Чемпионат СССР по лыжным гонкам 1937

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Лично-командное первенство СССР (10-е) проходило в Москве с 22 по 24 февраля 1937 года.

Соревнования проводились по четырем дисциплинам — гонки на 20 и 50 км (мужчины), гонка на 5 и 15 км (женщины).





Победители и призёры

Мужчины

Золото Серебро Бронза
Гонка на 20 км Королев Николай
«Спартак» Москва
Иванов Алексей
СК инфизкульта Москва
Брашнин Сергей
ЦДКА Москва
Гонка на 50 км Васильев Дмитрий
ЦДКА Москва
Королев Николай
«Спартак» Москва
Бычков Алексей
«Медик» Москва

Женщины

Золото Серебро Бронза
Гонка на 5 км Быкова Ирина
СК инфизкульта Москва
Гордеева Анна
«Сталинец» Москва
Максунова Валентина
«Динамо» Ленинград
Гонка на 15 км Алексеева Александра
«Наука» Москва
Линева Анна
«Рот-Фронт» Москва
Конаныхина Неонила
«Локомотив» Москва

Напишите отзыв о статье "Чемпионат СССР по лыжным гонкам 1937"

Литература

  • Лыжные гонки: Справочник/ Сост. Г. П. Марков — М.: Физкультура и спорт, 1984

Примечания

Отрывок, характеризующий Чемпионат СССР по лыжным гонкам 1937

Все дворяне, те самые, которых каждый день видал Пьер то в клубе, то в их домах, – все были в мундирах, кто в екатерининских, кто в павловских, кто в новых александровских, кто в общем дворянском, и этот общий характер мундира придавал что то странное и фантастическое этим старым и молодым, самым разнообразным и знакомым лицам. Особенно поразительны были старики, подслеповатые, беззубые, плешивые, оплывшие желтым жиром или сморщенные, худые. Они большей частью сидели на местах и молчали, и ежели ходили и говорили, то пристроивались к кому нибудь помоложе. Так же как на лицах толпы, которую на площади видел Петя, на всех этих лицах была поразительна черта противоположности: общего ожидания чего то торжественного и обыкновенного, вчерашнего – бостонной партии, Петрушки повара, здоровья Зинаиды Дмитриевны и т. п.
Пьер, с раннего утра стянутый в неловком, сделавшемся ему узким дворянском мундире, был в залах. Он был в волнении: необыкновенное собрание не только дворянства, но и купечества – сословий, etats generaux – вызвало в нем целый ряд давно оставленных, но глубоко врезавшихся в его душе мыслей о Contrat social [Общественный договор] и французской революции. Замеченные им в воззвании слова, что государь прибудет в столицу для совещания с своим народом, утверждали его в этом взгляде. И он, полагая, что в этом смысле приближается что то важное, то, чего он ждал давно, ходил, присматривался, прислушивался к говору, но нигде не находил выражения тех мыслей, которые занимали его.
Был прочтен манифест государя, вызвавший восторг, и потом все разбрелись, разговаривая. Кроме обычных интересов, Пьер слышал толки о том, где стоять предводителям в то время, как войдет государь, когда дать бал государю, разделиться ли по уездам или всей губернией… и т. д.; но как скоро дело касалось войны и того, для чего было собрано дворянство, толки были нерешительны и неопределенны. Все больше желали слушать, чем говорить.