Чемпионат Турции по футболу 1995/1996
Поделись знанием:
Атака 6 го егерского обеспечила отступление правого фланга. В центре действие забытой батареи Тушина, успевшего зажечь Шенграбен, останавливало движение французов. Французы тушили пожар, разносимый ветром, и давали время отступать. Отступление центра через овраг совершалось поспешно и шумно; однако войска, отступая, не путались командами. Но левый фланг, который единовременно был атакован и обходим превосходными силами французов под начальством Ланна и который состоял из Азовского и Подольского пехотных и Павлоградского гусарского полков, был расстроен. Багратион послал Жеркова к генералу левого фланга с приказанием немедленно отступать.
Жерков бойко, не отнимая руки от фуражки, тронул лошадь и поскакал. Но едва только он отъехал от Багратиона, как силы изменили ему. На него нашел непреодолимый страх, и он не мог ехать туда, где было опасно.
Подъехав к войскам левого фланга, он поехал не вперед, где была стрельба, а стал отыскивать генерала и начальников там, где их не могло быть, и потому не передал приказания.
Командование левым флангом принадлежало по старшинству полковому командиру того самого полка, который представлялся под Браунау Кутузову и в котором служил солдатом Долохов. Командование же крайнего левого фланга было предназначено командиру Павлоградского полка, где служил Ростов, вследствие чего произошло недоразумение. Оба начальника были сильно раздражены друг против друга, и в то самое время как на правом фланге давно уже шло дело и французы уже начали наступление, оба начальника были заняты переговорами, которые имели целью оскорбить друг друга. Полки же, как кавалерийский, так и пехотный, были весьма мало приготовлены к предстоящему делу. Люди полков, от солдата до генерала, не ждали сражения и спокойно занимались мирными делами: кормлением лошадей в коннице, собиранием дров – в пехоте.
– Есть он, однако, старше моего в чином, – говорил немец, гусарский полковник, краснея и обращаясь к подъехавшему адъютанту, – то оставляяй его делать, как он хочет. Я своих гусар не могу жертвовать. Трубач! Играй отступление!
Но дело становилось к спеху. Канонада и стрельба, сливаясь, гремели справа и в центре, и французские капоты стрелков Ланна проходили уже плотину мельницы и выстраивались на этой стороне в двух ружейных выстрелах. Пехотный полковник вздрагивающею походкой подошел к лошади и, взлезши на нее и сделавшись очень прямым и высоким, поехал к павлоградскому командиру. Полковые командиры съехались с учтивыми поклонами и со скрываемою злобой в сердце.
– Опять таки, полковник, – говорил генерал, – не могу я, однако, оставить половину людей в лесу. Я вас прошу , я вас прошу , – повторил он, – занять позицию и приготовиться к атаке.
– А вас прошу не мешивайтся не свое дело, – отвечал, горячась, полковник. – Коли бы вы был кавалерист…
– Я не кавалерист, полковник, но я русский генерал, и ежели вам это неизвестно…
– Очень известно, ваше превосходительство, – вдруг вскрикнул, трогая лошадь, полковник, и делаясь красно багровым. – Не угодно ли пожаловать в цепи, и вы будете посмотрейть, что этот позиция никуда негодный. Я не хочу истребить своя полка для ваше удовольствие.
– Вы забываетесь, полковник. Я не удовольствие свое соблюдаю и говорить этого не позволю.
Генерал, принимая приглашение полковника на турнир храбрости, выпрямив грудь и нахмурившись, поехал с ним вместе по направлению к цепи, как будто всё их разногласие должно было решиться там, в цепи, под пулями. Они приехали в цепь, несколько пуль пролетело над ними, и они молча остановились. Смотреть в цепи нечего было, так как и с того места, на котором они прежде стояли, ясно было, что по кустам и оврагам кавалерии действовать невозможно, и что французы обходят левое крыло. Генерал и полковник строго и значительно смотрели, как два петуха, готовящиеся к бою, друг на друга, напрасно выжидая признаков трусости. Оба выдержали экзамен. Так как говорить было нечего, и ни тому, ни другому не хотелось подать повод другому сказать, что он первый выехал из под пуль, они долго простояли бы там, взаимно испытывая храбрость, ежели бы в это время в лесу, почти сзади их, не послышались трескотня ружей и глухой сливающийся крик. Французы напали на солдат, находившихся в лесу с дровами. Гусарам уже нельзя было отступать вместе с пехотой. Они были отрезаны от пути отступления налево французскою цепью. Теперь, как ни неудобна была местность, необходимо было атаковать, чтобы проложить себе дорогу.
Эскадрон, где служил Ростов, только что успевший сесть на лошадей, был остановлен лицом к неприятелю. Опять, как и на Энском мосту, между эскадроном и неприятелем никого не было, и между ними, разделяя их, лежала та же страшная черта неизвестности и страха, как бы черта, отделяющая живых от мертвых. Все люди чувствовали эту черту, и вопрос о том, перейдут ли или нет и как перейдут они черту, волновал их.
Ко фронту подъехал полковник, сердито ответил что то на вопросы офицеров и, как человек, отчаянно настаивающий на своем, отдал какое то приказание. Никто ничего определенного не говорил, но по эскадрону пронеслась молва об атаке. Раздалась команда построения, потом визгнули сабли, вынутые из ножен. Но всё еще никто не двигался. Войска левого фланга, и пехота и гусары, чувствовали, что начальство само не знает, что делать, и нерешимость начальников сообщалась войскам.
«Поскорее, поскорее бы», думал Ростов, чувствуя, что наконец то наступило время изведать наслаждение атаки, про которое он так много слышал от товарищей гусаров.
– С Богом, г'ебята, – прозвучал голос Денисова, – г'ысыо, маг'ш!
В переднем ряду заколыхались крупы лошадей. Грачик потянул поводья и сам тронулся.
Справа Ростов видел первые ряды своих гусар, а еще дальше впереди виднелась ему темная полоса, которую он не мог рассмотреть, но считал неприятелем. Выстрелы были слышны, но в отдалении.
– Прибавь рыси! – послышалась команда, и Ростов чувствовал, как поддает задом, перебивая в галоп, его Грачик.
Он вперед угадывал его движения, и ему становилось все веселее и веселее. Он заметил одинокое дерево впереди. Это дерево сначала было впереди, на середине той черты, которая казалась столь страшною. А вот и перешли эту черту, и не только ничего страшного не было, но всё веселее и оживленнее становилось. «Ох, как я рубану его», думал Ростов, сжимая в руке ефес сабли.
– О о о а а а!! – загудели голоса. «Ну, попадись теперь кто бы ни был», думал Ростов, вдавливая шпоры Грачику, и, перегоняя других, выпустил его во весь карьер. Впереди уже виден был неприятель. Вдруг, как широким веником, стегнуло что то по эскадрону. Ростов поднял саблю, готовясь рубить, но в это время впереди скакавший солдат Никитенко отделился от него, и Ростов почувствовал, как во сне, что продолжает нестись с неестественною быстротой вперед и вместе с тем остается на месте. Сзади знакомый гусар Бандарчук наскакал на него и сердито посмотрел. Лошадь Бандарчука шарахнулась, и он обскакал мимо.
«Что же это? я не подвигаюсь? – Я упал, я убит…» в одно мгновение спросил и ответил Ростов. Он был уже один посреди поля. Вместо двигавшихся лошадей и гусарских спин он видел вокруг себя неподвижную землю и жнивье. Теплая кровь была под ним. «Нет, я ранен, и лошадь убита». Грачик поднялся было на передние ноги, но упал, придавив седоку ногу. Из головы лошади текла кровь. Лошадь билась и не могла встать. Ростов хотел подняться и упал тоже: ташка зацепилась за седло. Где были наши, где были французы – он не знал. Никого не было кругом.
Высвободив ногу, он поднялся. «Где, с какой стороны была теперь та черта, которая так резко отделяла два войска?» – он спрашивал себя и не мог ответить. «Уже не дурное ли что нибудь случилось со мной? Бывают ли такие случаи, и что надо делать в таких случаях?» – спросил он сам себя вставая; и в это время почувствовал, что что то лишнее висит на его левой онемевшей руке. Кисть ее была, как чужая. Он оглядывал руку, тщетно отыскивая на ней кровь. «Ну, вот и люди, – подумал он радостно, увидав несколько человек, бежавших к нему. – Они мне помогут!» Впереди этих людей бежал один в странном кивере и в синей шинели, черный, загорелый, с горбатым носом. Еще два и еще много бежало сзади. Один из них проговорил что то странное, нерусское. Между задними такими же людьми, в таких же киверах, стоял один русский гусар. Его держали за руки; позади его держали его лошадь.
«Верно, наш пленный… Да. Неужели и меня возьмут? Что это за люди?» всё думал Ростов, не веря своим глазам. «Неужели французы?» Он смотрел на приближавшихся французов, и, несмотря на то, что за секунду скакал только затем, чтобы настигнуть этих французов и изрубить их, близость их казалась ему теперь так ужасна, что он не верил своим глазам. «Кто они? Зачем они бегут? Неужели ко мне? Неужели ко мне они бегут? И зачем? Убить меня? Меня, кого так любят все?» – Ему вспомнилась любовь к нему его матери, семьи, друзей, и намерение неприятелей убить его показалось невозможно. «А может, – и убить!» Он более десяти секунд стоял, не двигаясь с места и не понимая своего положения. Передний француз с горбатым носом подбежал так близко, что уже видно было выражение его лица. И разгоряченная чуждая физиономия этого человека, который со штыком на перевес, сдерживая дыханье, легко подбегал к нему, испугала Ростова. Он схватил пистолет и, вместо того чтобы стрелять из него, бросил им в француза и побежал к кустам что было силы. Не с тем чувством сомнения и борьбы, с каким он ходил на Энский мост, бежал он, а с чувством зайца, убегающего от собак. Одно нераздельное чувство страха за свою молодую, счастливую жизнь владело всем его существом. Быстро перепрыгивая через межи, с тою стремительностью, с которою он бегал, играя в горелки, он летел по полю, изредка оборачивая свое бледное, доброе, молодое лицо, и холод ужаса пробегал по его спине. «Нет, лучше не смотреть», подумал он, но, подбежав к кустам, оглянулся еще раз. Французы отстали, и даже в ту минуту как он оглянулся, передний только что переменил рысь на шаг и, обернувшись, что то сильно кричал заднему товарищу. Ростов остановился. «Что нибудь не так, – подумал он, – не может быть, чтоб они хотели убить меня». А между тем левая рука его была так тяжела, как будто двухпудовая гиря была привешана к ней. Он не мог бежать дальше. Француз остановился тоже и прицелился. Ростов зажмурился и нагнулся. Одна, другая пуля пролетела, жужжа, мимо него. Он собрал последние силы, взял левую руку в правую и побежал до кустов. В кустах были русские стрелки.
| Чемпионат Турции по футболу 1995/1996 1. Futbol Ligi 1995/1996 | |
|---|---|
| Подробности чемпионата | |
| Время проведения | 11 августа 1995 года — 19 мая 1996 года |
| Число участников | 18 |
| Призовые места | |
 Чемпион
|
Фенербахче (13-й раз) |
 Второе место
|
Трабзонспор |
 Третье место
|
Бешикташ |
| Статистика чемпионата | |
| Сыграно матчей | 306 |
| Бомбардир(ы) |  Шота Арвеладзе (Трабзонспор) (25 мячей)
|
← 1994/95 1996/97 → | |
Первая футбольная лига 1995/1996 (тур. 1. Futbol Ligi 1995/1996) — 39-й сезон чемпионата Турции по футболу. Он начался 11 августа 1995 года и закончился 19 мая 1996 года.
Клубы-участники
Турнирная таблица
| Место | Команда | И | В | Н | П | Голы | ± | О | Примечания |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | Фенербахче | 34 | 26 | 6 | 2 | 68 − 19 | +49 | 84 | Квалификационный раунд Лиги чемпионов 1996/97 |
| 2 | Трабзонспор | 34 | 26 | 4 | 4 | 79 − 24 | +55 | 82 | Квалификационный раунд Кубка УЕФА 1996/97 |
| 3 | Бешикташ | 34 | 22 | 3 | 9 | 74 − 46 | +28 | 69 | |
| 4 | Галатасарай | 34 | 21 | 5 | 8 | 67 − 38 | +29 | 68 | Первый раунд Кубка кубков 1996/97 |
| 5 | Коджаэлиспор | 34 | 16 | 11 | 7 | 61 − 43 | +18 | 59 | Групповой раунд Кубка Интертото 1996 |
| 6 | Газиантепспор | 34 | 14 | 7 | 13 | 42 − 43 | −1 | 49 | |
| 7 | Антальяспор | 34 | 13 | 6 | 15 | 45 − 55 | −10 | 45 | |
| 8 | Самсунспор | 34 | 12 | 7 | 15 | 46 − 46 | 0 | 43 | |
| 9 | Бурсаспор | 34 | 10 | 11 | 13 | 56 − 48 | +8 | 41 | |
| 10 | Генчлербирлиги | 34 | 10 | 11 | 13 | 41 − 48 | −7 | 41 | |
| 11 | Анкарагюджю | 34 | 10 | 7 | 17 | 36 − 56 | −20 | 37 | |
| 12 | Алтай | 34 | 9 | 9 | 16 | 35 − 56 | −21 | 36 | |
| 13 | Истанбулспор | 34 | 8 | 11 | 15 | 46 − 57 | −11 | 35 | |
| 14 | Ванспор | 34 | 8 | 11 | 15 | 32 − 50 | −18 | 35 | |
| 15 | Денизлиспор | 34 | 8 | 10 | 16 | 38 − 50 | −12 | 34 | |
| 16 | Кайсериспор | 34 | 7 | 11 | 16 | 41 − 61 | −20 | 32 | Вылет во Вторую лигу 1996/97 |
| 17 | Эскишехирспор | 34 | 10 | 2 | 22 | 40 − 68 | −28 | 32 | |
| 18 | Каршияка | 34 | 7 | 6 | 21 | 26 − 65 | −39 | 27 |
И — игры, В — выигрыши, Н — ничьи, П — проигрыши, Голы — забитые и пропущенные голы, ± — разница голов, О — очки
Результаты матчей
| Фен | Тра | Беш | Гал | Код | Газ | Ант | Сам | Бур | Ген | Анк | Алт | Ист | Ван | Ден | Кай | Эск | Кар | |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1. Фенербахче | 3:1 | 2:0 | 3:1 | 4:0 | 1:0 | 3:1 | 1:0 | 1:1 | 0:0 | 2:0 | 2:2 | 2:0 | 3:0 | 0:0 | 2:1 | 6:0 | 4:0 | |
| 2. Трабзонспор | 1:2 | 3:1 | 4:1 | 2:0 | 0:0 | 2:0 | 1:0 | 0:0 | 3:1 | 3:1 | 2:0 | 2:1 | 0:1 | 3:0 | 3:1 | 7:1 | 3:0 | |
| 3. Бешикташ | 1:2 | 2:0 | 1:2 | 3:5 | 5:3 | 3:0 | 4:2 | 4:1 | 2:2 | 2:1 | 3:0 | 5:2 | 3:1 | 0:4 | 4:1 | 2:0 | 4:0 | |
| 4. Галатасарай | 2:0 | 0:0 | 1:3 | 0:4 | 2:0 | 1:2 | 1:0 | 3:1 | 0:1 | 5:0 | 3:1 | 4:2 | 2:0 | 1:0 | 5:0 | 3:0 | 3:0 | |
| 5. Коджаэлиспор | 0:1 | 1:3 | 1:0 | 1:1 | 2:2 | 2:2 | 3:1 | 4:2 | 2:0 | 2:0 | 1:1 | 0:0 | 1:0 | 4:2 | 5:0 | 2:1 | 2:0 | |
| 6. Газиантепспор | 2:2 | 0:0 | 1:1 | 1:1 | 2:4 | 2:0 | 3:0 | 3:0 | 2:0 | 1:0 | 2:1 | 1:6 | 1:0 | 3:2 | 1:0 | 3:0 | 3:0 | |
| 7. Антальяспор | 0:1 | 0:2 | 0:3 | 0:2 | 1:1 | 0:1 | 2:1 | 4:2 | 1:0 | 2:1 | 2:1 | 0:0 | 4:1 | 1:0 | 3:3 | 1:0 | 4:0 | |
| 8. Самсунспор | 0:3 | 0:1 | 0:1 | 3:2 | 0:0 | 1:0 | 2:2 | 1:0 | 3:0 | 2:1 | 4:0 | 4:4 | 4:1 | 1:3 | 0:0 | 3:1 | 4:1 | |
| 9. Бурсаспор | 0:0 | 1:2 | 1:2 | 2:0 | 2:2 | 3:0 | 2:1 | 2:4 | 1:1 | 8:0 | 0:1 | 2:1 | 5:0 | 2:2 | 1:2 | 2:2 | 3:1 | |
| 10. Генчлербирлиги | 3:1 | 1:3 | 1:2 | 1:2 | 1:1 | 1:0 | 6:3 | 0:0 | 2:1 | 1:2 | 1:2 | 2:0 | 1:1 | 1:1 | 1:1 | 3:2 | 2:0 | |
| 11. Анкарагюджю | 0:3 | 1:3 | 0:1 | 2:2 | 4:0 | 0:0 | 2:1 | 1:0 | 1:0 | 2:0 | 4:0 | 3:1 | 0:0 | 1:1 | 1:1 | 1:2 | 1:0 | |
| 12. Алтай | 0:1 | 2:5 | 3:0 | 2:5 | 3:2 | 2:1 | 1:2 | 0:0 | 1:3 | 1:3 | 1:0 | 0:0 | 1:1 | 1:2 | 2:0 | 1:0 | 0:0 | |
| 13. Истанбулспор | 1:2 | 1:4 | 2:3 | 1:1 | 1:2 | 2:0 | 1:0 | 0:2 | 1:1 | 1:1 | 0:0 | 1:1 | 1:1 | 2:3 | 5:2 | 1:3 | 0:4 | |
| 14. Ванспор | 0:3 | 0:5 | 2:0 | 0:1 | 2:2 | 2:0 | 1:1 | 0:0 | 1:1 | 0:1 | 4:1 | 2:0 | 0:0 | 3:1 | 1:0 | 3:0 | 1:1 | |
| 15. Денизлиспор | 0:2 | 0:3 | 0:3 | 1:3 | 0:0 | 0:1 | 3:1 | 1:2 | 0:0 | 3:0 | 2:3 | 1:0 | 1:2 | 0:0 | 2:2 | 1:2 | 1:0 | |
| 16. Кайсериспор | 1:3 | 1:2 | 1:1 | 1:2 | 1:0 | 1:2 | 4:0 | 3:2 | 0:0 | 2:2 | 4:1 | 1:1 | 0:1 | 3:1 | 0:0 | 0:1 | 1:1 | |
| 17. Эскишехирспор | 1:2 | 0:2 | 2:3 | 1:2 | 0:3 | 2:0 | 0:2 | 3:0 | 1:3 | 2:0 | 2:1 | 1:2 | 1:2 | 2:1 | 1:1 | 4:0 | 0:2 | |
| 18. Каршияка | 0:1 | 1:4 | 0:2 | 0:3 | 1:2 | 2:1 | 1:2 | 1:0 | 0:3 | 1:1 | 0:0 | 1:1 | 0:3 | 2:1 | 2:0 | 1:3 | 3:2 |
| победа хозяев | |
| ничья | |
| победа гостей |
Бомбардиры
| Место | Игрок | Клуб | Голы |
|---|---|---|---|
| 1 | Шота Арвеладзе
|
Трабзонспор | 25 |
| 2 |  Элвир Болич
|
Фенербахче | 22 |
| 3 |  Саффет Санджаклы
|
Коджаэлиспор | 20 |
| 4 | Эртугрул Саглам
|
Бешикташ | 18 |
| 5 | Хакан Шукюр
|
Галатасарай | 16 |
| 6 |  Дин Сондерс
|
Галатасарай | 15 |
 Маджид Мусиси
|
Бурсаспор | ||
| Серкан Айкут
|
Самсунспор | ||
| 9 | Хами Мандыралы
|
Трабзонспор | 13 |
 Джон Мошеу
|
Коджаэлиспор |
Напишите отзыв о статье "Чемпионат Турции по футболу 1995/1996"
Ссылки
- [www.tff.org/Default.aspx?pageID=557 Статистика лиги на tff.org.tr] (тур.) (англ.)
- [www.rsssf.com/tablest/tur96.html Чемпионат Турции на rsssf.com]
Отрывок, характеризующий Чемпионат Турции по футболу 1995/1996
Атака 6 го егерского обеспечила отступление правого фланга. В центре действие забытой батареи Тушина, успевшего зажечь Шенграбен, останавливало движение французов. Французы тушили пожар, разносимый ветром, и давали время отступать. Отступление центра через овраг совершалось поспешно и шумно; однако войска, отступая, не путались командами. Но левый фланг, который единовременно был атакован и обходим превосходными силами французов под начальством Ланна и который состоял из Азовского и Подольского пехотных и Павлоградского гусарского полков, был расстроен. Багратион послал Жеркова к генералу левого фланга с приказанием немедленно отступать.
Жерков бойко, не отнимая руки от фуражки, тронул лошадь и поскакал. Но едва только он отъехал от Багратиона, как силы изменили ему. На него нашел непреодолимый страх, и он не мог ехать туда, где было опасно.
Подъехав к войскам левого фланга, он поехал не вперед, где была стрельба, а стал отыскивать генерала и начальников там, где их не могло быть, и потому не передал приказания.
Командование левым флангом принадлежало по старшинству полковому командиру того самого полка, который представлялся под Браунау Кутузову и в котором служил солдатом Долохов. Командование же крайнего левого фланга было предназначено командиру Павлоградского полка, где служил Ростов, вследствие чего произошло недоразумение. Оба начальника были сильно раздражены друг против друга, и в то самое время как на правом фланге давно уже шло дело и французы уже начали наступление, оба начальника были заняты переговорами, которые имели целью оскорбить друг друга. Полки же, как кавалерийский, так и пехотный, были весьма мало приготовлены к предстоящему делу. Люди полков, от солдата до генерала, не ждали сражения и спокойно занимались мирными делами: кормлением лошадей в коннице, собиранием дров – в пехоте.
– Есть он, однако, старше моего в чином, – говорил немец, гусарский полковник, краснея и обращаясь к подъехавшему адъютанту, – то оставляяй его делать, как он хочет. Я своих гусар не могу жертвовать. Трубач! Играй отступление!
Но дело становилось к спеху. Канонада и стрельба, сливаясь, гремели справа и в центре, и французские капоты стрелков Ланна проходили уже плотину мельницы и выстраивались на этой стороне в двух ружейных выстрелах. Пехотный полковник вздрагивающею походкой подошел к лошади и, взлезши на нее и сделавшись очень прямым и высоким, поехал к павлоградскому командиру. Полковые командиры съехались с учтивыми поклонами и со скрываемою злобой в сердце.
– Опять таки, полковник, – говорил генерал, – не могу я, однако, оставить половину людей в лесу. Я вас прошу , я вас прошу , – повторил он, – занять позицию и приготовиться к атаке.
– А вас прошу не мешивайтся не свое дело, – отвечал, горячась, полковник. – Коли бы вы был кавалерист…
– Я не кавалерист, полковник, но я русский генерал, и ежели вам это неизвестно…
– Очень известно, ваше превосходительство, – вдруг вскрикнул, трогая лошадь, полковник, и делаясь красно багровым. – Не угодно ли пожаловать в цепи, и вы будете посмотрейть, что этот позиция никуда негодный. Я не хочу истребить своя полка для ваше удовольствие.
– Вы забываетесь, полковник. Я не удовольствие свое соблюдаю и говорить этого не позволю.
Генерал, принимая приглашение полковника на турнир храбрости, выпрямив грудь и нахмурившись, поехал с ним вместе по направлению к цепи, как будто всё их разногласие должно было решиться там, в цепи, под пулями. Они приехали в цепь, несколько пуль пролетело над ними, и они молча остановились. Смотреть в цепи нечего было, так как и с того места, на котором они прежде стояли, ясно было, что по кустам и оврагам кавалерии действовать невозможно, и что французы обходят левое крыло. Генерал и полковник строго и значительно смотрели, как два петуха, готовящиеся к бою, друг на друга, напрасно выжидая признаков трусости. Оба выдержали экзамен. Так как говорить было нечего, и ни тому, ни другому не хотелось подать повод другому сказать, что он первый выехал из под пуль, они долго простояли бы там, взаимно испытывая храбрость, ежели бы в это время в лесу, почти сзади их, не послышались трескотня ружей и глухой сливающийся крик. Французы напали на солдат, находившихся в лесу с дровами. Гусарам уже нельзя было отступать вместе с пехотой. Они были отрезаны от пути отступления налево французскою цепью. Теперь, как ни неудобна была местность, необходимо было атаковать, чтобы проложить себе дорогу.
Эскадрон, где служил Ростов, только что успевший сесть на лошадей, был остановлен лицом к неприятелю. Опять, как и на Энском мосту, между эскадроном и неприятелем никого не было, и между ними, разделяя их, лежала та же страшная черта неизвестности и страха, как бы черта, отделяющая живых от мертвых. Все люди чувствовали эту черту, и вопрос о том, перейдут ли или нет и как перейдут они черту, волновал их.
Ко фронту подъехал полковник, сердито ответил что то на вопросы офицеров и, как человек, отчаянно настаивающий на своем, отдал какое то приказание. Никто ничего определенного не говорил, но по эскадрону пронеслась молва об атаке. Раздалась команда построения, потом визгнули сабли, вынутые из ножен. Но всё еще никто не двигался. Войска левого фланга, и пехота и гусары, чувствовали, что начальство само не знает, что делать, и нерешимость начальников сообщалась войскам.
«Поскорее, поскорее бы», думал Ростов, чувствуя, что наконец то наступило время изведать наслаждение атаки, про которое он так много слышал от товарищей гусаров.
– С Богом, г'ебята, – прозвучал голос Денисова, – г'ысыо, маг'ш!
В переднем ряду заколыхались крупы лошадей. Грачик потянул поводья и сам тронулся.
Справа Ростов видел первые ряды своих гусар, а еще дальше впереди виднелась ему темная полоса, которую он не мог рассмотреть, но считал неприятелем. Выстрелы были слышны, но в отдалении.
– Прибавь рыси! – послышалась команда, и Ростов чувствовал, как поддает задом, перебивая в галоп, его Грачик.
Он вперед угадывал его движения, и ему становилось все веселее и веселее. Он заметил одинокое дерево впереди. Это дерево сначала было впереди, на середине той черты, которая казалась столь страшною. А вот и перешли эту черту, и не только ничего страшного не было, но всё веселее и оживленнее становилось. «Ох, как я рубану его», думал Ростов, сжимая в руке ефес сабли.
– О о о а а а!! – загудели голоса. «Ну, попадись теперь кто бы ни был», думал Ростов, вдавливая шпоры Грачику, и, перегоняя других, выпустил его во весь карьер. Впереди уже виден был неприятель. Вдруг, как широким веником, стегнуло что то по эскадрону. Ростов поднял саблю, готовясь рубить, но в это время впереди скакавший солдат Никитенко отделился от него, и Ростов почувствовал, как во сне, что продолжает нестись с неестественною быстротой вперед и вместе с тем остается на месте. Сзади знакомый гусар Бандарчук наскакал на него и сердито посмотрел. Лошадь Бандарчука шарахнулась, и он обскакал мимо.
«Что же это? я не подвигаюсь? – Я упал, я убит…» в одно мгновение спросил и ответил Ростов. Он был уже один посреди поля. Вместо двигавшихся лошадей и гусарских спин он видел вокруг себя неподвижную землю и жнивье. Теплая кровь была под ним. «Нет, я ранен, и лошадь убита». Грачик поднялся было на передние ноги, но упал, придавив седоку ногу. Из головы лошади текла кровь. Лошадь билась и не могла встать. Ростов хотел подняться и упал тоже: ташка зацепилась за седло. Где были наши, где были французы – он не знал. Никого не было кругом.
Высвободив ногу, он поднялся. «Где, с какой стороны была теперь та черта, которая так резко отделяла два войска?» – он спрашивал себя и не мог ответить. «Уже не дурное ли что нибудь случилось со мной? Бывают ли такие случаи, и что надо делать в таких случаях?» – спросил он сам себя вставая; и в это время почувствовал, что что то лишнее висит на его левой онемевшей руке. Кисть ее была, как чужая. Он оглядывал руку, тщетно отыскивая на ней кровь. «Ну, вот и люди, – подумал он радостно, увидав несколько человек, бежавших к нему. – Они мне помогут!» Впереди этих людей бежал один в странном кивере и в синей шинели, черный, загорелый, с горбатым носом. Еще два и еще много бежало сзади. Один из них проговорил что то странное, нерусское. Между задними такими же людьми, в таких же киверах, стоял один русский гусар. Его держали за руки; позади его держали его лошадь.
«Верно, наш пленный… Да. Неужели и меня возьмут? Что это за люди?» всё думал Ростов, не веря своим глазам. «Неужели французы?» Он смотрел на приближавшихся французов, и, несмотря на то, что за секунду скакал только затем, чтобы настигнуть этих французов и изрубить их, близость их казалась ему теперь так ужасна, что он не верил своим глазам. «Кто они? Зачем они бегут? Неужели ко мне? Неужели ко мне они бегут? И зачем? Убить меня? Меня, кого так любят все?» – Ему вспомнилась любовь к нему его матери, семьи, друзей, и намерение неприятелей убить его показалось невозможно. «А может, – и убить!» Он более десяти секунд стоял, не двигаясь с места и не понимая своего положения. Передний француз с горбатым носом подбежал так близко, что уже видно было выражение его лица. И разгоряченная чуждая физиономия этого человека, который со штыком на перевес, сдерживая дыханье, легко подбегал к нему, испугала Ростова. Он схватил пистолет и, вместо того чтобы стрелять из него, бросил им в француза и побежал к кустам что было силы. Не с тем чувством сомнения и борьбы, с каким он ходил на Энский мост, бежал он, а с чувством зайца, убегающего от собак. Одно нераздельное чувство страха за свою молодую, счастливую жизнь владело всем его существом. Быстро перепрыгивая через межи, с тою стремительностью, с которою он бегал, играя в горелки, он летел по полю, изредка оборачивая свое бледное, доброе, молодое лицо, и холод ужаса пробегал по его спине. «Нет, лучше не смотреть», подумал он, но, подбежав к кустам, оглянулся еще раз. Французы отстали, и даже в ту минуту как он оглянулся, передний только что переменил рысь на шаг и, обернувшись, что то сильно кричал заднему товарищу. Ростов остановился. «Что нибудь не так, – подумал он, – не может быть, чтоб они хотели убить меня». А между тем левая рука его была так тяжела, как будто двухпудовая гиря была привешана к ней. Он не мог бежать дальше. Француз остановился тоже и прицелился. Ростов зажмурился и нагнулся. Одна, другая пуля пролетела, жужжа, мимо него. Он собрал последние силы, взял левую руку в правую и побежал до кустов. В кустах были русские стрелки.
