Чемпионат СССР по баскетболу среди женщин

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Первый клубный чемпионат СССР стартовал в 1937 году.



Чемпионы СССР

Год Победитель 2-место 3-место
1992 Динамо (Киев) Молдова Кишинев ЦСКА (Москва) Чемпионат СНГ
1991 Динамо (Киев) ЦСКА (Москва) Горизонт Минск
1990 Электросила (Ленинград) ЦСКА (Москва) Динамо (Волгоград)
1989 ЦСКА (Москва) Горизонт Минск Динамо (Волгоград)
1988 Динамо (Новосибирск) ЦСКА (Москва) Электросила (Ленинград)
1987 Динамо (Новосибирск) Спартак (Ленинград) ЦСКА (Москва)
1986 Динамо (Новосибирск) ТТТ (Рига) ЦСКА (Москва)
1985 ЦСКА (Москва) Динамо (Новосибирск) ТТТ (Рига)
1984 ТТТ (Рига) ЦСКА (Москва) Кибиркштис Вильнюс
1983 ТТТ (Рига) ЦСКА (Москва) Динамо (Новосибирск)
1982 ТТТ (Рига) Спартак (Московская обл.) Динамо (Новосибирск)
1981 ТТТ (Рига) Спартак (Московская обл.) Динамо (Новосибирск)
1980 ТТТ (Рига) Спартак (Московская обл.) ЦСКА (Москва)
1979 ТТТ (Рига) Спартак (Московская обл.) Динамо (Москва)
1978 Спартак (Московская обл.) ТТТ (Рига) Динамо (Москва)
1977 ТТТ (Рига) Динамо (Москва) Спартак (Московская обл.)
1976 ТТТ (Рига) Спартак (Московская обл.) Спартак (Ленинград)
1975 ТТТ (Рига) Спартак (Ленинград) Спартак (Московская обл.)
1974 Спартак (Ленинград) ТТТ (Рига) Уралмаш Свердловск
1973 ТТТ (Рига) Спартак (Ленинград) Уралмаш Свердловск
1972 ТТТ (Рига) Спартак (Ленинград) Кибиркштис Вильнюс
1971 ТТТ (Рига) Спартак (Ленинград) Кибиркштис Вильнюс
1970 ТТТ (Рига) Спартак (Ленинград) Спартак (Московская обл.)
1969 ТТТ (Рига) Спартак (Московская обл.) Кибиркштис Вильнюс
1968 ТТТ (Рига) Спартак (Московская обл.) Буревестник Ленинград
1967 Латвийская ССР Москва РСФСР Всесоюзная Спартакиада народов СССР
1966 ТТТ (Рига) ГПИ Тбилиси Динамо (Москва)
1965 ТТТ (Рига) ГПИ Тбилиси СКА Ленинград
1964 ТТТ (Рига) Буревестник Ленинград СКА Ленинград
1963 Латвийская ССР Ленинград Москва Всесоюзная Спартакиада народов СССР
1962 ТТТ (Рига) СКА Ленинград Серп и Молот Москва
1961 ТТТ (Рига) СКА Ленинград Буревестник Ленинград
1960 ТТТ (Рига) УСК Тарту СКА Ленинград
1959 Москва Эстонская ССР Ленинград Всесоюзная Спартакиада народов СССР
1958 Динамо (Москва) Калев Тарту Даугава (Рига)
1957 Динамо (Москва) Калев Тарту Строитель (Москва)
1956 Москва Латвийская ССР Ленинград Всесоюзная Спартакиада народов СССР
1955 МАИ (Москва) Строитель (Москва) Динамо (Москва)
1954 МАИ (Москва) Динамо (Москва) Строитель (Москва)
1953 Динамо (Москва) МАИ (Москва) Искра Ленинград
1952 Строитель (Москва) МАИ (Москва) Динамо (Москва)
1951 МАИ (Москва) Динамо (Москва) Локомотив Москва
1950 Динамо (Москва) Динамо (Киев) Локомотив Москва
1949 Динамо (Киев) Локомотив Москва Динамо (Москва)
1948 Динамо (Москва) МАИ (Москва) Локомотив Москва
1947 МАИ (Москва) Динамо (Москва) Локомотив Москва
1946 МАИ (Москва) Строитель (Москва) Динамо (Москва)
1945 Динамо (Москва) МАИ (Москва) Динамо (Киев)
1944 Динамо (Москва) Локомотив Москва Спартак Москва
1940 Динамо (Москва) Локомотив Москва Спартак (Ленинград)
1939 Динамо (Москва) Локомотив Москва Спартак Москва
1938 Динамо (Москва) Спартак Москва Спартак (Ленинград)
1937 Динамо (Москва) Локомотив Москва ГОЛИФК Ленинград


Напишите отзыв о статье "Чемпионат СССР по баскетболу среди женщин"

Отрывок, характеризующий Чемпионат СССР по баскетболу среди женщин

– Нет; а… Лихачев, кажется, тебя звать? Ведь я сейчас только приехал. Мы ездили к французам. – И Петя подробно рассказал казаку не только свою поездку, но и то, почему он ездил и почему он считает, что лучше рисковать своей жизнью, чем делать наобум Лазаря.
– Что же, соснули бы, – сказал казак.
– Нет, я привык, – отвечал Петя. – А что, у вас кремни в пистолетах не обились? Я привез с собою. Не нужно ли? Ты возьми.
Казак высунулся из под фуры, чтобы поближе рассмотреть Петю.
– Оттого, что я привык все делать аккуратно, – сказал Петя. – Иные так, кое как, не приготовятся, потом и жалеют. Я так не люблю.
– Это точно, – сказал казак.
– Да еще вот что, пожалуйста, голубчик, наточи мне саблю; затупи… (но Петя боялся солгать) она никогда отточена не была. Можно это сделать?
– Отчего ж, можно.
Лихачев встал, порылся в вьюках, и Петя скоро услыхал воинственный звук стали о брусок. Он влез на фуру и сел на край ее. Казак под фурой точил саблю.
– А что же, спят молодцы? – сказал Петя.
– Кто спит, а кто так вот.
– Ну, а мальчик что?
– Весенний то? Он там, в сенцах, завалился. Со страху спится. Уж рад то был.
Долго после этого Петя молчал, прислушиваясь к звукам. В темноте послышались шаги и показалась черная фигура.
– Что точишь? – спросил человек, подходя к фуре.
– А вот барину наточить саблю.
– Хорошее дело, – сказал человек, который показался Пете гусаром. – У вас, что ли, чашка осталась?
– А вон у колеса.
Гусар взял чашку.
– Небось скоро свет, – проговорил он, зевая, и прошел куда то.
Петя должен бы был знать, что он в лесу, в партии Денисова, в версте от дороги, что он сидит на фуре, отбитой у французов, около которой привязаны лошади, что под ним сидит казак Лихачев и натачивает ему саблю, что большое черное пятно направо – караулка, и красное яркое пятно внизу налево – догоравший костер, что человек, приходивший за чашкой, – гусар, который хотел пить; но он ничего не знал и не хотел знать этого. Он был в волшебном царстве, в котором ничего не было похожего на действительность. Большое черное пятно, может быть, точно была караулка, а может быть, была пещера, которая вела в самую глубь земли. Красное пятно, может быть, был огонь, а может быть – глаз огромного чудовища. Может быть, он точно сидит теперь на фуре, а очень может быть, что он сидит не на фуре, а на страшно высокой башне, с которой ежели упасть, то лететь бы до земли целый день, целый месяц – все лететь и никогда не долетишь. Может быть, что под фурой сидит просто казак Лихачев, а очень может быть, что это – самый добрый, храбрый, самый чудесный, самый превосходный человек на свете, которого никто не знает. Может быть, это точно проходил гусар за водой и пошел в лощину, а может быть, он только что исчез из виду и совсем исчез, и его не было.
Что бы ни увидал теперь Петя, ничто бы не удивило его. Он был в волшебном царстве, в котором все было возможно.
Он поглядел на небо. И небо было такое же волшебное, как и земля. На небе расчищало, и над вершинами дерев быстро бежали облака, как будто открывая звезды. Иногда казалось, что на небе расчищало и показывалось черное, чистое небо. Иногда казалось, что эти черные пятна были тучки. Иногда казалось, что небо высоко, высоко поднимается над головой; иногда небо спускалось совсем, так что рукой можно было достать его.
Петя стал закрывать глаза и покачиваться.
Капли капали. Шел тихий говор. Лошади заржали и подрались. Храпел кто то.
– Ожиг, жиг, ожиг, жиг… – свистела натачиваемая сабля. И вдруг Петя услыхал стройный хор музыки, игравшей какой то неизвестный, торжественно сладкий гимн. Петя был музыкален, так же как Наташа, и больше Николая, но он никогда не учился музыке, не думал о музыке, и потому мотивы, неожиданно приходившие ему в голову, были для него особенно новы и привлекательны. Музыка играла все слышнее и слышнее. Напев разрастался, переходил из одного инструмента в другой. Происходило то, что называется фугой, хотя Петя не имел ни малейшего понятия о том, что такое фуга. Каждый инструмент, то похожий на скрипку, то на трубы – но лучше и чище, чем скрипки и трубы, – каждый инструмент играл свое и, не доиграв еще мотива, сливался с другим, начинавшим почти то же, и с третьим, и с четвертым, и все они сливались в одно и опять разбегались, и опять сливались то в торжественно церковное, то в ярко блестящее и победное.
«Ах, да, ведь это я во сне, – качнувшись наперед, сказал себе Петя. – Это у меня в ушах. А может быть, это моя музыка. Ну, опять. Валяй моя музыка! Ну!..»
Он закрыл глаза. И с разных сторон, как будто издалека, затрепетали звуки, стали слаживаться, разбегаться, сливаться, и опять все соединилось в тот же сладкий и торжественный гимн. «Ах, это прелесть что такое! Сколько хочу и как хочу», – сказал себе Петя. Он попробовал руководить этим огромным хором инструментов.
«Ну, тише, тише, замирайте теперь. – И звуки слушались его. – Ну, теперь полнее, веселее. Еще, еще радостнее. – И из неизвестной глубины поднимались усиливающиеся, торжественные звуки. – Ну, голоса, приставайте!» – приказал Петя. И сначала издалека послышались голоса мужские, потом женские. Голоса росли, росли в равномерном торжественном усилии. Пете страшно и радостно было внимать их необычайной красоте.
С торжественным победным маршем сливалась песня, и капли капали, и вжиг, жиг, жиг… свистела сабля, и опять подрались и заржали лошади, не нарушая хора, а входя в него.
Петя не знал, как долго это продолжалось: он наслаждался, все время удивлялся своему наслаждению и жалел, что некому сообщить его. Его разбудил ласковый голос Лихачева.
– Готово, ваше благородие, надвое хранцуза распластаете.
Петя очнулся.
– Уж светает, право, светает! – вскрикнул он.
Невидные прежде лошади стали видны до хвостов, и сквозь оголенные ветки виднелся водянистый свет. Петя встряхнулся, вскочил, достал из кармана целковый и дал Лихачеву, махнув, попробовал шашку и положил ее в ножны. Казаки отвязывали лошадей и подтягивали подпруги.
– Вот и командир, – сказал Лихачев. Из караулки вышел Денисов и, окликнув Петю, приказал собираться.


Быстро в полутьме разобрали лошадей, подтянули подпруги и разобрались по командам. Денисов стоял у караулки, отдавая последние приказания. Пехота партии, шлепая сотней ног, прошла вперед по дороге и быстро скрылась между деревьев в предрассветном тумане. Эсаул что то приказывал казакам. Петя держал свою лошадь в поводу, с нетерпением ожидая приказания садиться. Обмытое холодной водой, лицо его, в особенности глаза горели огнем, озноб пробегал по спине, и во всем теле что то быстро и равномерно дрожало.
– Ну, готово у вас все? – сказал Денисов. – Давай лошадей.
Лошадей подали. Денисов рассердился на казака за то, что подпруги были слабы, и, разбранив его, сел. Петя взялся за стремя. Лошадь, по привычке, хотела куснуть его за ногу, но Петя, не чувствуя своей тяжести, быстро вскочил в седло и, оглядываясь на тронувшихся сзади в темноте гусар, подъехал к Денисову.
– Василий Федорович, вы мне поручите что нибудь? Пожалуйста… ради бога… – сказал он. Денисов, казалось, забыл про существование Пети. Он оглянулся на него.
– Об одном тебя пг'ошу, – сказал он строго, – слушаться меня и никуда не соваться.
Во все время переезда Денисов ни слова не говорил больше с Петей и ехал молча. Когда подъехали к опушке леса, в поле заметно уже стало светлеть. Денисов поговорил что то шепотом с эсаулом, и казаки стали проезжать мимо Пети и Денисова. Когда они все проехали, Денисов тронул свою лошадь и поехал под гору. Садясь на зады и скользя, лошади спускались с своими седоками в лощину. Петя ехал рядом с Денисовым. Дрожь во всем его теле все усиливалась. Становилось все светлее и светлее, только туман скрывал отдаленные предметы. Съехав вниз и оглянувшись назад, Денисов кивнул головой казаку, стоявшему подле него.