Чемпионат СССР по самбо 1955

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

X-й Чемпионат СССР по самбо проходил в Риге с 10 по 14 мая 1955 года. В соревнованиях участвовало 129 спортсменов от 10 союзных республик и городов Москвы и Ленинграда.



Медалисты

Весовая категория Золото Серебро Бронза
Наилегчайший вес
(до 56 кг)
Лаврентий Кациашвили
«Буревестник» (Тбилиси)
Олег Сердюк
«Буревестник» (Ленинград)
И. Кутинов
«Динамо» (Москва)
Легчайший вес
(до 60 кг)
Сергей Иванов
«Динамо» (Московская область)
А. И. Скворцов
Советская Армия (Ленинград)
Р. Давлекамов
«Динамо» (Московская область)
Полулёгкий вес
(до 64 кг)
Владимир Гуляев
«Буревестник» (Москва)
Николай Ниниашвили
«Динамо» (Тбилиси)
П. Симонишвили
«Спартак» (Тбилиси)
Лёгкий вес
(до 68 кг)
И. Гратиашвили
«Спартак» (Тбилиси)
Анатолий Латышев
«Динамо» (Москва)
Николай Воробьев
«Динамо» (Ленинград)
Полусредний вес
(до 72 кг)
Азальшо Алимов
«Динамо» (Московская область)
Евгений Глориозов
«Буревестник» (Москва)
Нашир Софин
«Динамо» (Киев)
Средний вес
(до 79 кг)
Ярослав Волощук
«Динамо» (Киев)
Михаил Рурак
«Динамо» (Москва)
Ю. Корольков
«Буревестник» (Ленинград)
Полутяжёлый вес
(до 87 кг)
Генрих Шульц
«Буревестник» (Москва)
И. Мери
«Даугава» (Рига)
Н. Бубенков
«Динамо» (Московская область)
Тяжёлый вес
(свыше 87 кг)
Отар Шинджикашвили
«Динамо» (Тбилиси)
Николай Братко
«Динамо» (Москва)
Борис Шапошников
«Динамо» (Ленинград)

Напишите отзыв о статье "Чемпионат СССР по самбо 1955"

Литература

Отрывок, характеризующий Чемпионат СССР по самбо 1955

Он с большим усилием добрался до лошади. Не переставая кричать, он тронулся вперед. Солдаты пожались, чтобы дать ему дорогу, но снова опять нажали на него так, что отдавили ему ногу, и ближайшие не были виноваты, потому что их давили еще сильнее.
– Несвицкий! Несвицкий! Ты, г'ожа! – послышался в это время сзади хриплый голос.
Несвицкий оглянулся и увидал в пятнадцати шагах отделенного от него живою массой двигающейся пехоты красного, черного, лохматого, в фуражке на затылке и в молодецки накинутом на плече ментике Ваську Денисова.
– Вели ты им, чег'тям, дьяволам, дать дог'огу, – кричал. Денисов, видимо находясь в припадке горячности, блестя и поводя своими черными, как уголь, глазами в воспаленных белках и махая невынутою из ножен саблей, которую он держал такою же красною, как и лицо, голою маленькою рукой.
– Э! Вася! – отвечал радостно Несвицкий. – Да ты что?
– Эскадг'ону пг'ойти нельзя, – кричал Васька Денисов, злобно открывая белые зубы, шпоря своего красивого вороного, кровного Бедуина, который, мигая ушами от штыков, на которые он натыкался, фыркая, брызгая вокруг себя пеной с мундштука, звеня, бил копытами по доскам моста и, казалось, готов был перепрыгнуть через перила моста, ежели бы ему позволил седок. – Что это? как баг'аны! точь в точь баг'аны! Пг'очь… дай дог'огу!… Стой там! ты повозка, чог'т! Саблей изг'ублю! – кричал он, действительно вынимая наголо саблю и начиная махать ею.
Солдаты с испуганными лицами нажались друг на друга, и Денисов присоединился к Несвицкому.
– Что же ты не пьян нынче? – сказал Несвицкий Денисову, когда он подъехал к нему.
– И напиться то вг'емени не дадут! – отвечал Васька Денисов. – Целый день то туда, то сюда таскают полк. Дг'аться – так дг'аться. А то чог'т знает что такое!
– Каким ты щеголем нынче! – оглядывая его новый ментик и вальтрап, сказал Несвицкий.
Денисов улыбнулся, достал из ташки платок, распространявший запах духов, и сунул в нос Несвицкому.
– Нельзя, в дело иду! выбг'ился, зубы вычистил и надушился.
Осанистая фигура Несвицкого, сопровождаемая казаком, и решительность Денисова, махавшего саблей и отчаянно кричавшего, подействовали так, что они протискались на ту сторону моста и остановили пехоту. Несвицкий нашел у выезда полковника, которому ему надо было передать приказание, и, исполнив свое поручение, поехал назад.
Расчистив дорогу, Денисов остановился у входа на мост. Небрежно сдерживая рвавшегося к своим и бившего ногой жеребца, он смотрел на двигавшийся ему навстречу эскадрон.
По доскам моста раздались прозрачные звуки копыт, как будто скакало несколько лошадей, и эскадрон, с офицерами впереди по четыре человека в ряд, растянулся по мосту и стал выходить на ту сторону.
Остановленные пехотные солдаты, толпясь в растоптанной у моста грязи, с тем особенным недоброжелательным чувством отчужденности и насмешки, с каким встречаются обыкновенно различные роды войск, смотрели на чистых, щеголеватых гусар, стройно проходивших мимо их.