Чемпионат СССР по шахматам 1923

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

2-й чемпионат СССР по шахматам проходил с 8 по 24 июля 1923 года в Петрограде. Официально назывался «Всероссийский турнир-чемпионат».



Турнирная таблица

Участники 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 Очки Место
1 Пётр Романовский 0 1 1 ½ 1 ½ 1 1 1 1 1 1 10 1
2 Григорий Левенфиш 1 ½ 1 0 1 1 1 1 ½ ½ ½ 1 9 2
3 Фёдор Богатырчук 0 ½ ½ 1 0 1 0 ½ 1 1 1 1 3-5
4 Фёдор Дуз-Хотимирский 0 0 ½ 1 ½ 1 ½ 1 0 1 1 1 3-5
5 Владимир Ненароков ½ 1 0 0 0 ½ 1 1 1 1 ½ 1 3-5
6 Арвид Куббель 0 0 1 ½ 1 0 1 0 1 0 1 ½ 6 6
7 Александр Ильин-Женевский ½ 0 0 0 ½ 1 1 ½ 0 ½ ½ 1 7-8
8 Илья Рабинович 0 0 1 ½ 0 0 0 1 1 1 1 0 7-8
9 Николай Григорьев 0 0 ½ 0 0 1 ½ 0 1 1 ½ ½ 5 9
10 Николай Зубарев 0 ½ 0 1 0 0 1 0 0 ½ 1 0 4 10
11 Яков Вильнер 0 ½ 0 0 0 1 ½ 0 0 ½ 0 1 11-13
12 Константин Выгодчиков 0 ½ 0 0 ½ 0 ½ 0 ½ 0 1 ½ 11-13
13 Сергей Лебедев 0 0 0 0 0 ½ 0 1 ½ 1 0 ½ 11-13

Напишите отзыв о статье "Чемпионат СССР по шахматам 1923"

Ссылки

  • [www.chesspro.ru/book/rc23.shtml Воронков С. Червонцы от диктатуры пролетариата] (на сайте ChessPro)


Отрывок, характеризующий Чемпионат СССР по шахматам 1923

«Началось! Вот оно!» думал князь Андрей, чувствуя, как кровь чаще начинала приливать к его сердцу. «Но где же? Как же выразится мой Тулон?» думал он.
Проезжая между тех же рот, которые ели кашу и пили водку четверть часа тому назад, он везде видел одни и те же быстрые движения строившихся и разбиравших ружья солдат, и на всех лицах узнавал он то чувство оживления, которое было в его сердце. «Началось! Вот оно! Страшно и весело!» говорило лицо каждого солдата и офицера.
Не доехав еще до строившегося укрепления, он увидел в вечернем свете пасмурного осеннего дня подвигавшихся ему навстречу верховых. Передовой, в бурке и картузе со смушками, ехал на белой лошади. Это был князь Багратион. Князь Андрей остановился, ожидая его. Князь Багратион приостановил свою лошадь и, узнав князя Андрея, кивнул ему головой. Он продолжал смотреть вперед в то время, как князь Андрей говорил ему то, что он видел.
Выражение: «началось! вот оно!» было даже и на крепком карем лице князя Багратиона с полузакрытыми, мутными, как будто невыспавшимися глазами. Князь Андрей с беспокойным любопытством вглядывался в это неподвижное лицо, и ему хотелось знать, думает ли и чувствует, и что думает, что чувствует этот человек в эту минуту? «Есть ли вообще что нибудь там, за этим неподвижным лицом?» спрашивал себя князь Андрей, глядя на него. Князь Багратион наклонил голову, в знак согласия на слова князя Андрея, и сказал: «Хорошо», с таким выражением, как будто всё то, что происходило и что ему сообщали, было именно то, что он уже предвидел. Князь Андрей, запихавшись от быстроты езды, говорил быстро. Князь Багратион произносил слова с своим восточным акцентом особенно медленно, как бы внушая, что торопиться некуда. Он тронул, однако, рысью свою лошадь по направлению к батарее Тушина. Князь Андрей вместе с свитой поехал за ним. За князем Багратионом ехали: свитский офицер, личный адъютант князя, Жерков, ординарец, дежурный штаб офицер на энглизированной красивой лошади и статский чиновник, аудитор, который из любопытства попросился ехать в сражение. Аудитор, полный мужчина с полным лицом, с наивною улыбкой радости оглядывался вокруг, трясясь на своей лошади, представляя странный вид в своей камлотовой шинели на фурштатском седле среди гусар, казаков и адъютантов.
– Вот хочет сраженье посмотреть, – сказал Жерков Болконскому, указывая на аудитора, – да под ложечкой уж заболело.
– Ну, полно вам, – проговорил аудитор с сияющею, наивною и вместе хитрою улыбкой, как будто ему лестно было, что он составлял предмет шуток Жеркова, и как будто он нарочно старался казаться глупее, чем он был в самом деле.
– Tres drole, mon monsieur prince, [Очень забавно, мой господин князь,] – сказал дежурный штаб офицер. (Он помнил, что по французски как то особенно говорится титул князь, и никак не мог наладить.)
В это время они все уже подъезжали к батарее Тушина, и впереди их ударилось ядро.
– Что ж это упало? – наивно улыбаясь, спросил аудитор.
– Лепешки французские, – сказал Жерков.
– Этим то бьют, значит? – спросил аудитор. – Страсть то какая!
И он, казалось, распускался весь от удовольствия. Едва он договорил, как опять раздался неожиданно страшный свист, вдруг прекратившийся ударом во что то жидкое, и ш ш ш шлеп – казак, ехавший несколько правее и сзади аудитора, с лошадью рухнулся на землю. Жерков и дежурный штаб офицер пригнулись к седлам и прочь поворотили лошадей. Аудитор остановился против казака, со внимательным любопытством рассматривая его. Казак был мертв, лошадь еще билась.