Чемпионат Нидерландов по футболу 1972/1973
Поделись знанием:
– Вот Софья Александровна непременно увидят, – шопотом сказала Дуняша; – а вы всё смеетесь.
Соня слышала эти слова, и слышала, как Наташа шопотом сказала:
– И я знаю, что она увидит; она и прошлого года видела.
Минуты три все молчали. «Непременно!» прошептала Наташа и не докончила… Вдруг Соня отсторонила то зеркало, которое она держала, и закрыла глаза рукой.
– Ах, Наташа! – сказала она.
– Видела? Видела? Что видела? – вскрикнула Наташа, поддерживая зеркало.
Соня ничего не видала, она только что хотела замигать глазами и встать, когда услыхала голос Наташи, сказавшей «непременно»… Ей не хотелось обмануть ни Дуняшу, ни Наташу, и тяжело было сидеть. Она сама не знала, как и вследствие чего у нее вырвался крик, когда она закрыла глаза рукою.
– Его видела? – спросила Наташа, хватая ее за руку.
– Да. Постой… я… видела его, – невольно сказала Соня, еще не зная, кого разумела Наташа под словом его: его – Николая или его – Андрея.
«Но отчего же мне не сказать, что я видела? Ведь видят же другие! И кто же может уличить меня в том, что я видела или не видала?» мелькнуло в голове Сони.
– Да, я его видела, – сказала она.
– Как же? Как же? Стоит или лежит?
– Нет, я видела… То ничего не было, вдруг вижу, что он лежит.
– Андрей лежит? Он болен? – испуганно остановившимися глазами глядя на подругу, спрашивала Наташа.
– Нет, напротив, – напротив, веселое лицо, и он обернулся ко мне, – и в ту минуту как она говорила, ей самой казалось, что она видела то, что говорила.
– Ну а потом, Соня?…
– Тут я не рассмотрела, что то синее и красное…
– Соня! когда он вернется? Когда я увижу его! Боже мой, как я боюсь за него и за себя, и за всё мне страшно… – заговорила Наташа, и не отвечая ни слова на утешения Сони, легла в постель и долго после того, как потушили свечу, с открытыми глазами, неподвижно лежала на постели и смотрела на морозный, лунный свет сквозь замерзшие окна.
Вскоре после святок Николай объявил матери о своей любви к Соне и о твердом решении жениться на ней. Графиня, давно замечавшая то, что происходило между Соней и Николаем, и ожидавшая этого объяснения, молча выслушала его слова и сказала сыну, что он может жениться на ком хочет; но что ни она, ни отец не дадут ему благословения на такой брак. В первый раз Николай почувствовал, что мать недовольна им, что несмотря на всю свою любовь к нему, она не уступит ему. Она, холодно и не глядя на сына, послала за мужем; и, когда он пришел, графиня хотела коротко и холодно в присутствии Николая сообщить ему в чем дело, но не выдержала: заплакала слезами досады и вышла из комнаты. Старый граф стал нерешительно усовещивать Николая и просить его отказаться от своего намерения. Николай отвечал, что он не может изменить своему слову, и отец, вздохнув и очевидно смущенный, весьма скоро перервал свою речь и пошел к графине. При всех столкновениях с сыном, графа не оставляло сознание своей виноватости перед ним за расстройство дел, и потому он не мог сердиться на сына за отказ жениться на богатой невесте и за выбор бесприданной Сони, – он только при этом случае живее вспоминал то, что, ежели бы дела не были расстроены, нельзя было для Николая желать лучшей жены, чем Соня; и что виновен в расстройстве дел только один он с своим Митенькой и с своими непреодолимыми привычками.
Отец с матерью больше не говорили об этом деле с сыном; но несколько дней после этого, графиня позвала к себе Соню и с жестокостью, которой не ожидали ни та, ни другая, графиня упрекала племянницу в заманивании сына и в неблагодарности. Соня, молча с опущенными глазами, слушала жестокие слова графини и не понимала, чего от нее требуют. Она всем готова была пожертвовать для своих благодетелей. Мысль о самопожертвовании была любимой ее мыслью; но в этом случае она не могла понять, кому и чем ей надо жертвовать. Она не могла не любить графиню и всю семью Ростовых, но и не могла не любить Николая и не знать, что его счастие зависело от этой любви. Она была молчалива и грустна, и не отвечала. Николай не мог, как ему казалось, перенести долее этого положения и пошел объясниться с матерью. Николай то умолял мать простить его и Соню и согласиться на их брак, то угрожал матери тем, что, ежели Соню будут преследовать, то он сейчас же женится на ней тайно.
Графиня с холодностью, которой никогда не видал сын, отвечала ему, что он совершеннолетний, что князь Андрей женится без согласия отца, и что он может то же сделать, но что никогда она не признает эту интригантку своей дочерью.
Взорванный словом интригантка , Николай, возвысив голос, сказал матери, что он никогда не думал, чтобы она заставляла его продавать свои чувства, и что ежели это так, то он последний раз говорит… Но он не успел сказать того решительного слова, которого, судя по выражению его лица, с ужасом ждала мать и которое может быть навсегда бы осталось жестоким воспоминанием между ними. Он не успел договорить, потому что Наташа с бледным и серьезным лицом вошла в комнату от двери, у которой она подслушивала.
– Николинька, ты говоришь пустяки, замолчи, замолчи! Я тебе говорю, замолчи!.. – почти кричала она, чтобы заглушить его голос.
– Мама, голубчик, это совсем не оттого… душечка моя, бедная, – обращалась она к матери, которая, чувствуя себя на краю разрыва, с ужасом смотрела на сына, но, вследствие упрямства и увлечения борьбы, не хотела и не могла сдаться.
– Николинька, я тебе растолкую, ты уйди – вы послушайте, мама голубушка, – говорила она матери.
Слова ее были бессмысленны; но они достигли того результата, к которому она стремилась.
Графиня тяжело захлипав спрятала лицо на груди дочери, а Николай встал, схватился за голову и вышел из комнаты.
Наташа взялась за дело примирения и довела его до того, что Николай получил обещание от матери в том, что Соню не будут притеснять, и сам дал обещание, что он ничего не предпримет тайно от родителей.
С твердым намерением, устроив в полку свои дела, выйти в отставку, приехать и жениться на Соне, Николай, грустный и серьезный, в разладе с родными, но как ему казалось, страстно влюбленный, в начале января уехал в полк.
После отъезда Николая в доме Ростовых стало грустнее чем когда нибудь. Графиня от душевного расстройства сделалась больна.
Соня была печальна и от разлуки с Николаем и еще более от того враждебного тона, с которым не могла не обращаться с ней графиня. Граф более чем когда нибудь был озабочен дурным положением дел, требовавших каких нибудь решительных мер. Необходимо было продать московский дом и подмосковную, а для продажи дома нужно было ехать в Москву. Но здоровье графини заставляло со дня на день откладывать отъезд.
Наташа, легко и даже весело переносившая первое время разлуки с своим женихом, теперь с каждым днем становилась взволнованнее и нетерпеливее. Мысль о том, что так, даром, ни для кого пропадает ее лучшее время, которое бы она употребила на любовь к нему, неотступно мучила ее. Письма его большей частью сердили ее. Ей оскорбительно было думать, что тогда как она живет только мыслью о нем, он живет настоящею жизнью, видит новые места, новых людей, которые для него интересны. Чем занимательнее были его письма, тем ей было досаднее. Ее же письма к нему не только не доставляли ей утешения, но представлялись скучной и фальшивой обязанностью. Она не умела писать, потому что не могла постигнуть возможности выразить в письме правдиво хоть одну тысячную долю того, что она привыкла выражать голосом, улыбкой и взглядом. Она писала ему классически однообразные, сухие письма, которым сама не приписывала никакого значения и в которых, по брульонам, графиня поправляла ей орфографические ошибки.
Здоровье графини все не поправлялось; но откладывать поездку в Москву уже не было возможности. Нужно было делать приданое, нужно было продать дом, и притом князя Андрея ждали сперва в Москву, где в эту зиму жил князь Николай Андреич, и Наташа была уверена, что он уже приехал.
Графиня осталась в деревне, а граф, взяв с собой Соню и Наташу, в конце января поехал в Москву.
Пьер после сватовства князя Андрея и Наташи, без всякой очевидной причины, вдруг почувствовал невозможность продолжать прежнюю жизнь. Как ни твердо он был убежден в истинах, открытых ему его благодетелем, как ни радостно ему было то первое время увлечения внутренней работой самосовершенствования, которой он предался с таким жаром, после помолвки князя Андрея с Наташей и после смерти Иосифа Алексеевича, о которой он получил известие почти в то же время, – вся прелесть этой прежней жизни вдруг пропала для него. Остался один остов жизни: его дом с блестящею женой, пользовавшеюся теперь милостями одного важного лица, знакомство со всем Петербургом и служба с скучными формальностями. И эта прежняя жизнь вдруг с неожиданной мерзостью представилась Пьеру. Он перестал писать свой дневник, избегал общества братьев, стал опять ездить в клуб, стал опять много пить, опять сблизился с холостыми компаниями и начал вести такую жизнь, что графиня Елена Васильевна сочла нужным сделать ему строгое замечание. Пьер почувствовав, что она была права, и чтобы не компрометировать свою жену, уехал в Москву.
Чемпионат Нидерландов по футболу 1972/1973 Eredivisie 1972/1973 | |
---|---|
Подробности чемпионата | |
Время проведения | 13 августа 1972 — 20 мая 1973 |
Число участников | 18 |
Призовые места | |
Чемпион | Аякс (16-й раз) |
Второе место | Фейеноорд |
Третье место | Твенте |
Статистика чемпионата | |
Сыграно матчей | 306 |
Забито голов | 849 (2.77 за игру) |
Бомбардир(ы) | Кас Янсенс (НЕК Неймеген) Вилли Брокамп (МВВ Маастрихт) (18 мячей) |
← 1971/72 1973/74 → |
Чемпионат Нидерландов по футболу 1972—1973 является 17 официальным профессиональным чемпионатом по футболу в Нидерландах. В 16 раз в своей истории чемпионом Нидерландов стал «Аякс». Всего было сыграно 306 игр и забито 849 гола (в среднем 2,77 голов за игру).
Турнирная таблица
Поз | Ком | И | В | Н | П | ГЗ | ГП | РМ | Очки |
---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
1 | Аякс | 34 | 30 | 0 | 4 | 102 | 18 | 84 | 60 |
2 | Фейеноорд2 | 34 | 27 | 4 | 3 | 89 | 28 | 61 | 58 |
3 | Твенте | 34 | 22 | 6 | 6 | 53 | 22 | 31 | 50 |
4 | Спарта | 34 | 21 | 5 | 8 | 85 | 37 | 48 | 47 |
5 | ФК Ден Хааг2 | 34 | 15 | 10 | 9 | 44 | 39 | 5 | 40 |
6 | ПСВ2 | 34 | 15 | 8 | 11 | 46 | 35 | 11 | 38 |
7 | МВВ | 34 | 14 | 9 | 11 | 49 | 38 | 11 | 37 |
8 | Утрехт | 34 | 12 | 8 | 14 | 42 | 55 | -13 | 32 |
9 | НЕК | 34 | 10 | 11 | 13 | 40 | 46 | -6 | 31 |
10 | ФК Амстердам2,3 | 34 | 11 | 7 | 16 | 44 | 54 | -10 | 29 |
11 | ХФК Харлем | 34 | 10 | 9 | 15 | 43 | 55 | -12 | 29 |
12 | Телстар | 34 | 12 | 4 | 18 | 39 | 51 | -12 | 28 |
13 | ФК Гронинген | 34 | 7 | 13 | 14 | 37 | 61 | -24 | 27 |
14 | Гоу Эхед Иглс | 34 | 8 | 9 | 17 | 31 | 52 | -21 | 25 |
15 | АЗ '67 | 34 | 8 | 9 | 17 | 32 | 58 | -26 | 25 |
16 | НАК1 | 34 | 7 | 7 | 20 | 26 | 57 | -31 | 21 |
17 | Эксельсиор | 34 | 5 | 8 | 21 | 24 | 70 | -46 | 18 |
18 | Ден Босх | 34 | 5 | 7 | 22 | 23 | 73 | -50 | 17 |
И — Игр сыграно; В — Побед; Н — Ничьих; П — Поражений;
ГЗ — Голов забито; ГП — Голов пропущено; РМ — Разница мячей
1 НАК стал обладателем Кубка Нидерландов 1972—1973 и квалифицировался в Кубок обладателей кубков.
2 Клубы квалифицировались в Кубок Интертото.
3 «ФК Амстердам» был основан после слияния клубов «Блау Вит» и «ДВС». Позже с «ФК Амстердамом» объединился ещё один клуб — «Волевейккерс»,
Цветовое обозначение | |
---|---|
Чемпион Эредивизие 1972—1973, в Кубок европейских чемпионов. | |
В Кубок УЕФА. | |
В Кубок обладателей кубков | |
Команды, выбывшие из Эредивизие |
Результаты матчей
АЗ | АМС | АЯК | ГЭИ | ГРО | ДБХ | МВВ | НАК | НЕК | ПСВ | СПА | ТВЕ | ТЕЛ | УТР | ФДХ | ФЕЙ | ХАР | ЭКС | |
---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
1. АЗ '67 | 1-4 | 0-5 | 1-1 | 1-1 | 0-0 | 2-1 | 2-2 | 0-0 | 2-1 | 1-0 | 2-2 | 0-0 | 2-2 | 0-1 | 0-2 | 2-1 | 3-1 | |
2. ФК Амстердам | 0-3 | 1-2 | 0-1 | 0-1 | 3-2 | 2-0 | 0-0 | 1-1 | 1-1 | 4-2 | 1-1 | 2-0 | 2-1 | 0-2 | 1-3 | 2-1 | 4-0 | |
3. Аякс | 3-0 | 2-1 | 6-0 | 3-0 | 9-0 | 4-0 | 4-0 | 4-0 | 3-1 | 4-2 | 1-0 | 9-2 | 3-1 | 5-0 | 2-1 | 3-0 | 8-0 | |
4. Гоу Эхед Иглс | 1-2 | 0-0 | 0-1 | 0-0 | 1-0 | 2-2 | 3-0 | 0-1 | 1-0 | 2-0 | 1-2 | 2-1 | 3-4 | 0-1 | 2-4 | 0-4 | 2-1 | |
5. ФК Гронинген | 4-2 | 4-0 | 0-2 | 1-1 | 4-2 | 1-4 | 1-0 | 1-1 | 1-1 | 1-4 | 0-3 | 0-2 | 2-1 | 1-2 | 1-4 | 4-1 | 1-1 | |
6. Ден Босх | 1-2 | 0-0 | 1-2 | 2-1 | 1-1 | 1-0 | 2-0 | 0-1 | 1-4 | 0-5 | 0-2 | 0-1 | 3-0 | 2-1 | 0-2 | 0-0 | 0-0 | |
7. МВВ | 1-0 | 0-3 | 1-0 | 1-1 | 3-0 | 1-1 | 3-0 | 2-0 | 0-1 | 3-2 | 1-0 | 4-0 | 2-0 | 4-1 | 1-2 | 2-0 | 3-0 | |
8. НАК | 3-0 | 1-0 | 2-0 | 0-0 | 1-1 | 4-0 | 1-1 | 1-0 | 1-2 | 0-1 | 0-1 | 0-1 | 0-3 | 1-2 | 0-5 | 1-1 | 2-1 | |
9. НЕК | 3-2 | 1-0 | 0-4 | 1-1 | 1-1 | 7-0 | 0-0 | 0-2 | 1-1 | 3-3 | 2-0 | 2-0 | 3-0 | 1-3 | 2-3 | 2-1 | 2-1 | |
10. ПСВ | 1-0 | 2-0 | 0-3 | 0-0 | 0-0 | 3-0 | 1-3 | 5-0 | 2-0 | 2-1 | 0-1 | 3-0 | 5-1 | 0-0 | 0-1 | 2-1 | 2-0 | |
11. Спарта | 4-1 | 5-0 | 3-1 | 1-0 | 2-0 | 3-1 | 4-0 | 2-0 | 2-2 | 3-0 | 1-2 | 2-1 | 6-0 | 3-1 | 1-1 | 4-1 | 0-1 | |
12. Твенте | 2-0 | 2-1 | 0-1 | 3-0 | 4-2 | 2-0 | 0-0 | 2-0 | 2-0 | 1-0 | 0-1 | 2-0 | 3-1 | 2-0 | 0-0 | 1-1 | 2-0 | |
13. Телстар | 0-0 | 2-1 | 0-1 | 3-0 | 5-1 | 3-1 | 2-1 | 2-0 | 3-1 | 0-1 | 0-1 | 0-2 | 0-1 | 4-1 | 0-1 | 2-3 | 1-3 | |
14. Утрехт | 2-0 | 2-0 | 0-1 | 1-0 | 0-0 | 1-0 | 1-1 | 3-1 | 2-0 | 1-1 | 1-5 | 1-2 | 1-1 | 1-1 | 0-4 | 1-1 | 2-0 | |
15. ФК Ден Хааг | 4-0 | 1-1 | 0-1 | 2-0 | 3-0 | 0-0 | 1-1 | 1-1 | 1-0 | 3-0 | 1-1 | 0-4 | 1-0 | 1-1 | 3-2 | 3-0 | 1-1 | |
16. Фейеноорд | 2-1 | 7-2 | 2-0 | 2-1 | 5-1 | 4-0 | 2-1 | 3-1 | 1-0 | 2-0 | 3-3 | 1-3 | 2-0 | 2-1 | 2-0 | 1-0 | 7-0 | |
17. ХФК Харлем | 2-0 | 1-4 | 0-4 | 5-2 | 1-1 | 2-1 | 3-2 | 3-1 | 1-1 | 1-1 | 0-4 | 4-0 | 1-2 | 0-2 | 0-0 | 0-0 | 2-0 | |
18. Эксельсиор | 1-0 | 2-3 | 0-1 | 0-2 | 0-0 | 4-1 | 0-0 | 2-0 | 1-1 | 2-3 | 0-4 | 0-0 | 1-1 | 0-3 | 0-2 | 1-6 | 0-1 |
Источник: [www.rsssf.com/tablesn/ned73.html RSSSF]
Цвета: синий = победа хозяев поля, жёлтый = ничья, красный = победа гостей.
Бомбардиры
Место | Игрок | Клуб | Голы |
---|---|---|---|
1 | Кас Янсенс[1] | НЕК | |
Вилли Брокамп | МВВ | <center>18 |
Напишите отзыв о статье "Чемпионат Нидерландов по футболу 1972/1973"
Примечания
- ↑ [www.eredivisiestats.nl/topscorers.php Бомбардиры]
Ссылки
- [www.eredivisie.nl/ Официальный сайт Эредивизие] (нид.)
- [www.rsssf.com/tablesn/ned73.html Статистика на RSSSF]
|
Отрывок, характеризующий Чемпионат Нидерландов по футболу 1972/1973
Соня села за зеркало, устроила положение, и стала смотреть.– Вот Софья Александровна непременно увидят, – шопотом сказала Дуняша; – а вы всё смеетесь.
Соня слышала эти слова, и слышала, как Наташа шопотом сказала:
– И я знаю, что она увидит; она и прошлого года видела.
Минуты три все молчали. «Непременно!» прошептала Наташа и не докончила… Вдруг Соня отсторонила то зеркало, которое она держала, и закрыла глаза рукой.
– Ах, Наташа! – сказала она.
– Видела? Видела? Что видела? – вскрикнула Наташа, поддерживая зеркало.
Соня ничего не видала, она только что хотела замигать глазами и встать, когда услыхала голос Наташи, сказавшей «непременно»… Ей не хотелось обмануть ни Дуняшу, ни Наташу, и тяжело было сидеть. Она сама не знала, как и вследствие чего у нее вырвался крик, когда она закрыла глаза рукою.
– Его видела? – спросила Наташа, хватая ее за руку.
– Да. Постой… я… видела его, – невольно сказала Соня, еще не зная, кого разумела Наташа под словом его: его – Николая или его – Андрея.
«Но отчего же мне не сказать, что я видела? Ведь видят же другие! И кто же может уличить меня в том, что я видела или не видала?» мелькнуло в голове Сони.
– Да, я его видела, – сказала она.
– Как же? Как же? Стоит или лежит?
– Нет, я видела… То ничего не было, вдруг вижу, что он лежит.
– Андрей лежит? Он болен? – испуганно остановившимися глазами глядя на подругу, спрашивала Наташа.
– Нет, напротив, – напротив, веселое лицо, и он обернулся ко мне, – и в ту минуту как она говорила, ей самой казалось, что она видела то, что говорила.
– Ну а потом, Соня?…
– Тут я не рассмотрела, что то синее и красное…
– Соня! когда он вернется? Когда я увижу его! Боже мой, как я боюсь за него и за себя, и за всё мне страшно… – заговорила Наташа, и не отвечая ни слова на утешения Сони, легла в постель и долго после того, как потушили свечу, с открытыми глазами, неподвижно лежала на постели и смотрела на морозный, лунный свет сквозь замерзшие окна.
Вскоре после святок Николай объявил матери о своей любви к Соне и о твердом решении жениться на ней. Графиня, давно замечавшая то, что происходило между Соней и Николаем, и ожидавшая этого объяснения, молча выслушала его слова и сказала сыну, что он может жениться на ком хочет; но что ни она, ни отец не дадут ему благословения на такой брак. В первый раз Николай почувствовал, что мать недовольна им, что несмотря на всю свою любовь к нему, она не уступит ему. Она, холодно и не глядя на сына, послала за мужем; и, когда он пришел, графиня хотела коротко и холодно в присутствии Николая сообщить ему в чем дело, но не выдержала: заплакала слезами досады и вышла из комнаты. Старый граф стал нерешительно усовещивать Николая и просить его отказаться от своего намерения. Николай отвечал, что он не может изменить своему слову, и отец, вздохнув и очевидно смущенный, весьма скоро перервал свою речь и пошел к графине. При всех столкновениях с сыном, графа не оставляло сознание своей виноватости перед ним за расстройство дел, и потому он не мог сердиться на сына за отказ жениться на богатой невесте и за выбор бесприданной Сони, – он только при этом случае живее вспоминал то, что, ежели бы дела не были расстроены, нельзя было для Николая желать лучшей жены, чем Соня; и что виновен в расстройстве дел только один он с своим Митенькой и с своими непреодолимыми привычками.
Отец с матерью больше не говорили об этом деле с сыном; но несколько дней после этого, графиня позвала к себе Соню и с жестокостью, которой не ожидали ни та, ни другая, графиня упрекала племянницу в заманивании сына и в неблагодарности. Соня, молча с опущенными глазами, слушала жестокие слова графини и не понимала, чего от нее требуют. Она всем готова была пожертвовать для своих благодетелей. Мысль о самопожертвовании была любимой ее мыслью; но в этом случае она не могла понять, кому и чем ей надо жертвовать. Она не могла не любить графиню и всю семью Ростовых, но и не могла не любить Николая и не знать, что его счастие зависело от этой любви. Она была молчалива и грустна, и не отвечала. Николай не мог, как ему казалось, перенести долее этого положения и пошел объясниться с матерью. Николай то умолял мать простить его и Соню и согласиться на их брак, то угрожал матери тем, что, ежели Соню будут преследовать, то он сейчас же женится на ней тайно.
Графиня с холодностью, которой никогда не видал сын, отвечала ему, что он совершеннолетний, что князь Андрей женится без согласия отца, и что он может то же сделать, но что никогда она не признает эту интригантку своей дочерью.
Взорванный словом интригантка , Николай, возвысив голос, сказал матери, что он никогда не думал, чтобы она заставляла его продавать свои чувства, и что ежели это так, то он последний раз говорит… Но он не успел сказать того решительного слова, которого, судя по выражению его лица, с ужасом ждала мать и которое может быть навсегда бы осталось жестоким воспоминанием между ними. Он не успел договорить, потому что Наташа с бледным и серьезным лицом вошла в комнату от двери, у которой она подслушивала.
– Николинька, ты говоришь пустяки, замолчи, замолчи! Я тебе говорю, замолчи!.. – почти кричала она, чтобы заглушить его голос.
– Мама, голубчик, это совсем не оттого… душечка моя, бедная, – обращалась она к матери, которая, чувствуя себя на краю разрыва, с ужасом смотрела на сына, но, вследствие упрямства и увлечения борьбы, не хотела и не могла сдаться.
– Николинька, я тебе растолкую, ты уйди – вы послушайте, мама голубушка, – говорила она матери.
Слова ее были бессмысленны; но они достигли того результата, к которому она стремилась.
Графиня тяжело захлипав спрятала лицо на груди дочери, а Николай встал, схватился за голову и вышел из комнаты.
Наташа взялась за дело примирения и довела его до того, что Николай получил обещание от матери в том, что Соню не будут притеснять, и сам дал обещание, что он ничего не предпримет тайно от родителей.
С твердым намерением, устроив в полку свои дела, выйти в отставку, приехать и жениться на Соне, Николай, грустный и серьезный, в разладе с родными, но как ему казалось, страстно влюбленный, в начале января уехал в полк.
После отъезда Николая в доме Ростовых стало грустнее чем когда нибудь. Графиня от душевного расстройства сделалась больна.
Соня была печальна и от разлуки с Николаем и еще более от того враждебного тона, с которым не могла не обращаться с ней графиня. Граф более чем когда нибудь был озабочен дурным положением дел, требовавших каких нибудь решительных мер. Необходимо было продать московский дом и подмосковную, а для продажи дома нужно было ехать в Москву. Но здоровье графини заставляло со дня на день откладывать отъезд.
Наташа, легко и даже весело переносившая первое время разлуки с своим женихом, теперь с каждым днем становилась взволнованнее и нетерпеливее. Мысль о том, что так, даром, ни для кого пропадает ее лучшее время, которое бы она употребила на любовь к нему, неотступно мучила ее. Письма его большей частью сердили ее. Ей оскорбительно было думать, что тогда как она живет только мыслью о нем, он живет настоящею жизнью, видит новые места, новых людей, которые для него интересны. Чем занимательнее были его письма, тем ей было досаднее. Ее же письма к нему не только не доставляли ей утешения, но представлялись скучной и фальшивой обязанностью. Она не умела писать, потому что не могла постигнуть возможности выразить в письме правдиво хоть одну тысячную долю того, что она привыкла выражать голосом, улыбкой и взглядом. Она писала ему классически однообразные, сухие письма, которым сама не приписывала никакого значения и в которых, по брульонам, графиня поправляла ей орфографические ошибки.
Здоровье графини все не поправлялось; но откладывать поездку в Москву уже не было возможности. Нужно было делать приданое, нужно было продать дом, и притом князя Андрея ждали сперва в Москву, где в эту зиму жил князь Николай Андреич, и Наташа была уверена, что он уже приехал.
Графиня осталась в деревне, а граф, взяв с собой Соню и Наташу, в конце января поехал в Москву.
Пьер после сватовства князя Андрея и Наташи, без всякой очевидной причины, вдруг почувствовал невозможность продолжать прежнюю жизнь. Как ни твердо он был убежден в истинах, открытых ему его благодетелем, как ни радостно ему было то первое время увлечения внутренней работой самосовершенствования, которой он предался с таким жаром, после помолвки князя Андрея с Наташей и после смерти Иосифа Алексеевича, о которой он получил известие почти в то же время, – вся прелесть этой прежней жизни вдруг пропала для него. Остался один остов жизни: его дом с блестящею женой, пользовавшеюся теперь милостями одного важного лица, знакомство со всем Петербургом и служба с скучными формальностями. И эта прежняя жизнь вдруг с неожиданной мерзостью представилась Пьеру. Он перестал писать свой дневник, избегал общества братьев, стал опять ездить в клуб, стал опять много пить, опять сблизился с холостыми компаниями и начал вести такую жизнь, что графиня Елена Васильевна сочла нужным сделать ему строгое замечание. Пьер почувствовав, что она была права, и чтобы не компрометировать свою жену, уехал в Москву.