Чемпионат мира по конькобежному спорту в классическом многоборье среди женщин 1949
Поделись знанием:
С Каратаевым, на третий день выхода из Москвы, сделалась та лихорадка, от которой он лежал в московском гошпитале, и по мере того как Каратаев ослабевал, Пьер отдалялся от него. Пьер не знал отчего, но, с тех пор как Каратаев стал слабеть, Пьер должен был делать усилие над собой, чтобы подойти к нему. И подходя к нему и слушая те тихие стоны, с которыми Каратаев обыкновенно на привалах ложился, и чувствуя усилившийся теперь запах, который издавал от себя Каратаев, Пьер отходил от него подальше и не думал о нем.
В плену, в балагане, Пьер узнал не умом, а всем существом своим, жизнью, что человек сотворен для счастья, что счастье в нем самом, в удовлетворении естественных человеческих потребностей, и что все несчастье происходит не от недостатка, а от излишка; но теперь, в эти последние три недели похода, он узнал еще новую, утешительную истину – он узнал, что на свете нет ничего страшного. Он узнал, что так как нет положения, в котором бы человек был счастлив и вполне свободен, так и нет положения, в котором бы он был бы несчастлив и несвободен. Он узнал, что есть граница страданий и граница свободы и что эта граница очень близка; что тот человек, который страдал оттого, что в розовой постели его завернулся один листок, точно так же страдал, как страдал он теперь, засыпая на голой, сырой земле, остужая одну сторону и пригревая другую; что, когда он, бывало, надевал свои бальные узкие башмаки, он точно так же страдал, как теперь, когда он шел уже босой совсем (обувь его давно растрепалась), ногами, покрытыми болячками. Он узнал, что, когда он, как ему казалось, по собственной своей воле женился на своей жене, он был не более свободен, чем теперь, когда его запирали на ночь в конюшню. Из всего того, что потом и он называл страданием, но которое он тогда почти не чувствовал, главное были босые, стертые, заструпелые ноги. (Лошадиное мясо было вкусно и питательно, селитренный букет пороха, употребляемого вместо соли, был даже приятен, холода большого не было, и днем на ходу всегда бывало жарко, а ночью были костры; вши, евшие тело, приятно согревали.) Одно было тяжело в первое время – это ноги.
Во второй день перехода, осмотрев у костра свои болячки, Пьер думал невозможным ступить на них; но когда все поднялись, он пошел, прихрамывая, и потом, когда разогрелся, пошел без боли, хотя к вечеру страшнее еще было смотреть на ноги. Но он не смотрел на них и думал о другом.
Теперь только Пьер понял всю силу жизненности человека и спасительную силу перемещения внимания, вложенную в человека, подобную тому спасительному клапану в паровиках, который выпускает лишний пар, как только плотность его превышает известную норму.
Он не видал и не слыхал, как пристреливали отсталых пленных, хотя более сотни из них уже погибли таким образом. Он не думал о Каратаеве, который слабел с каждым днем и, очевидно, скоро должен был подвергнуться той же участи. Еще менее Пьер думал о себе. Чем труднее становилось его положение, чем страшнее была будущность, тем независимее от того положения, в котором он находился, приходили ему радостные и успокоительные мысли, воспоминания и представления.
22 го числа, в полдень, Пьер шел в гору по грязной, скользкой дороге, глядя на свои ноги и на неровности пути. Изредка он взглядывал на знакомую толпу, окружающую его, и опять на свои ноги. И то и другое было одинаково свое и знакомое ему. Лиловый кривоногий Серый весело бежал стороной дороги, изредка, в доказательство своей ловкости и довольства, поджимая заднюю лапу и прыгая на трех и потом опять на всех четырех бросаясь с лаем на вороньев, которые сидели на падали. Серый был веселее и глаже, чем в Москве. Со всех сторон лежало мясо различных животных – от человеческого до лошадиного, в различных степенях разложения; и волков не подпускали шедшие люди, так что Серый мог наедаться сколько угодно.
| Чемпионат мира по конькобежному спорту в классическом многоборье среди женщин 1949 | |
|---|---|
| Подробности чемпионата | |
| Место проведения |  Конгсберг, Норвегия
|
| Сроки турнира | 12–13 февраля 1949 года |
| Женщин | 20 |
| Призовые места среди мужчин | |
| Призовые места среди женщин | |
 Чемпион
|
 Мария Исакова
|
 Второе место
|
Зоя Холщевникова
|
 Третье место
|
Римма Жукова
|
| Статистика чемпионата | |
| Рекордов мира | 1 |
Чемпиона́т ми́ра по конькобе́жному спо́рту в класси́ческом многобо́рье среди женщин 1949 года прошёл 12—13 февраля 1949 года в Конгсберге, Норвегия. В нём приняли участие 20 спортсменок из 5 стран. Чемпионкой стала представительница СССР Мария Исакова, которая победила на трёх дистанциях. Финская конькобежка Верне Леше установила мировой рекорд на дистанции 5000 м.
Результаты
Призёры на дистанциях
| Дистанция | Золото |
Серебро |
Бронза
|
|---|---|---|---|
| 500 м | Мария Исакова Марианна Валовова |
— | Зоя Холщевникова
|
| 3000 м | Мария Исакова |
Зоя Холщевникова |
Римма Жукова
|
| 1000 м | Мария Исакова Зоя Холщевникова |
— | Римма Жукова
|
| 5000 м | Верне Леше  |
Римма Жукова |
Зоя Холщевникова
|
Итоговое положение
| место | спортсмен | страна | очки | 500 м | 3000 м | 1000 м | 5000 м |
|---|---|---|---|---|---|---|---|
| |
Мария Исакова | СССР |
214,400 | 48,1 (1) | 5.29,7 (1) | 1.41,9 (1) | 10.03,0 (6) |
| |
Зоя Холщевникова | СССР |
212,890 | 48,7 (3) | 5.30,3 (2) | 1.41,9 (1) | 9.41,9 (3) |
| |
Римма Жукова | СССР |
213,793 | 50,2 (6) | 5.30,8 (3) | 1.43,5 (3) | 9.27,1 (2) |
| 4 | Ранди Торвальдсен | Норвегия |
216,663 | 49,5 (4) | 5.38,0 (5) | 1.44,3 (5) | 9.46,8 (5) |
| 5 | Верне Леше | Финляндия |
217,897 | 52,5 (11) | 5.32,5 (4) | 1.47,2 (8) | 9.26,8 (1) WR |
| 6 | Эви Хуттунен | Финляндия |
218,380 | 50,3 (7) | 5.39,3 (6) | 1.46,1 (7) | 9.44,8 (4) |
| 7 | Марианна Валовова | СССР |
218,403 | 48,2 (1) | 5.45,8 (7) | 1.43,6 (4) | 10.07,7 (7) |
| 8 | Лидия Селихова | СССР |
222,227 | 49,8 (5) | 5.52,6 (10) | 1.45,4 (6) | 10.09,6 (10) |
| 9 | Мария Аниканова | СССР |
223,843 | 50,4 (8) | 5.50,0 (8) | 1.48,5 (10) | 10.08,6 (8) |
| 10 | Маргарита Антонова | СССР |
224,890 | 51,2 (10) | 5.51,6 (9) | 1.48,3 (9) | 10.09,4 (9) |
| 11 | Jang In-Suk |  Республика Корея |
231,060 | 52,8 (12) | 5.58,5 (11) | 1.53,0 (12) | 10.20,1 (11) |
| 12 | Бетти Митчелл |  Канада |
233,470 | 50,8 (9) | 6.16,8 (14) | 1.50,4 (11) | 10.46,7 (13) |
| 13 | Эрна Ос | Норвегия |
239,103 | 54,8 (15) | 6.11,6 (13) | 1.55,6 (14) | 10.45,7 (12) |
| 14 | Магги Квестад | Норвегия |
239,160 | 54,6 (14) | 6.10,5 (12) | 1.55,9 (15) | 10.48,6 (14) |
| 15 | Лорри Кнудсен | Норвегия |
245,137 | 55,8 (19) | 6.22,0 (15) | 1.57,4 (16) | 11.09,7 (15) |
| 16 | Рагнхильд Миккельсен | Норвегия |
246,350 | 55,4 (17) | 6.25,2 (18) | 1.59,0 (18) | 11.12,5 (17) |
| 17 | Кюлликки Киннунен | Финляндия |
248,013 | 56,5 (20) | 6.25,1 (17) | 2.00,6 (19) | 11.10,3 (16) |
| 18 | Кари Кристиансен | Норвегия |
249,880 | 55,2 (16) | 6.26,4 (19) | 2.02,8 (20) | 11.28,8 (18) |
| ns4 | Эрна Ларсен | Норвегия |
177,033 | 54,1 (13) | 6.35,0 (20) | 1.54,2 (13) | ns |
| Осе Халтстведт | Норвегия |
178,550 | 55,6 (18) | 6.24,0 (16) | 1.57,9 (17) | ns |
'''WR''' рекорд мира
Напишите отзыв о статье "Чемпионат мира по конькобежному спорту в классическом многоборье среди женщин 1949"
Ссылки
- [www.schaatsstatistieken.nl/index.php?file=kampioenschappen&g=v&type=wkall&jaar=1949]
Отрывок, характеризующий Чемпионат мира по конькобежному спорту в классическом многоборье среди женщин 1949
Прежний, введенный при выходе из Москвы, порядок, чтобы пленные офицеры шли отдельно от солдат, уже давно был уничтожен; все те, которые могли идти, шли вместе, и Пьер с третьего перехода уже соединился опять с Каратаевым и лиловой кривоногой собакой, которая избрала себе хозяином Каратаева.С Каратаевым, на третий день выхода из Москвы, сделалась та лихорадка, от которой он лежал в московском гошпитале, и по мере того как Каратаев ослабевал, Пьер отдалялся от него. Пьер не знал отчего, но, с тех пор как Каратаев стал слабеть, Пьер должен был делать усилие над собой, чтобы подойти к нему. И подходя к нему и слушая те тихие стоны, с которыми Каратаев обыкновенно на привалах ложился, и чувствуя усилившийся теперь запах, который издавал от себя Каратаев, Пьер отходил от него подальше и не думал о нем.
В плену, в балагане, Пьер узнал не умом, а всем существом своим, жизнью, что человек сотворен для счастья, что счастье в нем самом, в удовлетворении естественных человеческих потребностей, и что все несчастье происходит не от недостатка, а от излишка; но теперь, в эти последние три недели похода, он узнал еще новую, утешительную истину – он узнал, что на свете нет ничего страшного. Он узнал, что так как нет положения, в котором бы человек был счастлив и вполне свободен, так и нет положения, в котором бы он был бы несчастлив и несвободен. Он узнал, что есть граница страданий и граница свободы и что эта граница очень близка; что тот человек, который страдал оттого, что в розовой постели его завернулся один листок, точно так же страдал, как страдал он теперь, засыпая на голой, сырой земле, остужая одну сторону и пригревая другую; что, когда он, бывало, надевал свои бальные узкие башмаки, он точно так же страдал, как теперь, когда он шел уже босой совсем (обувь его давно растрепалась), ногами, покрытыми болячками. Он узнал, что, когда он, как ему казалось, по собственной своей воле женился на своей жене, он был не более свободен, чем теперь, когда его запирали на ночь в конюшню. Из всего того, что потом и он называл страданием, но которое он тогда почти не чувствовал, главное были босые, стертые, заструпелые ноги. (Лошадиное мясо было вкусно и питательно, селитренный букет пороха, употребляемого вместо соли, был даже приятен, холода большого не было, и днем на ходу всегда бывало жарко, а ночью были костры; вши, евшие тело, приятно согревали.) Одно было тяжело в первое время – это ноги.
Во второй день перехода, осмотрев у костра свои болячки, Пьер думал невозможным ступить на них; но когда все поднялись, он пошел, прихрамывая, и потом, когда разогрелся, пошел без боли, хотя к вечеру страшнее еще было смотреть на ноги. Но он не смотрел на них и думал о другом.
Теперь только Пьер понял всю силу жизненности человека и спасительную силу перемещения внимания, вложенную в человека, подобную тому спасительному клапану в паровиках, который выпускает лишний пар, как только плотность его превышает известную норму.
Он не видал и не слыхал, как пристреливали отсталых пленных, хотя более сотни из них уже погибли таким образом. Он не думал о Каратаеве, который слабел с каждым днем и, очевидно, скоро должен был подвергнуться той же участи. Еще менее Пьер думал о себе. Чем труднее становилось его положение, чем страшнее была будущность, тем независимее от того положения, в котором он находился, приходили ему радостные и успокоительные мысли, воспоминания и представления.
22 го числа, в полдень, Пьер шел в гору по грязной, скользкой дороге, глядя на свои ноги и на неровности пути. Изредка он взглядывал на знакомую толпу, окружающую его, и опять на свои ноги. И то и другое было одинаково свое и знакомое ему. Лиловый кривоногий Серый весело бежал стороной дороги, изредка, в доказательство своей ловкости и довольства, поджимая заднюю лапу и прыгая на трех и потом опять на всех четырех бросаясь с лаем на вороньев, которые сидели на падали. Серый был веселее и глаже, чем в Москве. Со всех сторон лежало мясо различных животных – от человеческого до лошадиного, в различных степенях разложения; и волков не подпускали шедшие люди, так что Серый мог наедаться сколько угодно.
