Чемпионат СССР по хоккею с шайбой 1989/1990

43-й чемпионат СССР по хоккею с шайбой

Результаты чемпионата

Впервые с 1954 года чемпионом СССР стал клуб «Динамо» (Москва), а победитель чемпионатов последних лет ЦСКА, состав которого покинули многолетние лидеры Сергей Макаров, Игорь Ларионов, Вячеслав Фетисов и Владимир Крутов, смог занять только второе место.

Лучший бомбардир турнира — Дмитрий Квартальнов, нападающий занявшего третье место клуба «Химик» из Воскресенска — 53 очка (25+28). Лучший снайпер — Рамиль Юлдашев из «Сокола» (28 голов), лучший ассистент — Юрий Шипицын из московского «Спартака» (30 передач).

Итоговые таблицы

Предварительные игры

М	Команда	И	В	Н	П	Ш	О
1	«Химик» Воскресенск	30	23	4	3	129-58	50
2	«Динамо» Москва	30	21	4	5	126-61	46
3	ЦСКА	30	22	2	6	120-63	46
4	«Динамо» Рига	30	17	4	9	93-64	38
5	«Торпедо» Ярославль	30	16	2	12	93-86	34
6	«Крылья Советов» Москва	30	13	8	9	98-80	34
7	«Сокол» Киев	30	13	7	10	90-86	33
8	«Спартак» Москва	30	14	2	14	122-104	30
9	«Динамо» Минск	30	12	5	13	94-92	29
10	«Торпедо» Горький	30	12	4	14	65-86	28
11	«Трактор» Челябинск	30	11	5	14	71-94	27
12	СК им. Урицкого Казань	30	10	4	16	67-99	24
13	«Автомобилист» Свердловск	30	8	3	19	83-123	19
14	«Торпедо» Усть-Каменогорск	30	5	5	20	80-123	15
15	СКА Ленинград	30	6	3	21	78-136	15
16	«Динамо» Харьков	30	3	6	21	65-109	12

Второй этап

М	Команда	И	В	Н	П	Ш	О
1	«Динамо» Москва	48	35	5	8	201-106	75
2	ЦСКА	48	33	6	9	200-106	72
3	«Химик» Воскресенск	48	32	7	9	192-107	71
4	«Динамо» Рига	48	26	7	15	148-117	59
5	«Сокол» Киев	48	23	8	17	154-152	54
6	«Крылья Советов» Москва	48	19	12	17	143-153	50
7	«Торпедо» Ярославль	48	21	6	21	145-146	48
8	«Спартак» Москва	48	22	4	22	182-157	48
9	«Торпедо» Горький	48	17	5	26	114-156	39
10	«Динамо» Минск	48	13	6	29	138-177	32

Ссылки

• [hockeyarchives.ru/cccp/1990.html Чемпионат СССР по хоккею с шайбой 1989-1990]
• [www.hockeystars.ru/art1990.php Звёзды русского хоккея: Чемпионат СССР 1989-90 гг.]

Отрывок, характеризующий Чемпионат СССР по хоккею с шайбой 1989/1990

Над мостом уже пролетели два неприятельские ядра, и на мосту была давка. В средине моста, слезши с лошади, прижатый своим толстым телом к перилам, стоял князь Несвицкий.
Он, смеючись, оглядывался назад на своего казака, который с двумя лошадьми в поводу стоял несколько шагов позади его.
Только что князь Несвицкий хотел двинуться вперед, как опять солдаты и повозки напирали на него и опять прижимали его к перилам, и ему ничего не оставалось, как улыбаться.
– Экой ты, братец, мой! – говорил казак фурштатскому солдату с повозкой, напиравшему на толпившуюся v самых колес и лошадей пехоту, – экой ты! Нет, чтобы подождать: видишь, генералу проехать.
Но фурштат, не обращая внимания на наименование генерала, кричал на солдат, запружавших ему дорогу: – Эй! землячки! держись влево, постой! – Но землячки, теснясь плечо с плечом, цепляясь штыками и не прерываясь, двигались по мосту одною сплошною массой. Поглядев за перила вниз, князь Несвицкий видел быстрые, шумные, невысокие волны Энса, которые, сливаясь, рябея и загибаясь около свай моста, перегоняли одна другую. Поглядев на мост, он видел столь же однообразные живые волны солдат, кутасы, кивера с чехлами, ранцы, штыки, длинные ружья и из под киверов лица с широкими скулами, ввалившимися щеками и беззаботно усталыми выражениями и движущиеся ноги по натасканной на доски моста липкой грязи. Иногда между однообразными волнами солдат, как взбрызг белой пены в волнах Энса, протискивался между солдатами офицер в плаще, с своею отличною от солдат физиономией; иногда, как щепка, вьющаяся по реке, уносился по мосту волнами пехоты пеший гусар, денщик или житель; иногда, как бревно, плывущее по реке, окруженная со всех сторон, проплывала по мосту ротная или офицерская, наложенная доверху и прикрытая кожами, повозка.
– Вишь, их, как плотину, прорвало, – безнадежно останавливаясь, говорил казак. – Много ль вас еще там?
– Мелион без одного! – подмигивая говорил близко проходивший в прорванной шинели веселый солдат и скрывался; за ним проходил другой, старый солдат.
– Как он (он – неприятель) таперича по мосту примется зажаривать, – говорил мрачно старый солдат, обращаясь к товарищу, – забудешь чесаться.
И солдат проходил. За ним другой солдат ехал на повозке.
– Куда, чорт, подвертки запихал? – говорил денщик, бегом следуя за повозкой и шаря в задке.
И этот проходил с повозкой. За этим шли веселые и, видимо, выпившие солдаты.
– Как он его, милый человек, полыхнет прикладом то в самые зубы… – радостно говорил один солдат в высоко подоткнутой шинели, широко размахивая рукой.
– То то оно, сладкая ветчина то. – отвечал другой с хохотом.
И они прошли, так что Несвицкий не узнал, кого ударили в зубы и к чему относилась ветчина.
– Эк торопятся, что он холодную пустил, так и думаешь, всех перебьют. – говорил унтер офицер сердито и укоризненно.
– Как оно пролетит мимо меня, дяденька, ядро то, – говорил, едва удерживаясь от смеха, с огромным ртом молодой солдат, – я так и обмер. Право, ей Богу, так испужался, беда! – говорил этот солдат, как будто хвастаясь тем, что он испугался. И этот проходил. За ним следовала повозка, непохожая на все проезжавшие до сих пор. Это был немецкий форшпан на паре, нагруженный, казалось, целым домом; за форшпаном, который вез немец, привязана была красивая, пестрая, с огромным вымем, корова. На перинах сидела женщина с грудным ребенком, старуха и молодая, багроворумяная, здоровая девушка немка. Видно, по особому разрешению были пропущены эти выселявшиеся жители. Глаза всех солдат обратились на женщин, и, пока проезжала повозка, двигаясь шаг за шагом, и, все замечания солдат относились только к двум женщинам. На всех лицах была почти одна и та же улыбка непристойных мыслей об этой женщине.