Чемпионат СССР по шахматам 1990

Финал 57-го чемпионата СССР по шахматам проходил с 18 октября по 3 ноября 1990 года в Ленинграде.

Четыре игрока поделили первое место в турнирной таблице. По коэффициенту Бергера чемпионом был признан Александр Белявский.

Турнирная таблица

№	Участники	1	2	3	4	5	6	7	8	9	10	11	12	13	14	Очки	Место
1	Александр Белявский		½	1	1	½	½	½	1	½	0	½	1	½	1	8½	1—4
2	Леонид Юдасин	½		½	½	½	½	½	½	½	1	1	½	1	1	8½	1—4
3	Евгений Бареев	0	½		½	0	1	1	½	1	1	½	1	1	½	8½	1—4
4	Алексей Выжманавин	0	½	½		½	½	½	½	½	1	1	1	1	1	8½	1—4
5	Владимир Епишин	½	½	1	½		½	½	½	½	1	0	1	½	½	7½	5—6
6	Александр Халифман	½	½	0	½	½		1	½	1	½	1	½	½	½	7½	5—6
7	Геннадий Кузьмин	½	½	0	½	½	0		1	½	½	1	½	0	½	6	7—9
8	Эдуардас Розенталис	0	½	½	½	½	½	0		½	½	½	½	1	½	6	7—9
9	Вячеслав Эйнгорн	½	½	0	½	½	0	½	½		½	½	½	½	1	6	7—9
10	Александр Шнейдер	1	0	0	0	0	½	½	½	½		1	½	½	½	5½	10—11
11	Семён Двойрис	½	0	½	0	1	0	0	½	½	0		½	1	1	5½	10—11
12	Игорь Новиков	0	½	0	0	0	½	½	½	½	½	½		½	1	5	12
13	Константин Асеев	½	0	0	0	½	½	1	0	½	½	0	½		0	4	13—14
14	Илья Смирин	0	0	½	0	½	½	½	½	0	½	0	0	1		4	13—14

Литература

• Адриан Михальчишин, Олег Стецко. Золотой век советских шахмат. — Москва: Андрей Ельков, 2014. — С. 493—501. — 504 с. — ISBN 978-5-906254-10-8.

Ссылки

• [web.archive.org/web/20071111032529/members.aol.com/graemecree/chesschamps/ussr/ussr57.htm 57th USSR Championship, Leningrad 1990]

Отрывок, характеризующий Чемпионат СССР по шахматам 1990

– А наш чайный столик?
– О, да!
– Отчего вы никогда не бывали у Annette? – спросила маленькая княгиня у Анатоля. – А я знаю, знаю, – сказала она, подмигнув, – ваш брат Ипполит мне рассказывал про ваши дела. – О! – Она погрозила ему пальчиком. – Еще в Париже ваши проказы знаю!
– А он, Ипполит, тебе не говорил? – сказал князь Василий (обращаясь к сыну и схватив за руку княгиню, как будто она хотела убежать, а он едва успел удержать ее), – а он тебе не говорил, как он сам, Ипполит, иссыхал по милой княгине и как она le mettait a la porte? [выгнала его из дома?]
– Oh! C'est la perle des femmes, princesse! [Ах! это перл женщин, княжна!] – обратился он к княжне.
С своей стороны m lle Bourienne не упустила случая при слове Париж вступить тоже в общий разговор воспоминаний. Она позволила себе спросить, давно ли Анатоль оставил Париж, и как понравился ему этот город. Анатоль весьма охотно отвечал француженке и, улыбаясь, глядя на нее, разговаривал с нею про ее отечество. Увидав хорошенькую Bourienne, Анатоль решил, что и здесь, в Лысых Горах, будет нескучно. «Очень недурна! – думал он, оглядывая ее, – очень недурна эта demoiselle de compagn. [компаньонка.] Надеюсь, что она возьмет ее с собой, когда выйдет за меня, – подумал он, – la petite est gentille». [малютка – мила.]
Старый князь неторопливо одевался в кабинете, хмурясь и обдумывая то, что ему делать. Приезд этих гостей сердил его. «Что мне князь Василий и его сынок? Князь Василий хвастунишка, пустой, ну и сын хорош должен быть», ворчал он про себя. Его сердило то, что приезд этих гостей поднимал в его душе нерешенный, постоянно заглушаемый вопрос, – вопрос, насчет которого старый князь всегда сам себя обманывал. Вопрос состоял в том, решится ли он когда либо расстаться с княжной Марьей и отдать ее мужу. Князь никогда прямо не решался задавать себе этот вопрос, зная вперед, что он ответил бы по справедливости, а справедливость противоречила больше чем чувству, а всей возможности его жизни. Жизнь без княжны Марьи князю Николаю Андреевичу, несмотря на то, что он, казалось, мало дорожил ею, была немыслима. «И к чему ей выходить замуж? – думал он, – наверно, быть несчастной. Вон Лиза за Андреем (лучше мужа теперь, кажется, трудно найти), а разве она довольна своей судьбой? И кто ее возьмет из любви? Дурна, неловка. Возьмут за связи, за богатство. И разве не живут в девках? Еще счастливее!» Так думал, одеваясь, князь Николай Андреевич, а вместе с тем всё откладываемый вопрос требовал немедленного решения. Князь Василий привез своего сына, очевидно, с намерением сделать предложение и, вероятно, нынче или завтра потребует прямого ответа. Имя, положение в свете приличное. «Что ж, я не прочь, – говорил сам себе князь, – но пусть он будет стоить ее. Вот это то мы и посмотрим».
– Это то мы и посмотрим, – проговорил он вслух. – Это то мы и посмотрим.
И он, как всегда, бодрыми шагами вошел в гостиную, быстро окинул глазами всех, заметил и перемену платья маленькой княгини, и ленточку Bourienne, и уродливую прическу княжны Марьи, и улыбки Bourienne и Анатоля, и одиночество своей княжны в общем разговоре. «Убралась, как дура! – подумал он, злобно взглянув на дочь. – Стыда нет: а он ее и знать не хочет!»
Он подошел к князю Василью.
– Ну, здравствуй, здравствуй; рад видеть.
– Для мила дружка семь верст не околица, – заговорил князь Василий, как всегда, быстро, самоуверенно и фамильярно. – Вот мой второй, прошу любить и жаловать.
Князь Николай Андреевич оглядел Анатоля. – Молодец, молодец! – сказал он, – ну, поди поцелуй, – и он подставил ему щеку.
Анатоль поцеловал старика и любопытно и совершенно спокойно смотрел на него, ожидая, скоро ли произойдет от него обещанное отцом чудацкое.
Князь Николай Андреевич сел на свое обычное место в угол дивана, подвинул к себе кресло для князя Василья, указал на него и стал расспрашивать о политических делах и новостях. Он слушал как будто со вниманием рассказ князя Василья, но беспрестанно взглядывал на княжну Марью.
– Так уж из Потсдама пишут? – повторил он последние слова князя Василья и вдруг, встав, подошел к дочери.
– Это ты для гостей так убралась, а? – сказал он. – Хороша, очень хороша. Ты при гостях причесана по новому, а я при гостях тебе говорю, что вперед не смей ты переодеваться без моего спроса.
– Это я, mon pиre, [батюшка,] виновата, – краснея, заступилась маленькая княгиня.
– Вам полная воля с, – сказал князь Николай Андреевич, расшаркиваясь перед невесткой, – а ей уродовать себя нечего – и так дурна.
И он опять сел на место, не обращая более внимания на до слез доведенную дочь.