Чемпионат Польши по футболу 1955

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Чемпионат Польши по футболу 1955
I liga 1955
Подробности чемпионата
Время проведения 20 марта 195527 ноября 1955
Число участников 12
Призовые места
Чемпион Легия Варшава (1-й раз)
Второе место Заглембе Сосновец
Третье место Рух Хожув
Статистика чемпионата
Сыграно матчей 132
Забито голов 332  (2.52 за игру)
Бомбардир(ы) Станислав Хахорек (Гвардия Варшава)  (16 мячей)
← 1954
1956 →

Первая лига 1955 (польск. I liga 1955) — 21-й сезон чемпионата Польши по футболу. Он начался 20 марта 1955 года и закончился 27 ноября 1955 года.



Клубы-участники

Клуб Город
Легия Варшава
Заглембе Сосновец
Рух Хожув
Гвардия Варшава
Лехия Гданьск
Гарбарния Краков
Висла Краков
ЛКС Лодзь
Лех Познань
Полония Быдгощ
Полония Бытом
Гурник Радлин

Турнирная таблица

Место Команда И В Н П Голы ± О Примечания
1 Легия Варшава 22 12 4 6 48  21 +27 28
2 Заглембе Сосновец 22 10 7 5 30  16 +14 27
3 Рух Хожув 22 7 11 4 34  25 +9 25
4 Гвардия Варшава 22 11 3 8 38  30 +8 25
5 Лехия Гданьск 22 8 7 7 19  15 +4 23
6 Гарбарния Краков 22 9 5 8 25  21 +4 23
7 Висла Краков 22 10 2 10 26  29 −3 22
8 ЛКС Лодзь 22 8 5 9 27  37 −10 21
9 Лех Познань 22 7 5 10 24  35 −11 19
10 Полония Быдгощ 22 6 6 10 18  26 −8 18
11 Полония Бытом 22 5 7 10 23  36 −13 17 Вылет во Вторую лигу 1956
12 Гурник Радлин 22 5 6 11 20  41 −21 16

И — игры, В — выигрыши, Н — ничьи, П — проигрыши, Голы — забитые и пропущенные голы, ± — разница голов, О — очки

Напишите отзыв о статье "Чемпионат Польши по футболу 1955"

Ссылки

  • [www.rsssf.com/tablesp/polhist.html#1955 Чемпионат Польши 1955 на rsssf.com]  (англ.)


Отрывок, характеризующий Чемпионат Польши по футболу 1955

Пьер знал все подробности покушении немецкого студента на жизнь Бонапарта в Вене в 1809 м году и знал то, что студент этот был расстрелян. И та опасность, которой он подвергал свою жизнь при исполнении своего намерения, еще сильнее возбуждала его.
Два одинаково сильные чувства неотразимо привлекали Пьера к его намерению. Первое было чувство потребности жертвы и страдания при сознании общего несчастия, то чувство, вследствие которого он 25 го поехал в Можайск и заехал в самый пыл сражения, теперь убежал из своего дома и, вместо привычной роскоши и удобств жизни, спал, не раздеваясь, на жестком диване и ел одну пищу с Герасимом; другое – было то неопределенное, исключительно русское чувство презрения ко всему условному, искусственному, человеческому, ко всему тому, что считается большинством людей высшим благом мира. В первый раз Пьер испытал это странное и обаятельное чувство в Слободском дворце, когда он вдруг почувствовал, что и богатство, и власть, и жизнь, все, что с таким старанием устроивают и берегут люди, – все это ежели и стоит чего нибудь, то только по тому наслаждению, с которым все это можно бросить.
Это было то чувство, вследствие которого охотник рекрут пропивает последнюю копейку, запивший человек перебивает зеркала и стекла без всякой видимой причины и зная, что это будет стоить ему его последних денег; то чувство, вследствие которого человек, совершая (в пошлом смысле) безумные дела, как бы пробует свою личную власть и силу, заявляя присутствие высшего, стоящего вне человеческих условий, суда над жизнью.
С самого того дня, как Пьер в первый раз испытал это чувство в Слободском дворце, он непрестанно находился под его влиянием, но теперь только нашел ему полное удовлетворение. Кроме того, в настоящую минуту Пьера поддерживало в его намерении и лишало возможности отречься от него то, что уже было им сделано на этом пути. И его бегство из дома, и его кафтан, и пистолет, и его заявление Ростовым, что он остается в Москве, – все потеряло бы не только смысл, но все это было бы презренно и смешно (к чему Пьер был чувствителен), ежели бы он после всего этого, так же как и другие, уехал из Москвы.
Физическое состояние Пьера, как и всегда это бывает, совпадало с нравственным. Непривычная грубая пища, водка, которую он пил эти дни, отсутствие вина и сигар, грязное, неперемененное белье, наполовину бессонные две ночи, проведенные на коротком диване без постели, – все это поддерживало Пьера в состоянии раздражения, близком к помешательству.

Был уже второй час после полудня. Французы уже вступили в Москву. Пьер знал это, но, вместо того чтобы действовать, он думал только о своем предприятии, перебирая все его малейшие будущие подробности. Пьер в своих мечтаниях не представлял себе живо ни самого процесса нанесения удара, ни смерти Наполеона, но с необыкновенною яркостью и с грустным наслаждением представлял себе свою погибель и свое геройское мужество.