Чемпионат России по шахматам 1999
Поделись знанием:
Денежные дела Ростовых не поправились в продолжение двух лет, которые они пробыли в деревне.
Несмотря на то, что Николай Ростов, твердо держась своего намерения, продолжал темно служить в глухом полку, расходуя сравнительно мало денег, ход жизни в Отрадном был таков, и в особенности Митенька так вел дела, что долги неудержимо росли с каждым годом. Единственная помощь, которая очевидно представлялась старому графу, это была служба, и он приехал в Петербург искать места; искать места и вместе с тем, как он говорил, в последний раз потешить девчат.
Вскоре после приезда Ростовых в Петербург, Берг сделал предложение Вере, и предложение его было принято.
Несмотря на то, что в Москве Ростовы принадлежали к высшему обществу, сами того не зная и не думая о том, к какому они принадлежали обществу, в Петербурге общество их было смешанное и неопределенное. В Петербурге они были провинциалы, до которых не спускались те самые люди, которых, не спрашивая их к какому они принадлежат обществу, в Москве кормили Ростовы.
Ростовы в Петербурге жили так же гостеприимно, как и в Москве, и на их ужинах сходились самые разнообразные лица: соседи по Отрадному, старые небогатые помещики с дочерьми и фрейлина Перонская, Пьер Безухов и сын уездного почтмейстера, служивший в Петербурге. Из мужчин домашними людьми в доме Ростовых в Петербурге очень скоро сделались Борис, Пьер, которого, встретив на улице, затащил к себе старый граф, и Берг, который целые дни проводил у Ростовых и оказывал старшей графине Вере такое внимание, которое может оказывать молодой человек, намеревающийся сделать предложение.
Берг недаром показывал всем свою раненую в Аустерлицком сражении правую руку и держал совершенно не нужную шпагу в левой. Он так упорно и с такою значительностью рассказывал всем это событие, что все поверили в целесообразность и достоинство этого поступка, и Берг получил за Аустерлиц две награды.
В Финляндской войне ему удалось также отличиться. Он поднял осколок гранаты, которым был убит адъютант подле главнокомандующего и поднес начальнику этот осколок. Так же как и после Аустерлица, он так долго и упорно рассказывал всем про это событие, что все поверили тоже, что надо было это сделать, и за Финляндскую войну Берг получил две награды. В 19 м году он был капитан гвардии с орденами и занимал в Петербурге какие то особенные выгодные места.
Хотя некоторые вольнодумцы и улыбались, когда им говорили про достоинства Берга, нельзя было не согласиться, что Берг был исправный, храбрый офицер, на отличном счету у начальства, и нравственный молодой человек с блестящей карьерой впереди и даже прочным положением в обществе.
Четыре года тому назад, встретившись в партере московского театра с товарищем немцем, Берг указал ему на Веру Ростову и по немецки сказал: «Das soll mein Weib werden», [Она должна быть моей женой,] и с той минуты решил жениться на ней. Теперь, в Петербурге, сообразив положение Ростовых и свое, он решил, что пришло время, и сделал предложение.
Предложение Берга было принято сначала с нелестным для него недоумением. Сначала представилось странно, что сын темного, лифляндского дворянина делает предложение графине Ростовой; но главное свойство характера Берга состояло в таком наивном и добродушном эгоизме, что невольно Ростовы подумали, что это будет хорошо, ежели он сам так твердо убежден, что это хорошо и даже очень хорошо. Притом же дела Ростовых были очень расстроены, чего не мог не знать жених, а главное, Вере было 24 года, она выезжала везде, и, несмотря на то, что она несомненно была хороша и рассудительна, до сих пор никто никогда ей не сделал предложения. Согласие было дано.
– Вот видите ли, – говорил Берг своему товарищу, которого он называл другом только потому, что он знал, что у всех людей бывают друзья. – Вот видите ли, я всё это сообразил, и я бы не женился, ежели бы не обдумал всего, и это почему нибудь было бы неудобно. А теперь напротив, папенька и маменька мои теперь обеспечены, я им устроил эту аренду в Остзейском крае, а мне прожить можно в Петербурге при моем жалованьи, при ее состоянии и при моей аккуратности. Прожить можно хорошо. Я не из за денег женюсь, я считаю это неблагородно, но надо, чтоб жена принесла свое, а муж свое. У меня служба – у нее связи и маленькие средства. Это в наше время что нибудь такое значит, не так ли? А главное она прекрасная, почтенная девушка и любит меня…
Берг покраснел и улыбнулся.
– И я люблю ее, потому что у нее характер рассудительный – очень хороший. Вот другая ее сестра – одной фамилии, а совсем другое, и неприятный характер, и ума нет того, и эдакое, знаете?… Неприятно… А моя невеста… Вот будете приходить к нам… – продолжал Берг, он хотел сказать обедать, но раздумал и сказал: «чай пить», и, проткнув его быстро языком, выпустил круглое, маленькое колечко табачного дыма, олицетворявшее вполне его мечты о счастьи.
Подле первого чувства недоуменья, возбужденного в родителях предложением Берга, в семействе водворилась обычная в таких случаях праздничность и радость, но радость была не искренняя, а внешняя. В чувствах родных относительно этой свадьбы были заметны замешательство и стыдливость. Как будто им совестно было теперь за то, что они мало любили Веру, и теперь так охотно сбывали ее с рук. Больше всех смущен был старый граф. Он вероятно не умел бы назвать того, что было причиной его смущенья, а причина эта была его денежные дела. Он решительно не знал, что у него есть, сколько у него долгов и что он в состоянии будет дать в приданое Вере. Когда родились дочери, каждой было назначено по 300 душ в приданое; но одна из этих деревень была уж продана, другая заложена и так просрочена, что должна была продаваться, поэтому отдать имение было невозможно. Денег тоже не было.
Берг уже более месяца был женихом и только неделя оставалась до свадьбы, а граф еще не решил с собой вопроса о приданом и не говорил об этом с женою. Граф то хотел отделить Вере рязанское именье, то хотел продать лес, то занять денег под вексель. За несколько дней до свадьбы Берг вошел рано утром в кабинет к графу и с приятной улыбкой почтительно попросил будущего тестя объявить ему, что будет дано за графиней Верой. Граф так смутился при этом давно предчувствуемом вопросе, что сказал необдуманно первое, что пришло ему в голову.
– Люблю, что позаботился, люблю, останешься доволен…
И он, похлопав Берга по плечу, встал, желая прекратить разговор. Но Берг, приятно улыбаясь, объяснил, что, ежели он не будет знать верно, что будет дано за Верой, и не получит вперед хотя части того, что назначено ей, то он принужден будет отказаться.
– Потому что рассудите, граф, ежели бы я теперь позволил себе жениться, не имея определенных средств для поддержания своей жены, я поступил бы подло…
Разговор кончился тем, что граф, желая быть великодушным и не подвергаться новым просьбам, сказал, что он выдает вексель в 80 тысяч. Берг кротко улыбнулся, поцеловал графа в плечо и сказал, что он очень благодарен, но никак не может теперь устроиться в новой жизни, не получив чистыми деньгами 30 тысяч. – Хотя бы 20 тысяч, граф, – прибавил он; – а вексель тогда только в 60 тысяч.
– Да, да, хорошо, – скороговоркой заговорил граф, – только уж извини, дружок, 20 тысяч я дам, а вексель кроме того на 80 тысяч дам. Так то, поцелуй меня.
Наташе было 16 лет, и был 1809 год, тот самый, до которого она четыре года тому назад по пальцам считала с Борисом после того, как она с ним поцеловалась. С тех пор она ни разу не видала Бориса. Перед Соней и с матерью, когда разговор заходил о Борисе, она совершенно свободно говорила, как о деле решенном, что всё, что было прежде, – было ребячество, про которое не стоило и говорить, и которое давно было забыто. Но в самой тайной глубине ее души, вопрос о том, было ли обязательство к Борису шуткой или важным, связывающим обещанием, мучил ее.
С самых тех пор, как Борис в 1805 году из Москвы уехал в армию, он не видался с Ростовыми. Несколько раз он бывал в Москве, проезжал недалеко от Отрадного, но ни разу не был у Ростовых.
Наташе приходило иногда к голову, что он не хотел видеть ее, и эти догадки ее подтверждались тем грустным тоном, которым говаривали о нем старшие:
– В нынешнем веке не помнят старых друзей, – говорила графиня вслед за упоминанием о Борисе.
Анна Михайловна, в последнее время реже бывавшая у Ростовых, тоже держала себя как то особенно достойно, и всякий раз восторженно и благодарно говорила о достоинствах своего сына и о блестящей карьере, на которой он находился. Когда Ростовы приехали в Петербург, Борис приехал к ним с визитом.
Он ехал к ним не без волнения. Воспоминание о Наташе было самым поэтическим воспоминанием Бориса. Но вместе с тем он ехал с твердым намерением ясно дать почувствовать и ей, и родным ее, что детские отношения между ним и Наташей не могут быть обязательством ни для нее, ни для него. У него было блестящее положение в обществе, благодаря интимности с графиней Безуховой, блестящее положение на службе, благодаря покровительству важного лица, доверием которого он вполне пользовался, и у него были зарождающиеся планы женитьбы на одной из самых богатых невест Петербурга, которые очень легко могли осуществиться. Когда Борис вошел в гостиную Ростовых, Наташа была в своей комнате. Узнав о его приезде, она раскрасневшись почти вбежала в гостиную, сияя более чем ласковой улыбкой.
Борис помнил ту Наташу в коротеньком платье, с черными, блестящими из под локон глазами и с отчаянным, детским смехом, которую он знал 4 года тому назад, и потому, когда вошла совсем другая Наташа, он смутился, и лицо его выразило восторженное удивление. Это выражение его лица обрадовало Наташу.
– Что, узнаешь свою маленькую приятельницу шалунью? – сказала графиня. Борис поцеловал руку Наташи и сказал, что он удивлен происшедшей в ней переменой.
– Как вы похорошели!
«Еще бы!», отвечали смеющиеся глаза Наташи.
– А папа постарел? – спросила она. Наташа села и, не вступая в разговор Бориса с графиней, молча рассматривала своего детского жениха до малейших подробностей. Он чувствовал на себе тяжесть этого упорного, ласкового взгляда и изредка взглядывал на нее.
Мундир, шпоры, галстук, прическа Бориса, всё это было самое модное и сomme il faut [вполне порядочно]. Это сейчас заметила Наташа. Он сидел немножко боком на кресле подле графини, поправляя правой рукой чистейшую, облитую перчатку на левой, говорил с особенным, утонченным поджатием губ об увеселениях высшего петербургского света и с кроткой насмешливостью вспоминал о прежних московских временах и московских знакомых. Не нечаянно, как это чувствовала Наташа, он упомянул, называя высшую аристократию, о бале посланника, на котором он был, о приглашениях к NN и к SS.
Наташа сидела всё время молча, исподлобья глядя на него. Взгляд этот всё больше и больше, и беспокоил, и смущал Бориса. Он чаще оглядывался на Наташу и прерывался в рассказах. Он просидел не больше 10 минут и встал, раскланиваясь. Всё те же любопытные, вызывающие и несколько насмешливые глаза смотрели на него. После первого своего посещения, Борис сказал себе, что Наташа для него точно так же привлекательна, как и прежде, но что он не должен отдаваться этому чувству, потому что женитьба на ней – девушке почти без состояния, – была бы гибелью его карьеры, а возобновление прежних отношений без цели женитьбы было бы неблагородным поступком. Борис решил сам с собою избегать встреч с Наташей, нo, несмотря на это решение, приехал через несколько дней и стал ездить часто и целые дни проводить у Ростовых. Ему представлялось, что ему необходимо было объясниться с Наташей, сказать ей, что всё старое должно быть забыто, что, несмотря на всё… она не может быть его женой, что у него нет состояния, и ее никогда не отдадут за него. Но ему всё не удавалось и неловко было приступить к этому объяснению. С каждым днем он более и более запутывался. Наташа, по замечанию матери и Сони, казалась по старому влюбленной в Бориса. Она пела ему его любимые песни, показывала ему свой альбом, заставляла его писать в него, не позволяла поминать ему о старом, давая понимать, как прекрасно было новое; и каждый день он уезжал в тумане, не сказав того, что намерен был сказать, сам не зная, что он делал и для чего он приезжал, и чем это кончится. Борис перестал бывать у Элен, ежедневно получал укоризненные записки от нее и всё таки целые дни проводил у Ростовых.
Однажды вечером, когда старая графиня, вздыхая и крехтя, в ночном чепце и кофточке, без накладных буклей, и с одним бедным пучком волос, выступавшим из под белого, коленкорового чепчика, клала на коврике земные поклоны вечерней молитвы, ее дверь скрипнула, и в туфлях на босу ногу, тоже в кофточке и в папильотках, вбежала Наташа. Графиня оглянулась и нахмурилась. Она дочитывала свою последнюю молитву: «Неужели мне одр сей гроб будет?» Молитвенное настроение ее было уничтожено. Наташа, красная, оживленная, увидав мать на молитве, вдруг остановилась на своем бегу, присела и невольно высунула язык, грозясь самой себе. Заметив, что мать продолжала молитву, она на цыпочках подбежала к кровати, быстро скользнув одной маленькой ножкой о другую, скинула туфли и прыгнула на тот одр, за который графиня боялась, как бы он не был ее гробом. Одр этот был высокий, перинный, с пятью всё уменьшающимися подушками. Наташа вскочила, утонула в перине, перевалилась к стенке и начала возиться под одеялом, укладываясь, подгибая коленки к подбородку, брыкая ногами и чуть слышно смеясь, то закрываясь с головой, то взглядывая на мать. Графиня кончила молитву и с строгим лицом подошла к постели; но, увидав, что Наташа закрыта с головой, улыбнулась своей доброй, слабой улыбкой.
– Ну, ну, ну, – сказала мать.
– Мама, можно поговорить, да? – сказала Hаташa. – Ну, в душку один раз, ну еще, и будет. – И она обхватила шею матери и поцеловала ее под подбородок. В обращении своем с матерью Наташа выказывала внешнюю грубость манеры, но так была чутка и ловка, что как бы она ни обхватила руками мать, она всегда умела это сделать так, чтобы матери не было ни больно, ни неприятно, ни неловко.
– Ну, об чем же нынче? – сказала мать, устроившись на подушках и подождав, пока Наташа, также перекатившись раза два через себя, не легла с ней рядом под одним одеялом, выпростав руки и приняв серьезное выражение.
Эти ночные посещения Наташи, совершавшиеся до возвращения графа из клуба, были одним из любимейших наслаждений матери и дочери.
– Об чем же нынче? А мне нужно тебе сказать…
Наташа закрыла рукою рот матери.
– О Борисе… Я знаю, – сказала она серьезно, – я затем и пришла. Не говорите, я знаю. Нет, скажите! – Она отпустила руку. – Скажите, мама. Он мил?
– Наташа, тебе 16 лет, в твои года я была замужем. Ты говоришь, что Боря мил. Он очень мил, и я его люблю как сына, но что же ты хочешь?… Что ты думаешь? Ты ему совсем вскружила голову, я это вижу…
Говоря это, графиня оглянулась на дочь. Наташа лежала, прямо и неподвижно глядя вперед себя на одного из сфинксов красного дерева, вырезанных на углах кровати, так что графиня видела только в профиль лицо дочери. Лицо это поразило графиню своей особенностью серьезного и сосредоточенного выражения.
Наташа слушала и соображала.
– Ну так что ж? – сказала она.
– Ты ему вскружила совсем голову, зачем? Что ты хочешь от него? Ты знаешь, что тебе нельзя выйти за него замуж.
52-й чемпионат России по шахматам проходил с 15 по 28 декабря 1999 года в Москве.
1/32 финала
| № | Фамилия, Имя | Город | Рейтинг | 1-й тур | 2-й тур | Результат | 1-й тур | 2-й тур | 3-й тур | Тай-брейк |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | Безгодов, Алексей | 2576 | 0 | 1 | 1 | 1 | 1 | 2 | ||
| Калугин, Сергей | 2511 | 1 | 0 | 1 | 0 | 0 | 0 | |||
| 2 | Луговой, Алексей | 2509 | 0 | 1 | 1 | ½ | 1 | 1½ | ||
| Волков, Сергей | 2575 | 1 | 0 | 1 | ½ | 0 | ½ | |||
| 3 | Рустемов, Александр | 2573 | 0 | 0 | 0 | |||||
| Бешуков, Сергей | 2506 | 1 | 1 | 2 | ||||||
| 4 | Овечкин, Роман | 2505 | 0 | ½ | ½ | |||||
| Кобалия, Михаил | 2573 | 1 | ½ | 1½ | ||||||
| 5 | Малахов, Владимир | 2570 | ½ | 0 | ½ | |||||
| Щекачёв, Андрей | 2505 | ½ | 1 | 1½ | ||||||
| 6 | Сапунов, Евгений | 2498 | 0 | 0 | 0 | |||||
| Ибрагимов, Ильдар | 2554 | 1 | 1 | 2 | ||||||
| 7 | Полуляхов, Александр | 2554 | 1 | ½ | 1½ | |||||
| Яновский, Сергей | 2498 | 0 | ½ | ½ | ||||||
| 8 | Шапошников, Евгений | 2494 | 1 | 0 | 1 | 1 | ½ | 1½ | ||
| Ионов, Сергей | 2553 | 0 | 1 | 1 | 0 | ½ | ½ | |||
| 9 | Пушков, Николай | 2553 | 0 | 0 | 0 | |||||
| Коротылёв, Алексей | 2480 | 1 | 1 | 2 | ||||||
| 10 | Поткин, Владимир | 2478 | ½ | 0 | ½ | |||||
| Ластин, Александр | 2552 | ½ | 1 | 1½ | ||||||
| 11 | Фоминых, Александр | 2552 | 1 | 1 | 2 | |||||
| Гельман, Александр | 2469 | 0 | 0 | 0 | ||||||
| 12 | Соловьев, Сергей | 2467 | ½ | 0 | ½ | |||||
| Грищук, Александр | 2549 | ½ | 1 | 1½ | ||||||
| 13 | Войцеховский, Станислав | 2544 | ½ | 0 | ½ | |||||
| Лунёв, Андрей | 2467 | ½ | 1 | 1½ | ||||||
| 14 | Холмов, Ратмир | 2464 | 0 | ½ | ½ | |||||
| Свешников, Евгений | 2541 | 1 | ½ | 1½ | ||||||
| 15 | Щербаков, Руслан | 2541 | 0 | 1 | 1 | 1 | 0 | 1 | 2 | |
| Воробьёв, Евгений | 2459 | 1 | 0 | 1 | 0 | 1 | 0 | 1 | ||
| 16 | Воротников, Владислав | 2455 | 0 | 0 | 0 | |||||
| Евсеев, Денис | 2539 | 1 | 1 | 2 | ||||||
| 17 | Бердичевский, Игорь | 2538 | 1 | 0 | 1 | 0 | ½ | ½ | ||
| Ахметов, Артем | 2438 | 0 | 1 | 1 | 1 | ½ | 1½ | |||
| 18 | Черняев, Александр | 2432 | 0 | ½ | ½ | |||||
| Балашов, Юрий | 2534 | 1 | ½ | 1½ | ||||||
| 19 | Асеев, Константин | 2533 | 1 | 1 | 2 | |||||
| Аксельрод, Владислав | 2432 | 0 | 0 | 0 | ||||||
| 20 | Зайцев, Игорь | 2420 | 0 | ½ | ½ | |||||
| Логинов, Валерий | 2530 | 1 | ½ | 1½ | ||||||
| 21 | Туров, Максим | 2529 | 1 | ½ | 1½ | |||||
| Рязанцев, Александр | 2417 | 0 | ½ | ½ | ||||||
| 22 | Григорянц, Сергей | 2413 | 1 | ½ | 1½ | |||||
| Илюшин, Алексей | 2527 | 0 | ½ | ½ | ||||||
| 23 | Макаров, Марат | 2527 | 1 | 0 | 1 | 1 | ½ | 1½ | ||
| Коробов, Илья | 2392 | 0 | 1 | 1 | 0 | ½ | ½ | |||
| 24 | Округин, Сергей | 2390 | 0 | 0 | 0 | |||||
| Попов, Валерий | 2523 | 1 | 1 | 2 | ||||||
| 25 | Захаревич, Игорь | 2523 | ½ | ½ | 1 | 1 | 0 | 0 | 1 | |
| Кокарев, Дмитрий | 2370 | ½ | ½ | 1 | 0 | 1 | 1 | 2 | ||
| 26 | Губайдуллин, Алексей | 2327 | ½ | ½ | 1 | 0 | 0 | 0 | ||
| Тоцкий, Леонид | 2521 | ½ | ½ | 1 | 1 | 1 | 2 | |||
| 15.12 | 16.12 | 16.12 | 16.12 | 16.12 | ||||||
| Быстрые | Блиц | |||||||||
1/16 финала
| № | Фамилия, Имя | Город | Рейтинг | 1-й тур | 2-й тур | Результат | 1-й тур | 2-й тур | 3-й тур | Тай-брейк |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | Двойрис, Семён | 2590 | 1 | ½ | 1½ | |||||
| Макаров, Марат | 2527 | 0 | ½ | ½ | ||||||
| 2 | Щербаков, Руслан | 2541 | ½ | ½ | 1 | 1 | 1 | 2 | ||
| Григорянц, Сергей | 2413 | ½ | ½ | 1 | 0 | 0 | 0 | |||
| 3 | Коротылёв, Алексей | 2480 | 0 | 0 | 0 | |||||
| Фоминых, Александр | 2552 | 1 | 1 | 2 | ||||||
| 4 | Сакаев, Константин | 2648 | 1 | ½ | 1½ | |||||
| Балашов, Юрий | 2534 | 0 | ½ | ½ | ||||||
| 5 | Асеев, Константин | 2533 | ½ | 0 | ½ | |||||
| Харлов, Андрей | 2615 | ½ | 1 | 1½ | ||||||
| 6 | Грищук, Александр | 2549 | 1 | ½ | 1½ | |||||
| Лунёв, Андрей | 2467 | 0 | ½ | ½ | ||||||
| 7 | Луговой, Алексей | 2509 | 0 | ½ | ½ | |||||
| Кобалия, Михаил | 2573 | 1 | ½ | 1½ | ||||||
| 8 | Попов, Валерий | 2523 | ½ | 1 | 1½ | |||||
| Бурмакин, Владимир | 2579 | ½ | 0 | ½ | ||||||
| 9 | Ластин, Александр | 2552 | 1 | 0 | 1 | ½ | 1 | 1½ | ||
| Шапошников, Евгений | 2494 | 0 | 1 | 1 | ½ | 0 | ½ | |||
| 10 | Кокарев, Дмитрий | 2370 | ½ | ½ | 1 | 1 | 0 | 1 | 2 | |
| Евсеев, Денис | 2539 | ½ | ½ | 1 | 0 | 1 | 0 | 1 | ||
| 11 | Трегубов, Павел | 2609 | 1 | 0 | 1 | 1 | 0 | 0 | 1 | |
| Логинов, Валерий | 2530 | 0 | 1 | 1 | 0 | 1 | 1 | 2 | ||
| 12 | Безгодов, Алексей | 2576 | ½ | 1 | 1½ | |||||
| Тоцкий, Леонид | 2521 | ½ | 0 | ½ | ||||||
| 13 | Щекачёв, Андрей | 2505 | ½ | ½ | 1 | 1 | 1 | 2 | ||
| Полуляхов, Александр | 2554 | ½ | ½ | 1 | 0 | 0 | 0 | |||
| 14 | Ибрагимов, Ильдар | 2554 | ½ | ½ | 1 | 1 | ½ | 1½ | ||
| Бешуков, Сергей | 2506 | ½ | ½ | 1 | 0 | ½ | ½ | |||
| 15 | Ахметов, Артем | 2438 | 1 | 0 | 1 | 0 | 0 | 0 | ||
| Свешников, Евгений | 2541 | 0 | 1 | 1 | 1 | 1 | 2 | |||
| 16 | Туров, Максим | 2529 | ½ | ½ | 1 | 0 | 0 | 0 | ||
| Филиппов, Валерий | 2605 | ½ | ½ | 1 | 1 | 1 | 2 | |||
| 17.12 | 18.12 | 18.12 | 18.12 | 18.12 | ||||||
| Быстрые | Блиц | |||||||||
1/8 финала
| № | Фамилия, Имя | Город | Рейтинг | 1-й тур | 2-й тур | Результат | 1-й тур | 2-й тур | 3-й тур | Тай-брейк |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | Ластин, Александр | Москва | 2552 | ½ | 1 | 1½ | ||||
| Кокарев, Дмитрий | 2370 | ½ | 0 | ½ | ||||||
| 2 | Двойрис, Семён | 2590 | 0 | 1 | 1 | 1 | ½ | 1½ | ||
| Щербаков, Руслан | 2541 | 1 | 0 | 1 | 0 | ½ | ½ | |||
| 3 | Логинов, Валерий | 2530 | ½ | 0 | ½ | |||||
| Безгодов, Алексей | Пермская область | 2576 | ½ | 1 | 1½ | |||||
| 4 | Харлов, Андрей | 2615 | ½ | ½ | 1 | 0 | 0 | 0 | ||
| Грищук, Александр | 2549 | ½ | ½ | 1 | 1 | 1 | 2 | |||
| 5 | Фоминых, Александр | 2552 | 0 | ½ | ½ | |||||
| Сакаев, Константин | Санкт-Петербург | 2648 | 1 | ½ | 1½ | |||||
| 6 | Щекачёв, Андрей | 2505 | 1 | 0 | 1 | 0 | ½ | ½ | ||
| Ибрагимов, Ильдар | 2554 | 0 | 1 | 1 | 1 | ½ | 1½ | |||
| 7 | Кобалия, Михаил | Москва | 2573 | ½ | 1 | 1½ | ||||
| Попов, Валерий | 2523 | ½ | 0 | ½ | ||||||
| 8 | Свешников, Евгений | 2541 | 1 | 0 | 1 | ½ | ½ | 1 | 2 | |
| Филиппов, Валерий | 2605 | 0 | 1 | 1 | ½ | ½ | 0 | 1 | ||
| 19.12 | 20.12 | 20.12 | 20.12 | 20.12 | ||||||
| Быстрые | Блиц | |||||||||
1/4 финала
| № | Фамилия, Имя | Город | Рейтинг | 1-й тур | 2-й тур | Результат | 1-й тур | 2-й тур | Тай-брейк |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | Ластин, Александр | Москва | 2552 | 1 | 1 | 2 | |||
| Двойрис, Семён | 2590 | 0 | 0 | 0 | |||||
| 2 | Безгодов, Алексей | Пермская область | 2576 | 1 | ½ | 1½ | |||
| Грищук, Александр | 2549 | 0 | ½ | ½ | |||||
| 3 | Сакаев, Константин | Санкт-Петербург | 2648 | ½ | ½ | 1 | ½ | 1 | 1½ |
| Ибрагимов, Ильдар | 2554 | ½ | ½ | 1 | ½ | 0 | ½ | ||
| 4 | Кобалия, Михаил | Москва | 2573 | ½ | 1 | 1½ | |||
| Свешников, Евгений | 2541 | ½ | 0 | ½ | |||||
| 21.12 | 22.12 | 22.12 | 22.12 | ||||||
| Быстрые | |||||||||
Полуфинал
| № | Фамилия, Имя | Город | Рейтинг | 1-й тур | 2-й тур | Результат | 1-й тур | 2-й тур | 3-й тур | Тай-брейк | |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | Ластин, Александр | Москва | 2552 | ½ | ½ | 1 | 1 | 0 | 0 | 1 | |
| Безгодов, Алексей | Пермская область | 2576 | ½ | ½ | 1 | 0 | 1 | 1 | 2 | ||
| 2 | Сакаев, Константин | Санкт-Петербург | 2648 | 1 | ½ | 1½ | |||||
| Кобалия, Михаил | Москва | 2573 | 0 | ½ | ½ | ||||||
| 23.12 | 24.12 | 24.12 | 24.12 | 24.12 | |||||||
| Быстрые | Блиц | ||||||||||
Финал
| № | Фамилия, Имя | Город | Рейтинг | 1-й тур | 2-й тур | Результат | 1-й тур | 2-й тур | Тай-брейк |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | Безгодов, Алексей | Пермская область | 2576 | ½ | ½ | 1 | 0 | 0 | 0 |
| Сакаев, Константин | Санкт-Петербург | 2648 | ½ | ½ | 1 | 1 | 1 | 2 | |
| 25.12 | 26.12 | 27.12 | 28.12 | ||||||
| Быстрые | |||||||||
|
Это заготовка статьи о шахматах. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| ||||||||||||||
Напишите отзыв о статье "Чемпионат России по шахматам 1999"
Отрывок, характеризующий Чемпионат России по шахматам 1999
Денежные дела Ростовых не поправились в продолжение двух лет, которые они пробыли в деревне.
Несмотря на то, что Николай Ростов, твердо держась своего намерения, продолжал темно служить в глухом полку, расходуя сравнительно мало денег, ход жизни в Отрадном был таков, и в особенности Митенька так вел дела, что долги неудержимо росли с каждым годом. Единственная помощь, которая очевидно представлялась старому графу, это была служба, и он приехал в Петербург искать места; искать места и вместе с тем, как он говорил, в последний раз потешить девчат.
Вскоре после приезда Ростовых в Петербург, Берг сделал предложение Вере, и предложение его было принято.
Несмотря на то, что в Москве Ростовы принадлежали к высшему обществу, сами того не зная и не думая о том, к какому они принадлежали обществу, в Петербурге общество их было смешанное и неопределенное. В Петербурге они были провинциалы, до которых не спускались те самые люди, которых, не спрашивая их к какому они принадлежат обществу, в Москве кормили Ростовы.
Ростовы в Петербурге жили так же гостеприимно, как и в Москве, и на их ужинах сходились самые разнообразные лица: соседи по Отрадному, старые небогатые помещики с дочерьми и фрейлина Перонская, Пьер Безухов и сын уездного почтмейстера, служивший в Петербурге. Из мужчин домашними людьми в доме Ростовых в Петербурге очень скоро сделались Борис, Пьер, которого, встретив на улице, затащил к себе старый граф, и Берг, который целые дни проводил у Ростовых и оказывал старшей графине Вере такое внимание, которое может оказывать молодой человек, намеревающийся сделать предложение.
Берг недаром показывал всем свою раненую в Аустерлицком сражении правую руку и держал совершенно не нужную шпагу в левой. Он так упорно и с такою значительностью рассказывал всем это событие, что все поверили в целесообразность и достоинство этого поступка, и Берг получил за Аустерлиц две награды.
В Финляндской войне ему удалось также отличиться. Он поднял осколок гранаты, которым был убит адъютант подле главнокомандующего и поднес начальнику этот осколок. Так же как и после Аустерлица, он так долго и упорно рассказывал всем про это событие, что все поверили тоже, что надо было это сделать, и за Финляндскую войну Берг получил две награды. В 19 м году он был капитан гвардии с орденами и занимал в Петербурге какие то особенные выгодные места.
Хотя некоторые вольнодумцы и улыбались, когда им говорили про достоинства Берга, нельзя было не согласиться, что Берг был исправный, храбрый офицер, на отличном счету у начальства, и нравственный молодой человек с блестящей карьерой впереди и даже прочным положением в обществе.
Четыре года тому назад, встретившись в партере московского театра с товарищем немцем, Берг указал ему на Веру Ростову и по немецки сказал: «Das soll mein Weib werden», [Она должна быть моей женой,] и с той минуты решил жениться на ней. Теперь, в Петербурге, сообразив положение Ростовых и свое, он решил, что пришло время, и сделал предложение.
Предложение Берга было принято сначала с нелестным для него недоумением. Сначала представилось странно, что сын темного, лифляндского дворянина делает предложение графине Ростовой; но главное свойство характера Берга состояло в таком наивном и добродушном эгоизме, что невольно Ростовы подумали, что это будет хорошо, ежели он сам так твердо убежден, что это хорошо и даже очень хорошо. Притом же дела Ростовых были очень расстроены, чего не мог не знать жених, а главное, Вере было 24 года, она выезжала везде, и, несмотря на то, что она несомненно была хороша и рассудительна, до сих пор никто никогда ей не сделал предложения. Согласие было дано.
– Вот видите ли, – говорил Берг своему товарищу, которого он называл другом только потому, что он знал, что у всех людей бывают друзья. – Вот видите ли, я всё это сообразил, и я бы не женился, ежели бы не обдумал всего, и это почему нибудь было бы неудобно. А теперь напротив, папенька и маменька мои теперь обеспечены, я им устроил эту аренду в Остзейском крае, а мне прожить можно в Петербурге при моем жалованьи, при ее состоянии и при моей аккуратности. Прожить можно хорошо. Я не из за денег женюсь, я считаю это неблагородно, но надо, чтоб жена принесла свое, а муж свое. У меня служба – у нее связи и маленькие средства. Это в наше время что нибудь такое значит, не так ли? А главное она прекрасная, почтенная девушка и любит меня…
Берг покраснел и улыбнулся.
– И я люблю ее, потому что у нее характер рассудительный – очень хороший. Вот другая ее сестра – одной фамилии, а совсем другое, и неприятный характер, и ума нет того, и эдакое, знаете?… Неприятно… А моя невеста… Вот будете приходить к нам… – продолжал Берг, он хотел сказать обедать, но раздумал и сказал: «чай пить», и, проткнув его быстро языком, выпустил круглое, маленькое колечко табачного дыма, олицетворявшее вполне его мечты о счастьи.
Подле первого чувства недоуменья, возбужденного в родителях предложением Берга, в семействе водворилась обычная в таких случаях праздничность и радость, но радость была не искренняя, а внешняя. В чувствах родных относительно этой свадьбы были заметны замешательство и стыдливость. Как будто им совестно было теперь за то, что они мало любили Веру, и теперь так охотно сбывали ее с рук. Больше всех смущен был старый граф. Он вероятно не умел бы назвать того, что было причиной его смущенья, а причина эта была его денежные дела. Он решительно не знал, что у него есть, сколько у него долгов и что он в состоянии будет дать в приданое Вере. Когда родились дочери, каждой было назначено по 300 душ в приданое; но одна из этих деревень была уж продана, другая заложена и так просрочена, что должна была продаваться, поэтому отдать имение было невозможно. Денег тоже не было.
Берг уже более месяца был женихом и только неделя оставалась до свадьбы, а граф еще не решил с собой вопроса о приданом и не говорил об этом с женою. Граф то хотел отделить Вере рязанское именье, то хотел продать лес, то занять денег под вексель. За несколько дней до свадьбы Берг вошел рано утром в кабинет к графу и с приятной улыбкой почтительно попросил будущего тестя объявить ему, что будет дано за графиней Верой. Граф так смутился при этом давно предчувствуемом вопросе, что сказал необдуманно первое, что пришло ему в голову.
– Люблю, что позаботился, люблю, останешься доволен…
И он, похлопав Берга по плечу, встал, желая прекратить разговор. Но Берг, приятно улыбаясь, объяснил, что, ежели он не будет знать верно, что будет дано за Верой, и не получит вперед хотя части того, что назначено ей, то он принужден будет отказаться.
– Потому что рассудите, граф, ежели бы я теперь позволил себе жениться, не имея определенных средств для поддержания своей жены, я поступил бы подло…
Разговор кончился тем, что граф, желая быть великодушным и не подвергаться новым просьбам, сказал, что он выдает вексель в 80 тысяч. Берг кротко улыбнулся, поцеловал графа в плечо и сказал, что он очень благодарен, но никак не может теперь устроиться в новой жизни, не получив чистыми деньгами 30 тысяч. – Хотя бы 20 тысяч, граф, – прибавил он; – а вексель тогда только в 60 тысяч.
– Да, да, хорошо, – скороговоркой заговорил граф, – только уж извини, дружок, 20 тысяч я дам, а вексель кроме того на 80 тысяч дам. Так то, поцелуй меня.
Наташе было 16 лет, и был 1809 год, тот самый, до которого она четыре года тому назад по пальцам считала с Борисом после того, как она с ним поцеловалась. С тех пор она ни разу не видала Бориса. Перед Соней и с матерью, когда разговор заходил о Борисе, она совершенно свободно говорила, как о деле решенном, что всё, что было прежде, – было ребячество, про которое не стоило и говорить, и которое давно было забыто. Но в самой тайной глубине ее души, вопрос о том, было ли обязательство к Борису шуткой или важным, связывающим обещанием, мучил ее.
С самых тех пор, как Борис в 1805 году из Москвы уехал в армию, он не видался с Ростовыми. Несколько раз он бывал в Москве, проезжал недалеко от Отрадного, но ни разу не был у Ростовых.
Наташе приходило иногда к голову, что он не хотел видеть ее, и эти догадки ее подтверждались тем грустным тоном, которым говаривали о нем старшие:
– В нынешнем веке не помнят старых друзей, – говорила графиня вслед за упоминанием о Борисе.
Анна Михайловна, в последнее время реже бывавшая у Ростовых, тоже держала себя как то особенно достойно, и всякий раз восторженно и благодарно говорила о достоинствах своего сына и о блестящей карьере, на которой он находился. Когда Ростовы приехали в Петербург, Борис приехал к ним с визитом.
Он ехал к ним не без волнения. Воспоминание о Наташе было самым поэтическим воспоминанием Бориса. Но вместе с тем он ехал с твердым намерением ясно дать почувствовать и ей, и родным ее, что детские отношения между ним и Наташей не могут быть обязательством ни для нее, ни для него. У него было блестящее положение в обществе, благодаря интимности с графиней Безуховой, блестящее положение на службе, благодаря покровительству важного лица, доверием которого он вполне пользовался, и у него были зарождающиеся планы женитьбы на одной из самых богатых невест Петербурга, которые очень легко могли осуществиться. Когда Борис вошел в гостиную Ростовых, Наташа была в своей комнате. Узнав о его приезде, она раскрасневшись почти вбежала в гостиную, сияя более чем ласковой улыбкой.
Борис помнил ту Наташу в коротеньком платье, с черными, блестящими из под локон глазами и с отчаянным, детским смехом, которую он знал 4 года тому назад, и потому, когда вошла совсем другая Наташа, он смутился, и лицо его выразило восторженное удивление. Это выражение его лица обрадовало Наташу.
– Что, узнаешь свою маленькую приятельницу шалунью? – сказала графиня. Борис поцеловал руку Наташи и сказал, что он удивлен происшедшей в ней переменой.
– Как вы похорошели!
«Еще бы!», отвечали смеющиеся глаза Наташи.
– А папа постарел? – спросила она. Наташа села и, не вступая в разговор Бориса с графиней, молча рассматривала своего детского жениха до малейших подробностей. Он чувствовал на себе тяжесть этого упорного, ласкового взгляда и изредка взглядывал на нее.
Мундир, шпоры, галстук, прическа Бориса, всё это было самое модное и сomme il faut [вполне порядочно]. Это сейчас заметила Наташа. Он сидел немножко боком на кресле подле графини, поправляя правой рукой чистейшую, облитую перчатку на левой, говорил с особенным, утонченным поджатием губ об увеселениях высшего петербургского света и с кроткой насмешливостью вспоминал о прежних московских временах и московских знакомых. Не нечаянно, как это чувствовала Наташа, он упомянул, называя высшую аристократию, о бале посланника, на котором он был, о приглашениях к NN и к SS.
Наташа сидела всё время молча, исподлобья глядя на него. Взгляд этот всё больше и больше, и беспокоил, и смущал Бориса. Он чаще оглядывался на Наташу и прерывался в рассказах. Он просидел не больше 10 минут и встал, раскланиваясь. Всё те же любопытные, вызывающие и несколько насмешливые глаза смотрели на него. После первого своего посещения, Борис сказал себе, что Наташа для него точно так же привлекательна, как и прежде, но что он не должен отдаваться этому чувству, потому что женитьба на ней – девушке почти без состояния, – была бы гибелью его карьеры, а возобновление прежних отношений без цели женитьбы было бы неблагородным поступком. Борис решил сам с собою избегать встреч с Наташей, нo, несмотря на это решение, приехал через несколько дней и стал ездить часто и целые дни проводить у Ростовых. Ему представлялось, что ему необходимо было объясниться с Наташей, сказать ей, что всё старое должно быть забыто, что, несмотря на всё… она не может быть его женой, что у него нет состояния, и ее никогда не отдадут за него. Но ему всё не удавалось и неловко было приступить к этому объяснению. С каждым днем он более и более запутывался. Наташа, по замечанию матери и Сони, казалась по старому влюбленной в Бориса. Она пела ему его любимые песни, показывала ему свой альбом, заставляла его писать в него, не позволяла поминать ему о старом, давая понимать, как прекрасно было новое; и каждый день он уезжал в тумане, не сказав того, что намерен был сказать, сам не зная, что он делал и для чего он приезжал, и чем это кончится. Борис перестал бывать у Элен, ежедневно получал укоризненные записки от нее и всё таки целые дни проводил у Ростовых.
Однажды вечером, когда старая графиня, вздыхая и крехтя, в ночном чепце и кофточке, без накладных буклей, и с одним бедным пучком волос, выступавшим из под белого, коленкорового чепчика, клала на коврике земные поклоны вечерней молитвы, ее дверь скрипнула, и в туфлях на босу ногу, тоже в кофточке и в папильотках, вбежала Наташа. Графиня оглянулась и нахмурилась. Она дочитывала свою последнюю молитву: «Неужели мне одр сей гроб будет?» Молитвенное настроение ее было уничтожено. Наташа, красная, оживленная, увидав мать на молитве, вдруг остановилась на своем бегу, присела и невольно высунула язык, грозясь самой себе. Заметив, что мать продолжала молитву, она на цыпочках подбежала к кровати, быстро скользнув одной маленькой ножкой о другую, скинула туфли и прыгнула на тот одр, за который графиня боялась, как бы он не был ее гробом. Одр этот был высокий, перинный, с пятью всё уменьшающимися подушками. Наташа вскочила, утонула в перине, перевалилась к стенке и начала возиться под одеялом, укладываясь, подгибая коленки к подбородку, брыкая ногами и чуть слышно смеясь, то закрываясь с головой, то взглядывая на мать. Графиня кончила молитву и с строгим лицом подошла к постели; но, увидав, что Наташа закрыта с головой, улыбнулась своей доброй, слабой улыбкой.
– Ну, ну, ну, – сказала мать.
– Мама, можно поговорить, да? – сказала Hаташa. – Ну, в душку один раз, ну еще, и будет. – И она обхватила шею матери и поцеловала ее под подбородок. В обращении своем с матерью Наташа выказывала внешнюю грубость манеры, но так была чутка и ловка, что как бы она ни обхватила руками мать, она всегда умела это сделать так, чтобы матери не было ни больно, ни неприятно, ни неловко.
– Ну, об чем же нынче? – сказала мать, устроившись на подушках и подождав, пока Наташа, также перекатившись раза два через себя, не легла с ней рядом под одним одеялом, выпростав руки и приняв серьезное выражение.
Эти ночные посещения Наташи, совершавшиеся до возвращения графа из клуба, были одним из любимейших наслаждений матери и дочери.
– Об чем же нынче? А мне нужно тебе сказать…
Наташа закрыла рукою рот матери.
– О Борисе… Я знаю, – сказала она серьезно, – я затем и пришла. Не говорите, я знаю. Нет, скажите! – Она отпустила руку. – Скажите, мама. Он мил?
– Наташа, тебе 16 лет, в твои года я была замужем. Ты говоришь, что Боря мил. Он очень мил, и я его люблю как сына, но что же ты хочешь?… Что ты думаешь? Ты ему совсем вскружила голову, я это вижу…
Говоря это, графиня оглянулась на дочь. Наташа лежала, прямо и неподвижно глядя вперед себя на одного из сфинксов красного дерева, вырезанных на углах кровати, так что графиня видела только в профиль лицо дочери. Лицо это поразило графиню своей особенностью серьезного и сосредоточенного выражения.
Наташа слушала и соображала.
– Ну так что ж? – сказала она.
– Ты ему вскружила совсем голову, зачем? Что ты хочешь от него? Ты знаешь, что тебе нельзя выйти за него замуж.
