Чемпионат СССР по хоккею с шайбой 1950/1951
Поделись знанием:
– Вот он… наш то… Друг мой, Коля… Переменился! Нет свечей! Чаю!
– Да меня то поцелуй!
– Душенька… а меня то.
Соня, Наташа, Петя, Анна Михайловна, Вера, старый граф, обнимали его; и люди и горничные, наполнив комнаты, приговаривали и ахали.
Петя повис на его ногах. – А меня то! – кричал он. Наташа, после того, как она, пригнув его к себе, расцеловала всё его лицо, отскочила от него и держась за полу его венгерки, прыгала как коза всё на одном месте и пронзительно визжала.
Со всех сторон были блестящие слезами радости, любящие глаза, со всех сторон были губы, искавшие поцелуя.
Соня красная, как кумач, тоже держалась за его руку и вся сияла в блаженном взгляде, устремленном в его глаза, которых она ждала. Соне минуло уже 16 лет, и она была очень красива, особенно в эту минуту счастливого, восторженного оживления. Она смотрела на него, не спуская глаз, улыбаясь и задерживая дыхание. Он благодарно взглянул на нее; но всё еще ждал и искал кого то. Старая графиня еще не выходила. И вот послышались шаги в дверях. Шаги такие быстрые, что это не могли быть шаги его матери.
Но это была она в новом, незнакомом еще ему, сшитом без него платье. Все оставили его, и он побежал к ней. Когда они сошлись, она упала на его грудь рыдая. Она не могла поднять лица и только прижимала его к холодным снуркам его венгерки. Денисов, никем не замеченный, войдя в комнату, стоял тут же и, глядя на них, тер себе глаза.
– Василий Денисов, друг вашего сына, – сказал он, рекомендуясь графу, вопросительно смотревшему на него.
– Милости прошу. Знаю, знаю, – сказал граф, целуя и обнимая Денисова. – Николушка писал… Наташа, Вера, вот он Денисов.
Те же счастливые, восторженные лица обратились на мохнатую фигуру Денисова и окружили его.
– Голубчик, Денисов! – визгнула Наташа, не помнившая себя от восторга, подскочила к нему, обняла и поцеловала его. Все смутились поступком Наташи. Денисов тоже покраснел, но улыбнулся и взяв руку Наташи, поцеловал ее.
Денисова отвели в приготовленную для него комнату, а Ростовы все собрались в диванную около Николушки.
Старая графиня, не выпуская его руки, которую она всякую минуту целовала, сидела с ним рядом; остальные, столпившись вокруг них, ловили каждое его движенье, слово, взгляд, и не спускали с него восторженно влюбленных глаз. Брат и сестры спорили и перехватывали места друг у друга поближе к нему, и дрались за то, кому принести ему чай, платок, трубку.
Ростов был очень счастлив любовью, которую ему выказывали; но первая минута его встречи была так блаженна, что теперешнего его счастия ему казалось мало, и он всё ждал чего то еще, и еще, и еще.
На другое утро приезжие спали с дороги до 10 го часа.
В предшествующей комнате валялись сабли, сумки, ташки, раскрытые чемоданы, грязные сапоги. Вычищенные две пары со шпорами были только что поставлены у стенки. Слуги приносили умывальники, горячую воду для бритья и вычищенные платья. Пахло табаком и мужчинами.
– Гей, Г'ишка, т'убку! – крикнул хриплый голос Васьки Денисова. – Ростов, вставай!
Ростов, протирая слипавшиеся глаза, поднял спутанную голову с жаркой подушки.
– А что поздно? – Поздно, 10 й час, – отвечал Наташин голос, и в соседней комнате послышалось шуршанье крахмаленных платьев, шопот и смех девичьих голосов, и в чуть растворенную дверь мелькнуло что то голубое, ленты, черные волоса и веселые лица. Это была Наташа с Соней и Петей, которые пришли наведаться, не встал ли.
– Николенька, вставай! – опять послышался голос Наташи у двери.
– Сейчас!
В это время Петя, в первой комнате, увидав и схватив сабли, и испытывая тот восторг, который испытывают мальчики, при виде воинственного старшего брата, и забыв, что сестрам неприлично видеть раздетых мужчин, отворил дверь.
– Это твоя сабля? – кричал он. Девочки отскочили. Денисов с испуганными глазами спрятал свои мохнатые ноги в одеяло, оглядываясь за помощью на товарища. Дверь пропустила Петю и опять затворилась. За дверью послышался смех.
– Николенька, выходи в халате, – проговорил голос Наташи.
– Это твоя сабля? – спросил Петя, – или это ваша? – с подобострастным уважением обратился он к усатому, черному Денисову.
Ростов поспешно обулся, надел халат и вышел. Наташа надела один сапог с шпорой и влезала в другой. Соня кружилась и только что хотела раздуть платье и присесть, когда он вышел. Обе были в одинаковых, новеньких, голубых платьях – свежие, румяные, веселые. Соня убежала, а Наташа, взяв брата под руку, повела его в диванную, и у них начался разговор. Они не успевали спрашивать друг друга и отвечать на вопросы о тысячах мелочей, которые могли интересовать только их одних. Наташа смеялась при всяком слове, которое он говорил и которое она говорила, не потому, чтобы было смешно то, что они говорили, но потому, что ей было весело и она не в силах была удерживать своей радости, выражавшейся смехом.
– Ах, как хорошо, отлично! – приговаривала она ко всему. Ростов почувствовал, как под влиянием жарких лучей любви, в первый раз через полтора года, на душе его и на лице распускалась та детская улыбка, которою он ни разу не улыбался с тех пор, как выехал из дома.
– Нет, послушай, – сказала она, – ты теперь совсем мужчина? Я ужасно рада, что ты мой брат. – Она тронула его усы. – Мне хочется знать, какие вы мужчины? Такие ли, как мы? Нет?
– Отчего Соня убежала? – спрашивал Ростов.
– Да. Это еще целая история! Как ты будешь говорить с Соней? Ты или вы?
– Как случится, – сказал Ростов.
– Говори ей вы, пожалуйста, я тебе после скажу.
– Да что же?
– Ну я теперь скажу. Ты знаешь, что Соня мой друг, такой друг, что я руку сожгу для нее. Вот посмотри. – Она засучила свой кисейный рукав и показала на своей длинной, худой и нежной ручке под плечом, гораздо выше локтя (в том месте, которое закрыто бывает и бальными платьями) красную метину.
– Это я сожгла, чтобы доказать ей любовь. Просто линейку разожгла на огне, да и прижала.
Сидя в своей прежней классной комнате, на диване с подушечками на ручках, и глядя в эти отчаянно оживленные глаза Наташи, Ростов опять вошел в тот свой семейный, детский мир, который не имел ни для кого никакого смысла, кроме как для него, но который доставлял ему одни из лучших наслаждений в жизни; и сожжение руки линейкой, для показания любви, показалось ему не бесполезно: он понимал и не удивлялся этому.
– Так что же? только? – спросил он.
– Ну так дружны, так дружны! Это что, глупости – линейкой; но мы навсегда друзья. Она кого полюбит, так навсегда; а я этого не понимаю, я забуду сейчас.
– Ну так что же?
– Да, так она любит меня и тебя. – Наташа вдруг покраснела, – ну ты помнишь, перед отъездом… Так она говорит, что ты это всё забудь… Она сказала: я буду любить его всегда, а он пускай будет свободен. Ведь правда, что это отлично, благородно! – Да, да? очень благородно? да? – спрашивала Наташа так серьезно и взволнованно, что видно было, что то, что она говорила теперь, она прежде говорила со слезами.
Ростов задумался.
– Я ни в чем не беру назад своего слова, – сказал он. – И потом, Соня такая прелесть, что какой же дурак станет отказываться от своего счастия?
– Нет, нет, – закричала Наташа. – Мы про это уже с нею говорили. Мы знали, что ты это скажешь. Но это нельзя, потому что, понимаешь, ежели ты так говоришь – считаешь себя связанным словом, то выходит, что она как будто нарочно это сказала. Выходит, что ты всё таки насильно на ней женишься, и выходит совсем не то.
Ростов видел, что всё это было хорошо придумано ими. Соня и вчера поразила его своей красотой. Нынче, увидав ее мельком, она ему показалась еще лучше. Она была прелестная 16 тилетняя девочка, очевидно страстно его любящая (в этом он не сомневался ни на минуту). Отчего же ему было не любить ее теперь, и не жениться даже, думал Ростов, но теперь столько еще других радостей и занятий! «Да, они это прекрасно придумали», подумал он, «надо оставаться свободным».
– Ну и прекрасно, – сказал он, – после поговорим. Ах как я тебе рад! – прибавил он.
– Ну, а что же ты, Борису не изменила? – спросил брат.
– Вот глупости! – смеясь крикнула Наташа. – Ни об нем и ни о ком я не думаю и знать не хочу.
| Чемпионат СССР по хоккею с шайбой 1950/1951 | |
|---|---|
| Подробности чемпионата | |
| Время проведения | 12 декабря 1950 года — 23 января 1951 года |
| Число участников | 12 |
| Города | 7 |
| Призовые места | |
 Чемпион
|
ВВС МВО (1-й раз) |
 Второе место
|
«Динамо» Москва |
 Третье место
|
«Крылья Советов» Москва |
| Статистика чемпионата | |
| Сыграно матчей | 75 |
| Забито голов | 593 (7.91 за игру) |
| Бомбардир(ы) |  Всеволод Бобров (ВВС МВО) (42 шайбы)
|
Пятый чемпионат СССР по хоккею с шайбой был разыгран с 12 декабря 1950 года по 23 января 1951 года. Победителем стал клуб ВВС МВО.
Содержание
Результаты чемпионата
Первый этап
Подгруппа А
| М | Команда | И | В | Н | П | Ш | О |
|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | «Динамо» Москва | 5 | 5 | 0 | 0 | 31-6 | 10 |
| 2 | «Крылья Советов» Москва | 5 | 4 | 0 | 1 | 31-9 | 8 |
| 3 | «Дом Офицеров» Ленинград | 5 | 2 | 1 | 2 | 11-23 | 5 |
| 4 | «Спартак» Москва | 5 | 1 | 2 | 2 | 17-16 | 4 |
| 5 | «Дзержинец» Челябинск | 5 | 1 | 1 | 3 | 12-19 | 3 |
| 6 | «Спартак» Минск | 5 | 0 | 0 | 5 | 3-32 | 0 |
Подгруппа Б
| М | Команда | И | В | Н | П | Ш | О |
|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | ВВС МВО | 5 | 4 | 1 | 0 | 43-9 | 9 |
| 2 | ЦДКА | 5 | 4 | 1 | 0 | 33-10 | 9 |
| 3 | «Динамо» Ленинград | 5 | 2 | 0 | 3 | 19-30 | 4 |
| 4 | «Динамо» Таллин | 5 | 2 | 0 | 3 | 9-29 | 4 |
| 5 | «Динамо» Свердловск | 5 | 1 | 1 | 3 | 18-32 | 3 |
| 6 | «Даугава» Рига | 5 | 0 | 1 | 4 | 13-25 | 1 |
Второй этап
За 1-6 места
| М | Команда | И | В | Н | П | Ш | О |
|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | ВВС МВО | 10 | 9 | 1 | 0 | 74-18 | 19 |
| 2 | «Динамо» Москва | 10 | 7 | 0 | 3 | 50-35 | 14 |
| 3 | «Крылья Советов» Москва | 10 | 6 | 1 | 3 | 41-23 | 13 |
| 4 | ЦДКА | 10 | 5 | 0 | 5 | 36-33 | 10 |
| 5 | «Динамо» Ленинград | 10 | 2 | 0 | 8 | 30-47 | 4 |
| 6 | «Дом Офицеров» Ленинград | 10 | 0 | 0 | 10 | 13-88 | 0 |
За 7-12 места
| М | Команда | И | В | Н | П | Ш | О |
|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 7 | «Дзержинец» Челябинск | 5 | 2 | 3 | 0 | 22-12 | 7 |
| 8 | «Спартак» Москва | 5 | 3 | 1 | 1 | 22-15 | 7 |
| 9 | «Динамо» Свердловск | 5 | 3 | 1 | 1 | 17-17 | 7 |
| 10 | «Даугава» Рига | 5 | 2 | 1 | 2 | 17-17 | 5 |
| 11 | «Динамо» Таллин | 5 | 2 | 0 | 3 | 23-20 | 4 |
| 12 | «Спартак» Минск | 5 | 0 | 0 | 5 | 7-27 | 0 |
Лучшие бомбардиры — Всеволод Бобров (ВВС МВО) — 42 шайбы, Виктор Шувалов (ВВС МВО) — 28 шайб, Александр Уваров («Динамо» Москва) — 21 шайба, Алексей Гурышев («Крылья Советов» Москва) — 20 шайб.
Составы команд
- ВВС МВО: Григорий Мкртычан, Николай Пучков, Борис Тропин; Анатолий Архипов, Евгений Бабич, Всеволод Бобров, Анатолий Викторов, Александр Виноградов, Юрий Володин, Павел Жибуртович, Револьд Леонов, Пётр Котов, Владимир Новожилов, Александр Стриганов, Виктор Тихонов, Виктор Шувалов. Тренерский совет — Евгений Бабич, Всеволод Бобров, Анатолий Викторов, Александр Виноградов, Григорий Мкртычан.
- «Динамо» М: Карл Лиив, Виктор Ставровский, Лев Яшин; Николай Алексушин, Хамид Исламов, Виктор Климович, Василий Комаров, Виталий Костарев, Валентин Кузин, Анатолий Молотков, Анатолий Наумов, Георгий Павлов, Борис Петелин, Николай Поставнин, Олег Толмачёв, Александр Уваров, Сергей Уфимцев. Тренер — Аркадий Чернышёв.
- «Крылья Советов»: Борис Запрягаев, Василий Чепыжев; Михаил Бычков, Алексей Гурышев, Валентин Захаров, Анатолий Кострюков, Альфред Кучевский, Сергей Митин, Николай Нилов, Юрий Пантюхов, Николай Паршин, Генрих Сидоренков, Леонид Степанов, Николай Хлыстов. Тренер — Владимир Егоров.
- ЦДКА: Борис Афанасьев, Николай Уланов; Беляй Бекяшев, Владимир Брунов, Анатолий Васильев, Михаил Гащенков, Владимир Елизаров, Александр Комаров, Юрий Копылов, Лев Мишин, Владимир Меньшиков, Виктор Никифоров, Михаил Орехов, Николай Сологубов (капитан), Андрей Старовойтов, Анатолий Тарасов, Дмитрий Уколов. Тренер — Анатолий Тарасов.
- «Динамо» Л: Владимир Башкиров, О. Котов, Юрий Тоидзе; В. Бунескул, Владимир Быков, Валентин Быстров, Евгений Н. Волков, Борис Калинин, Константин Копчёнов, Франц Лапин, Николай Мошков, Евгений Соколов, Евгений Стариков, Борис Субботин, Евгений Субботин, В. Фёдоров. Тренер — Виктор Лапин.
- ДО: Виктор Казаков, Эдуард Пиппер; Е. Андреев, К. Батырев, В. Богданов, Виктор Елесин, А. Елизаров, Ф. Линк, Михаил Никитин, Альберт Никифоров, В. Рыбалко, Александр Семёнов, Анатолий Смирнов, Александр Тараканов. Тренер — Александр Семёнов.
- «Дзержинец»: Анатолий Мильцер, Борис Ребянский; Виктор Васильев, Рудольф Документов, Георгий Женишек, Николай Захаров, Сергей Захватов, Владимир Каравдин, Александр Комаров, Анатолий Ольков, Борис Семёнов, Олег Сорокин, Валентин Скибинский. Тренер — Виктор Васильев.
- «Спартак» Москва: Евгений Климанов; Виталий Артемьев, Зенонас Ганусаускас, Владимир Горохов, Владимир Гребенников, Игорь Нетто, Александр Оботов, Владимир Руднев, Анатолий Сеглин, Борис Соколов. Тренер — Александр Игумнов.
- «Динамо» Св: Борис Андреев, Юрий Писарев; Алексей Жуков, Александр Коротков, Илья Михайлов, Е. Наговицын, Алексей Орлов, Вениамин Петров, Пётр Петров, Э. Поляков, Андрей Русаков, Дмитрий Рыжков, Борис Соколов, Леонид Степанов, Ал. Черепанов, В. Шкляев. Тренер — Георгий Фирсов.
- «Даугава»: Владимир Бриедис, Имант Спундиньш; Элмар Баурис, Арнольд Браунс, Харий Витолиньш, Альфонс Егерс, Николай Кестерис, Эдгар Клавс, Арвид Никлас, Георг Страупе, Микелис Фирсов, Вальдемар Шульманис. Тренер — Эдгар Клавс.
- «Динамо» Т: Харри Аавик, Георг Крулл; Анатолий Иванов, Элмар Ильвес, Элмар Мельдер, Владимир Орлов, Уно Пыллу, Юлиус Раудсепп, Лембит Ряммаль, Олев Ряммаль, Вальдеко Таук. Тренер — Эльмар Саар.
- «Спартак» Минск: Юрий Никитин, Дмитрий Петров; Павел Баранов, Михаил Бозененков, Владимир Бубнов, Евгений Глембоцкий, Евгений Горин, Виталий Косенюк, Николай Кудинов, Бениамин Рабинович, Николай Трусин. Тренер — Михаил Бозененков.
См. также
Напишите отзыв о статье "Чемпионат СССР по хоккею с шайбой 1950/1951"
Ссылки
- [hockeyarchives.ru/cccp/1951.html Чемпионат СССР по хоккею с шайбой 1950—1951]
- www.hockeystars.ru/art1951.php
| ||||||
Отрывок, характеризующий Чемпионат СССР по хоккею с шайбой 1950/1951
– А я то, не знал… Николушка… друг мой!– Вот он… наш то… Друг мой, Коля… Переменился! Нет свечей! Чаю!
– Да меня то поцелуй!
– Душенька… а меня то.
Соня, Наташа, Петя, Анна Михайловна, Вера, старый граф, обнимали его; и люди и горничные, наполнив комнаты, приговаривали и ахали.
Петя повис на его ногах. – А меня то! – кричал он. Наташа, после того, как она, пригнув его к себе, расцеловала всё его лицо, отскочила от него и держась за полу его венгерки, прыгала как коза всё на одном месте и пронзительно визжала.
Со всех сторон были блестящие слезами радости, любящие глаза, со всех сторон были губы, искавшие поцелуя.
Соня красная, как кумач, тоже держалась за его руку и вся сияла в блаженном взгляде, устремленном в его глаза, которых она ждала. Соне минуло уже 16 лет, и она была очень красива, особенно в эту минуту счастливого, восторженного оживления. Она смотрела на него, не спуская глаз, улыбаясь и задерживая дыхание. Он благодарно взглянул на нее; но всё еще ждал и искал кого то. Старая графиня еще не выходила. И вот послышались шаги в дверях. Шаги такие быстрые, что это не могли быть шаги его матери.
Но это была она в новом, незнакомом еще ему, сшитом без него платье. Все оставили его, и он побежал к ней. Когда они сошлись, она упала на его грудь рыдая. Она не могла поднять лица и только прижимала его к холодным снуркам его венгерки. Денисов, никем не замеченный, войдя в комнату, стоял тут же и, глядя на них, тер себе глаза.
– Василий Денисов, друг вашего сына, – сказал он, рекомендуясь графу, вопросительно смотревшему на него.
– Милости прошу. Знаю, знаю, – сказал граф, целуя и обнимая Денисова. – Николушка писал… Наташа, Вера, вот он Денисов.
Те же счастливые, восторженные лица обратились на мохнатую фигуру Денисова и окружили его.
– Голубчик, Денисов! – визгнула Наташа, не помнившая себя от восторга, подскочила к нему, обняла и поцеловала его. Все смутились поступком Наташи. Денисов тоже покраснел, но улыбнулся и взяв руку Наташи, поцеловал ее.
Денисова отвели в приготовленную для него комнату, а Ростовы все собрались в диванную около Николушки.
Старая графиня, не выпуская его руки, которую она всякую минуту целовала, сидела с ним рядом; остальные, столпившись вокруг них, ловили каждое его движенье, слово, взгляд, и не спускали с него восторженно влюбленных глаз. Брат и сестры спорили и перехватывали места друг у друга поближе к нему, и дрались за то, кому принести ему чай, платок, трубку.
Ростов был очень счастлив любовью, которую ему выказывали; но первая минута его встречи была так блаженна, что теперешнего его счастия ему казалось мало, и он всё ждал чего то еще, и еще, и еще.
На другое утро приезжие спали с дороги до 10 го часа.
В предшествующей комнате валялись сабли, сумки, ташки, раскрытые чемоданы, грязные сапоги. Вычищенные две пары со шпорами были только что поставлены у стенки. Слуги приносили умывальники, горячую воду для бритья и вычищенные платья. Пахло табаком и мужчинами.
– Гей, Г'ишка, т'убку! – крикнул хриплый голос Васьки Денисова. – Ростов, вставай!
Ростов, протирая слипавшиеся глаза, поднял спутанную голову с жаркой подушки.
– А что поздно? – Поздно, 10 й час, – отвечал Наташин голос, и в соседней комнате послышалось шуршанье крахмаленных платьев, шопот и смех девичьих голосов, и в чуть растворенную дверь мелькнуло что то голубое, ленты, черные волоса и веселые лица. Это была Наташа с Соней и Петей, которые пришли наведаться, не встал ли.
– Николенька, вставай! – опять послышался голос Наташи у двери.
– Сейчас!
В это время Петя, в первой комнате, увидав и схватив сабли, и испытывая тот восторг, который испытывают мальчики, при виде воинственного старшего брата, и забыв, что сестрам неприлично видеть раздетых мужчин, отворил дверь.
– Это твоя сабля? – кричал он. Девочки отскочили. Денисов с испуганными глазами спрятал свои мохнатые ноги в одеяло, оглядываясь за помощью на товарища. Дверь пропустила Петю и опять затворилась. За дверью послышался смех.
– Николенька, выходи в халате, – проговорил голос Наташи.
– Это твоя сабля? – спросил Петя, – или это ваша? – с подобострастным уважением обратился он к усатому, черному Денисову.
Ростов поспешно обулся, надел халат и вышел. Наташа надела один сапог с шпорой и влезала в другой. Соня кружилась и только что хотела раздуть платье и присесть, когда он вышел. Обе были в одинаковых, новеньких, голубых платьях – свежие, румяные, веселые. Соня убежала, а Наташа, взяв брата под руку, повела его в диванную, и у них начался разговор. Они не успевали спрашивать друг друга и отвечать на вопросы о тысячах мелочей, которые могли интересовать только их одних. Наташа смеялась при всяком слове, которое он говорил и которое она говорила, не потому, чтобы было смешно то, что они говорили, но потому, что ей было весело и она не в силах была удерживать своей радости, выражавшейся смехом.
– Ах, как хорошо, отлично! – приговаривала она ко всему. Ростов почувствовал, как под влиянием жарких лучей любви, в первый раз через полтора года, на душе его и на лице распускалась та детская улыбка, которою он ни разу не улыбался с тех пор, как выехал из дома.
– Нет, послушай, – сказала она, – ты теперь совсем мужчина? Я ужасно рада, что ты мой брат. – Она тронула его усы. – Мне хочется знать, какие вы мужчины? Такие ли, как мы? Нет?
– Отчего Соня убежала? – спрашивал Ростов.
– Да. Это еще целая история! Как ты будешь говорить с Соней? Ты или вы?
– Как случится, – сказал Ростов.
– Говори ей вы, пожалуйста, я тебе после скажу.
– Да что же?
– Ну я теперь скажу. Ты знаешь, что Соня мой друг, такой друг, что я руку сожгу для нее. Вот посмотри. – Она засучила свой кисейный рукав и показала на своей длинной, худой и нежной ручке под плечом, гораздо выше локтя (в том месте, которое закрыто бывает и бальными платьями) красную метину.
– Это я сожгла, чтобы доказать ей любовь. Просто линейку разожгла на огне, да и прижала.
Сидя в своей прежней классной комнате, на диване с подушечками на ручках, и глядя в эти отчаянно оживленные глаза Наташи, Ростов опять вошел в тот свой семейный, детский мир, который не имел ни для кого никакого смысла, кроме как для него, но который доставлял ему одни из лучших наслаждений в жизни; и сожжение руки линейкой, для показания любви, показалось ему не бесполезно: он понимал и не удивлялся этому.
– Так что же? только? – спросил он.
– Ну так дружны, так дружны! Это что, глупости – линейкой; но мы навсегда друзья. Она кого полюбит, так навсегда; а я этого не понимаю, я забуду сейчас.
– Ну так что же?
– Да, так она любит меня и тебя. – Наташа вдруг покраснела, – ну ты помнишь, перед отъездом… Так она говорит, что ты это всё забудь… Она сказала: я буду любить его всегда, а он пускай будет свободен. Ведь правда, что это отлично, благородно! – Да, да? очень благородно? да? – спрашивала Наташа так серьезно и взволнованно, что видно было, что то, что она говорила теперь, она прежде говорила со слезами.
Ростов задумался.
– Я ни в чем не беру назад своего слова, – сказал он. – И потом, Соня такая прелесть, что какой же дурак станет отказываться от своего счастия?
– Нет, нет, – закричала Наташа. – Мы про это уже с нею говорили. Мы знали, что ты это скажешь. Но это нельзя, потому что, понимаешь, ежели ты так говоришь – считаешь себя связанным словом, то выходит, что она как будто нарочно это сказала. Выходит, что ты всё таки насильно на ней женишься, и выходит совсем не то.
Ростов видел, что всё это было хорошо придумано ими. Соня и вчера поразила его своей красотой. Нынче, увидав ее мельком, она ему показалась еще лучше. Она была прелестная 16 тилетняя девочка, очевидно страстно его любящая (в этом он не сомневался ни на минуту). Отчего же ему было не любить ее теперь, и не жениться даже, думал Ростов, но теперь столько еще других радостей и занятий! «Да, они это прекрасно придумали», подумал он, «надо оставаться свободным».
– Ну и прекрасно, – сказал он, – после поговорим. Ах как я тебе рад! – прибавил он.
– Ну, а что же ты, Борису не изменила? – спросил брат.
– Вот глупости! – смеясь крикнула Наташа. – Ни об нем и ни о ком я не думаю и знать не хочу.
