Чемпионат СССР по хоккею с шайбой 1946/1947
Поделись знанием:
Княжна Марья тяжело вздохнула и этим вздохом признала справедливость слов Наташи; но словами она не согласилась с ней.
– Разве можно забыть? – сказала она.
– Мне так хорошо было нынче рассказать все; и тяжело, и больно, и хорошо. Очень хорошо, – сказала Наташа, – я уверена, что он точно любил его. От этого я рассказала ему… ничего, что я рассказала ему? – вдруг покраснев, спросила она.
– Пьеру? О нет! Какой он прекрасный, – сказала княжна Марья.
– Знаешь, Мари, – вдруг сказала Наташа с шаловливой улыбкой, которой давно не видала княжна Марья на ее лице. – Он сделался какой то чистый, гладкий, свежий; точно из бани, ты понимаешь? – морально из бани. Правда?
– Да, – сказала княжна Марья, – он много выиграл.
– И сюртучок коротенький, и стриженые волосы; точно, ну точно из бани… папа, бывало…
– Я понимаю, что он (князь Андрей) никого так не любил, как его, – сказала княжна Марья.
– Да, и он особенный от него. Говорят, что дружны мужчины, когда совсем особенные. Должно быть, это правда. Правда, он совсем на него не похож ничем?
– Да, и чудесный.
– Ну, прощай, – отвечала Наташа. И та же шаловливая улыбка, как бы забывшись, долго оставалась на ее лице.
Пьер долго не мог заснуть в этот день; он взад и вперед ходил по комнате, то нахмурившись, вдумываясь во что то трудное, вдруг пожимая плечами и вздрагивая, то счастливо улыбаясь.
Он думал о князе Андрее, о Наташе, об их любви, и то ревновал ее к прошедшему, то упрекал, то прощал себя за это. Было уже шесть часов утра, а он все ходил по комнате.
«Ну что ж делать. Уж если нельзя без этого! Что ж делать! Значит, так надо», – сказал он себе и, поспешно раздевшись, лег в постель, счастливый и взволнованный, но без сомнений и нерешительностей.
«Надо, как ни странно, как ни невозможно это счастье, – надо сделать все для того, чтобы быть с ней мужем и женой», – сказал он себе.
Пьер еще за несколько дней перед этим назначил в пятницу день своего отъезда в Петербург. Когда он проснулся, в четверг, Савельич пришел к нему за приказаниями об укладке вещей в дорогу.
«Как в Петербург? Что такое Петербург? Кто в Петербурге? – невольно, хотя и про себя, спросил он. – Да, что то такое давно, давно, еще прежде, чем это случилось, я зачем то собирался ехать в Петербург, – вспомнил он. – Отчего же? я и поеду, может быть. Какой он добрый, внимательный, как все помнит! – подумал он, глядя на старое лицо Савельича. – И какая улыбка приятная!» – подумал он.
– Что ж, все не хочешь на волю, Савельич? – спросил Пьер.
– Зачем мне, ваше сиятельство, воля? При покойном графе, царство небесное, жили и при вас обиды не видим.
– Ну, а дети?
– И дети проживут, ваше сиятельство: за такими господами жить можно.
– Ну, а наследники мои? – сказал Пьер. – Вдруг я женюсь… Ведь может случиться, – прибавил он с невольной улыбкой.
– И осмеливаюсь доложить: хорошее дело, ваше сиятельство.
«Как он думает это легко, – подумал Пьер. – Он не знает, как это страшно, как опасно. Слишком рано или слишком поздно… Страшно!»
– Как же изволите приказать? Завтра изволите ехать? – спросил Савельич.
– Нет; я немножко отложу. Я тогда скажу. Ты меня извини за хлопоты, – сказал Пьер и, глядя на улыбку Савельича, подумал: «Как странно, однако, что он не знает, что теперь нет никакого Петербурга и что прежде всего надо, чтоб решилось то. Впрочем, он, верно, знает, но только притворяется. Поговорить с ним? Как он думает? – подумал Пьер. – Нет, после когда нибудь».
За завтраком Пьер сообщил княжне, что он был вчера у княжны Марьи и застал там, – можете себе представить кого? – Натали Ростову.
Княжна сделала вид, что она в этом известии не видит ничего более необыкновенного, как в том, что Пьер видел Анну Семеновну.
– Вы ее знаете? – спросил Пьер.
– Я видела княжну, – отвечала она. – Я слышала, что ее сватали за молодого Ростова. Это было бы очень хорошо для Ростовых; говорят, они совсем разорились.
– Нет, Ростову вы знаете?
– Слышала тогда только про эту историю. Очень жалко.
«Нет, она не понимает или притворяется, – подумал Пьер. – Лучше тоже не говорить ей».
Княжна также приготавливала провизию на дорогу Пьеру.
«Как они добры все, – думал Пьер, – что они теперь, когда уж наверное им это не может быть более интересно, занимаются всем этим. И все для меня; вот что удивительно».
В этот же день к Пьеру приехал полицеймейстер с предложением прислать доверенного в Грановитую палату для приема вещей, раздаваемых нынче владельцам.
«Вот и этот тоже, – думал Пьер, глядя в лицо полицеймейстера, – какой славный, красивый офицер и как добр! Теперь занимается такими пустяками. А еще говорят, что он не честен и пользуется. Какой вздор! А впрочем, отчего же ему и не пользоваться? Он так и воспитан. И все так делают. А такое приятное, доброе лицо, и улыбается, глядя на меня».
Пьер поехал обедать к княжне Марье.
Проезжая по улицам между пожарищами домов, он удивлялся красоте этих развалин. Печные трубы домов, отвалившиеся стены, живописно напоминая Рейн и Колизей, тянулись, скрывая друг друга, по обгорелым кварталам. Встречавшиеся извозчики и ездоки, плотники, рубившие срубы, торговки и лавочники, все с веселыми, сияющими лицами, взглядывали на Пьера и говорили как будто: «А, вот он! Посмотрим, что выйдет из этого».
При входе в дом княжны Марьи на Пьера нашло сомнение в справедливости того, что он был здесь вчера, виделся с Наташей и говорил с ней. «Может быть, это я выдумал. Может быть, я войду и никого не увижу». Но не успел он вступить в комнату, как уже во всем существе своем, по мгновенному лишению своей свободы, он почувствовал ее присутствие. Она была в том же черном платье с мягкими складками и так же причесана, как и вчера, но она была совсем другая. Если б она была такою вчера, когда он вошел в комнату, он бы не мог ни на мгновение не узнать ее.
Она была такою же, какою он знал ее почти ребенком и потом невестой князя Андрея. Веселый вопросительный блеск светился в ее глазах; на лице было ласковое и странно шаловливое выражение.
Пьер обедал и просидел бы весь вечер; но княжна Марья ехала ко всенощной, и Пьер уехал с ними вместе.
На другой день Пьер приехал рано, обедал и просидел весь вечер. Несмотря на то, что княжна Марья и Наташа были очевидно рады гостю; несмотря на то, что весь интерес жизни Пьера сосредоточивался теперь в этом доме, к вечеру они всё переговорили, и разговор переходил беспрестанно с одного ничтожного предмета на другой и часто прерывался. Пьер засиделся в этот вечер так поздно, что княжна Марья и Наташа переглядывались между собою, очевидно ожидая, скоро ли он уйдет. Пьер видел это и не мог уйти. Ему становилось тяжело, неловко, но он все сидел, потому что не мог подняться и уйти.
Княжна Марья, не предвидя этому конца, первая встала и, жалуясь на мигрень, стала прощаться.
– Так вы завтра едете в Петербург? – сказала ока.
– Нет, я не еду, – с удивлением и как будто обидясь, поспешно сказал Пьер. – Да нет, в Петербург? Завтра; только я не прощаюсь. Я заеду за комиссиями, – сказал он, стоя перед княжной Марьей, краснея и не уходя.
Наташа подала ему руку и вышла. Княжна Марья, напротив, вместо того чтобы уйти, опустилась в кресло и своим лучистым, глубоким взглядом строго и внимательно посмотрела на Пьера. Усталость, которую она очевидно выказывала перед этим, теперь совсем прошла. Она тяжело и продолжительно вздохнула, как будто приготавливаясь к длинному разговору.
Все смущение и неловкость Пьера, при удалении Наташи, мгновенно исчезли и заменились взволнованным оживлением. Он быстро придвинул кресло совсем близко к княжне Марье.
– Да, я и хотел сказать вам, – сказал он, отвечая, как на слова, на ее взгляд. – Княжна, помогите мне. Что мне делать? Могу я надеяться? Княжна, друг мой, выслушайте меня. Я все знаю. Я знаю, что я не стою ее; я знаю, что теперь невозможно говорить об этом. Но я хочу быть братом ей. Нет, я не хочу.. я не могу…
Он остановился и потер себе лицо и глаза руками.
– Ну, вот, – продолжал он, видимо сделав усилие над собой, чтобы говорить связно. – Я не знаю, с каких пор я люблю ее. Но я одну только ее, одну любил во всю мою жизнь и люблю так, что без нее не могу себе представить жизни. Просить руки ее теперь я не решаюсь; но мысль о том, что, может быть, она могла бы быть моею и что я упущу эту возможность… возможность… ужасна. Скажите, могу я надеяться? Скажите, что мне делать? Милая княжна, – сказал он, помолчав немного и тронув ее за руку, так как она не отвечала.
(перенаправлено с «Чемпионат СССР по хоккею с шайбой 1946-1947»)
| Чемпионат СССР по хоккею с шайбой 1946/1947 | |
|---|---|
| Подробности чемпионата | |
| Время проведения | 22 декабря 1946 года — 26 января 1947 года |
| Число участников | 12 |
| Города | 8 |
| Призовые места | |
 Чемпион
|
«Динамо» Москва (1-й раз) |
 Второе место
|
ЦДКА |
 Третье место
|
«Спартак» Москва |
| Статистика чемпионата | |
| Сыграно матчей | 30 |
| Забито голов | 191 (6.37 за игру) |
| Бомбардир(ы) |  Анатолий Тарасов (ВВС) (14 шайб)
|
Первый чемпионат СССР по хоккею с шайбой был разыгран с 22 декабря 1946 года по 26 января 1947 года. Чемпионат включал два этапа: предварительные игры в трех подгруппах, состоявших из четырех команд, и финальный турнир. Победителями подгрупп стали клубы ЦДКА, московское «Динамо» и «Спартак» Москва, составившие финальную группу, разыгравшую призовые места. Игры проводились на естественном льду. Наивысшего накала чемпионат достиг в дни финальных игр на стадионе «Динамо» в Москве. В первом круге главного финала армейцы победили обоих соперников и набрали 4 очка, а спартаковцы — 2. Хозяева льда — динамовцы, обе встречи проиграли. Однако второй круг принес две победы динамовцам, а ЦДКА оба матча проиграл. У всех трех команд стало по 4 очка, и для выявления первого чемпиона СССР пришлось считать забитые и пропущенные шайбы. Победителем стало московское «Динамо». Турнир за 4-7 места, в котором встречались 4 команды, проходил в Риге и закончился победой местной команды.
Содержание
Результаты чемпионата
Первый этап
Матчи предварительного этапа прошли с 22 по 30 декабря 1946 года в трех группах в Москве, Ленинграде и Архангельске.
Подгруппа А
| М | Команда | И | В | Н | П | Ш | О |
|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | ЦДКА | 3 | 2 | 1 | 0 | 11-5 | 5 |
| 2 | ВВС МВО | 3 | 2 | 0 | 1 | 17-8 | 4 |
| 3 | «Дом офицеров» Свердловск | 3 | 1 | 0 | 2 | 1-12 | 2 |
| 4 | «Дом офицеров» Ленинград | 3 | 0 | 1 | 2 | 4-8 | 1 |
Подгруппа Б
| М | Команда | И | В | Н | П | Ш | О |
|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | «Спартак» Москва | 3 | 3 | 0 | 0 | 19-8 | 6 |
| 2 | «Динамо» Рига | 3 | 2 | 0 | 1 | 13-9 | 4 |
| 3 | «Динамо» Таллин | 3 | 0 | 1 | 2 | 6-14 | 1 |
| 4 | «Динамо» Ленинград | 3 | 0 | 1 | 2 | 5-12 | 1 |
Подгруппа В
Матч «Водник» — «Спартак» проходил в Киеве.[1]
| М | Команда | И | В | Н | П | Ш | О |
|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | «Динамо» Москва | 3 | 3 | 0 | 0 | 33-2 | 6 |
| 2 | «Водник» Архангельск | 3 | 2 | 0 | 1 | 10-8 | 4 |
| 3 | Команда города Каунаса | 3 | 1 | 0 | 2 | 13-6 | 2 |
| 4 | «Спартак» Ужгород | 3 | 0 | 0 | 3 | 4-44 | 0 |
Финал
Команды, занявшие в подгруппах вторые места и команда города Каунаса в однокруговом турнире в Риге разыграли места с 4 по 7.
Победители подгрупп в Москве в двухкруговом турнире разыграли медали чемпионата. Так как каждая команда по два раза выиграла и проиграла, чемпион определился по разнице забитых и пропущенных шайб.
За 1-3 места
| М | Команда | И | В | Н | П | Ш | О |
|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | «Динамо» Москва | 4 | 2 | 0 | 2 | 10-6 | 4 |
| 2 | ЦДКА | 4 | 2 | 0 | 2 | 5-6 | 4 |
| 3 | «Спартак» Москва | 4 | 2 | 0 | 2 | 4-7 | 4 |
За 4-7 места
| М | Команда | И | В | Н | П | Ш | О |
|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 4 | «Динамо» Рига | 3 | 2 | 1 | 0 | 9-2 | 5 |
| 5 | ВВС МВО | 3 | 2 | 1 | 0 | 16-5 | 5 |
| 6 | «Водник» Архангельск | 3 | 1 | 0 | 2 | 7-13 | 2 |
| 7 | Команда города Каунаса | 3 | 0 | 0 | 3 | 4-16 | 0 |
Лучшие бомбардиры — Анатолий Тарасов (ВВС) — 14 шайб, Зденек Зикмунд («Спартак» М) — 13 шайб, Всеволод Блинков («Динамо» М) — 12 шайб.
Составы команд
- «Динамо» М: Михаил Степанов, Михаил Ухмылов; Борис Бочарников, Василий Комаров, Олег Толмачёв, Михаил Якушин, Всеволод Блинков, Николай Медведев, Николай Поставнин — капитан, Сергей Соловьёв, Василий Трофимов, Аркадий Чернышёв. Тренер — Аркадий Чернышёв.
- ЦДКА: Дмитрий Петров; Владимир Веневцев, Александр Виноградов, Павел Коротков, Владимир Никаноров — капитан, Андрей Старовойтов; Евгений Бабич, Всеволод Бобров, Анатолий Гусев, Пётр Зенкин, Владимир Меньшиков, Михаил Орехов, Леонид Степанов. Тренер — Павел Коротков.
- «Спартак» М: Глеб Белянчиков, Валентин Гранаткин; Николай Морозов, Борис Соколов, Виктор Соколов, Олег Тимаков; Георгий Глазков, Николай Дементьев, Валентин Захаров, Зденек Зикмунд — капитан, Иван Новиков, Анатолий Сеглин. Тренер — Александр Игумнов.
- «Динамо» Р: Харий Меллупс, Роберт Лапайнис; Элмар Баурис, Харий Витолиньш, Альфонс Егерс, Лаймонис Зилпаушс, Николай Кестерис, Эдгар Клавс, Роберт Пакалнс, Арвид Петерсонс, Мартиньш Петерсонс, Роберт Шульманис. Тренер — Янис Добелис.
- ВВС МВО: Евгений Ф. Воронин, Леонид Коваленко; Валентин Артемьев, Анатолий Архипов, Александр Афонькин, Евгений Н. Воронин, Юрий Жибуртович, Борис Кулагин, Александр Моисеев, Александр Стриганов, Анатолий Тарасов, Юрий Тарасов, Андрей Чаплинский. Тренер — Анатолий Тарасов.
- «Водник»: Носин Белобржек, Иван Иванов; Андрей Кочуров, Иван Куликов, Василий Малков, Анисим Пушкин, Анатолий Скворцов, Владимир Хабаров, Борис Шарыпов, Дмитрий Яковлев, Николай Ядовин.
- Команда города Каунаса: М. Багдонавичюс, Юозас Григалаускас; Ю. Астраускас, С. Багдонавичюс, Л. Бальчюнас, В. Бурсявичюс, Зенонас Ганусаускас, С. Гурсавичюс, В. Данилявичюс, Антанас Кузьмицкас, С. Микалаускас, Юозас Пимпис, Ю. Петраускис, С. Скальскис.
- «Дом офицеров» Св: Вадим Кузнецов, Александр Маскинский, Назаров; Иван Балдин, Николай Борцов, Ринат Валеев, Николай Вьюхин, Феоктист Коптелов, Иван Крачевский, Владимир Листочкин, Георгий Логинов, Александр Новиков, Виктор Носов, Михаил Созинов, Валентин Шилов. Тренер — Михаил Созинов.
- «Дом офицеров» Л: Николай Аракчеев, В. Солдатенков; Азарий Баскаков, Алексей Богданов, В. Ваганов, Валентин Васильев, А. Вешняков, Г. Дмитриев, Николай Михайлуца, Владимир Понугаев, Сергей Северов, Константин Туманов, Пётр Хабаров. Тренер — Г. Дмитриев.
- «Динамо» Т: Георг Крулл, Карл Лиив; Рейн Арен, Элмар Ильвес, Леопольд Кама, Эвальд Крее, Юлиус Раудсепп, Хелдур Рюндва, Лембит Ряммаль, Олев Ряммаль, Эльмар Саар, Карл-Рудольф Силлак, Эдгар Юргенс. Тренер — Эльмар Саар.
- «Динамо» Л: Павел Забелин, Михаил Янковский; Анатолий Викторов, Николай Живописцев, Борис Калинин, Андрей Куни, Василий Латков, Олег Ошенков, Евгений Стариков, Валентин Фёдоров, Виктор Фёдоров, Дмитрий Фёдоров. Тренер — Валентин Фёдоров.
- «Спартак» У: Фёдор Лечко, И. Пфау; И. Билак, Л. Ганзей, Золтан Дьерфи, Ф. Ковач, Э. Ковач, И. Крупанич, В. Музика, Гейзе Тесар, Эрнест Юст, Владимир Юхвид. Тренер — Гейзе Тесар.
Напишите отзыв о статье "Чемпионат СССР по хоккею с шайбой 1946/1947"
Примечания
- ↑ [hockeyarchives.ru/cccp/1946-1947.html ПЕРВОЕ ПЕРВЕНСТВО СССР ПО КАНАДСКОМУ ХОККЕЮ]
Ссылки
- Хоккей: Малая энциклопедия спорта. / Сост. Брусованский А. М., Лукашин Ю. С., Рыжков Д. Л. — М.: Физкультура и спорт, 1990. — 685 с, ил. — С. 562—564
- [hockeyarchives.ru/cccp/1947.html Чемпионат СССР по хоккею с шайбой 1946—1947]
- www.hockeystars.ru/art1947.php
- www.russian-hockey.ru/a/cccp/t47.htm
- paredox.narod.ru/29avg.html
| ||||||
Отрывок, характеризующий Чемпионат СССР по хоккею с шайбой 1946/1947
– Ну, прощай, Мари, – сказала Наташа. – Знаешь, я часто боюсь, что мы не говорим о нем (князе Андрее), как будто мы боимся унизить наше чувство, и забываем.Княжна Марья тяжело вздохнула и этим вздохом признала справедливость слов Наташи; но словами она не согласилась с ней.
– Разве можно забыть? – сказала она.
– Мне так хорошо было нынче рассказать все; и тяжело, и больно, и хорошо. Очень хорошо, – сказала Наташа, – я уверена, что он точно любил его. От этого я рассказала ему… ничего, что я рассказала ему? – вдруг покраснев, спросила она.
– Пьеру? О нет! Какой он прекрасный, – сказала княжна Марья.
– Знаешь, Мари, – вдруг сказала Наташа с шаловливой улыбкой, которой давно не видала княжна Марья на ее лице. – Он сделался какой то чистый, гладкий, свежий; точно из бани, ты понимаешь? – морально из бани. Правда?
– Да, – сказала княжна Марья, – он много выиграл.
– И сюртучок коротенький, и стриженые волосы; точно, ну точно из бани… папа, бывало…
– Я понимаю, что он (князь Андрей) никого так не любил, как его, – сказала княжна Марья.
– Да, и он особенный от него. Говорят, что дружны мужчины, когда совсем особенные. Должно быть, это правда. Правда, он совсем на него не похож ничем?
– Да, и чудесный.
– Ну, прощай, – отвечала Наташа. И та же шаловливая улыбка, как бы забывшись, долго оставалась на ее лице.
Пьер долго не мог заснуть в этот день; он взад и вперед ходил по комнате, то нахмурившись, вдумываясь во что то трудное, вдруг пожимая плечами и вздрагивая, то счастливо улыбаясь.
Он думал о князе Андрее, о Наташе, об их любви, и то ревновал ее к прошедшему, то упрекал, то прощал себя за это. Было уже шесть часов утра, а он все ходил по комнате.
«Ну что ж делать. Уж если нельзя без этого! Что ж делать! Значит, так надо», – сказал он себе и, поспешно раздевшись, лег в постель, счастливый и взволнованный, но без сомнений и нерешительностей.
«Надо, как ни странно, как ни невозможно это счастье, – надо сделать все для того, чтобы быть с ней мужем и женой», – сказал он себе.
Пьер еще за несколько дней перед этим назначил в пятницу день своего отъезда в Петербург. Когда он проснулся, в четверг, Савельич пришел к нему за приказаниями об укладке вещей в дорогу.
«Как в Петербург? Что такое Петербург? Кто в Петербурге? – невольно, хотя и про себя, спросил он. – Да, что то такое давно, давно, еще прежде, чем это случилось, я зачем то собирался ехать в Петербург, – вспомнил он. – Отчего же? я и поеду, может быть. Какой он добрый, внимательный, как все помнит! – подумал он, глядя на старое лицо Савельича. – И какая улыбка приятная!» – подумал он.
– Что ж, все не хочешь на волю, Савельич? – спросил Пьер.
– Зачем мне, ваше сиятельство, воля? При покойном графе, царство небесное, жили и при вас обиды не видим.
– Ну, а дети?
– И дети проживут, ваше сиятельство: за такими господами жить можно.
– Ну, а наследники мои? – сказал Пьер. – Вдруг я женюсь… Ведь может случиться, – прибавил он с невольной улыбкой.
– И осмеливаюсь доложить: хорошее дело, ваше сиятельство.
«Как он думает это легко, – подумал Пьер. – Он не знает, как это страшно, как опасно. Слишком рано или слишком поздно… Страшно!»
– Как же изволите приказать? Завтра изволите ехать? – спросил Савельич.
– Нет; я немножко отложу. Я тогда скажу. Ты меня извини за хлопоты, – сказал Пьер и, глядя на улыбку Савельича, подумал: «Как странно, однако, что он не знает, что теперь нет никакого Петербурга и что прежде всего надо, чтоб решилось то. Впрочем, он, верно, знает, но только притворяется. Поговорить с ним? Как он думает? – подумал Пьер. – Нет, после когда нибудь».
За завтраком Пьер сообщил княжне, что он был вчера у княжны Марьи и застал там, – можете себе представить кого? – Натали Ростову.
Княжна сделала вид, что она в этом известии не видит ничего более необыкновенного, как в том, что Пьер видел Анну Семеновну.
– Вы ее знаете? – спросил Пьер.
– Я видела княжну, – отвечала она. – Я слышала, что ее сватали за молодого Ростова. Это было бы очень хорошо для Ростовых; говорят, они совсем разорились.
– Нет, Ростову вы знаете?
– Слышала тогда только про эту историю. Очень жалко.
«Нет, она не понимает или притворяется, – подумал Пьер. – Лучше тоже не говорить ей».
Княжна также приготавливала провизию на дорогу Пьеру.
«Как они добры все, – думал Пьер, – что они теперь, когда уж наверное им это не может быть более интересно, занимаются всем этим. И все для меня; вот что удивительно».
В этот же день к Пьеру приехал полицеймейстер с предложением прислать доверенного в Грановитую палату для приема вещей, раздаваемых нынче владельцам.
«Вот и этот тоже, – думал Пьер, глядя в лицо полицеймейстера, – какой славный, красивый офицер и как добр! Теперь занимается такими пустяками. А еще говорят, что он не честен и пользуется. Какой вздор! А впрочем, отчего же ему и не пользоваться? Он так и воспитан. И все так делают. А такое приятное, доброе лицо, и улыбается, глядя на меня».
Пьер поехал обедать к княжне Марье.
Проезжая по улицам между пожарищами домов, он удивлялся красоте этих развалин. Печные трубы домов, отвалившиеся стены, живописно напоминая Рейн и Колизей, тянулись, скрывая друг друга, по обгорелым кварталам. Встречавшиеся извозчики и ездоки, плотники, рубившие срубы, торговки и лавочники, все с веселыми, сияющими лицами, взглядывали на Пьера и говорили как будто: «А, вот он! Посмотрим, что выйдет из этого».
При входе в дом княжны Марьи на Пьера нашло сомнение в справедливости того, что он был здесь вчера, виделся с Наташей и говорил с ней. «Может быть, это я выдумал. Может быть, я войду и никого не увижу». Но не успел он вступить в комнату, как уже во всем существе своем, по мгновенному лишению своей свободы, он почувствовал ее присутствие. Она была в том же черном платье с мягкими складками и так же причесана, как и вчера, но она была совсем другая. Если б она была такою вчера, когда он вошел в комнату, он бы не мог ни на мгновение не узнать ее.
Она была такою же, какою он знал ее почти ребенком и потом невестой князя Андрея. Веселый вопросительный блеск светился в ее глазах; на лице было ласковое и странно шаловливое выражение.
Пьер обедал и просидел бы весь вечер; но княжна Марья ехала ко всенощной, и Пьер уехал с ними вместе.
На другой день Пьер приехал рано, обедал и просидел весь вечер. Несмотря на то, что княжна Марья и Наташа были очевидно рады гостю; несмотря на то, что весь интерес жизни Пьера сосредоточивался теперь в этом доме, к вечеру они всё переговорили, и разговор переходил беспрестанно с одного ничтожного предмета на другой и часто прерывался. Пьер засиделся в этот вечер так поздно, что княжна Марья и Наташа переглядывались между собою, очевидно ожидая, скоро ли он уйдет. Пьер видел это и не мог уйти. Ему становилось тяжело, неловко, но он все сидел, потому что не мог подняться и уйти.
Княжна Марья, не предвидя этому конца, первая встала и, жалуясь на мигрень, стала прощаться.
– Так вы завтра едете в Петербург? – сказала ока.
– Нет, я не еду, – с удивлением и как будто обидясь, поспешно сказал Пьер. – Да нет, в Петербург? Завтра; только я не прощаюсь. Я заеду за комиссиями, – сказал он, стоя перед княжной Марьей, краснея и не уходя.
Наташа подала ему руку и вышла. Княжна Марья, напротив, вместо того чтобы уйти, опустилась в кресло и своим лучистым, глубоким взглядом строго и внимательно посмотрела на Пьера. Усталость, которую она очевидно выказывала перед этим, теперь совсем прошла. Она тяжело и продолжительно вздохнула, как будто приготавливаясь к длинному разговору.
Все смущение и неловкость Пьера, при удалении Наташи, мгновенно исчезли и заменились взволнованным оживлением. Он быстро придвинул кресло совсем близко к княжне Марье.
– Да, я и хотел сказать вам, – сказал он, отвечая, как на слова, на ее взгляд. – Княжна, помогите мне. Что мне делать? Могу я надеяться? Княжна, друг мой, выслушайте меня. Я все знаю. Я знаю, что я не стою ее; я знаю, что теперь невозможно говорить об этом. Но я хочу быть братом ей. Нет, я не хочу.. я не могу…
Он остановился и потер себе лицо и глаза руками.
– Ну, вот, – продолжал он, видимо сделав усилие над собой, чтобы говорить связно. – Я не знаю, с каких пор я люблю ее. Но я одну только ее, одну любил во всю мою жизнь и люблю так, что без нее не могу себе представить жизни. Просить руки ее теперь я не решаюсь; но мысль о том, что, может быть, она могла бы быть моею и что я упущу эту возможность… возможность… ужасна. Скажите, могу я надеяться? Скажите, что мне делать? Милая княжна, – сказал он, помолчав немного и тронув ее за руку, так как она не отвечала.
