Чемпионат мира по горнолыжному спорту 2013

42-й чемпионат мира по горнолыжному спорту проходил в австрийском Шладминге с 5 по 17 февраля 2013 года. Шладминг во второй раз в истории принимал чемпионат мира по этому виду спорта, в 1982 году здесь прошёл 27-й чемпионат мира.

Общая инофрмация

Выборы места проведения чемпионата состоялись 29 мая 2008 года в Кейптауне. Шладминг, уступивший в борьбе за чемпионат мира 2011 года немецкому Гармиш-Партенкирхену, на этот раз опередил трёх других претендентов.

Было разыграно 11 комплектов наград: мужчины и женщины выявили сильнейших в скоростном спуске, супергиганте, гигантском слаломе, слаломе и суперкомбинации, а также были разыграны медали в командном первенстве (смешанная дисциплина для мужчин и женщин). Дисциплины прошли в том же порядке, что и на чемпионате мира 2011 года.

Уже в первом старте чемпионата на трассе супергиганта тяжёлую травму правого колена получила знаменитая американка Линдси Вонн. В результате сезон 2012/13 для неё закончился, на восстановление потребовалось около 6 месяцев. Из-за последствий травмы Вонн была вынуждена пропустить зимние Олимпийские игры 2014 года в Сочи.

На следующий день после инцидента с Вонн после падения на трассе супергиганта травму колена получил норвежец Хьетиль Янсруд, который также был вынужден пропустить остаток сезона 2012/13.

Норвежец Аксель Лунд Свиндаль не остался без золота на четвёртом чемпионате мира подряд (2007, 2009, 2011 и 2013).

Героем чемпионата стал 28-летний американец Тед Лигети, выигравший три золота — супергигант, суперкомбинация и гигантский слалом (в последней дисциплине Тед защитил свой титул 2011 года). Лигети выиграл больше золотых наград, чем любая страна на чемпионате. Лигети стал первым с 1968 года горнолыжником, завоевавшим на одном чемпионате мира не менее трёх золотых медалей (в 1968 году в Гренобле на чемпионате мира в рамках Олимпийских игр 4 золота из 4 возможных выиграл Жан-Клод Килли).

По общему количеству наград первое место заняли хозяева-австрийцы (8), при этом только в последний день чемпионата усилиями Марселя Хиршера они выиграли единственную золотую медаль в личной дисциплине.

Лидер общего зачёта Кубка мира 2012/13 Марсель Хиршер завоевал в итоге две золотые и одну серебряную медаль. Три медали (золото и два серебра) увезла из Шладминга и лидер женского Кубка мира словенка Тина Мазе.

Медалисты

Мужчины

Дисциплина	Дата	Золото	Серебро	Бронза
Скоростной спуск см. подробнее	9 февраля	Аксель Лунд Свиндаль Норвегия	Доминик Парис Италия	Давид Пуассон Франция
Супергигант см. подробнее	6 февраля	Тед Лигети США	Готье де Тессьер Франция	Аксель Лунд Свиндаль Норвегия
Гигантский слалом см. подробнее	15 февраля	Тед Лигети США	Марсель Хиршер Австрия	Манфред Мёльгг Италия
Слалом см. подробнее	17 февраля	Марсель Хиршер Австрия	Феликс Нойройтер Германия	Марио Матт Австрия
Суперкомбинация см. подробнее	11 февраля	Тед Лигети США	Ивица Костелич Хорватия	Ромед Бауман Австрия

Женщины

Дисциплина	Дата	Золото	Серебро	Бронза
Скоростной спуск см. подробнее	10 февраля	Марион Роллан Франция	Надя Фанкини Италия	Мария Хёфль-Риш Германия
Супергигант см. подробнее	5 февраля	Тина Мазе Словения	Лара Гут Швейцария	Джулия Манкусо США
Гигантский слалом см. подробнее	14 февраля	Тесса Ворле Франция	Тина Мазе Словения	Анна Феннингер Австрия
Слалом см. подробнее	16 февраля	Микаэла Шиффрин США	Михаэла Кирхгассер Австрия	Фрида Хансдоттер Швеция
Суперкомбинация см. подробнее	8 февраля	Мария Хёфль-Риш Германия	Тина Мазе Словения	Николь Хосп Австрия

Команды

Дисциплина	Дата	Золото	Серебро	Бронза
Командное первенство см. подробнее	12 февраля	Австрия Австрия Николь Хосп Михаэла Кирхгассер Кармен Тальман Марсель Хиршер Марсель Матис Филипп Шёргхофер	Швеция Швеция Натали Эклунд Фрида Хансдоттер Мария Пиетиля Хольмнер Йенс Бюггмарк Маттиас Харгин Андре Мюрер	Германия Германия Лена Дюрр Мария Хёфль-Риш Вероника Хронек Фриц Допфер Штефан Луйц Феликс Нойройтер

Общее количество медалей

№	Страна	Золото	Серебро	Бронза	Всего
1	США США	4	0	1	5
2	Австрия Австрия	2	2	4	8
3	Франция Франция	2	1	1	4
4	Словения Словения	1	2	0	3
5	Германия Германия	1	1	2	4
6	Норвегия Норвегия	1	0	1	2
7	Италия Италия	0	2	1	3
8	Швеция Швеция	0	1	1	2
9	Швейцария Швейцария	0	1	0	1
	Хорватия Хорватия	0	1	0	1

Программа чемпионата

• 4 февраля — церемония открытия
• 5 февраля — супергигант (женщины)
• 6 февраля — супергигант (мужчины), тренировка скоростного спуска (женщины)
• 7 февраля — тренировка скоростного спуска (мужчины), тренировка скоростного спуска (женщины)
• 8 февраля — суперкомбинация (женщины), тренировка скоростного спуска (мужчины)
• 9 февраля — скоростной спуск (мужчины), тренировка скоростного спуска (женщины)
• 10 февраля — скоростной спуск (женщины), тренировка скоростного спуска (мужчины)
• 11 февраля — суперкомбинация (мужчины)
• 12 февраля — командное первенство
• 13 февраля — нет стартов
• 14 февраля — гигантский слалом (женщины), квалификация гигантского слалома (мужчины)
• 15 февраля — гигантский слалом (мужчины)
• 16 февраля — слалом (женщины), квалификация слалома (мужчины)
• 17 февраля — слалом (мужчины)

См. также

• Кубок мира по горнолыжному спорту 2012/2013
• Горнолыжный спорт на зимних Олимпийских играх 2014
• Чемпионат мира по лыжным видам спорта 2013

Ссылки

• [www.schladming2013.at/ Официальный сайт чемпионата]  (нем.)  (англ.)
• [www.fis-ski.com/uk/604/1228.html?cal_suchsector=AL&event_id=31721 Расписание чемпионата на сайте ФИС]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Чемпионат мира по горнолыжному спорту 2013

– Мало ты народ то грабил, рубахи снимал, – сказал чей то голос, обращаясь к целовальнику, – что ж ты человека убил? Разбойник!
Высокий малый, стоя на крыльце, мутными глазами водил то на целовальника, то на кузнецов, как бы соображая, с кем теперь следует драться.
– Душегуб! – вдруг крикнул он на целовальника. – Вяжи его, ребята!
– Как же, связал одного такого то! – крикнул целовальник, отмахнувшись от набросившихся на него людей, и, сорвав с себя шапку, он бросил ее на землю. Как будто действие это имело какое то таинственно угрожающее значение, фабричные, обступившие целовальника, остановились в нерешительности.
– Порядок то я, брат, знаю очень прекрасно. Я до частного дойду. Ты думаешь, не дойду? Разбойничать то нонче никому не велят! – прокричал целовальник, поднимая шапку.
– И пойдем, ишь ты! И пойдем… ишь ты! – повторяли друг за другом целовальник и высокий малый, и оба вместе двинулись вперед по улице. Окровавленный кузнец шел рядом с ними. Фабричные и посторонний народ с говором и криком шли за ними.
У угла Маросейки, против большого с запертыми ставнями дома, на котором была вывеска сапожного мастера, стояли с унылыми лицами человек двадцать сапожников, худых, истомленных людей в халатах и оборванных чуйках.
– Он народ разочти как следует! – говорил худой мастеровой с жидкой бородйой и нахмуренными бровями. – А что ж, он нашу кровь сосал – да и квит. Он нас водил, водил – всю неделю. А теперь довел до последнего конца, а сам уехал.
Увидав народ и окровавленного человека, говоривший мастеровой замолчал, и все сапожники с поспешным любопытством присоединились к двигавшейся толпе.
– Куда идет народ то?
– Известно куда, к начальству идет.
– Что ж, али взаправду наша не взяла сила?
– А ты думал как! Гляди ко, что народ говорит.
Слышались вопросы и ответы. Целовальник, воспользовавшись увеличением толпы, отстал от народа и вернулся к своему кабаку.
Высокий малый, не замечая исчезновения своего врага целовальника, размахивая оголенной рукой, не переставал говорить, обращая тем на себя общее внимание. На него то преимущественно жался народ, предполагая от него получить разрешение занимавших всех вопросов.
– Он покажи порядок, закон покажи, на то начальство поставлено! Так ли я говорю, православные? – говорил высокий малый, чуть заметно улыбаясь.
– Он думает, и начальства нет? Разве без начальства можно? А то грабить то мало ли их.
– Что пустое говорить! – отзывалось в толпе. – Как же, так и бросят Москву то! Тебе на смех сказали, а ты и поверил. Мало ли войсков наших идет. Так его и пустили! На то начальство. Вон послушай, что народ то бает, – говорили, указывая на высокого малого.
У стены Китай города другая небольшая кучка людей окружала человека в фризовой шинели, держащего в руках бумагу.
– Указ, указ читают! Указ читают! – послышалось в толпе, и народ хлынул к чтецу.
Человек в фризовой шинели читал афишку от 31 го августа. Когда толпа окружила его, он как бы смутился, но на требование высокого малого, протеснившегося до него, он с легким дрожанием в голосе начал читать афишку сначала.
«Я завтра рано еду к светлейшему князю, – читал он (светлеющему! – торжественно, улыбаясь ртом и хмуря брови, повторил высокий малый), – чтобы с ним переговорить, действовать и помогать войскам истреблять злодеев; станем и мы из них дух… – продолжал чтец и остановился („Видал?“ – победоносно прокричал малый. – Он тебе всю дистанцию развяжет…»)… – искоренять и этих гостей к черту отправлять; я приеду назад к обеду, и примемся за дело, сделаем, доделаем и злодеев отделаем».
Последние слова были прочтены чтецом в совершенном молчании. Высокий малый грустно опустил голову. Очевидно было, что никто не понял этих последних слов. В особенности слова: «я приеду завтра к обеду», видимо, даже огорчили и чтеца и слушателей. Понимание народа было настроено на высокий лад, а это было слишком просто и ненужно понятно; это было то самое, что каждый из них мог бы сказать и что поэтому не мог говорить указ, исходящий от высшей власти.
Все стояли в унылом молчании. Высокий малый водил губами и пошатывался.
– У него спросить бы!.. Это сам и есть?.. Как же, успросил!.. А то что ж… Он укажет… – вдруг послышалось в задних рядах толпы, и общее внимание обратилось на выезжавшие на площадь дрожки полицеймейстера, сопутствуемого двумя конными драгунами.
Полицеймейстер, ездивший в это утро по приказанию графа сжигать барки и, по случаю этого поручения, выручивший большую сумму денег, находившуюся у него в эту минуту в кармане, увидав двинувшуюся к нему толпу людей, приказал кучеру остановиться.
– Что за народ? – крикнул он на людей, разрозненно и робко приближавшихся к дрожкам. – Что за народ? Я вас спрашиваю? – повторил полицеймейстер, не получавший ответа.
– Они, ваше благородие, – сказал приказный во фризовой шинели, – они, ваше высокородие, по объявлению сиятельнейшего графа, не щадя живота, желали послужить, а не то чтобы бунт какой, как сказано от сиятельнейшего графа…
– Граф не уехал, он здесь, и об вас распоряжение будет, – сказал полицеймейстер. – Пошел! – сказал он кучеру. Толпа остановилась, скучиваясь около тех, которые слышали то, что сказало начальство, и глядя на отъезжающие дрожки.
Полицеймейстер в это время испуганно оглянулся, что то сказал кучеру, и лошади его поехали быстрее.
– Обман, ребята! Веди к самому! – крикнул голос высокого малого. – Не пущай, ребята! Пущай отчет подаст! Держи! – закричали голоса, и народ бегом бросился за дрожками.
Толпа за полицеймейстером с шумным говором направилась на Лубянку.
– Что ж, господа да купцы повыехали, а мы за то и пропадаем? Что ж, мы собаки, что ль! – слышалось чаще в толпе.


Вечером 1 го сентября, после своего свидания с Кутузовым, граф Растопчин, огорченный и оскорбленный тем, что его не пригласили на военный совет, что Кутузов не обращал никакого внимания на его предложение принять участие в защите столицы, и удивленный новым открывшимся ему в лагере взглядом, при котором вопрос о спокойствии столицы и о патриотическом ее настроении оказывался не только второстепенным, но совершенно ненужным и ничтожным, – огорченный, оскорбленный и удивленный всем этим, граф Растопчин вернулся в Москву. Поужинав, граф, не раздеваясь, прилег на канапе и в первом часу был разбужен курьером, который привез ему письмо от Кутузова. В письме говорилось, что так как войска отступают на Рязанскую дорогу за Москву, то не угодно ли графу выслать полицейских чиновников, для проведения войск через город. Известие это не было новостью для Растопчина. Не только со вчерашнего свиданья с Кутузовым на Поклонной горе, но и с самого Бородинского сражения, когда все приезжавшие в Москву генералы в один голос говорили, что нельзя дать еще сражения, и когда с разрешения графа каждую ночь уже вывозили казенное имущество и жители до половины повыехали, – граф Растопчин знал, что Москва будет оставлена; но тем не менее известие это, сообщенное в форме простой записки с приказанием от Кутузова и полученное ночью, во время первого сна, удивило и раздражило графа.
Впоследствии, объясняя свою деятельность за это время, граф Растопчин в своих записках несколько раз писал, что у него тогда было две важные цели: De maintenir la tranquillite a Moscou et d'en faire partir les habitants. [Сохранить спокойствие в Москве и выпроводить из нее жителей.] Если допустить эту двоякую цель, всякое действие Растопчина оказывается безукоризненным. Для чего не вывезена московская святыня, оружие, патроны, порох, запасы хлеба, для чего тысячи жителей обмануты тем, что Москву не сдадут, и разорены? – Для того, чтобы соблюсти спокойствие в столице, отвечает объяснение графа Растопчина. Для чего вывозились кипы ненужных бумаг из присутственных мест и шар Леппиха и другие предметы? – Для того, чтобы оставить город пустым, отвечает объяснение графа Растопчина. Стоит только допустить, что что нибудь угрожало народному спокойствию, и всякое действие становится оправданным.
Все ужасы террора основывались только на заботе о народном спокойствии.
На чем же основывался страх графа Растопчина о народном спокойствии в Москве в 1812 году? Какая причина была предполагать в городе склонность к возмущению? Жители уезжали, войска, отступая, наполняли Москву. Почему должен был вследствие этого бунтовать народ?
Не только в Москве, но во всей России при вступлении неприятеля не произошло ничего похожего на возмущение. 1 го, 2 го сентября более десяти тысяч людей оставалось в Москве, и, кроме толпы, собравшейся на дворе главнокомандующего и привлеченной им самим, – ничего не было. Очевидно, что еще менее надо было ожидать волнения в народе, ежели бы после Бородинского сражения, когда оставление Москвы стало очевидно, или, по крайней мере, вероятно, – ежели бы тогда вместо того, чтобы волновать народ раздачей оружия и афишами, Растопчин принял меры к вывозу всей святыни, пороху, зарядов и денег и прямо объявил бы народу, что город оставляется.
Растопчин, пылкий, сангвинический человек, всегда вращавшийся в высших кругах администрации, хотя в с патриотическим чувством, не имел ни малейшего понятия о том народе, которым он думал управлять. С самого начала вступления неприятеля в Смоленск Растопчин в воображении своем составил для себя роль руководителя народного чувства – сердца России. Ему не только казалось (как это кажется каждому администратору), что он управлял внешними действиями жителей Москвы, но ему казалось, что он руководил их настроением посредством своих воззваний и афиш, писанных тем ёрническим языком, который в своей среде презирает народ и которого он не понимает, когда слышит его сверху. Красивая роль руководителя народного чувства так понравилась Растопчину, он так сжился с нею, что необходимость выйти из этой роли, необходимость оставления Москвы без всякого героического эффекта застала его врасплох, и он вдруг потерял из под ног почву, на которой стоял, в решительно не знал, что ему делать. Он хотя и знал, но не верил всею душою до последней минуты в оставление Москвы и ничего не делал с этой целью. Жители выезжали против его желания. Ежели вывозили присутственные места, то только по требованию чиновников, с которыми неохотно соглашался граф. Сам же он был занят только тою ролью, которую он для себя сделал. Как это часто бывает с людьми, одаренными пылким воображением, он знал уже давно, что Москву оставят, но знал только по рассуждению, но всей душой не верил в это, не перенесся воображением в это новое положение.