Чемпионат СССР по лыжным гонкам 1962
Лично-командное первенство СССР (34-е) проводилось на I зимней Спартакиаде народов СССР в Свердловске с 4 по 11 марта 1962 года.
Соревнования проводились по семи дисциплинам — гонки на 15, 30 и 50 км, эстафета 4х10 км (мужчины), гонки на 5 и 10 км, эстафета 4х5 км (женщины).
Содержание
Победители и призёры
Мужчины
Золото | Серебро | Бронза | |
---|---|---|---|
Гонка на 15 км | Ваганов Геннадий Советская Армия Москва |
Красавин Владимир Советская Армия Ленинград |
Кирьянов Владимир Советская Армия Петрозаводск |
Гонка на 30 км | Утробин Иван «Труд» Москва |
Рудковский Евгений «Спартак» Москва |
Иерусалимский Владимир «Спартак» Москва |
Гонка на 50 км | Терентьев Федор Советская Армия Москва |
Кузнецов Алексей «Урожай» Горький |
Тихомолов Станислав «Динамо» Ленинград |
Эстафета 4х10 км | Москва Утробин Иван Рудковский Евгений Иерусалимский Владимир Ваганов Геннадий |
Ленинград Красавин Владимир Шагов Иван Любимов Иван Тихомолов Станислав |
Эстонская ССР Зеленцов Валерий Окс Арви Чернявский Хейво Тикк Рейно |
Женщины
Золото | Серебро | Бронза | |
---|---|---|---|
Гонка на 5 км | Колчина Алевтина «Динамо» Москва |
Мекшило Евдокия Советская Армия Ленинград |
Терехина Нина "Урожай" Московская область |
Гонка на 10 км | Колчина Алевтина «Динамо» Москва |
Гусакова Мария «Спартак» Ленинград |
Терехина Нина "Урожай" Московская область |
Эстафета 4х5 км | Ленинград Зайцева Нина Мекшило Евдокия Каалисте Анна Гусакова Мария |
Москва Баранова Любовь Ерошина Радья Ковалевская Полина Колчина Алевтина |
РСФСР Малашкевич Алла Боярских Клавдия Смирнова Евдокия Терехина Нина |
Лично-командное первенство СССР (1-е) в лыжной гонке на 70 км среди мужчин проводилось в Мончегорске 8 апреля 1962 года.
Мужчины (70 км)
Золото | Серебро | Бронза | |
---|---|---|---|
Гонка на 70 км | Рудковский Евгений «Спартак» Москва |
Иерусалимский Владимир «Спартак» Москва |
Солдатов Владимир «Динамо» Ленинград |
Напишите отзыв о статье "Чемпионат СССР по лыжным гонкам 1962"
Литература
- Лыжные гонки: Справочник/ Сост. Г. П. Марков — М.: Физкультура и спорт, 1984
Примечания
|
Отрывок, характеризующий Чемпионат СССР по лыжным гонкам 1962
По равнодушным и недоумевающим лицам господ маршалов видно было, что они недоумевали, в чем тут состояла острота, на которую намекала интонация Балашева. «Ежели и была она, то мы не поняли ее или она вовсе не остроумна», – говорили выражения лиц маршалов. Так мало был оценен этот ответ, что Наполеон даже решительно не заметил его и наивно спросил Балашева о том, на какие города идет отсюда прямая дорога к Москве. Балашев, бывший все время обеда настороже, отвечал, что comme tout chemin mene a Rome, tout chemin mene a Moscou, [как всякая дорога, по пословице, ведет в Рим, так и все дороги ведут в Москву,] что есть много дорог, и что в числе этих разных путей есть дорога на Полтаву, которую избрал Карл XII, сказал Балашев, невольно вспыхнув от удовольствия в удаче этого ответа. Не успел Балашев досказать последних слов: «Poltawa», как уже Коленкур заговорил о неудобствах дороги из Петербурга в Москву и о своих петербургских воспоминаниях.После обеда перешли пить кофе в кабинет Наполеона, четыре дня тому назад бывший кабинетом императора Александра. Наполеон сел, потрогивая кофе в севрской чашке, и указал на стул подло себя Балашеву.
Есть в человеке известное послеобеденное расположение духа, которое сильнее всяких разумных причин заставляет человека быть довольным собой и считать всех своими друзьями. Наполеон находился в этом расположении. Ему казалось, что он окружен людьми, обожающими его. Он был убежден, что и Балашев после его обеда был его другом и обожателем. Наполеон обратился к нему с приятной и слегка насмешливой улыбкой.
– Это та же комната, как мне говорили, в которой жил император Александр. Странно, не правда ли, генерал? – сказал он, очевидно, не сомневаясь в том, что это обращение не могло не быть приятно его собеседнику, так как оно доказывало превосходство его, Наполеона, над Александром.
Балашев ничего не мог отвечать на это и молча наклонил голову.
– Да, в этой комнате, четыре дня тому назад, совещались Винцингероде и Штейн, – с той же насмешливой, уверенной улыбкой продолжал Наполеон. – Чего я не могу понять, – сказал он, – это того, что император Александр приблизил к себе всех личных моих неприятелей. Я этого не… понимаю. Он не подумал о том, что я могу сделать то же? – с вопросом обратился он к Балашеву, и, очевидно, это воспоминание втолкнуло его опять в тот след утреннего гнева, который еще был свеж в нем.
– И пусть он знает, что я это сделаю, – сказал Наполеон, вставая и отталкивая рукой свою чашку. – Я выгоню из Германии всех его родных, Виртембергских, Баденских, Веймарских… да, я выгоню их. Пусть он готовит для них убежище в России!
Балашев наклонил голову, видом своим показывая, что он желал бы откланяться и слушает только потому, что он не может не слушать того, что ему говорят. Наполеон не замечал этого выражения; он обращался к Балашеву не как к послу своего врага, а как к человеку, который теперь вполне предан ему и должен радоваться унижению своего бывшего господина.
– И зачем император Александр принял начальство над войсками? К чему это? Война мое ремесло, а его дело царствовать, а не командовать войсками. Зачем он взял на себя такую ответственность?
Наполеон опять взял табакерку, молча прошелся несколько раз по комнате и вдруг неожиданно подошел к Балашеву и с легкой улыбкой так уверенно, быстро, просто, как будто он делал какое нибудь не только важное, но и приятное для Балашева дело, поднял руку к лицу сорокалетнего русского генерала и, взяв его за ухо, слегка дернул, улыбнувшись одними губами.
– Avoir l'oreille tiree par l'Empereur [Быть выдранным за ухо императором] считалось величайшей честью и милостью при французском дворе.
– Eh bien, vous ne dites rien, admirateur et courtisan de l'Empereur Alexandre? [Ну у, что ж вы ничего не говорите, обожатель и придворный императора Александра?] – сказал он, как будто смешно было быть в его присутствии чьим нибудь courtisan и admirateur [придворным и обожателем], кроме его, Наполеона.