Чемпионат СССР по шахматам 1976

44-й чемпионат СССР по шахматам проходил с 26 ноября по 24 декабря 1976 г. в Москве, в Центральном доме культуры железнодорожников. .

Во второй раз после 1952 года чемпион мира стал чемпионом СССР

Турнирная таблица

№	Участники	Рейтинг	1	2	3	4	5	6	7	8	9	10	11	12	13	14	15	16	17	18	Очки	Место
1	Анатолий Карпов	2695		1	½	½	1	½	½	0	½	½	1	1	1	½	½	1	1	1	12	1
2	Юрий Балашов	2545	0		½	1	½	½	½	½	1	1	1	½	½	½	½	½	1	1	11	2
3	Тигран Петросян	2635	½	½		½	½	0	½	½	1	1	1	0	½	½	1	½	1	1	10½	3-4
4	Лев Полугаевский	2635	½	0	½		½	½	1	½	½	0	1	½	1	1	½	1	½	1	10½	3-4
5	Иосиф Дорфман	2405	0	½	½	½		½	½	0	0	1	1	1	½	1	1	½	0	1	9½	5
6	Михаил Таль	2615	½	½	1	½	½		½	½	½	0	½	½	0	½	½	½	1	1	9	6-7
7	Василий Смыслов	2580	½	½	½	0	½	½		½	½	1	½	0	1	½	1	½	1	0	9	6-7
8	Ефим Геллер	2620	1	½	½	½	1	½	½		0	0	½	1	1	0	½	½	½	0	8½	8-10
9	Евгений Свешников	2510	½	0	0	½	1	½	½	1		0	½	½	1	½	1	½	½	0	8½	8-10
10	Олег Романишин	2560	½	0	0	1	0	1	0	1	1		0	½	1	0	½	1	0	1	8½	8-10
11	Борис Гулько	2530	0	0	0	0	0	½	½	½	½	1		½	0	1	½	1	1	1	8	11
12	Рафаэль Ваганян	2550	0	½	1	½	0	½	1	0	½	½	½		½	1	0	0	½	½	7½	12-13
13	Карен Григорян	2485	0	½	½	0	½	1	0	0	0	0	1	½		½	½	1	½	1	7½	12-13
14	Марк Тайманов	2540	½	½	½	0	0	½	½	1	½	1	0	0	½		0	1	½	0	7	14-15
15	Наум Рашковский	2485	½	½	0	½	0	½	0	½	0	½	½	1	½	1		0	½	½	7	14-15
16	Александр Захаров	2435	0	½	½	0	½	½	½	½	½	0	0	1	0	0	1		0	1	6½	16-17
17	Виталий Цешковский	2550	0	0	0	½	1	0	0	½	½	1	0	½	½	½	½	1		0	6½	16-17
18	Виктор Купрейчик	2490	0	0	0	0	0	0	1	1	1	0	0	½	0	1	½	0	1		6	18

Литература

• Шахматы : энциклопедический словарь / гл. ред. А. Е. Карпов. — М.: Советская энциклопедия, 1990. — С. 579. — 624 с. — 100 000 экз. — ISBN 5-85270-005-3.

Ссылки

• [web.archive.org/web/20120304224534/members.aol.com/graemecree/chesschamps/ussr/ussr44.htm 44th USSR Championship, Moscow 1976]

Отрывок, характеризующий Чемпионат СССР по шахматам 1976

– Non, laissez moi, [Нет, оставьте меня,] – сказала княжна.
И голос ее звучал такой серьезностью и страданием, что лепетанье птиц тотчас же замолкло. Они посмотрели на большие, прекрасные глаза, полные слез и мысли, ясно и умоляюще смотревшие на них, и поняли, что настаивать бесполезно и даже жестоко.
– Au moins changez de coiffure, – сказала маленькая княгиня. – Je vous disais, – с упреком сказала она, обращаясь к m lle Bourienne, – Marieie a une de ces figures, auxquelles ce genre de coiffure ne va pas du tout. Mais du tout, du tout. Changez de grace. [По крайней мере, перемените прическу. У Мари одно из тех лиц, которым этот род прически совсем нейдет. Перемените, пожалуйста.]
– Laissez moi, laissez moi, tout ca m'est parfaitement egal, [Оставьте меня, мне всё равно,] – отвечал голос, едва удерживающий слезы.
M lle Bourienne и маленькая княгиня должны были признаться самим себе, что княжна. Марья в этом виде была очень дурна, хуже, чем всегда; но было уже поздно. Она смотрела на них с тем выражением, которое они знали, выражением мысли и грусти. Выражение это не внушало им страха к княжне Марье. (Этого чувства она никому не внушала.) Но они знали, что когда на ее лице появлялось это выражение, она была молчалива и непоколебима в своих решениях.
– Vous changerez, n'est ce pas? [Вы перемените, не правда ли?] – сказала Лиза, и когда княжна Марья ничего не ответила, Лиза вышла из комнаты.
Княжна Марья осталась одна. Она не исполнила желания Лизы и не только не переменила прически, но и не взглянула на себя в зеркало. Она, бессильно опустив глаза и руки, молча сидела и думала. Ей представлялся муж, мужчина, сильное, преобладающее и непонятно привлекательное существо, переносящее ее вдруг в свой, совершенно другой, счастливый мир. Ребенок свой, такой, какого она видела вчера у дочери кормилицы, – представлялся ей у своей собственной груди. Муж стоит и нежно смотрит на нее и ребенка. «Но нет, это невозможно: я слишком дурна», думала она.
– Пожалуйте к чаю. Князь сейчас выйдут, – сказал из за двери голос горничной.
Она очнулась и ужаснулась тому, о чем она думала. И прежде чем итти вниз, она встала, вошла в образную и, устремив на освещенный лампадой черный лик большого образа Спасителя, простояла перед ним с сложенными несколько минут руками. В душе княжны Марьи было мучительное сомненье. Возможна ли для нее радость любви, земной любви к мужчине? В помышлениях о браке княжне Марье мечталось и семейное счастие, и дети, но главною, сильнейшею и затаенною ее мечтою была любовь земная. Чувство было тем сильнее, чем более она старалась скрывать его от других и даже от самой себя. Боже мой, – говорила она, – как мне подавить в сердце своем эти мысли дьявола? Как мне отказаться так, навсегда от злых помыслов, чтобы спокойно исполнять Твою волю? И едва она сделала этот вопрос, как Бог уже отвечал ей в ее собственном сердце: «Не желай ничего для себя; не ищи, не волнуйся, не завидуй. Будущее людей и твоя судьба должна быть неизвестна тебе; но живи так, чтобы быть готовой ко всему. Если Богу угодно будет испытать тебя в обязанностях брака, будь готова исполнить Его волю». С этой успокоительной мыслью (но всё таки с надеждой на исполнение своей запрещенной, земной мечты) княжна Марья, вздохнув, перекрестилась и сошла вниз, не думая ни о своем платье, ни о прическе, ни о том, как она войдет и что скажет. Что могло всё это значить в сравнении с предопределением Бога, без воли Которого не падет ни один волос с головы человеческой.