли чувство, честь у этих людей! Зная, что он единственный сын, вызвать на дуэль и стрелять так прямо! Хорошо, что Бог помиловал нас. И за что же? Ну кто же в наше время не имеет интриги? Что ж, коли он так ревнив? Я понимаю, ведь он прежде мог дать почувствовать, а то год ведь продолжалось. И что же, вызвал на дуэль, полагая, что Федя не будет драться, потому что он ему должен. Какая низость! Какая гадость! Я знаю, вы Федю поняли, мой милый граф, оттого то я вас душой люблю, верьте мне. Его редкие понимают. Это такая высокая, небесная душа!
Сам Долохов часто во время своего выздоровления говорил Ростову такие слова, которых никак нельзя было ожидать от него. – Меня считают злым человеком, я знаю, – говаривал он, – и пускай. Я никого знать не хочу кроме тех, кого люблю; но кого я люблю, того люблю так, что жизнь отдам, а остальных передавлю всех, коли станут на дороге. У меня есть обожаемая, неоцененная мать, два три друга, ты в том числе, а на остальных я обращаю внимание только на столько, на сколько они полезны или вредны. И все почти вредны, в особенности женщины. Да, душа моя, – продолжал он, – мужчин я встречал любящих, благородных, возвышенных; но женщин, кроме продажных тварей – графинь или кухарок, всё равно – я не встречал еще. Я не встречал еще той небесной чистоты, преданности, которых я ищу в женщине. Ежели бы я нашел такую женщину, я бы жизнь отдал за нее. А эти!… – Он сделал презрительный жест. – И веришь ли мне, ежели я еще дорожу жизнью, то дорожу только потому, что надеюсь еще встретить такое небесное существо, которое бы возродило, очистило и возвысило меня. Но ты не понимаешь этого.
– Нет, я очень понимаю, – отвечал Ростов, находившийся под влиянием своего нового друга.
Осенью семейство Ростовых вернулось в Москву. В начале зимы вернулся и Денисов и остановился у Ростовых. Это первое время зимы 1806 года, проведенное Николаем Ростовым в Москве, было одно из самых счастливых и веселых для него и для всего его семейства. Николай привлек с собой в дом родителей много молодых людей. Вера была двадцати летняя, красивая девица; Соня шестнадцати летняя девушка во всей прелести только что распустившегося цветка; Наташа полу барышня, полу девочка, то детски смешная, то девически обворожительная.
В доме Ростовых завелась в это время какая то особенная атмосфера любовности, как это бывает в доме, где очень милые и очень молодые девушки. Всякий молодой человек, приезжавший в дом Ростовых, глядя на эти молодые, восприимчивые, чему то (вероятно своему счастию) улыбающиеся, девические лица, на эту оживленную беготню, слушая этот непоследовательный, но ласковый ко всем, на всё готовый, исполненный надежды лепет женской молодежи, слушая эти непоследовательные звуки, то пенья, то музыки, испытывал одно и то же чувство готовности к любви и ожидания счастья, которое испытывала и сама молодежь дома Ростовых.
В числе молодых людей, введенных Ростовым, был одним из первых – Долохов, который понравился всем в доме, исключая Наташи. За Долохова она чуть не поссорилась с братом. Она настаивала на том, что он злой человек, что в дуэли с Безуховым Пьер был прав, а Долохов виноват, что он неприятен и неестествен.
– Нечего мне понимать, – с упорным своевольством кричала Наташа, – он злой и без чувств. Вот ведь я же люблю твоего Денисова, он и кутила, и всё, а я всё таки его люблю, стало быть я понимаю. Не умею, как тебе сказать; у него всё назначено, а я этого не люблю. Денисова…
– Ну Денисов другое дело, – отвечал Николай, давая чувствовать, что в сравнении с Долоховым даже и Денисов был ничто, – надо понимать, какая душа у этого Долохова, надо видеть его с матерью, это такое сердце!
– Уж этого я не знаю, но с ним мне неловко. И ты знаешь ли, что он влюбился в Соню?
– Какие глупости…
– Я уверена, вот увидишь. – Предсказание Наташи сбывалось. Долохов, не любивший дамского общества, стал часто бывать в доме, и вопрос о том, для кого он ездит, скоро (хотя и никто не говорил про это) был решен так, что он ездит для Сони. И Соня, хотя никогда не посмела бы сказать этого, знала это и всякий раз, как кумач, краснела при появлении Долохова.
Долохов часто обедал у Ростовых, никогда не пропускал спектакля, где они были, и бывал на балах adolescentes [подростков] у Иогеля, где всегда бывали Ростовы. Он оказывал преимущественное внимание Соне и смотрел на нее такими глазами, что не только она без краски не могла выдержать этого взгляда, но и старая графиня и Наташа краснели, заметив этот взгляд.
Видно было, что этот сильный, странный мужчина находился под неотразимым влиянием, производимым на него этой черненькой, грациозной, любящей другого девочкой.
Ростов замечал что то новое между Долоховым и Соней; но он не определял себе, какие это были новые отношения. «Они там все влюблены в кого то», думал он про Соню и Наташу. Но ему было не так, как прежде, ловко с Соней и Долоховым, и он реже стал бывать дома.
С осени 1806 года опять всё заговорило о войне с Наполеоном еще с большим жаром, чем в прошлом году. Назначен был не только набор рекрут, но и еще 9 ти ратников с тысячи. Повсюду проклинали анафемой Бонапартия, и в Москве только и толков было, что о предстоящей войне. Для семейства Ростовых весь интерес этих приготовлений к войне заключался только в том, что Николушка ни за что не соглашался оставаться в Москве и выжидал только конца отпуска Денисова с тем, чтобы с ним вместе ехать в полк после праздников. Предстоящий отъезд не только не мешал ему веселиться, но еще поощрял его к этому. Большую часть времени он проводил вне дома, на обедах, вечерах и балах.
ХI
На третий день Рождества, Николай обедал дома, что в последнее время редко случалось с ним. Это был официально прощальный обед, так как он с Денисовым уезжал в полк после Крещенья. Обедало человек двадцать, в том числе Долохов и Денисов.
Никогда в доме Ростовых любовный воздух, атмосфера влюбленности не давали себя чувствовать с такой силой, как в эти дни праздников. «Лови минуты счастия, заставляй себя любить, влюбляйся сам! Только это одно есть настоящее на свете – остальное всё вздор. И этим одним мы здесь только и заняты», – говорила эта атмосфера. Николай, как и всегда, замучив две пары лошадей и то не успев побывать во всех местах, где ему надо было быть и куда его звали, приехал домой перед самым обедом. Как только он вошел, он заметил и почувствовал напряженность любовной атмосферы в доме, но кроме того он заметил странное замешательство, царствующее между некоторыми из членов общества. Особенно взволнованы были Соня, Долохов, старая графиня и немного Наташа. Николай понял, что что то должно было случиться до обеда между Соней и Долоховым и с свойственною ему чуткостью сердца был очень нежен и осторожен, во время обеда, в обращении с ними обоими. В этот же вечер третьего дня праздников должен был быть один из тех балов у Иогеля (танцовального учителя), которые он давал по праздникам для всех своих учеников и учениц.
– Николенька, ты поедешь к Иогелю? Пожалуйста, поезжай, – сказала ему Наташа, – он тебя особенно просил, и Василий Дмитрич (это был Денисов) едет.
– Куда я не поеду по приказанию г'афини! – сказал Денисов, шутливо поставивший себя в доме Ростовых на ногу рыцаря Наташи, – pas de chale [танец с шалью] готов танцовать.
– Коли успею! Я обещал Архаровым, у них вечер, – сказал Николай.
– А ты?… – обратился он к Долохову. И только что спросил это, заметил, что этого не надо было спрашивать.
– Да, может быть… – холодно и сердито отвечал Долохов, взглянув на Соню и, нахмурившись, точно таким взглядом, каким он на клубном обеде смотрел на Пьера, опять взглянул на Николая.
«Что нибудь есть», подумал Николай и еще более утвердился в этом предположении тем, что Долохов тотчас же после обеда уехал. Он вызвал Наташу и спросил, что такое?
– А я тебя искала, – сказала Наташа, выбежав к нему. – Я говорила, ты всё не хотел верить, – торжествующе сказала она, – он сделал предложение Соне.
Как ни мало занимался Николай Соней за это время, но что то как бы оторвалось в нем, когда он услыхал это. Долохов был приличная и в некоторых отношениях блестящая партия для бесприданной сироты Сони. С точки зрения старой графини и света нельзя было отказать ему. И потому первое чувство Николая, когда он услыхал это, было озлобление против Сони. Он приготавливался к тому, чтобы сказать: «И прекрасно, разумеется, надо забыть детские обещания и принять предложение»; но не успел он еще сказать этого…
– Можешь себе представить! она отказала, совсем отказала! – заговорила Наташа. – Она сказала, что любит другого, – прибавила она, помолчав немного.
«Да иначе и не могла поступить моя Соня!» подумал Николай.
– Сколько ее ни просила мама, она отказала, и я знаю, она не переменит, если что сказала…
– А мама просила ее! – с упреком сказал Николай.
– Да, – сказала Наташа. – Знаешь, Николенька, не сердись; но я знаю, что ты на ней не женишься. Я знаю, Бог знает отчего, я знаю верно, ты не женишься.
– Ну, этого ты никак не знаешь, – сказал Николай; – но мне надо поговорить с ней. Что за прелесть, эта Соня! – прибавил он улыбаясь.
– Это такая прелесть! Я тебе пришлю ее. – И Наташа, поцеловав брата, убежала.
Через минуту вошла Соня, испуганная, растерянная и виноватая. Николай подошел к ней и поцеловал ее руку. Это был первый раз, что они в этот приезд говорили с глазу на глаз и о своей любви.
– Sophie, – сказал он сначала робко, и потом всё смелее и смелее, – ежели вы хотите отказаться не только от блестящей, от выгодной партии; но он прекрасный, благородный человек… он мой друг…
Соня перебила его.
– Я уж отказалась, – сказала она поспешно.
– Ежели вы отказываетесь для меня, то я боюсь, что на мне…
Соня опять перебила его. Она умоляющим, испуганным взглядом посмотрела на него.
– Nicolas, не говорите мне этого, – сказала она.
– Нет, я должен. Может быть это suffisance [самонадеянность] с моей стороны, но всё лучше сказать. Ежели вы откажетесь для меня, то я должен вам сказать всю правду. Я вас люблю, я думаю, больше всех…
– Мне и довольно, – вспыхнув, сказала Соня.
– Нет, но я тысячу раз влюблялся и буду влюбляться, хотя такого чувства дружбы, доверия, любви, я ни к кому не имею, как к вам. Потом я молод. Мaman не хочет этого. Ну, просто, я ничего не обещаю. И я прошу вас подумать о предложении Долохова, – сказал он, с трудом выговаривая фамилию своего друга.
– Не говорите мне этого. Я ничего не хочу. Я люблю вас, как брата, и всегда буду любить, и больше мне ничего не надо.
– Вы ангел, я вас не стою, но я только боюсь обмануть вас. – Николай еще раз поцеловал ее руку.
У Иогеля были самые веселые балы в Москве. Это говорили матушки, глядя на своих adolescentes, [девушек,] выделывающих свои только что выученные па; это говорили и сами adolescentes и adolescents, [девушки и юноши,] танцовавшие до упаду; эти взрослые девицы и молодые люди, приезжавшие на эти балы с мыслию снизойти до них и находя в них самое лучшее веселье. В этот же год на этих балах сделалось два брака. Две хорошенькие княжны Горчаковы нашли женихов и вышли замуж, и тем еще более пустили в славу эти балы. Особенного на этих балах было то, что не было хозяина и хозяйки: был, как пух летающий, по правилам искусства расшаркивающийся, добродушный Иогель, который принимал билетики за уроки от всех своих гостей; было то, что на эти балы еще езжали только те, кто хотел танцовать и веселиться, как хотят этого 13 ти и 14 ти летние девочки, в первый раз надевающие длинные платья. Все, за редкими исключениями, были или казались хорошенькими: так восторженно они все улыбались и так разгорались их глазки. Иногда танцовывали даже pas de chale лучшие ученицы, из которых лучшая была Наташа, отличавшаяся своею грациозностью; но на этом, последнем бале танцовали только экосезы, англезы и только что входящую в моду мазурку. Зала была взята Иогелем в дом Безухова, и бал очень удался, как говорили все. Много было хорошеньких девочек, и Ростовы барышни были из лучших. Они обе были особенно счастливы и веселы. В этот вечер Соня, гордая предложением Долохова, своим отказом и объяснением с Николаем, кружилась еще дома, не давая девушке дочесать свои косы, и теперь насквозь светилась порывистой радостью.
Наташа, не менее гордая тем, что она в первый раз была в длинном платье, на настоящем бале, была еще счастливее. Обе были в белых, кисейных платьях с розовыми лентами.
Наташа сделалась влюблена с самой той минуты, как она вошла на бал. Она не была влюблена ни в кого в особенности, но влюблена была во всех. В того, на кого она смотрела в ту минуту, как она смотрела, в того она и была влюблена.
– Ах, как хорошо! – всё говорила она, подбегая к Соне.
Николай с Денисовым ходили по залам, ласково и покровительственно оглядывая танцующих.
– Как она мила, к'асавица будет, – сказал Денисов.
– Кто?
– Г'афиня Наташа, – отвечал Денисов.
– И как она танцует, какая г'ация! – помолчав немного, опять сказал он.
– Да про кого ты говоришь?
– Про сест'у п'о твою, – сердито крикнул Денисов.
Ростов усмехнулся.
– Mon cher comte; vous etes l'un de mes meilleurs ecoliers, il faut que vous dansiez, – сказал маленький Иогель, подходя к Николаю. – Voyez combien de jolies demoiselles. [Любезный граф, вы один из лучших моих учеников. Вам надо танцовать. Посмотрите, сколько хорошеньких девушек!] – Он с тою же просьбой обратился и к Денисову, тоже своему бывшему ученику.
– Non, mon cher, je fe'ai tapisse'ie, [Нет, мой милый, я посижу у стенки,] – сказал Денисов. – Разве вы не помните, как дурно я пользовался вашими уроками?
– О нет! – поспешно утешая его, сказал Иогель. – Вы только невнимательны были, а вы имели способности, да, вы имели способности.
Заиграли вновь вводившуюся мазурку; Николай не мог отказать Иогелю и пригласил Соню. Денисов подсел к старушкам и облокотившись на саблю, притопывая такт, что то весело рассказывал и смешил старых дам, поглядывая на танцующую молодежь. Иогель в первой паре танцовал с Наташей, своей гордостью и лучшей ученицей. Мягко, нежно перебирая своими ножками в башмачках, Иогель первым полетел по зале с робевшей, но старательно выделывающей па Наташей. Денисов не спускал с нее глаз и пристукивал саблей такт, с таким видом, который ясно говорил, что он сам не танцует только от того, что не хочет, а не от того, что не может. В середине фигуры он подозвал к себе проходившего мимо Ростова.
– Это совсем не то, – сказал он. – Разве это польская мазу'ка? А отлично танцует. – Зная, что Денисов и в Польше даже славился своим мастерством плясать польскую мазурку, Николай подбежал к Наташе:
– Поди, выбери Денисова. Вот танцует! Чудо! – сказал он.
Когда пришел опять черед Наташе, она встала и быстро перебирая своими с бантиками башмачками, робея, одна пробежала через залу к углу, где сидел Денисов. Она видела, что все смотрят на нее и ждут. Николай видел, что Денисов и Наташа улыбаясь спорили, и что Денисов отказывался, но радостно улыбался. Он подбежал.
– Пожалуйста, Василий Дмитрич, – говорила Наташа, – пойдемте, пожалуйста.
– Да, что, увольте, г'афиня, – говорил Денисов.
| Китайская Суперлига | |
| Chinese Super League | |
 | |
| Страна | |
|---|---|
| Конфедерация | |
| Основан | |
| Кол-во команд |
16 |
| Уровень в системе лиг |
1 |
| Выбывание в | |
| Национальные турниры | |
| Международные турниры | |
| Действующий победитель | |
| Наиболее титулован | |
| Сайт |
[csl.sina.com.cn/ CSL.Sina.com.cn] |
 Чемпионат Китая 2016 | |
Чемпионат Китая по футболу или Китайская Суперлига по футболу (中国足球协会超级联赛, англ. Chinese Super League (CSL)) — соревнование футбольных клубов Китая, оспаривающих титул Чемпиона Китая по футболу. В 2009-2010 годах проводился при поддержке спонсора — итальянской компании Pirelli, в связи с чем полное название чемпионата звучало как «Суперлига Китайской футбольной ассоциации Pirelli» (англ. Pirelli Chinese Football Association Super League).
В первой части сезона 2011 года генерального спонсора не было, поэтому название вновь изменилось на «Суперлига Китайской футбольной ассоциации». Во второй части чемпионата название вновь изменилось, вновь по названию генерального спонсора, на этот раз на «Ванда Плаза Суперлига».
Чемпионат проходит под руководством Китайской футбольной ассоциации.
С 2004 года высший дивизион футбольного чемпионата Китая носит название «Суперлига», в первый год существования в лиге было всего 12 клубов, затем их количество увеличивалось.
C 2011 года в Суперлиге Китая выступают 16 клубов.
Титул чемпиона Суперлиги завоевывали семь команд: «Шэньчжэнь Цзяньлибао», «Далянь Шидэ», «Шаньдун Лунэн», «Шанхай Шэньхуа», «Чанчунь Ятай», «Бэйцзин Гоань» и «Гуанчжоу Эвергранд». Текущим чемпионом является «Гуанчжоу Эвергранд».
Содержание
Обзор чемпионата
Повышение и понижение в классе команд Суперлиги происходит при участии второй по значимости китайской лиги Первого дивизиона Чемпионата Китая по футболу (или Лига Цзя-А). В первые два сезона понижение в классе не производилось с целью расширения количества участников чемпионата (с 12 до 16 команд). Первой командой, покинувшей Суперлигу, стал «Чунцин Лифань» в 2006 году.
Характерной чертой Чемпионата Китая по футболу является достаточно частая смена названий клубов. В основном она связана с изменением генерального спонсора команды. Кроме того, известны случаи вместе с названием смены и месторасположения клуба. Например, представитель теперь уже первого футбольного дивизиона клуб «Чанша Цзиньдэ» за 1980-2011 гг. сменил четыре города - Шэньян, Чанша, Шэньчжэнь и Гуанчжоу. Практически каждый год меняет названия представитель города Шэньян футбольный клуб «Ляонин».
Как и многие азиатские чемпионаты, Китайская Суперлига стартует в феврале-марте и заканчивается в ноябре-декабре. В сезоне каждый клуб играет с каждым дважды - дома и на выезде. Таким образом, каждая команда проводит в сезоне 30 игр, а всего в чемпионате проводится 240 матчей.
В 2004 году, когда в Суперлиге было всего 12 команд, клубы провели всего 22 матча, а всего в том сезоне всего было сыграно 132 игры. В 2005, когда команд было 14, клубы играли по 26 игр, а всего в сезоне было проведено 182 игры. С 15-ю командами в сезоне 2006 года каждая играла 28 игр, а всего - 210 игр[1].
Начиная с сезона 2008 года и далее, по итогам сезона две худшие команды чемпионата покидают Суперлигу, а две лучшие команды Лиги Цзя-А получают возможность со следующего сезона выступать в высшей китайской лиге.
Три команды Суперлиги, а также обладатель Кубка Китая по футболу получают право на следующий год выступить в квалификационном турнире Лиги чемпионов АФК. Если финалист Кубка закончил чемпионат в призовой тройке, право выступить в турнире получает четвёртая команда чемпионата. С 2007 года Кубок не проводится, а право выступать в Лиге чемпионов АФК от КНР получали команды, занявшие четыре первых места в Суперлиге Китая по футболу. С 2011 года розыгрыш Кубка вновь восстановлен и по его итогам право на выступление в Лиге чемпионов АФК получил клуб «Тяньцзинь Тэда».
Иностранные игроки
| Сезон | Команда | В матче | Примечание |
|---|---|---|---|
| 1994-2000 | 3 | 3 | |
| 2001-2003 | 4 | 3 | Начиная с сезона 2001 года иностранным вратарям было запрещено принимать участие в матчах. |
| 2004-2006 | 3 | 2 | Начиная с сезона 2006 года игроки из Гонконга больше не рассматривались в качестве легионеров. |
| 2007-2008 | 4 | 3 | |
| 2009- | 4+1 | 3+1 | '+1' квота для Азии. игроки из Гонконга больше не рассматривались в качестве легионеров с начала 2009 года, но в период летнего трансферного окна КФА запретила им переходы. Начиная с сезона 2010 года игроки из Гонконга, Тайваня и Макао не рассматривались в качестве легионеров в матчах Суперлиги, но в соревнованиях АФК считались легионерами |
Профессиональные игроки в Китае получают достаточно высокие зарплаты, сравнимые с другими китайскими клубными соревнованиями, а также с некоторыми зарубежными странами. Как результат, в Китае играет большое количество легионеров из Сербии, Бразилии, Гондураса, а также других стран Европы, Южной Америки, Африки и Австралии. Однако правила лиги ограничивают количество легионеров до пяти на команду, в том числе одно место должно быть зарезервировано за представителем АФК. От команды на поле может одновременно выходить до четырёх легионеров, в том числе один, представляющий АФК. Таким образом, Китайская ассоциация футбола помогает в развитии футбола в Азии и соблюдает предписания АФК.
Игроки из Гонконга, Макао и Тайваня не рассматриваются в лиге в качестве легионеров.
История
Первые футбольные соревнования национального уровня в Китае прошли в 1910 году — это были Национальные игры, в которых приняли участие сборные трёх регионов — Севера, Юга и Востока. Победителем стала сборная Южного Китая.
До 1935 года основными турнирами были проводившиеся нерегулярно Национальные игры и Межсекционные чемпионаты по футболу, в которых участвовали сборные провинций и крупных городов. Проведению чемпионатов на постоянной основе мешали война с Японией и гражданская война — следующие после 1935 года Национальные игры состоялись лишь в 1948 году.
В 1951 году впервые проведён футбольный турнир под названием «Чемпионат Китая». В нём приняли участие сборные шести провинций, а также команда армии и железных дорог. Победителем стала сборная Северо-Востока.
В 1950-70-е годы, в отличие от принятого в Европе формата чемпионатов, чемпионаты Китая проводились в течение двух-трёх недель в одном из городов, к участию в них допускались лучшие команды по итогам выступлений в региональных турнирах прошлого года, либо сборные регионов. В 1966—1971 году, в разгар «Культурной революции», проведение чемпионатов было прервано.
С 1978 года турниры проводятся в формате «каждый с каждым на своём поле». В 1980-х годах всё больше клубов становились полу-профессиональными, а в 1988 году клуб «Ляонин» стал первым полностью профессиональным клубом.
В 1987 году созданы две полупрофессиональные лиги — высшая «Цзя А» (8 команд) и первая — «Цзя Б» (12 команд). В 1993 году лига «Цзя А» экспериментально получила профессиональной статус, а в следующем году — уже официально.
В 2004 году лига «Цзя А» переформирована в Суперлигу Китая.
Сезон 2011: борьба с коррупцией и новое начало
Сезон 2011 года стал очень важным для всего китайского футбола - удалось улучшить его имидж на национальной и международной арене, по сравнению с предыдущими сезонами повысилось количество зрителей. Наибольшая посещаемость приходилась на некоторые клубы, которые инвестировали огромные финансовые средства в приглашенных легионеров-звёзд мирового футбола. Одной из таких команд был клуб «Гуанчжоу Эвергранд», а самым «громким» переходом клуба стало подписание Дарио Конка из «Флуминенсе».
По итогам розыгрыша часть клубов пошли на беспрецедентные траты: в «Шанхай Шэньхуа» согласился перейти бывший игрок «Челси» Николя Анелька, а новым тренером команды стал бывший наставник «Фулхэма» Жан Тигана. Новым тренером «Ханчжоу Гринтаун» стал японский специалист Такэси Окада.
Новый этап
В Зимнее трансферное окно 2016 клубы Китайской Суперлиги и Первой Лиги Китая за большие деньги начали скупать известных игроков. Почти все китайские клубы принадлежат крупным частным компаниям. За «Шанхай Шеньхуа» (€13 млн за Фредди Гуарина) стоит строительный монстр Greenland Group с годовым доходом в десятки миллиардов долларов. «Хэбэй Чайна Фортуна» (€18 млн за Жервиньо) контролируется девелоперами недвижимости из China Fortune Lands. У «Гуанчжоу Эвергранд» (€42 млн за Джексона Мартинеса) сразу два хозяина-гиганта: 60% акций у второго по объему продаж в Китае застройщика Evergrande Group, остальные 40% − у интернет-продавца Alibaba. Кстати, Alibaba также принадлежит доля в компании Suning Commerce Group, которая, в свою очередь купила клуб «Цзянсу Сунин» − ту самую команду, которая приобрела Тейшейру, а еще раньше – Рамиреса (за €28 млн).
«Шанхай Шеньхуа» заплатил более 12 миллионов долларов за Би Цзиньхао – 25-летнего игрока, который провел один матч за сборную. Журналист Брэндон Чемерс сказал:
Некоторые клубы предлагали за игроков сборной Китая около 40 миллионов евро, и эти предложения были отклонены. А так как усилиться на домашнем рынке невероятно трудно, клубы тратят все деньги за границей
Любая крупная частная собственность в Китае может существовать и расти только в тесном сотрудничестве с государством − иначе ей просто не дадут подняться. Для дополнительного стимула им пообещали шикарный бонус: тем, кто будет активно развивать спорт и культуру, государство снизит налог на прибыль в восемь раз − с 25 до 3%.
Спонсоры
| Сезон | Спонсор | Доход | Название лиги |
|---|---|---|---|
| 2004 | Siemens Mobile | €8 миллионов | Siemens Mobile Chinese Super League |
| 2005 | Нет спонсора | Chinese Football Association Super League | |
| 2006 | IPhox | €6 миллионов | Iphox Chinese Super League |
| 2007 | Kingway Beer | ￥ 36 миллионов[2] | Kingway Beer Chinese Super League |
| 2008 | ￥ 38 миллионов | Kingway Beer Chinese Super League | |
| 2009 | Pirelli | €5 миллионов[3] | Pirelli Chinese Super League |
| 2010 | €5 миллионов | Pirelli Chinese Super League | |
| 2011 | Wanda Plaza | ￥ 65 миллионов[4] | Wanda Plaza Chinese Super League |
| 2012 | ￥ 65 миллионов | Wanda Plaza Chinese Super League | |
| 2013 | ￥ 65 миллионов | Wanda Plaza Chinese Super League | |
| 2014 | Ping An Insurance | ￥ 150 миллионов[5] | China Ping'an Chinese Super League |
| 2015 | ￥ 150 миллионов | China Ping'an Chinese Super League |
Победители
Наиболее титулованные клубы
| Клуб | Чемпион | Серебряный призёр | Чемпионский сезон | Серебряный сезон |
|---|---|---|---|---|
| Далянь Шидэ | <center> 8 | <center> 0 | 1994, 1996, 1997, 1998, 2000, 2001, 2002, 2005 | |
| Гуанчжоу Эвергранд | <center> 5 | <center> 1 | 2011, 2012, 2013, 2014, 2015 | 1994 |
| Шаньдун Лунэн | <center> 4 | <center> 2 | 1999, 2006, 2008, 2010 | 2004, 2013 |
| Шанхай Шэньхуа | <center> 1 | <center> 8 | 1995 | 1996, 1997, 1998, 2000, 2001, 2005, 2006, 2008 |
| Бэйцзин Гоань | <center> 1 | <center> 4 | 2009 | 1995, 2007, 2011, 2014 |
| Шэньчжэнь Руби | <center> 1 | <center> 1 | 2004 | 2002 |
| Чанчунь Ятай | <center> 1 | <center> 1 | 2007 | 2009 |
| Ляонин Хувин | <center> 1 | <center> 1 | 1993 | 1999 |
| Гуйчжоу Жэньхэ | <center> 0 | <center> 1 | 2003 | |
| Тяньцзинь Тэда | <center> 0 | <center> 1 | 2010 | |
| Цзянсу Сайнти | <center> 0 | <center> 1 | 2012 | |
| Шанхай Теллэйс | <center> 0 | <center> 1 | 2015 |
Клубы-участники
Расположение команд чемпионата Китая по футболу 2016
Клубы Суперлиги-2016
| Клуб | Оригинальное название | Домашний стадион | Вместимость | Сезоны в Суперлиге | Лучший результат | Худший результат | Выступление в высшей китайской лиге |
|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Бэйцзин Гоань | 北京国安 | Пролетарий | 66 000 | 2004—2016 | 1, 2009 | 7, 2004 | с 1991 |
| Чанчунь Ятай | 长春亚泰 | Стадион города Чанчунь | 25 000 | 2006—2016 | 1, 2007 | 9, 2010 | с 2006 |
| Шанхай Теллэйс | 大连阿尔滨 | Шанхайский стадион | 56 800 | 2013—2016 | 2, 2016 | 9, 2013 | с 2013 |
| Гуанчжоу Эвергранд | 广州恒大 | Стадион Тяньхэ | 58 500 | 2008—2009; 2011—2016 | 1, 2011, 2012, 2013, 2014, 2015 | 9, 2009 | с 2011 |
| Гуанчжоу Фули | 大连实德 | Стадион Юэсюшань | 30 000 | 2004—2010, 2012—2016 | 3, 2014 | 16, 2010 | с 1912 |
| Ханчжоу Гринтаун | 杭州绿城 | Спортивный центр Желтого Дракона | 52 600 | 2007—2016 | 4, 2010 | 15, 2009 | с 2007 |
| Хэбэй Чайна Форчун | 河北华夏幸福 | Стадион Олимпийского спорткомплекса города Циньхуандао | 33 572 | 2016 | с 2016 | ||
| Хэнань Констракшн | 河南建业 | Стадион Ханхай | 29 800 | 2007—2012, 2014—2016 | 3, 2009 | 16, 2012 | с 2014 |
| Цзянсу Сунин | 江苏舜天 | Нанкинский центр олимпийских видов спорта | 62 000 | 2009—2016 | 2, 2012 | 13, 2013 | с 2009 |
| Ляонин Хунёнг | 辽宁宏运 | Шэньянский Олимпийский центр | 60 000 | 2004—2008, 2010—2016 | 3, 2011 | 15, 2008 | с 2010 |
| Шаньдун Лунэн | 山东鲁能泰山 | Цзинаньский центр олимпийских видов спорта | 56,800 | 2004—2016 | 1, 2006, 2008, 2010 | 12, 2012 | с 2004 |
| Шанхай Шэньхуа | 上海申花 | Футбольный стадион Хункоу | 33 000 | 2004—2016 | 2, 2005; 2006; 2008 | 11, 2011 | с 2004 |
| Сицзячжуан Йончан | 上海申鑫 | Международный спортивный центр Юйтун | 38 000 | 2015—2016 | 7, 2015 | с 2015 | |
| Тяньцзинь Тэда | 天津泰达 | Стадион Олимпийского центра в Тяньцзине | 54 700 | 2004—2016 | 2, 2010 | 13, 2015 | с 2004 |
| Яньбянь Чанбайху | 延边富德 | Яньцзинский национальный Фитнес-центр стадиона | 30 000 | 2016 | с 2016 | ||
| Чунцин Лифань | 重庆力帆 | Чунцин Олимпик Спортс Центр | 58 600 | 2004—2006, 2009—2010, 2015—2016 | 8, 2015 | 16, 2009 | с 2015 |
Стадионы
Чемпионы молодёжной лиги
Официальное название Лиги — «Молодёжная Лига Адидас». Открыта для всех клубов Суперлиги. В 2005 году по названию генерального спонсора начала называться «Лига Найк».
| Сезон | Чемпионы U-19 | Чемпионы U-17 | Чемпионы U-15 |
|---|---|---|---|
| 2004 | Шанхай Шэньхуа | Шаньдун Лунэн | Шаньдун Лунэн |
| 2005 | Шаньдун Лунэн | Шаньдун Лунэн | Шаньдун Лунэн |
| 2006 | Бэйцзин Гоань | Шаньдун Лунэн | Шаньдун Лунэн |
| 2007 | Чунцин Лифань | Шаньдун Лунэн | Шаньдун Лунэн |
| 2008 | Бэйцзин Гоань | Чанчунь Ятай | Шаньдун Лунэн |
| 2009 | Шаньдун Лунэн | Чанчунь Ятай | Ухань ФА |
| 2010 | Нет | Шаньдун Лунэн | Шанхай Лакистар |
Посещаемость
Средняя посещаемость за сезон
| Сезон | Общая посещаемость | Игр | В среднем | Изменения | Самая высокая | Команда | Количество клубов | Вылетело |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 2004 | 1,430,600 | 132 | 10,838 | -63.4% | 23,636 | Шаньдун Лунэн | 12 | - |
| 2005 | 1,871,700 | 182 | 10,284 | -5.4% | 26,000 | Шаньдун Лунэн | 14 | - |
| 2006 | 2,228,300 | 210 | 10,611 | +3.2% | 30,679 | Шаньдун Лунэн | 15 | 1 |
| 2007 | 3,173,500 | 210 | 15,112 | +42.4% | 24,643 | Гуйчжоу Жэньхэ | 15 | 1 |
| 2008 | 3,065,280 | 228 | 13,444 | -12.4% | 26,501 | Шаньдун Лунэн | 16 | 2 |
| 2009 | 3,854,115 | 240 | 16,059 | +19.5% | 36,805 | Бэйцзин Гоань | 16 | 2 |
| 2010 | 3,499,304 | 240 | 14,581 | -9.2% | 33,342 | Бэйцзин Гоань | 16 | 2 |
| 2011 | 4,236,322 | 240 | 17,651 | +21.1% | 45,666 | Гуанчжоу Эвергранд | 16 | 2 |
| 2012 | 4,497,578 | 240 | 18,740 | +6.2% | 37,250 | Гуанчжоу Эвергранд | 16 | 2 |
| 2013 | 4,456,977 | 240 | 18,571 | -0.9% | 40,428 | Гуанчжоу Эвергранд | 16 | 2 |
| 2014 | 4,556,520 | 240 | 18,986 | +2.2% | 42,154 | Гуанчжоу Эвергранд | 16 | 2 |
| 2015 | 5,326,304 | 240 | 22,193 | +16.8% | 45,889 | Гуанчжоу Эвергранд | 16 | 2 |
Награды
Самый ценный игрок
- Так же имеет название Золотой мяч
| Сезон | Игрок | Команда | Национальность |
|---|---|---|---|
| 2004 | Чжао Цзюньчжэ | Ляонин Хувин |  Китай
|
| 2005 | Бранко Йелич | Бэйцзин Гоань |  Сербия
|
| 2006 | Чжэн Чжи | Шаньдун Лунэн | Китай
|
| 2007 | Ду Чжэньюй | Чанчунь Ятай | Китай
|
| 2008 | Эмиль Мартинес | Шанхай Шэньхуа |  Гондурас
|
| 2009 | Самуэль Кабальеро | Чанчунь Ятай | Гондурас
|
| 2010 | Дувьер Риаскос | Шанхай Шэньхуа |  Колумбия
|
| 2011 | Мурики | Гуанчжоу Эвергранд |  Бразилия
|
| 2012 | Кристиан Дэнэлаче | Цзянсу Сайнти |  Румыния
|
| 2013 | Дарио Конка | Гуанчжоу Эвергранд |  Аргентина
|
| 2014 | Элкесон | Гуанчжоу Эвергранд | Бразилия
|
| 2015 | Рикардо Гуларт | Гуанчжоу Эвергранд | Бразилия
|
Золотая бутса
- Эта награда присуждается лучшим бомбардиром лиги
| Сезон | Игрок | Команда | Голы |
|---|---|---|---|
| 2004 |  Кваме Айю |
Шэньси Чаньба | 17 |
| 2005 | Бранко Йелич |
Бэйцзин Гоань | 21 |
| 2006 | Ли Цзиньюй |
Шаньдун Лунэн | 26 |
| 2007 | Ли Цзиньюй |
Шаньдун Лунэн | 15 |
| 2008 | Эбер Луис |
Тяньцзинь Тэда | 14 |
| 2009 | Эрнан Баркос |
Шэньчжэнь Азия Трэвэл | 17 |
| Луис Альфредо Рамирес |
Гуанчжоу GPC | ||
| 2010 | Дувьер Риаскос |
Шанхай Шэньхуа | 20 |
| 2011 | Мурики |
Гуанчжоу Эвергранд | 16 |
| 2012 | Кристиан Дэнэлаче |
Цзянсу Сайнти | 23 |
| 2013 | Элкесон |
Гуанчжоу Эвергранд | 22 |
| 2014 | Элкесон |
Гуанчжоу Эвергранд | 28 |
| 2015 | Алоизио |
Шаньдун Лунэн | 22 |
Лучший бомбардир Суперлиги, представляющий Китай
- Награда вручается с 2011 года за наибольшее количество забитых в Суперлиге китайским игроком
| Сезон | Игрок | Команда | Голы |
|---|---|---|---|
| 2011 | Юй Ханьчао
|
Ляонин Хувин | 12 |
| 2012 | Ван Юнпо
|
Шаньдун Лунэн | 10 |
| 2013 | У Лэй
|
Шанхай Теллэйс | 15 |
| 2014 | У Лэй
|
Шанхай Теллэйс | 12 |
| 2015 | У Лэй
|
Шанхай Теллэйс | 14 |
Тренер года
| Сезон | Тренер | Клуб | Турниры |
|---|---|---|---|
| 2004 | Чжу Гуанху |
Шэньчжэнь | Чемпионы Суперлиги |
| 2005 | Владимир Петрович |
Далянь Шидэ | Чемпионы Суперлиги; Кубок Китая |
| 2006 | Любиша Тумбакович |
Шаньдун Лунэн | Чемпионы Суперлиги; Кубок Китая |
| 2007 | Гао Хунбо |
Чанчунь Ятай | Чемпионы |
| 2008 | Тумбакович, Любиша |
Шаньдун Лунэн | Чемпионы Суперлиги |
| 2009 | Тан Яодун |
Хэнань Констракшн | 3-е место в Суперлиге |
| 2010 |  Бранко Иванкович |
Шаньдун Лунэн | Чемпионы Суперлиги |
| 2011 | Ма Линь |
Ляонин Хувин | 3-е место в Суперлиге |
| 2012 | Драган Окука |
Цзянсу Сайнти | 2-е место в Суперлиге |
| 2013 |  Марчелло Липпи |
Гуанчжоу Эвергранд | Чемпионы Суперлиги; Победители Лиги чемпионов |
| 2014 |  Грегорио Мансано |
Бэйцзин Гоань | 2-е место в Суперлиге |
| 2015 | Луиc Фелипе Сколари |
Гуанчжоу Эвергранд | Чемпионы Суперлиги; Победители Лиги чемпионов |
Вратарь года
| Сезон | Игрок | Команда | Национальность |
|---|---|---|---|
| 2012 | Дэн Сяофэй | Цзянсу Сайнти | КНР
|
| 2013 | Цзэн Чэн | Гуанчжоу Эвергранд | КНР
|
| 2014 | Ван Далэй | Шаньдун Лунэн | КНР
|
| 2015 | Цзэн Чэн | Гуанчжоу Эвергранд | КНР
|
См. также
Напишите отзыв о статье "Чемпионат Китая по футболу"
Примечания
- ↑ [sports.sohu.com/20070326/n248985208.shtml 中超联赛简介-搜狐体育]
- ↑ [sports.sohu.com/20070303/n248483149.shtml 中超今年结束“裸奔” 金威集团3600万元冠名-搜狐体育]
- ↑ [sports.qq.com/a/20090320/000028.htm 国米赞助商倍耐力5000万入主中超_中超_体育_腾讯网]
- ↑ [sports.sohu.com/20110701/n312157283.shtml 万达3年1.95亿冠名中超 将高价为国足配洋顾问-搜狐体育]
- ↑ [www.scmp.com/news/china/article/1434716/sponsors-spend-big-chinese-super-league Sponsors spend big on Chinese Super League | South China Morning Post]
- ↑ Баи существовал в 1951-2003 годах
- ↑ Сычуань Гуаньчэн существовал в 1993-2006 годах
Ссылки
- [csl.sports.sohu.com/ Официальный сайт Суперлиги Китая] (кит.)
- [fa.org.cn/ Китайская футбольная ассоциация] (кит.)
- [www.rsssf.com/tablesc/chinachamp.html Список чемпионов Китая на сайте RSSSF] (англ.)
| ||||||
| ||||||
Отрывок, характеризующий Чемпионат Китая по футболу
– Ничего, княжна, не беспокойтесь, – сказала Марья Богдановна, – и без доктора всё хорошо будет.Через пять минут княжна из своей комнаты услыхала, что несут что то тяжелое. Она выглянула – официанты несли для чего то в спальню кожаный диван, стоявший в кабинете князя Андрея. На лицах несших людей было что то торжественное и тихое.
Княжна Марья сидела одна в своей комнате, прислушиваясь к звукам дома, изредка отворяя дверь, когда проходили мимо, и приглядываясь к тому, что происходило в коридоре. Несколько женщин тихими шагами проходили туда и оттуда, оглядывались на княжну и отворачивались от нее. Она не смела спрашивать, затворяла дверь, возвращалась к себе, и то садилась в свое кресло, то бралась за молитвенник, то становилась на колена пред киотом. К несчастию и удивлению своему, она чувствовала, что молитва не утишала ее волнения. Вдруг дверь ее комнаты тихо отворилась и на пороге ее показалась повязанная платком ее старая няня Прасковья Савишна, почти никогда, вследствие запрещения князя,не входившая к ней в комнату.
– С тобой, Машенька, пришла посидеть, – сказала няня, – да вот княжовы свечи венчальные перед угодником зажечь принесла, мой ангел, – сказала она вздохнув.
– Ах как я рада, няня.
– Бог милостив, голубка. – Няня зажгла перед киотом обвитые золотом свечи и с чулком села у двери. Княжна Марья взяла книгу и стала читать. Только когда слышались шаги или голоса, княжна испуганно, вопросительно, а няня успокоительно смотрели друг на друга. Во всех концах дома было разлито и владело всеми то же чувство, которое испытывала княжна Марья, сидя в своей комнате. По поверью, что чем меньше людей знает о страданиях родильницы, тем меньше она страдает, все старались притвориться незнающими; никто не говорил об этом, но во всех людях, кроме обычной степенности и почтительности хороших манер, царствовавших в доме князя, видна была одна какая то общая забота, смягченность сердца и сознание чего то великого, непостижимого, совершающегося в эту минуту.
В большой девичьей не слышно было смеха. В официантской все люди сидели и молчали, на готове чего то. На дворне жгли лучины и свечи и не спали. Старый князь, ступая на пятку, ходил по кабинету и послал Тихона к Марье Богдановне спросить: что? – Только скажи: князь приказал спросить что? и приди скажи, что она скажет.
– Доложи князю, что роды начались, – сказала Марья Богдановна, значительно посмотрев на посланного. Тихон пошел и доложил князю.
– Хорошо, – сказал князь, затворяя за собою дверь, и Тихон не слыхал более ни малейшего звука в кабинете. Немного погодя, Тихон вошел в кабинет, как будто для того, чтобы поправить свечи. Увидав, что князь лежал на диване, Тихон посмотрел на князя, на его расстроенное лицо, покачал головой, молча приблизился к нему и, поцеловав его в плечо, вышел, не поправив свечей и не сказав, зачем он приходил. Таинство торжественнейшее в мире продолжало совершаться. Прошел вечер, наступила ночь. И чувство ожидания и смягчения сердечного перед непостижимым не падало, а возвышалось. Никто не спал.
Была одна из тех мартовских ночей, когда зима как будто хочет взять свое и высыпает с отчаянной злобой свои последние снега и бураны. Навстречу немца доктора из Москвы, которого ждали каждую минуту и за которым была выслана подстава на большую дорогу, к повороту на проселок, были высланы верховые с фонарями, чтобы проводить его по ухабам и зажорам.
Княжна Марья уже давно оставила книгу: она сидела молча, устремив лучистые глаза на сморщенное, до малейших подробностей знакомое, лицо няни: на прядку седых волос, выбившуюся из под платка, на висящий мешочек кожи под подбородком.
Няня Савишна, с чулком в руках, тихим голосом рассказывала, сама не слыша и не понимая своих слов, сотни раз рассказанное о том, как покойница княгиня в Кишиневе рожала княжну Марью, с крестьянской бабой молдаванкой, вместо бабушки.
– Бог помилует, никогда дохтура не нужны, – говорила она. Вдруг порыв ветра налег на одну из выставленных рам комнаты (по воле князя всегда с жаворонками выставлялось по одной раме в каждой комнате) и, отбив плохо задвинутую задвижку, затрепал штофной гардиной, и пахнув холодом, снегом, задул свечу. Княжна Марья вздрогнула; няня, положив чулок, подошла к окну и высунувшись стала ловить откинутую раму. Холодный ветер трепал концами ее платка и седыми, выбившимися прядями волос.
– Княжна, матушка, едут по прешпекту кто то! – сказала она, держа раму и не затворяя ее. – С фонарями, должно, дохтур…
– Ах Боже мой! Слава Богу! – сказала княжна Марья, – надо пойти встретить его: он не знает по русски.
Княжна Марья накинула шаль и побежала навстречу ехавшим. Когда она проходила переднюю, она в окно видела, что какой то экипаж и фонари стояли у подъезда. Она вышла на лестницу. На столбике перил стояла сальная свеча и текла от ветра. Официант Филипп, с испуганным лицом и с другой свечей в руке, стоял ниже, на первой площадке лестницы. Еще пониже, за поворотом, по лестнице, слышны были подвигавшиеся шаги в теплых сапогах. И какой то знакомый, как показалось княжне Марье, голос, говорил что то.
– Слава Богу! – сказал голос. – А батюшка?
– Почивать легли, – отвечал голос дворецкого Демьяна, бывшего уже внизу.
Потом еще что то сказал голос, что то ответил Демьян, и шаги в теплых сапогах стали быстрее приближаться по невидному повороту лестницы. «Это Андрей! – подумала княжна Марья. Нет, это не может быть, это было бы слишком необыкновенно», подумала она, и в ту же минуту, как она думала это, на площадке, на которой стоял официант со свечой, показались лицо и фигура князя Андрея в шубе с воротником, обсыпанным снегом. Да, это был он, но бледный и худой, и с измененным, странно смягченным, но тревожным выражением лица. Он вошел на лестницу и обнял сестру.
– Вы не получили моего письма? – спросил он, и не дожидаясь ответа, которого бы он и не получил, потому что княжна не могла говорить, он вернулся, и с акушером, который вошел вслед за ним (он съехался с ним на последней станции), быстрыми шагами опять вошел на лестницу и опять обнял сестру. – Какая судьба! – проговорил он, – Маша милая – и, скинув шубу и сапоги, пошел на половину княгини.
Маленькая княгиня лежала на подушках, в белом чепчике. (Страдания только что отпустили ее.) Черные волосы прядями вились у ее воспаленных, вспотевших щек; румяный, прелестный ротик с губкой, покрытой черными волосиками, был раскрыт, и она радостно улыбалась. Князь Андрей вошел в комнату и остановился перед ней, у изножья дивана, на котором она лежала. Блестящие глаза, смотревшие детски, испуганно и взволнованно, остановились на нем, не изменяя выражения. «Я вас всех люблю, я никому зла не делала, за что я страдаю? помогите мне», говорило ее выражение. Она видела мужа, но не понимала значения его появления теперь перед нею. Князь Андрей обошел диван и в лоб поцеловал ее.
– Душенька моя, – сказал он: слово, которое никогда не говорил ей. – Бог милостив. – Она вопросительно, детски укоризненно посмотрела на него.
– Я от тебя ждала помощи, и ничего, ничего, и ты тоже! – сказали ее глаза. Она не удивилась, что он приехал; она не поняла того, что он приехал. Его приезд не имел никакого отношения до ее страданий и облегчения их. Муки вновь начались, и Марья Богдановна посоветовала князю Андрею выйти из комнаты.
Акушер вошел в комнату. Князь Андрей вышел и, встретив княжну Марью, опять подошел к ней. Они шопотом заговорили, но всякую минуту разговор замолкал. Они ждали и прислушивались.
– Allez, mon ami, [Иди, мой друг,] – сказала княжна Марья. Князь Андрей опять пошел к жене, и в соседней комнате сел дожидаясь. Какая то женщина вышла из ее комнаты с испуганным лицом и смутилась, увидав князя Андрея. Он закрыл лицо руками и просидел так несколько минут. Жалкие, беспомощно животные стоны слышались из за двери. Князь Андрей встал, подошел к двери и хотел отворить ее. Дверь держал кто то.
– Нельзя, нельзя! – проговорил оттуда испуганный голос. – Он стал ходить по комнате. Крики замолкли, еще прошло несколько секунд. Вдруг страшный крик – не ее крик, она не могла так кричать, – раздался в соседней комнате. Князь Андрей подбежал к двери; крик замолк, послышался крик ребенка.
«Зачем принесли туда ребенка? подумал в первую секунду князь Андрей. Ребенок? Какой?… Зачем там ребенок? Или это родился ребенок?» Когда он вдруг понял всё радостное значение этого крика, слезы задушили его, и он, облокотившись обеими руками на подоконник, всхлипывая, заплакал, как плачут дети. Дверь отворилась. Доктор, с засученными рукавами рубашки, без сюртука, бледный и с трясущейся челюстью, вышел из комнаты. Князь Андрей обратился к нему, но доктор растерянно взглянул на него и, ни слова не сказав, прошел мимо. Женщина выбежала и, увидав князя Андрея, замялась на пороге. Он вошел в комнату жены. Она мертвая лежала в том же положении, в котором он видел ее пять минут тому назад, и то же выражение, несмотря на остановившиеся глаза и на бледность щек, было на этом прелестном, детском личике с губкой, покрытой черными волосиками.
«Я вас всех люблю и никому дурного не делала, и что вы со мной сделали?» говорило ее прелестное, жалкое, мертвое лицо. В углу комнаты хрюкнуло и пискнуло что то маленькое, красное в белых трясущихся руках Марьи Богдановны.
Через два часа после этого князь Андрей тихими шагами вошел в кабинет к отцу. Старик всё уже знал. Он стоял у самой двери, и, как только она отворилась, старик молча старческими, жесткими руками, как тисками, обхватил шею сына и зарыдал как ребенок.
Через три дня отпевали маленькую княгиню, и, прощаясь с нею, князь Андрей взошел на ступени гроба. И в гробу было то же лицо, хотя и с закрытыми глазами. «Ах, что вы со мной сделали?» всё говорило оно, и князь Андрей почувствовал, что в душе его оторвалось что то, что он виноват в вине, которую ему не поправить и не забыть. Он не мог плакать. Старик тоже вошел и поцеловал ее восковую ручку, спокойно и высоко лежащую на другой, и ему ее лицо сказало: «Ах, что и за что вы это со мной сделали?» И старик сердито отвернулся, увидав это лицо.
Еще через пять дней крестили молодого князя Николая Андреича. Мамушка подбородком придерживала пеленки, в то время, как гусиным перышком священник мазал сморщенные красные ладонки и ступеньки мальчика.
Крестный отец дед, боясь уронить, вздрагивая, носил младенца вокруг жестяной помятой купели и передавал его крестной матери, княжне Марье. Князь Андрей, замирая от страха, чтоб не утопили ребенка, сидел в другой комнате, ожидая окончания таинства. Он радостно взглянул на ребенка, когда ему вынесла его нянюшка, и одобрительно кивнул головой, когда нянюшка сообщила ему, что брошенный в купель вощечок с волосками не потонул, а поплыл по купели.
Участие Ростова в дуэли Долохова с Безуховым было замято стараниями старого графа, и Ростов вместо того, чтобы быть разжалованным, как он ожидал, был определен адъютантом к московскому генерал губернатору. Вследствие этого он не мог ехать в деревню со всем семейством, а оставался при своей новой должности всё лето в Москве. Долохов выздоровел, и Ростов особенно сдружился с ним в это время его выздоровления. Долохов больной лежал у матери, страстно и нежно любившей его. Старушка Марья Ивановна, полюбившая Ростова за его дружбу к Феде, часто говорила ему про своего сына.
– Да, граф, он слишком благороден и чист душою, – говаривала она, – для нашего нынешнего, развращенного света. Добродетели никто не любит, она всем глаза колет. Ну скажите, граф, справедливо это, честно это со стороны Безухова? А Федя по своему благородству любил его, и теперь никогда ничего дурного про него не говорит. В Петербурге эти шалости с квартальным там что то шутили, ведь они вместе делали? Что ж, Безухову ничего, а Федя все на своих плечах перенес! Ведь что он перенес! Положим, возвратили, да ведь как же и не возвратить? Я думаю таких, как он, храбрецов и сынов отечества не много там было. Что ж теперь – эта дуэль! Есть ли чувство, честь у этих людей! Зная, что он единственный сын, вызвать на дуэль и стрелять так прямо! Хорошо, что Бог помиловал нас. И за что же? Ну кто же в наше время не имеет интриги? Что ж, коли он так ревнив? Я понимаю, ведь он прежде мог дать почувствовать, а то год ведь продолжалось. И что же, вызвал на дуэль, полагая, что Федя не будет драться, потому что он ему должен. Какая низость! Какая гадость! Я знаю, вы Федю поняли, мой милый граф, оттого то я вас душой люблю, верьте мне. Его редкие понимают. Это такая высокая, небесная душа!
Сам Долохов часто во время своего выздоровления говорил Ростову такие слова, которых никак нельзя было ожидать от него. – Меня считают злым человеком, я знаю, – говаривал он, – и пускай. Я никого знать не хочу кроме тех, кого люблю; но кого я люблю, того люблю так, что жизнь отдам, а остальных передавлю всех, коли станут на дороге. У меня есть обожаемая, неоцененная мать, два три друга, ты в том числе, а на остальных я обращаю внимание только на столько, на сколько они полезны или вредны. И все почти вредны, в особенности женщины. Да, душа моя, – продолжал он, – мужчин я встречал любящих, благородных, возвышенных; но женщин, кроме продажных тварей – графинь или кухарок, всё равно – я не встречал еще. Я не встречал еще той небесной чистоты, преданности, которых я ищу в женщине. Ежели бы я нашел такую женщину, я бы жизнь отдал за нее. А эти!… – Он сделал презрительный жест. – И веришь ли мне, ежели я еще дорожу жизнью, то дорожу только потому, что надеюсь еще встретить такое небесное существо, которое бы возродило, очистило и возвысило меня. Но ты не понимаешь этого.
– Нет, я очень понимаю, – отвечал Ростов, находившийся под влиянием своего нового друга.
Осенью семейство Ростовых вернулось в Москву. В начале зимы вернулся и Денисов и остановился у Ростовых. Это первое время зимы 1806 года, проведенное Николаем Ростовым в Москве, было одно из самых счастливых и веселых для него и для всего его семейства. Николай привлек с собой в дом родителей много молодых людей. Вера была двадцати летняя, красивая девица; Соня шестнадцати летняя девушка во всей прелести только что распустившегося цветка; Наташа полу барышня, полу девочка, то детски смешная, то девически обворожительная.
В доме Ростовых завелась в это время какая то особенная атмосфера любовности, как это бывает в доме, где очень милые и очень молодые девушки. Всякий молодой человек, приезжавший в дом Ростовых, глядя на эти молодые, восприимчивые, чему то (вероятно своему счастию) улыбающиеся, девические лица, на эту оживленную беготню, слушая этот непоследовательный, но ласковый ко всем, на всё готовый, исполненный надежды лепет женской молодежи, слушая эти непоследовательные звуки, то пенья, то музыки, испытывал одно и то же чувство готовности к любви и ожидания счастья, которое испытывала и сама молодежь дома Ростовых.
В числе молодых людей, введенных Ростовым, был одним из первых – Долохов, который понравился всем в доме, исключая Наташи. За Долохова она чуть не поссорилась с братом. Она настаивала на том, что он злой человек, что в дуэли с Безуховым Пьер был прав, а Долохов виноват, что он неприятен и неестествен.
– Нечего мне понимать, – с упорным своевольством кричала Наташа, – он злой и без чувств. Вот ведь я же люблю твоего Денисова, он и кутила, и всё, а я всё таки его люблю, стало быть я понимаю. Не умею, как тебе сказать; у него всё назначено, а я этого не люблю. Денисова…
– Ну Денисов другое дело, – отвечал Николай, давая чувствовать, что в сравнении с Долоховым даже и Денисов был ничто, – надо понимать, какая душа у этого Долохова, надо видеть его с матерью, это такое сердце!
– Уж этого я не знаю, но с ним мне неловко. И ты знаешь ли, что он влюбился в Соню?
– Какие глупости…
– Я уверена, вот увидишь. – Предсказание Наташи сбывалось. Долохов, не любивший дамского общества, стал часто бывать в доме, и вопрос о том, для кого он ездит, скоро (хотя и никто не говорил про это) был решен так, что он ездит для Сони. И Соня, хотя никогда не посмела бы сказать этого, знала это и всякий раз, как кумач, краснела при появлении Долохова.
Долохов часто обедал у Ростовых, никогда не пропускал спектакля, где они были, и бывал на балах adolescentes [подростков] у Иогеля, где всегда бывали Ростовы. Он оказывал преимущественное внимание Соне и смотрел на нее такими глазами, что не только она без краски не могла выдержать этого взгляда, но и старая графиня и Наташа краснели, заметив этот взгляд.
Видно было, что этот сильный, странный мужчина находился под неотразимым влиянием, производимым на него этой черненькой, грациозной, любящей другого девочкой.
Ростов замечал что то новое между Долоховым и Соней; но он не определял себе, какие это были новые отношения. «Они там все влюблены в кого то», думал он про Соню и Наташу. Но ему было не так, как прежде, ловко с Соней и Долоховым, и он реже стал бывать дома.
С осени 1806 года опять всё заговорило о войне с Наполеоном еще с большим жаром, чем в прошлом году. Назначен был не только набор рекрут, но и еще 9 ти ратников с тысячи. Повсюду проклинали анафемой Бонапартия, и в Москве только и толков было, что о предстоящей войне. Для семейства Ростовых весь интерес этих приготовлений к войне заключался только в том, что Николушка ни за что не соглашался оставаться в Москве и выжидал только конца отпуска Денисова с тем, чтобы с ним вместе ехать в полк после праздников. Предстоящий отъезд не только не мешал ему веселиться, но еще поощрял его к этому. Большую часть времени он проводил вне дома, на обедах, вечерах и балах.
ХI
На третий день Рождества, Николай обедал дома, что в последнее время редко случалось с ним. Это был официально прощальный обед, так как он с Денисовым уезжал в полк после Крещенья. Обедало человек двадцать, в том числе Долохов и Денисов.
Никогда в доме Ростовых любовный воздух, атмосфера влюбленности не давали себя чувствовать с такой силой, как в эти дни праздников. «Лови минуты счастия, заставляй себя любить, влюбляйся сам! Только это одно есть настоящее на свете – остальное всё вздор. И этим одним мы здесь только и заняты», – говорила эта атмосфера. Николай, как и всегда, замучив две пары лошадей и то не успев побывать во всех местах, где ему надо было быть и куда его звали, приехал домой перед самым обедом. Как только он вошел, он заметил и почувствовал напряженность любовной атмосферы в доме, но кроме того он заметил странное замешательство, царствующее между некоторыми из членов общества. Особенно взволнованы были Соня, Долохов, старая графиня и немного Наташа. Николай понял, что что то должно было случиться до обеда между Соней и Долоховым и с свойственною ему чуткостью сердца был очень нежен и осторожен, во время обеда, в обращении с ними обоими. В этот же вечер третьего дня праздников должен был быть один из тех балов у Иогеля (танцовального учителя), которые он давал по праздникам для всех своих учеников и учениц.
– Николенька, ты поедешь к Иогелю? Пожалуйста, поезжай, – сказала ему Наташа, – он тебя особенно просил, и Василий Дмитрич (это был Денисов) едет.
– Куда я не поеду по приказанию г'афини! – сказал Денисов, шутливо поставивший себя в доме Ростовых на ногу рыцаря Наташи, – pas de chale [танец с шалью] готов танцовать.
– Коли успею! Я обещал Архаровым, у них вечер, – сказал Николай.
– А ты?… – обратился он к Долохову. И только что спросил это, заметил, что этого не надо было спрашивать.
– Да, может быть… – холодно и сердито отвечал Долохов, взглянув на Соню и, нахмурившись, точно таким взглядом, каким он на клубном обеде смотрел на Пьера, опять взглянул на Николая.
«Что нибудь есть», подумал Николай и еще более утвердился в этом предположении тем, что Долохов тотчас же после обеда уехал. Он вызвал Наташу и спросил, что такое?
– А я тебя искала, – сказала Наташа, выбежав к нему. – Я говорила, ты всё не хотел верить, – торжествующе сказала она, – он сделал предложение Соне.
Как ни мало занимался Николай Соней за это время, но что то как бы оторвалось в нем, когда он услыхал это. Долохов был приличная и в некоторых отношениях блестящая партия для бесприданной сироты Сони. С точки зрения старой графини и света нельзя было отказать ему. И потому первое чувство Николая, когда он услыхал это, было озлобление против Сони. Он приготавливался к тому, чтобы сказать: «И прекрасно, разумеется, надо забыть детские обещания и принять предложение»; но не успел он еще сказать этого…
– Можешь себе представить! она отказала, совсем отказала! – заговорила Наташа. – Она сказала, что любит другого, – прибавила она, помолчав немного.
«Да иначе и не могла поступить моя Соня!» подумал Николай.
– Сколько ее ни просила мама, она отказала, и я знаю, она не переменит, если что сказала…
– А мама просила ее! – с упреком сказал Николай.
– Да, – сказала Наташа. – Знаешь, Николенька, не сердись; но я знаю, что ты на ней не женишься. Я знаю, Бог знает отчего, я знаю верно, ты не женишься.
– Ну, этого ты никак не знаешь, – сказал Николай; – но мне надо поговорить с ней. Что за прелесть, эта Соня! – прибавил он улыбаясь.
– Это такая прелесть! Я тебе пришлю ее. – И Наташа, поцеловав брата, убежала.
Через минуту вошла Соня, испуганная, растерянная и виноватая. Николай подошел к ней и поцеловал ее руку. Это был первый раз, что они в этот приезд говорили с глазу на глаз и о своей любви.
– Sophie, – сказал он сначала робко, и потом всё смелее и смелее, – ежели вы хотите отказаться не только от блестящей, от выгодной партии; но он прекрасный, благородный человек… он мой друг…
Соня перебила его.
– Я уж отказалась, – сказала она поспешно.
– Ежели вы отказываетесь для меня, то я боюсь, что на мне…
Соня опять перебила его. Она умоляющим, испуганным взглядом посмотрела на него.
– Nicolas, не говорите мне этого, – сказала она.
– Нет, я должен. Может быть это suffisance [самонадеянность] с моей стороны, но всё лучше сказать. Ежели вы откажетесь для меня, то я должен вам сказать всю правду. Я вас люблю, я думаю, больше всех…
– Мне и довольно, – вспыхнув, сказала Соня.
– Нет, но я тысячу раз влюблялся и буду влюбляться, хотя такого чувства дружбы, доверия, любви, я ни к кому не имею, как к вам. Потом я молод. Мaman не хочет этого. Ну, просто, я ничего не обещаю. И я прошу вас подумать о предложении Долохова, – сказал он, с трудом выговаривая фамилию своего друга.
– Не говорите мне этого. Я ничего не хочу. Я люблю вас, как брата, и всегда буду любить, и больше мне ничего не надо.
– Вы ангел, я вас не стою, но я только боюсь обмануть вас. – Николай еще раз поцеловал ее руку.
У Иогеля были самые веселые балы в Москве. Это говорили матушки, глядя на своих adolescentes, [девушек,] выделывающих свои только что выученные па; это говорили и сами adolescentes и adolescents, [девушки и юноши,] танцовавшие до упаду; эти взрослые девицы и молодые люди, приезжавшие на эти балы с мыслию снизойти до них и находя в них самое лучшее веселье. В этот же год на этих балах сделалось два брака. Две хорошенькие княжны Горчаковы нашли женихов и вышли замуж, и тем еще более пустили в славу эти балы. Особенного на этих балах было то, что не было хозяина и хозяйки: был, как пух летающий, по правилам искусства расшаркивающийся, добродушный Иогель, который принимал билетики за уроки от всех своих гостей; было то, что на эти балы еще езжали только те, кто хотел танцовать и веселиться, как хотят этого 13 ти и 14 ти летние девочки, в первый раз надевающие длинные платья. Все, за редкими исключениями, были или казались хорошенькими: так восторженно они все улыбались и так разгорались их глазки. Иногда танцовывали даже pas de chale лучшие ученицы, из которых лучшая была Наташа, отличавшаяся своею грациозностью; но на этом, последнем бале танцовали только экосезы, англезы и только что входящую в моду мазурку. Зала была взята Иогелем в дом Безухова, и бал очень удался, как говорили все. Много было хорошеньких девочек, и Ростовы барышни были из лучших. Они обе были особенно счастливы и веселы. В этот вечер Соня, гордая предложением Долохова, своим отказом и объяснением с Николаем, кружилась еще дома, не давая девушке дочесать свои косы, и теперь насквозь светилась порывистой радостью.
Наташа, не менее гордая тем, что она в первый раз была в длинном платье, на настоящем бале, была еще счастливее. Обе были в белых, кисейных платьях с розовыми лентами.
Наташа сделалась влюблена с самой той минуты, как она вошла на бал. Она не была влюблена ни в кого в особенности, но влюблена была во всех. В того, на кого она смотрела в ту минуту, как она смотрела, в того она и была влюблена.
– Ах, как хорошо! – всё говорила она, подбегая к Соне.
Николай с Денисовым ходили по залам, ласково и покровительственно оглядывая танцующих.
– Как она мила, к'асавица будет, – сказал Денисов.
– Кто?
– Г'афиня Наташа, – отвечал Денисов.
– И как она танцует, какая г'ация! – помолчав немного, опять сказал он.
– Да про кого ты говоришь?
– Про сест'у п'о твою, – сердито крикнул Денисов.
Ростов усмехнулся.
– Mon cher comte; vous etes l'un de mes meilleurs ecoliers, il faut que vous dansiez, – сказал маленький Иогель, подходя к Николаю. – Voyez combien de jolies demoiselles. [Любезный граф, вы один из лучших моих учеников. Вам надо танцовать. Посмотрите, сколько хорошеньких девушек!] – Он с тою же просьбой обратился и к Денисову, тоже своему бывшему ученику.
– Non, mon cher, je fe'ai tapisse'ie, [Нет, мой милый, я посижу у стенки,] – сказал Денисов. – Разве вы не помните, как дурно я пользовался вашими уроками?
– О нет! – поспешно утешая его, сказал Иогель. – Вы только невнимательны были, а вы имели способности, да, вы имели способности.
Заиграли вновь вводившуюся мазурку; Николай не мог отказать Иогелю и пригласил Соню. Денисов подсел к старушкам и облокотившись на саблю, притопывая такт, что то весело рассказывал и смешил старых дам, поглядывая на танцующую молодежь. Иогель в первой паре танцовал с Наташей, своей гордостью и лучшей ученицей. Мягко, нежно перебирая своими ножками в башмачках, Иогель первым полетел по зале с робевшей, но старательно выделывающей па Наташей. Денисов не спускал с нее глаз и пристукивал саблей такт, с таким видом, который ясно говорил, что он сам не танцует только от того, что не хочет, а не от того, что не может. В середине фигуры он подозвал к себе проходившего мимо Ростова.
– Это совсем не то, – сказал он. – Разве это польская мазу'ка? А отлично танцует. – Зная, что Денисов и в Польше даже славился своим мастерством плясать польскую мазурку, Николай подбежал к Наташе:
– Поди, выбери Денисова. Вот танцует! Чудо! – сказал он.
Когда пришел опять черед Наташе, она встала и быстро перебирая своими с бантиками башмачками, робея, одна пробежала через залу к углу, где сидел Денисов. Она видела, что все смотрят на нее и ждут. Николай видел, что Денисов и Наташа улыбаясь спорили, и что Денисов отказывался, но радостно улыбался. Он подбежал.
– Пожалуйста, Василий Дмитрич, – говорила Наташа, – пойдемте, пожалуйста.
– Да, что, увольте, г'афиня, – говорил Денисов.
