Чемпионат Молдавии по футболу 1992
Поделись знанием:
– Ну скоро ли вы? Копаетесь тут! – крикнул он на слуг.
Долохов убрал деньги и крикнув человека, чтобы велеть подать поесть и выпить на дорогу, вошел в ту комнату, где сидели Хвостиков и Макарин.
Анатоль в кабинете лежал, облокотившись на руку, на диване, задумчиво улыбался и что то нежно про себя шептал своим красивым ртом.
– Иди, съешь что нибудь. Ну выпей! – кричал ему из другой комнаты Долохов.
– Не хочу! – ответил Анатоль, всё продолжая улыбаться.
– Иди, Балага приехал.
Анатоль встал и вошел в столовую. Балага был известный троечный ямщик, уже лет шесть знавший Долохова и Анатоля, и служивший им своими тройками. Не раз он, когда полк Анатоля стоял в Твери, с вечера увозил его из Твери, к рассвету доставлял в Москву и увозил на другой день ночью. Не раз он увозил Долохова от погони, не раз он по городу катал их с цыганами и дамочками, как называл Балага. Не раз он с их работой давил по Москве народ и извозчиков, и всегда его выручали его господа, как он называл их. Не одну лошадь он загнал под ними. Не раз он был бит ими, не раз напаивали они его шампанским и мадерой, которую он любил, и не одну штуку он знал за каждым из них, которая обыкновенному человеку давно бы заслужила Сибирь. В кутежах своих они часто зазывали Балагу, заставляли его пить и плясать у цыган, и не одна тысяча их денег перешла через его руки. Служа им, он двадцать раз в году рисковал и своей жизнью и своей шкурой, и на их работе переморил больше лошадей, чем они ему переплатили денег. Но он любил их, любил эту безумную езду, по восемнадцати верст в час, любил перекувырнуть извозчика и раздавить пешехода по Москве, и во весь скок пролететь по московским улицам. Он любил слышать за собой этот дикий крик пьяных голосов: «пошел! пошел!» тогда как уж и так нельзя было ехать шибче; любил вытянуть больно по шее мужика, который и так ни жив, ни мертв сторонился от него. «Настоящие господа!» думал он.
Анатоль и Долохов тоже любили Балагу за его мастерство езды и за то, что он любил то же, что и они. С другими Балага рядился, брал по двадцати пяти рублей за двухчасовое катанье и с другими только изредка ездил сам, а больше посылал своих молодцов. Но с своими господами, как он называл их, он всегда ехал сам и никогда ничего не требовал за свою работу. Только узнав через камердинеров время, когда были деньги, он раз в несколько месяцев приходил поутру, трезвый и, низко кланяясь, просил выручить его. Его всегда сажали господа.
– Уж вы меня вызвольте, батюшка Федор Иваныч или ваше сиятельство, – говорил он. – Обезлошадничал вовсе, на ярманку ехать уж ссудите, что можете.
И Анатоль и Долохов, когда бывали в деньгах, давали ему по тысяче и по две рублей.
Балага был русый, с красным лицом и в особенности красной, толстой шеей, приземистый, курносый мужик, лет двадцати семи, с блестящими маленькими глазами и маленькой бородкой. Он был одет в тонком синем кафтане на шелковой подкладке, надетом на полушубке.
Он перекрестился на передний угол и подошел к Долохову, протягивая черную, небольшую руку.
– Федору Ивановичу! – сказал он, кланяясь.
– Здорово, брат. – Ну вот и он.
– Здравствуй, ваше сиятельство, – сказал он входившему Анатолю и тоже протянул руку.
| Чемпионат Молдавии по футболу 1992 Национальная молдавская дивизия 1992 | |
|---|---|
| Подробности чемпионата | |
| Число участников | 12 |
| Города | 9 |
| Призовые места | |
 Чемпион
|
Зимбру (1-й раз) |
 Второе место
|
Тилигул |
 Третье место
|
Буджак |
| Статистика чемпионата | |
| Бомбардир(ы) | Сергей Александров / Олег Флентя (13 мячей) |
1992/93 → | |
Национальный молдавский дивизион 1992 — первый чемпионат Молдавии по футболу, в нём принимали участие 12 команд. Чемпионом стал кишинёвский «Зимбру».
Участники
Турнирная таблица
| Команда | Игры | В | Н | П | ГЗ | ГП | Очки | Комментарии | |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1. | Тилигул | 22 | 15 | 5 | 2 | 40 | 13 | 35 | Золотой матч |
| 2. | Зимбру | 22 | 15 | 5 | 2 | 40 | 15 | 35 | |
| 3. | Буджак | 22 | 13 | 7 | 2 | 51 | 11 | 33 | |
| 4. | Тигина | 22 | 9 | 8 | 5 | 21 | 17 | 26 | |
| 5. | Амоком | 22 | 9 | 7 | 6 | 32 | 25 | 25 | |
| 6. | Конструкторул (Кишинёв) | 22 | 8 | 7 | 7 | 46 | 32 | 23 | |
| 7. | Динамо-Кодру | 22 | 8 | 5 | 9 | 30 | 23 | 21 | |
| 8. | Сперанца | 22 | 6 | 5 | 11 | 20 | 32 | 17 | |
| 9. | Олимпия | 22 | 5 | 7 | 10 | 19 | 24 | 17 | |
| 10. | Молдова | 22 | 7 | 2 | 13 | 22 | 42 | 16 | |
| 11. | Кристалл | 22 | 3 | 3 | 16 | 25 | 60 | 9 | |
| 12. | Конструкторул (Леова) | 22 | 2 | 3 | 17 | 11 | 63 | 7 |
И — игры, В — выигрыши, Н — ничьи, П — проигрыши, ГЗ — голы забитые, ГП — голы пропущенные, О — очки
Золотой матч
В это время в регионе происходил конфликт между Молдавией и Приднестровской Молдавской Республикой, в четырех матчах двух заключительных туров федерацией футбола Молдавии принято решение засчитать ничейные результаты, в итоге команды «Тилигул» и «Зимбру» набрали одинаковое количество очков, на 28 июня была назначена дополнительная встреча, местом её проведения был определён город Бельцы, в связи с военным конфликтом тираспольчане на игру выехать не смогли, и чемпионом Молдавии 1992 года был объявлен «Зимбру»[1].
Напишите отзыв о статье "Чемпионат Молдавии по футболу 1992"
Примечания
- ↑ [www.tirasport.nm.ru/foot_M92.htm Чемпионат Молдовы. 1992 год.]
Ссылки
- [www.rsssf.com/tablesm/mold92.html RSSSF]
| ||||||
Отрывок, характеризующий Чемпионат Молдавии по футболу 1992
Анатоль пошел в заднюю комнату.– Ну скоро ли вы? Копаетесь тут! – крикнул он на слуг.
Долохов убрал деньги и крикнув человека, чтобы велеть подать поесть и выпить на дорогу, вошел в ту комнату, где сидели Хвостиков и Макарин.
Анатоль в кабинете лежал, облокотившись на руку, на диване, задумчиво улыбался и что то нежно про себя шептал своим красивым ртом.
– Иди, съешь что нибудь. Ну выпей! – кричал ему из другой комнаты Долохов.
– Не хочу! – ответил Анатоль, всё продолжая улыбаться.
– Иди, Балага приехал.
Анатоль встал и вошел в столовую. Балага был известный троечный ямщик, уже лет шесть знавший Долохова и Анатоля, и служивший им своими тройками. Не раз он, когда полк Анатоля стоял в Твери, с вечера увозил его из Твери, к рассвету доставлял в Москву и увозил на другой день ночью. Не раз он увозил Долохова от погони, не раз он по городу катал их с цыганами и дамочками, как называл Балага. Не раз он с их работой давил по Москве народ и извозчиков, и всегда его выручали его господа, как он называл их. Не одну лошадь он загнал под ними. Не раз он был бит ими, не раз напаивали они его шампанским и мадерой, которую он любил, и не одну штуку он знал за каждым из них, которая обыкновенному человеку давно бы заслужила Сибирь. В кутежах своих они часто зазывали Балагу, заставляли его пить и плясать у цыган, и не одна тысяча их денег перешла через его руки. Служа им, он двадцать раз в году рисковал и своей жизнью и своей шкурой, и на их работе переморил больше лошадей, чем они ему переплатили денег. Но он любил их, любил эту безумную езду, по восемнадцати верст в час, любил перекувырнуть извозчика и раздавить пешехода по Москве, и во весь скок пролететь по московским улицам. Он любил слышать за собой этот дикий крик пьяных голосов: «пошел! пошел!» тогда как уж и так нельзя было ехать шибче; любил вытянуть больно по шее мужика, который и так ни жив, ни мертв сторонился от него. «Настоящие господа!» думал он.
Анатоль и Долохов тоже любили Балагу за его мастерство езды и за то, что он любил то же, что и они. С другими Балага рядился, брал по двадцати пяти рублей за двухчасовое катанье и с другими только изредка ездил сам, а больше посылал своих молодцов. Но с своими господами, как он называл их, он всегда ехал сам и никогда ничего не требовал за свою работу. Только узнав через камердинеров время, когда были деньги, он раз в несколько месяцев приходил поутру, трезвый и, низко кланяясь, просил выручить его. Его всегда сажали господа.
– Уж вы меня вызвольте, батюшка Федор Иваныч или ваше сиятельство, – говорил он. – Обезлошадничал вовсе, на ярманку ехать уж ссудите, что можете.
И Анатоль и Долохов, когда бывали в деньгах, давали ему по тысяче и по две рублей.
Балага был русый, с красным лицом и в особенности красной, толстой шеей, приземистый, курносый мужик, лет двадцати семи, с блестящими маленькими глазами и маленькой бородкой. Он был одет в тонком синем кафтане на шелковой подкладке, надетом на полушубке.
Он перекрестился на передний угол и подошел к Долохову, протягивая черную, небольшую руку.
– Федору Ивановичу! – сказал он, кланяясь.
– Здорово, брат. – Ну вот и он.
– Здравствуй, ваше сиятельство, – сказал он входившему Анатолю и тоже протянул руку.
