Чемпионат России по футболу 2002 — золотой матч

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Золотой матч чемпионата России
Турнир

Чемпионат России по футболу 2002

Дата

21 ноября 2002

Стадион

Динамо, Москва

Игрок матча

Дмитрий Лоськов

Арбитр

Валентин Иванов (Москва)

Посещаемость

34 000

1996

Золотой матч чемпионата России по футболу 2002 года состоялся 21 ноября 2002 года на стадионе «Динамо» в Москве.





Причины проведения

Московские клубы ЦСКА и «Локомотив» набрали по итогам 30 туров чемпионата по 66 очков, поделив между собой первое место в турнирной таблице. В данном случае, по регламенту проведения чемпионата России по футболу в 2002 году, прочие показатели выступления команд не учитывались — предусматривалось проведение дополнительного золотого матча.

Отчёт о матче

21 ноября 2002
18:00 MSK
ЦСКА 0:1 Локомотив
Голы Лоськов  6'
Стадион: «Динамо», Москва
Зрителей: 34 000
Судья: Валентин Иванов (Москва)
ЦСКА
Локомотив


ЦСКА:
В 35 Руслан Нигматуллин
З 15 Алексей Березуцкий 86'
З 28 Богдан Шершун
З 23 Денис Евсиков
П 8 Ролан Гусев
П 25 Элвер Рахимич
П 19 Юрис Лайзанс  6'
П 7 Игорь Яновский  44'
П 3 Андрей Соломатин
П 5 Сергей Семак (к)
Н 21 Денис Попов 61'
Запасные:
В 1 Вениамин Мандрыкин
З 2 Дейвидас Шемберас
З 4 Евгений Варламов
П 11 Спартак Гогниев 86'
П 16 Артур Тлисов
П 18 Александр Беркетов
Н 14 Дмитрий Кириченко 61'
Тренер:
Валерий Газзаев


Игрок матча:
Лоськов («Локомотив»)

Помощники судьи:
Алексей Монахов (Москва)
Владимир Енютин (Москва)
Резервный арбитр:
Михаил Веселовский (Москва)

ЛОКОМОТИВ:
В 1 Сергей Овчинников
З 2 Геннадий Нижегородов  47'
З 14 Олег Пашинин
З 17 Дмитрий Сенников
З 16 Вадим Евсеев
3 5 Сергей Игнашевич  60'
П 8 Владимир Маминов
П 10 Дмитрий Лоськов (к)  54'
П 4 Джейкоб Лекхето  26'
Н 9 Джеймс Обиора
Н 11 Жулио Сезар 46'
Запасные:
В 22 Заур Хапов
З 2 Юрий Дроздов
П 6 Нарвик Сирхаев
П 18 Милан Обрадович
Н 15 Максим Бузникин
Н 55 Баба Адаму
Н 25 Руслан Пименов 46'
Тренер:
Юрий Сёмин

См. также

Ссылка

Напишите отзыв о статье "Чемпионат России по футболу 2002 — золотой матч"

Отрывок, характеризующий Чемпионат России по футболу 2002 — золотой матч

– Марья Дмитриевна, пустите меня к ней ради Бога! – сказала она. Марья Дмитриевна, не отвечая ей, отперла дверь и вошла. «Гадко, скверно… В моем доме… Мерзавка, девчонка… Только отца жалко!» думала Марья Дмитриевна, стараясь утолить свой гнев. «Как ни трудно, уж велю всем молчать и скрою от графа». Марья Дмитриевна решительными шагами вошла в комнату. Наташа лежала на диване, закрыв голову руками, и не шевелилась. Она лежала в том самом положении, в котором оставила ее Марья Дмитриевна.
– Хороша, очень хороша! – сказала Марья Дмитриевна. – В моем доме любовникам свидания назначать! Притворяться то нечего. Ты слушай, когда я с тобой говорю. – Марья Дмитриевна тронула ее за руку. – Ты слушай, когда я говорю. Ты себя осрамила, как девка самая последняя. Я бы с тобой то сделала, да мне отца твоего жалко. Я скрою. – Наташа не переменила положения, но только всё тело ее стало вскидываться от беззвучных, судорожных рыданий, которые душили ее. Марья Дмитриевна оглянулась на Соню и присела на диване подле Наташи.
– Счастье его, что он от меня ушел; да я найду его, – сказала она своим грубым голосом; – слышишь ты что ли, что я говорю? – Она поддела своей большой рукой под лицо Наташи и повернула ее к себе. И Марья Дмитриевна, и Соня удивились, увидав лицо Наташи. Глаза ее были блестящи и сухи, губы поджаты, щеки опустились.
– Оставь… те… что мне… я… умру… – проговорила она, злым усилием вырвалась от Марьи Дмитриевны и легла в свое прежнее положение.
– Наталья!… – сказала Марья Дмитриевна. – Я тебе добра желаю. Ты лежи, ну лежи так, я тебя не трону, и слушай… Я не стану говорить, как ты виновата. Ты сама знаешь. Ну да теперь отец твой завтра приедет, что я скажу ему? А?
Опять тело Наташи заколебалось от рыданий.
– Ну узнает он, ну брат твой, жених!
– У меня нет жениха, я отказала, – прокричала Наташа.
– Всё равно, – продолжала Марья Дмитриевна. – Ну они узнают, что ж они так оставят? Ведь он, отец твой, я его знаю, ведь он, если его на дуэль вызовет, хорошо это будет? А?
– Ах, оставьте меня, зачем вы всему помешали! Зачем? зачем? кто вас просил? – кричала Наташа, приподнявшись на диване и злобно глядя на Марью Дмитриевну.
– Да чего ж ты хотела? – вскрикнула опять горячась Марья Дмитриевна, – что ж тебя запирали что ль? Ну кто ж ему мешал в дом ездить? Зачем же тебя, как цыганку какую, увозить?… Ну увез бы он тебя, что ж ты думаешь, его бы не нашли? Твой отец, или брат, или жених. А он мерзавец, негодяй, вот что!
– Он лучше всех вас, – вскрикнула Наташа, приподнимаясь. – Если бы вы не мешали… Ах, Боже мой, что это, что это! Соня, за что? Уйдите!… – И она зарыдала с таким отчаянием, с каким оплакивают люди только такое горе, которого они чувствуют сами себя причиной. Марья Дмитриевна начала было опять говорить; но Наташа закричала: – Уйдите, уйдите, вы все меня ненавидите, презираете. – И опять бросилась на диван.
Марья Дмитриевна продолжала еще несколько времени усовещивать Наташу и внушать ей, что всё это надо скрыть от графа, что никто не узнает ничего, ежели только Наташа возьмет на себя всё забыть и не показывать ни перед кем вида, что что нибудь случилось. Наташа не отвечала. Она и не рыдала больше, но с ней сделались озноб и дрожь. Марья Дмитриевна подложила ей подушку, накрыла ее двумя одеялами и сама принесла ей липового цвета, но Наташа не откликнулась ей. – Ну пускай спит, – сказала Марья Дмитриевна, уходя из комнаты, думая, что она спит. Но Наташа не спала и остановившимися раскрытыми глазами из бледного лица прямо смотрела перед собою. Всю эту ночь Наташа не спала, и не плакала, и не говорила с Соней, несколько раз встававшей и подходившей к ней.
На другой день к завтраку, как и обещал граф Илья Андреич, он приехал из Подмосковной. Он был очень весел: дело с покупщиком ладилось и ничто уже не задерживало его теперь в Москве и в разлуке с графиней, по которой он соскучился. Марья Дмитриевна встретила его и объявила ему, что Наташа сделалась очень нездорова вчера, что посылали за доктором, но что теперь ей лучше. Наташа в это утро не выходила из своей комнаты. С поджатыми растрескавшимися губами, сухими остановившимися глазами, она сидела у окна и беспокойно вглядывалась в проезжающих по улице и торопливо оглядывалась на входивших в комнату. Она очевидно ждала известий об нем, ждала, что он сам приедет или напишет ей.
Когда граф взошел к ней, она беспокойно оборотилась на звук его мужских шагов, и лицо ее приняло прежнее холодное и даже злое выражение. Она даже не поднялась на встречу ему.
– Что с тобой, мой ангел, больна? – спросил граф. Наташа помолчала.
– Да, больна, – отвечала она.
На беспокойные расспросы графа о том, почему она такая убитая и не случилось ли чего нибудь с женихом, она уверяла его, что ничего, и просила его не беспокоиться. Марья Дмитриевна подтвердила графу уверения Наташи, что ничего не случилось. Граф, судя по мнимой болезни, по расстройству дочери, по сконфуженным лицам Сони и Марьи Дмитриевны, ясно видел, что в его отсутствие должно было что нибудь случиться: но ему так страшно было думать, что что нибудь постыдное случилось с его любимою дочерью, он так любил свое веселое спокойствие, что он избегал расспросов и всё старался уверить себя, что ничего особенного не было и только тужил о том, что по случаю ее нездоровья откладывался их отъезд в деревню.


Со дня приезда своей жены в Москву Пьер сбирался уехать куда нибудь, только чтобы не быть с ней. Вскоре после приезда Ростовых в Москву, впечатление, которое производила на него Наташа, заставило его поторопиться исполнить свое намерение. Он поехал в Тверь ко вдове Иосифа Алексеевича, которая обещала давно передать ему бумаги покойного.