Чемпионат мира по лёгкой атлетике в помещении 2004
Поделись знанием:
Кутузов обернулся. Видно было, что офицер мог управлять своим лицом, как хотел: в ту минуту, как Кутузов обернулся, офицер успел сделать гримасу, а вслед за тем принять самое серьезное, почтительное и невинное выражение.
Третья рота была последняя, и Кутузов задумался, видимо припоминая что то. Князь Андрей выступил из свиты и по французски тихо сказал:
– Вы приказали напомнить о разжалованном Долохове в этом полку.
– Где тут Долохов? – спросил Кутузов.
Долохов, уже переодетый в солдатскую серую шинель, не дожидался, чтоб его вызвали. Стройная фигура белокурого с ясными голубыми глазами солдата выступила из фронта. Он подошел к главнокомандующему и сделал на караул.
– Претензия? – нахмурившись слегка, спросил Кутузов.
– Это Долохов, – сказал князь Андрей.
– A! – сказал Кутузов. – Надеюсь, что этот урок тебя исправит, служи хорошенько. Государь милостив. И я не забуду тебя, ежели ты заслужишь.
Голубые ясные глаза смотрели на главнокомандующего так же дерзко, как и на полкового командира, как будто своим выражением разрывая завесу условности, отделявшую так далеко главнокомандующего от солдата.
– Об одном прошу, ваше высокопревосходительство, – сказал он своим звучным, твердым, неспешащим голосом. – Прошу дать мне случай загладить мою вину и доказать мою преданность государю императору и России.
Кутузов отвернулся. На лице его промелькнула та же улыбка глаз, как и в то время, когда он отвернулся от капитана Тимохина. Он отвернулся и поморщился, как будто хотел выразить этим, что всё, что ему сказал Долохов, и всё, что он мог сказать ему, он давно, давно знает, что всё это уже прискучило ему и что всё это совсем не то, что нужно. Он отвернулся и направился к коляске.
Полк разобрался ротами и направился к назначенным квартирам невдалеке от Браунау, где надеялся обуться, одеться и отдохнуть после трудных переходов.
– Вы на меня не претендуете, Прохор Игнатьич? – сказал полковой командир, объезжая двигавшуюся к месту 3 ю роту и подъезжая к шедшему впереди ее капитану Тимохину. Лицо полкового командира выражало после счастливо отбытого смотра неудержимую радость. – Служба царская… нельзя… другой раз во фронте оборвешь… Сам извинюсь первый, вы меня знаете… Очень благодарил! – И он протянул руку ротному.
– Помилуйте, генерал, да смею ли я! – отвечал капитан, краснея носом, улыбаясь и раскрывая улыбкой недостаток двух передних зубов, выбитых прикладом под Измаилом.
– Да господину Долохову передайте, что я его не забуду, чтоб он был спокоен. Да скажите, пожалуйста, я всё хотел спросить, что он, как себя ведет? И всё…
– По службе очень исправен, ваше превосходительство… но карахтер… – сказал Тимохин.
– А что, что характер? – спросил полковой командир.
– Находит, ваше превосходительство, днями, – говорил капитан, – то и умен, и учен, и добр. А то зверь. В Польше убил было жида, изволите знать…
– Ну да, ну да, – сказал полковой командир, – всё надо пожалеть молодого человека в несчастии. Ведь большие связи… Так вы того…
– Слушаю, ваше превосходительство, – сказал Тимохин, улыбкой давая чувствовать, что он понимает желания начальника.
– Ну да, ну да.
Полковой командир отыскал в рядах Долохова и придержал лошадь.
– До первого дела – эполеты, – сказал он ему.
Долохов оглянулся, ничего не сказал и не изменил выражения своего насмешливо улыбающегося рта.
– Ну, вот и хорошо, – продолжал полковой командир. – Людям по чарке водки от меня, – прибавил он, чтобы солдаты слышали. – Благодарю всех! Слава Богу! – И он, обогнав роту, подъехал к другой.
– Что ж, он, право, хороший человек; с ним служить можно, – сказал Тимохин субалтерн офицеру, шедшему подле него.
– Одно слово, червонный!… (полкового командира прозвали червонным королем) – смеясь, сказал субалтерн офицер.
Счастливое расположение духа начальства после смотра перешло и к солдатам. Рота шла весело. Со всех сторон переговаривались солдатские голоса.
– Как же сказывали, Кутузов кривой, об одном глазу?
– А то нет! Вовсе кривой.
– Не… брат, глазастее тебя. Сапоги и подвертки – всё оглядел…
– Как он, братец ты мой, глянет на ноги мне… ну! думаю…
– А другой то австрияк, с ним был, словно мелом вымазан. Как мука, белый. Я чай, как амуницию чистят!
– Что, Федешоу!… сказывал он, что ли, когда стражения начнутся, ты ближе стоял? Говорили всё, в Брунове сам Бунапарте стоит.
– Бунапарте стоит! ишь врет, дура! Чего не знает! Теперь пруссак бунтует. Австрияк его, значит, усмиряет. Как он замирится, тогда и с Бунапартом война откроется. А то, говорит, в Брунове Бунапарте стоит! То то и видно, что дурак. Ты слушай больше.
– Вишь черти квартирьеры! Пятая рота, гляди, уже в деревню заворачивает, они кашу сварят, а мы еще до места не дойдем.
– Дай сухарика то, чорт.
– А табаку то вчера дал? То то, брат. Ну, на, Бог с тобой.
– Хоть бы привал сделали, а то еще верст пять пропрем не емши.
– То то любо было, как немцы нам коляски подавали. Едешь, знай: важно!
– А здесь, братец, народ вовсе оголтелый пошел. Там всё как будто поляк был, всё русской короны; а нынче, брат, сплошной немец пошел.
– Песенники вперед! – послышался крик капитана.
И перед роту с разных рядов выбежало человек двадцать. Барабанщик запевало обернулся лицом к песенникам, и, махнув рукой, затянул протяжную солдатскую песню, начинавшуюся: «Не заря ли, солнышко занималося…» и кончавшуюся словами: «То то, братцы, будет слава нам с Каменскиим отцом…» Песня эта была сложена в Турции и пелась теперь в Австрии, только с тем изменением, что на место «Каменскиим отцом» вставляли слова: «Кутузовым отцом».
Оторвав по солдатски эти последние слова и махнув руками, как будто он бросал что то на землю, барабанщик, сухой и красивый солдат лет сорока, строго оглянул солдат песенников и зажмурился. Потом, убедившись, что все глаза устремлены на него, он как будто осторожно приподнял обеими руками какую то невидимую, драгоценную вещь над головой, подержал ее так несколько секунд и вдруг отчаянно бросил ее:
Ах, вы, сени мои, сени!
«Сени новые мои…», подхватили двадцать голосов, и ложечник, несмотря на тяжесть амуниции, резво выскочил вперед и пошел задом перед ротой, пошевеливая плечами и угрожая кому то ложками. Солдаты, в такт песни размахивая руками, шли просторным шагом, невольно попадая в ногу. Сзади роты послышались звуки колес, похрускиванье рессор и топот лошадей.
Кутузов со свитой возвращался в город. Главнокомандующий дал знак, чтобы люди продолжали итти вольно, и на его лице и на всех лицах его свиты выразилось удовольствие при звуках песни, при виде пляшущего солдата и весело и бойко идущих солдат роты. Во втором ряду, с правого фланга, с которого коляска обгоняла роты, невольно бросался в глаза голубоглазый солдат, Долохов, который особенно бойко и грациозно шел в такт песни и глядел на лица проезжающих с таким выражением, как будто он жалел всех, кто не шел в это время с ротой. Гусарский корнет из свиты Кутузова, передразнивавший полкового командира, отстал от коляски и подъехал к Долохову.
Гусарский корнет Жерков одно время в Петербурге принадлежал к тому буйному обществу, которым руководил Долохов. За границей Жерков встретил Долохова солдатом, но не счел нужным узнать его. Теперь, после разговора Кутузова с разжалованным, он с радостью старого друга обратился к нему:
– Друг сердечный, ты как? – сказал он при звуках песни, ровняя шаг своей лошади с шагом роты.
– Я как? – отвечал холодно Долохов, – как видишь.
Бойкая песня придавала особенное значение тону развязной веселости, с которой говорил Жерков, и умышленной холодности ответов Долохова.
– Ну, как ладишь с начальством? – спросил Жерков.
– Ничего, хорошие люди. Ты как в штаб затесался?
– Прикомандирован, дежурю.
Они помолчали.
«Выпускала сокола да из правого рукава», говорила песня, невольно возбуждая бодрое, веселое чувство. Разговор их, вероятно, был бы другой, ежели бы они говорили не при звуках песни.
– Что правда, австрийцев побили? – спросил Долохов.
– А чорт их знает, говорят.
– Я рад, – отвечал Долохов коротко и ясно, как того требовала песня.
– Что ж, приходи к нам когда вечерком, фараон заложишь, – сказал Жерков.
– Или у вас денег много завелось?
– Приходи.
– Нельзя. Зарок дал. Не пью и не играю, пока не произведут.
– Да что ж, до первого дела…
– Там видно будет.
Опять они помолчали.
– Ты заходи, коли что нужно, все в штабе помогут… – сказал Жерков.
Долохов усмехнулся.
– Ты лучше не беспокойся. Мне что нужно, я просить не стану, сам возьму.
– Да что ж, я так…
– Ну, и я так.
– Прощай.
– Будь здоров…
… и высоко, и далеко,
На родиму сторону…
Жерков тронул шпорами лошадь, которая раза три, горячась, перебила ногами, не зная, с какой начать, справилась и поскакала, обгоняя роту и догоняя коляску, тоже в такт песни.
Возвратившись со смотра, Кутузов, сопутствуемый австрийским генералом, прошел в свой кабинет и, кликнув адъютанта, приказал подать себе некоторые бумаги, относившиеся до состояния приходивших войск, и письма, полученные от эрцгерцога Фердинанда, начальствовавшего передовою армией. Князь Андрей Болконский с требуемыми бумагами вошел в кабинет главнокомандующего. Перед разложенным на столе планом сидели Кутузов и австрийский член гофкригсрата.
– А… – сказал Кутузов, оглядываясь на Болконского, как будто этим словом приглашая адъютанта подождать, и продолжал по французски начатый разговор.
– Я только говорю одно, генерал, – говорил Кутузов с приятным изяществом выражений и интонации, заставлявшим вслушиваться в каждое неторопливо сказанное слово. Видно было, что Кутузов и сам с удовольствием слушал себя. – Я только одно говорю, генерал, что ежели бы дело зависело от моего личного желания, то воля его величества императора Франца давно была бы исполнена. Я давно уже присоединился бы к эрцгерцогу. И верьте моей чести, что для меня лично передать высшее начальство армией более меня сведущему и искусному генералу, какими так обильна Австрия, и сложить с себя всю эту тяжкую ответственность для меня лично было бы отрадой. Но обстоятельства бывают сильнее нас, генерал.
И Кутузов улыбнулся с таким выражением, как будто он говорил: «Вы имеете полное право не верить мне, и даже мне совершенно всё равно, верите ли вы мне или нет, но вы не имеете повода сказать мне это. И в этом то всё дело».
Австрийский генерал имел недовольный вид, но не мог не в том же тоне отвечать Кутузову.
– Напротив, – сказал он ворчливым и сердитым тоном, так противоречившим лестному значению произносимых слов, – напротив, участие вашего превосходительства в общем деле высоко ценится его величеством; но мы полагаем, что настоящее замедление лишает славные русские войска и их главнокомандующих тех лавров, которые они привыкли пожинать в битвах, – закончил он видимо приготовленную фразу.
Кутузов поклонился, не изменяя улыбки.
– А я так убежден и, основываясь на последнем письме, которым почтил меня его высочество эрцгерцог Фердинанд, предполагаю, что австрийские войска, под начальством столь искусного помощника, каков генерал Мак, теперь уже одержали решительную победу и не нуждаются более в нашей помощи, – сказал Кутузов.
Генерал нахмурился. Хотя и не было положительных известий о поражении австрийцев, но было слишком много обстоятельств, подтверждавших общие невыгодные слухи; и потому предположение Кутузова о победе австрийцев было весьма похоже на насмешку. Но Кутузов кротко улыбался, всё с тем же выражением, которое говорило, что он имеет право предполагать это. Действительно, последнее письмо, полученное им из армии Мака, извещало его о победе и о самом выгодном стратегическом положении армии.
– Дай ка сюда это письмо, – сказал Кутузов, обращаясь к князю Андрею. – Вот изволите видеть. – И Кутузов, с насмешливою улыбкой на концах губ, прочел по немецки австрийскому генералу следующее место из письма эрцгерцога Фердинанда: «Wir haben vollkommen zusammengehaltene Krafte, nahe an 70 000 Mann, um den Feind, wenn er den Lech passirte, angreifen und schlagen zu konnen. Wir konnen, da wir Meister von Ulm sind, den Vortheil, auch von beiden Uferien der Donau Meister zu bleiben, nicht verlieren; mithin auch jeden Augenblick, wenn der Feind den Lech nicht passirte, die Donau ubersetzen, uns auf seine Communikations Linie werfen, die Donau unterhalb repassiren und dem Feinde, wenn er sich gegen unsere treue Allirte mit ganzer Macht wenden wollte, seine Absicht alabald vereitelien. Wir werden auf solche Weise den Zeitpunkt, wo die Kaiserlich Ruseische Armee ausgerustet sein wird, muthig entgegenharren, und sodann leicht gemeinschaftlich die Moglichkeit finden, dem Feinde das Schicksal zuzubereiten, so er verdient». [Мы имеем вполне сосредоточенные силы, около 70 000 человек, так что мы можем атаковать и разбить неприятеля в случае переправы его через Лех. Так как мы уже владеем Ульмом, то мы можем удерживать за собою выгоду командования обоими берегами Дуная, стало быть, ежеминутно, в случае если неприятель не перейдет через Лех, переправиться через Дунай, броситься на его коммуникационную линию, ниже перейти обратно Дунай и неприятелю, если он вздумает обратить всю свою силу на наших верных союзников, не дать исполнить его намерение. Таким образом мы будем бодро ожидать времени, когда императорская российская армия совсем изготовится, и затем вместе легко найдем возможность уготовить неприятелю участь, коей он заслуживает».]
| Чемпионат мира по лёгкой атлетике в помещении 2004 | |
| Город-организатор | |
|---|---|
| Страны-участницы |
139 |
| Количество атлетов |
677 |
| Разыгрывается медалей |
28 |
| Церемония открытия | |
| Церемония закрытия | |
| Стадион | |
X Чемпионат мира ИААФ по лёгкой атлетике в помещении (IAAF) под патронажем Международной Ассоциации Легкоатлетических Федераций проводился в Будапеште, (Венгрия) с 5 марта по 7 марта, 2004 года на стадионе Budapest Arena.
Это было вторым приездом чемпионата в Будапешт после проведения его 15 лет раньше в 1989.
Заново отстроенная арена на 13,000 зрителей заменила предыдущий стадион, сгоревший в пожаре в 1999.
Это был последний Чемпионат Мира в помещении, где дистанция 200 м вызывала огромные дискуссии по поводу чрезмерного наклона беговых дорожек на вираже в манеже. Любой спортсмен, вынужденный бежать по внутренней дорожке, получал большие неудобства.
Результаты
Мужчины
1999 | 2001 | 2003 | 2004 | 2006 |
| Вид: | Золото: | Серебро: | Бронза: | |||
|---|---|---|---|---|---|---|
| 60 м | Джейсон Гарденер  Великобритания |
6.49 | Шон Кроуфорд  США |
6.52 | Джорджиос Теодоридис  Греция |
6.54 (SB) |
| После того как Джейсон Гарденер дважды финишировал третьим в забегах, он понял, что необходимо добавлять. С быстрейшим временем полуфинала он наполнился уверенностью, что времени в 6,49 будет вполне достаточно, чтобы завоевать золото у чемпиона 2001 года Кроуфорда. | ||||||
| 200 м | Доминик Демеритт  Багамы |
20.66 (NR) | Джохан Виссман  Швеция |
20.72 | Тобиас Унгер  Германия |
21.02 |
| В бедном для данного вида легкой атлетики году Демеритт улучшил своё положение с третьего места в Бирмингеме в 2003 г. до золотой медали и нового рекорда Багам в 20,66 секунд несмотря на самое худшее время чемпионатов с 1991 года. Никто из участников финала не смог даже приблизить себя к лучшему результату в сезоне, хотя в забегах были установлены национальные рекорды. | ||||||
| 400 м | Эллейн Фрэнсик  Гренада |
45.88 (SB) | Дэвиан Кларк  Ямайка |
45.92 (SB) | Гэри Кикая  Демократическая Республика Конго |
46.30 (SB) |
| Фрэнсик, дисквалифицированный в забеге в 2003 году, захватил лидерство после гонга, оставив позади Кларка и Кикая. На последней прямой Кларк выдвинулся вперед, но этого было недостаточно, чтобы обогнать гренадского атлета. Так Гренада получила своего первого чемпиона мира. | ||||||
| 800 м | Мбулаени Мулаудзи  ЮАР |
1:45.71 | Рашид Рамзи  Бруней |
1:46.15 (AR) | Осмар дос Сантос  Бразилия |
1:46.26 |
| Дос Сантос, 35-летний бывший футболист, показал быстрейшее время в забегах и захватил лидерство в финале 200м (24.17), 400м (50.74) и 600м (1:18.21). Затем Мулаудзи обогнал бразильца в отличие от Рамзи, который выскочил из-за спины Сантоса перед самым финишем и установил рекорд Азии в помещениях. | ||||||
| 1500 м | Пол Корир  Кения |
3:52.31 | Иван Гешко  Украина |
3:52.34 | Лабан Ротич Кения |
3:52.93 |
| . | ||||||
| 3000 м | Бернард Лагат Кения |
7:56.34 | Руи Силва  Португалия |
7:57.08 | Маркос Дженети  Эфиопия |
7:57.87 |
| . | ||||||
| 60 м с/б | Аллен Джонсон США |
7.36 (CR) | Лю Сян  КНР |
7.43 (AR) | Морис Вигналл Ямайка |
7.48 (NR) |
| . | ||||||
| 4 X 400 м | Ямайка Грег Хотон Лерой Колкухоун Майкл МакДональд Дэвид Кларк |
3:05.21 (WL) |  РоссияДмитрий Форшев Борис Горбань Андрей Рудницкий Александр Усов |
3:06.23 (SB) |  ИрландияРоберт Дайли Гэри Райан Дэвид Джиллик Дэвид МакКарти |
3:10.44 |
| Прыжок в Длину | Савант Стрингфеллоу США |
8.40 | Джеймс Бекфорд Ямайка |
8.31 (SB) | Виталий Шкурлатов Россия |
8.28 (SB) |
| . | ||||||
| Тройной Прыжок | Кристиан Олссон Швеция |
17.83 WR | Джадель Грегорио Бразилия |
17.43 | Йоандри Бетанзос  Куба |
17.36 |
| . | ||||||
| Прыжок в Высоту | Стефан Хольм Швеция |
2.35 | Ярослав Рыбаков Россия |
2.32 (SB) | Ярослав Баба  ЧехияДжермэйн Мэсон ЯмайкаСтефан Василаче  Румыния |
2.25 2.25 2.25 |
| . | ||||||
| Прыжок с Шестом | Игорь Павлов Россия |
5.80 (PB) | Адам Пташек Чехия |
5.70 (SB) | Денис Юрченко Украина |
5.70 |
| . | ||||||
| Толкание Ядра | Кристан Кантвелл США |
21.49 | Риз Хоффа США |
21.07 (PB) | Иоахим Ольсен  Дания |
20.99 |
| . | ||||||
| Семиборье (60 м, Длина, Ядро, Высота, 60 м с/б, Шест, 1000 м) |
Роман Себрле Чехия |
6438 | Брайн Клэй США |
6365 | Лев Лободин Россия |
6203 |
| (6.97 — 7.96 — 16.28 — 2.11 — 7.95 — 4.80 — 2:39.67) | (6.65 — 7.78 — 14.84 — 2.08 — 7.77 — 4.90 — 2:49.41) | (6.90 — 7.36 — 15.99 — 2.05 — 7.83 — 4.80 — 2:45.76) | ||||
| . | ||||||
Женщины
1999 | 2001 | 2003 | 2004 | 2006 |
| Вид: | Золото: | Серебро: | Бронза: | |||
|---|---|---|---|---|---|---|
| 60 м | Гейл Диверс США |
7.08 (SB) | Ким Геварт  Бельгия |
7.12 (NR) | Юлия Нестеренко  Белоруссия |
7.12 |
| Казалось, что её лучшие спринтерские дни остались позади, однако в возрвсте 37 лет Диверс завоевала свой третий титул в этом виде. Благодаря превосходному старту она показала быстрейшее личное время за последние пять лет и уверенно обыграла Геварт и Нестеренко. Белорусская бегунья вырвала бронзу несмотря на страдания от болезни, проиграв Геварт лишь по показаниям фотофиниша. | ||||||
| 200 м | Наталья Сафронникова Белоруссия |
23.13 | Светлана Гончаренко Россия |
23.15 | Карин Мэйр-Крифка  Австрия |
23.18 |
| Анастасия Капачинская пересекла финишную линию первой и завоевала золотую медаль, однако вскоре её вернула из-за положительной пробы на допинг. У спортсменки обнаружили анаболический стероид станозолол. Титул чемпионки перешел Сафронниковой, которая в любом случае бежала фантастически хорошо и с самого старта по третьей дорожке заставила соперниц лицезреть свою спину. | ||||||
| 400 м | Наталья Назарова Россия |
50.19 (CR) | Олеся Красномовец Россия |
50.65 (PB) | Тоник Виллиамс-Дарлинг Багамы |
50.87 (NR) |
| 800 м | Мария Мутола  Мозамбик |
1:58.50 | Йоланда Цеплак  Словения |
1:58.72 (SB) | Джоан Фенн Великобритания |
1:59.50 (NR) |
| 1500 м | Кутре Дулеча Эфиопия |
4:06.40 | Кармен Даума-Хуссар  Канада |
4:08.18 (NR) | Гульнара Самитова-Галкина Россия |
4:08.26 |
| 3000 м | Месерет Дефар Эфиопия |
9:11.22 | Берхэйн Адере Эфиопия |
9:11.43 | Шэйн Калпеппер США |
9:12.15 |
| 60 м с/б | Пердита Фелисьен Канада |
7.75 (CR) | Гэйл Деверс США |
7.78 | Линда Ферга-Ходадин  Франция |
7.82 (NR) |
| 4 X 400 м | Россия Олеся Красномовец Ольга Котлярова Татьяна Левина Наталья Назарова |
3:23.88 (WR) | Белоруссия Наталья Сологуб Анна Козак Илона Усович Светлана Усович |
3:29.96 (NR) | Румыния Анжела Моросану Алина Рапану Мария Рас Ионела Тарлея-Манолаче |
3:30.06 (NR) |
| Блистательный бег российской женской команды позволил им завоевать золото с мировым рекордом 3:23.88. Для завоевания серебра белоруски установили национальный рекорд. То же понадобилось и румынкам для третьего места, а вот спортсменкам из Польши для завоевания медали рекорда республики оказалось мало. | ||||||
| прыжок в Длину | Татьяна Лебедева Россия |
6.98 (WL) | Татьяна Котова Россия |
6.93 (SB) | Каролина Клюфт Швеция |
6.92 (NR) |
| Тройной прыжок | Татьяна Лебедева Россия |
15.36 (WR) | Ямиль Алдэма  Судан |
14.90 (AR) | Хрисопийи Деветзи Греция |
14.73 |
| прыжок в Высоту | Елена Слесаренко Россия |
2.04 (WL) | Анна Чичерова Россия |
2.00 | Бланка Влашич  Хорватия |
1.97 |
| прыжок с Шестом | Елена Исинбаева Россия |
4.86 (WR) | Стэйси Драгила США |
4.81 (AR) | Светлана Феофанова Россия |
4.70 |
| толкание Ядра | Светлана Кривелева Россия |
19.90 (SB) | Юмилеиди Кумба Куба |
19.31 (SB) | Надин Клейнерт Германия |
19.05 (SB) |
| пятиборье (60 м с/б, Высота, Ядро, Длина, 800 м) |
Найде Гомеш Португалия |
4759 | Наталья Добрынская Украина |
4727 | Аустра Скуджите  Литва |
4679 |
| (8.48 — 1.88 — 15.08 — 6.45 — 2:21.89) | (8.48 — 1.82 — 15.39 — 6.43 — 2:19.45) | (8.69 — 1.79 — 16.30 — 6.38 — 2:20.24) | ||||
Таблица Медалей
| Медали | |||||
| Место | Страна | Золото | Серебро | Бронза | Сумма |
|---|---|---|---|---|---|
| 1. | Россия
|
8 | 6 | 5 | 19 |
| 2. | США
|
4 | 5 | 1 | 10 |
| 3. | Эфиопия
|
2 | 1 | 1 | 4 |
| Швеция
|
2 | 1 | 1 | 4 | |
| 5. | Кения
|
2 | 0 | 1 | 3 |
| 6. | Ямайка
|
1 | 2 | 2 | 5 |
| 7. | Украина
|
1 | 2 | 1 | 4 |
| 8. | Белоруссия
|
1 | 1 | 1 | 3 |
| Чехия
|
1 | 1 | 1 | 3 | |
| 10. | Канада
|
1 | 1 | 0 | 2 |
| Португалия
|
1 | 1 | 0 | 2 | |
| 12. | Багамы
|
1 | 0 | 1 | 2 |
| Великобритания
|
1 | 0 | 1 | 2 | |
| 14. | Гренада
|
1 | 0 | 0 | 1 |
| Мозамбик
|
1 | 0 | 0 | 1 | |
| ЮАР
|
1 | 0 | 0 | 1 | |
| 17. | Бразилия
|
0 | 1 | 1 | 2 |
| 18. | Бруней
|
0 | 1 | 0 | 1 |
| Бельгия
|
0 | 1 | 0 | 1 | |
| КНР
|
0 | 1 | 0 | 1 | |
| Словения
|
0 | 1 | 0 | 1 | |
| Судан
|
0 | 1 | 0 | 1 | |
| 23. | Куба
|
0 | 0 | 2 | 2 |
| Греция
|
0 | 0 | 2 | 2 | |
| Румыния
|
0 | 0 | 2 | 2 | |
| 26. | Хорватия
|
0 | 0 | 1 | 1 |
 Республика Конго
|
0 | 0 | 1 | 1 | |
| Дания
|
0 | 0 | 1 | 1 | |
| Франция
|
0 | 0 | 1 | 1 | |
| Германия
|
0 | 0 | 1 | 1 | |
| Ирландия
|
0 | 0 | 1 | 1 | |
| Литва
|
0 | 0 | 1 | 1 | |
Напишите отзыв о статье "Чемпионат мира по лёгкой атлетике в помещении 2004"
Ссылки
- [www.iaaf.org/history/WIC/season=2004/eventCode=3226/results/index.html/ Страница Чемпионата на официальном сервере ИААФ] (англ.)
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||
К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)
Отрывок, характеризующий Чемпионат мира по лёгкой атлетике в помещении 2004
Полковой командир испугался, не виноват ли он в этом, и ничего не ответил. Офицер в эту минуту заметил лицо капитана с красным носом и подтянутым животом и так похоже передразнил его лицо и позу, что Несвицкий не мог удержать смеха.Кутузов обернулся. Видно было, что офицер мог управлять своим лицом, как хотел: в ту минуту, как Кутузов обернулся, офицер успел сделать гримасу, а вслед за тем принять самое серьезное, почтительное и невинное выражение.
Третья рота была последняя, и Кутузов задумался, видимо припоминая что то. Князь Андрей выступил из свиты и по французски тихо сказал:
– Вы приказали напомнить о разжалованном Долохове в этом полку.
– Где тут Долохов? – спросил Кутузов.
Долохов, уже переодетый в солдатскую серую шинель, не дожидался, чтоб его вызвали. Стройная фигура белокурого с ясными голубыми глазами солдата выступила из фронта. Он подошел к главнокомандующему и сделал на караул.
– Претензия? – нахмурившись слегка, спросил Кутузов.
– Это Долохов, – сказал князь Андрей.
– A! – сказал Кутузов. – Надеюсь, что этот урок тебя исправит, служи хорошенько. Государь милостив. И я не забуду тебя, ежели ты заслужишь.
Голубые ясные глаза смотрели на главнокомандующего так же дерзко, как и на полкового командира, как будто своим выражением разрывая завесу условности, отделявшую так далеко главнокомандующего от солдата.
– Об одном прошу, ваше высокопревосходительство, – сказал он своим звучным, твердым, неспешащим голосом. – Прошу дать мне случай загладить мою вину и доказать мою преданность государю императору и России.
Кутузов отвернулся. На лице его промелькнула та же улыбка глаз, как и в то время, когда он отвернулся от капитана Тимохина. Он отвернулся и поморщился, как будто хотел выразить этим, что всё, что ему сказал Долохов, и всё, что он мог сказать ему, он давно, давно знает, что всё это уже прискучило ему и что всё это совсем не то, что нужно. Он отвернулся и направился к коляске.
Полк разобрался ротами и направился к назначенным квартирам невдалеке от Браунау, где надеялся обуться, одеться и отдохнуть после трудных переходов.
– Вы на меня не претендуете, Прохор Игнатьич? – сказал полковой командир, объезжая двигавшуюся к месту 3 ю роту и подъезжая к шедшему впереди ее капитану Тимохину. Лицо полкового командира выражало после счастливо отбытого смотра неудержимую радость. – Служба царская… нельзя… другой раз во фронте оборвешь… Сам извинюсь первый, вы меня знаете… Очень благодарил! – И он протянул руку ротному.
– Помилуйте, генерал, да смею ли я! – отвечал капитан, краснея носом, улыбаясь и раскрывая улыбкой недостаток двух передних зубов, выбитых прикладом под Измаилом.
– Да господину Долохову передайте, что я его не забуду, чтоб он был спокоен. Да скажите, пожалуйста, я всё хотел спросить, что он, как себя ведет? И всё…
– По службе очень исправен, ваше превосходительство… но карахтер… – сказал Тимохин.
– А что, что характер? – спросил полковой командир.
– Находит, ваше превосходительство, днями, – говорил капитан, – то и умен, и учен, и добр. А то зверь. В Польше убил было жида, изволите знать…
– Ну да, ну да, – сказал полковой командир, – всё надо пожалеть молодого человека в несчастии. Ведь большие связи… Так вы того…
– Слушаю, ваше превосходительство, – сказал Тимохин, улыбкой давая чувствовать, что он понимает желания начальника.
– Ну да, ну да.
Полковой командир отыскал в рядах Долохова и придержал лошадь.
– До первого дела – эполеты, – сказал он ему.
Долохов оглянулся, ничего не сказал и не изменил выражения своего насмешливо улыбающегося рта.
– Ну, вот и хорошо, – продолжал полковой командир. – Людям по чарке водки от меня, – прибавил он, чтобы солдаты слышали. – Благодарю всех! Слава Богу! – И он, обогнав роту, подъехал к другой.
– Что ж, он, право, хороший человек; с ним служить можно, – сказал Тимохин субалтерн офицеру, шедшему подле него.
– Одно слово, червонный!… (полкового командира прозвали червонным королем) – смеясь, сказал субалтерн офицер.
Счастливое расположение духа начальства после смотра перешло и к солдатам. Рота шла весело. Со всех сторон переговаривались солдатские голоса.
– Как же сказывали, Кутузов кривой, об одном глазу?
– А то нет! Вовсе кривой.
– Не… брат, глазастее тебя. Сапоги и подвертки – всё оглядел…
– Как он, братец ты мой, глянет на ноги мне… ну! думаю…
– А другой то австрияк, с ним был, словно мелом вымазан. Как мука, белый. Я чай, как амуницию чистят!
– Что, Федешоу!… сказывал он, что ли, когда стражения начнутся, ты ближе стоял? Говорили всё, в Брунове сам Бунапарте стоит.
– Бунапарте стоит! ишь врет, дура! Чего не знает! Теперь пруссак бунтует. Австрияк его, значит, усмиряет. Как он замирится, тогда и с Бунапартом война откроется. А то, говорит, в Брунове Бунапарте стоит! То то и видно, что дурак. Ты слушай больше.
– Вишь черти квартирьеры! Пятая рота, гляди, уже в деревню заворачивает, они кашу сварят, а мы еще до места не дойдем.
– Дай сухарика то, чорт.
– А табаку то вчера дал? То то, брат. Ну, на, Бог с тобой.
– Хоть бы привал сделали, а то еще верст пять пропрем не емши.
– То то любо было, как немцы нам коляски подавали. Едешь, знай: важно!
– А здесь, братец, народ вовсе оголтелый пошел. Там всё как будто поляк был, всё русской короны; а нынче, брат, сплошной немец пошел.
– Песенники вперед! – послышался крик капитана.
И перед роту с разных рядов выбежало человек двадцать. Барабанщик запевало обернулся лицом к песенникам, и, махнув рукой, затянул протяжную солдатскую песню, начинавшуюся: «Не заря ли, солнышко занималося…» и кончавшуюся словами: «То то, братцы, будет слава нам с Каменскиим отцом…» Песня эта была сложена в Турции и пелась теперь в Австрии, только с тем изменением, что на место «Каменскиим отцом» вставляли слова: «Кутузовым отцом».
Оторвав по солдатски эти последние слова и махнув руками, как будто он бросал что то на землю, барабанщик, сухой и красивый солдат лет сорока, строго оглянул солдат песенников и зажмурился. Потом, убедившись, что все глаза устремлены на него, он как будто осторожно приподнял обеими руками какую то невидимую, драгоценную вещь над головой, подержал ее так несколько секунд и вдруг отчаянно бросил ее:
Ах, вы, сени мои, сени!
«Сени новые мои…», подхватили двадцать голосов, и ложечник, несмотря на тяжесть амуниции, резво выскочил вперед и пошел задом перед ротой, пошевеливая плечами и угрожая кому то ложками. Солдаты, в такт песни размахивая руками, шли просторным шагом, невольно попадая в ногу. Сзади роты послышались звуки колес, похрускиванье рессор и топот лошадей.
Кутузов со свитой возвращался в город. Главнокомандующий дал знак, чтобы люди продолжали итти вольно, и на его лице и на всех лицах его свиты выразилось удовольствие при звуках песни, при виде пляшущего солдата и весело и бойко идущих солдат роты. Во втором ряду, с правого фланга, с которого коляска обгоняла роты, невольно бросался в глаза голубоглазый солдат, Долохов, который особенно бойко и грациозно шел в такт песни и глядел на лица проезжающих с таким выражением, как будто он жалел всех, кто не шел в это время с ротой. Гусарский корнет из свиты Кутузова, передразнивавший полкового командира, отстал от коляски и подъехал к Долохову.
Гусарский корнет Жерков одно время в Петербурге принадлежал к тому буйному обществу, которым руководил Долохов. За границей Жерков встретил Долохова солдатом, но не счел нужным узнать его. Теперь, после разговора Кутузова с разжалованным, он с радостью старого друга обратился к нему:
– Друг сердечный, ты как? – сказал он при звуках песни, ровняя шаг своей лошади с шагом роты.
– Я как? – отвечал холодно Долохов, – как видишь.
Бойкая песня придавала особенное значение тону развязной веселости, с которой говорил Жерков, и умышленной холодности ответов Долохова.
– Ну, как ладишь с начальством? – спросил Жерков.
– Ничего, хорошие люди. Ты как в штаб затесался?
– Прикомандирован, дежурю.
Они помолчали.
«Выпускала сокола да из правого рукава», говорила песня, невольно возбуждая бодрое, веселое чувство. Разговор их, вероятно, был бы другой, ежели бы они говорили не при звуках песни.
– Что правда, австрийцев побили? – спросил Долохов.
– А чорт их знает, говорят.
– Я рад, – отвечал Долохов коротко и ясно, как того требовала песня.
– Что ж, приходи к нам когда вечерком, фараон заложишь, – сказал Жерков.
– Или у вас денег много завелось?
– Приходи.
– Нельзя. Зарок дал. Не пью и не играю, пока не произведут.
– Да что ж, до первого дела…
– Там видно будет.
Опять они помолчали.
– Ты заходи, коли что нужно, все в штабе помогут… – сказал Жерков.
Долохов усмехнулся.
– Ты лучше не беспокойся. Мне что нужно, я просить не стану, сам возьму.
– Да что ж, я так…
– Ну, и я так.
– Прощай.
– Будь здоров…
… и высоко, и далеко,
На родиму сторону…
Жерков тронул шпорами лошадь, которая раза три, горячась, перебила ногами, не зная, с какой начать, справилась и поскакала, обгоняя роту и догоняя коляску, тоже в такт песни.
Возвратившись со смотра, Кутузов, сопутствуемый австрийским генералом, прошел в свой кабинет и, кликнув адъютанта, приказал подать себе некоторые бумаги, относившиеся до состояния приходивших войск, и письма, полученные от эрцгерцога Фердинанда, начальствовавшего передовою армией. Князь Андрей Болконский с требуемыми бумагами вошел в кабинет главнокомандующего. Перед разложенным на столе планом сидели Кутузов и австрийский член гофкригсрата.
– А… – сказал Кутузов, оглядываясь на Болконского, как будто этим словом приглашая адъютанта подождать, и продолжал по французски начатый разговор.
– Я только говорю одно, генерал, – говорил Кутузов с приятным изяществом выражений и интонации, заставлявшим вслушиваться в каждое неторопливо сказанное слово. Видно было, что Кутузов и сам с удовольствием слушал себя. – Я только одно говорю, генерал, что ежели бы дело зависело от моего личного желания, то воля его величества императора Франца давно была бы исполнена. Я давно уже присоединился бы к эрцгерцогу. И верьте моей чести, что для меня лично передать высшее начальство армией более меня сведущему и искусному генералу, какими так обильна Австрия, и сложить с себя всю эту тяжкую ответственность для меня лично было бы отрадой. Но обстоятельства бывают сильнее нас, генерал.
И Кутузов улыбнулся с таким выражением, как будто он говорил: «Вы имеете полное право не верить мне, и даже мне совершенно всё равно, верите ли вы мне или нет, но вы не имеете повода сказать мне это. И в этом то всё дело».
Австрийский генерал имел недовольный вид, но не мог не в том же тоне отвечать Кутузову.
– Напротив, – сказал он ворчливым и сердитым тоном, так противоречившим лестному значению произносимых слов, – напротив, участие вашего превосходительства в общем деле высоко ценится его величеством; но мы полагаем, что настоящее замедление лишает славные русские войска и их главнокомандующих тех лавров, которые они привыкли пожинать в битвах, – закончил он видимо приготовленную фразу.
Кутузов поклонился, не изменяя улыбки.
– А я так убежден и, основываясь на последнем письме, которым почтил меня его высочество эрцгерцог Фердинанд, предполагаю, что австрийские войска, под начальством столь искусного помощника, каков генерал Мак, теперь уже одержали решительную победу и не нуждаются более в нашей помощи, – сказал Кутузов.
Генерал нахмурился. Хотя и не было положительных известий о поражении австрийцев, но было слишком много обстоятельств, подтверждавших общие невыгодные слухи; и потому предположение Кутузова о победе австрийцев было весьма похоже на насмешку. Но Кутузов кротко улыбался, всё с тем же выражением, которое говорило, что он имеет право предполагать это. Действительно, последнее письмо, полученное им из армии Мака, извещало его о победе и о самом выгодном стратегическом положении армии.
– Дай ка сюда это письмо, – сказал Кутузов, обращаясь к князю Андрею. – Вот изволите видеть. – И Кутузов, с насмешливою улыбкой на концах губ, прочел по немецки австрийскому генералу следующее место из письма эрцгерцога Фердинанда: «Wir haben vollkommen zusammengehaltene Krafte, nahe an 70 000 Mann, um den Feind, wenn er den Lech passirte, angreifen und schlagen zu konnen. Wir konnen, da wir Meister von Ulm sind, den Vortheil, auch von beiden Uferien der Donau Meister zu bleiben, nicht verlieren; mithin auch jeden Augenblick, wenn der Feind den Lech nicht passirte, die Donau ubersetzen, uns auf seine Communikations Linie werfen, die Donau unterhalb repassiren und dem Feinde, wenn er sich gegen unsere treue Allirte mit ganzer Macht wenden wollte, seine Absicht alabald vereitelien. Wir werden auf solche Weise den Zeitpunkt, wo die Kaiserlich Ruseische Armee ausgerustet sein wird, muthig entgegenharren, und sodann leicht gemeinschaftlich die Moglichkeit finden, dem Feinde das Schicksal zuzubereiten, so er verdient». [Мы имеем вполне сосредоточенные силы, около 70 000 человек, так что мы можем атаковать и разбить неприятеля в случае переправы его через Лех. Так как мы уже владеем Ульмом, то мы можем удерживать за собою выгоду командования обоими берегами Дуная, стало быть, ежеминутно, в случае если неприятель не перейдет через Лех, переправиться через Дунай, броситься на его коммуникационную линию, ниже перейти обратно Дунай и неприятелю, если он вздумает обратить всю свою силу на наших верных союзников, не дать исполнить его намерение. Таким образом мы будем бодро ожидать времени, когда императорская российская армия совсем изготовится, и затем вместе легко найдем возможность уготовить неприятелю участь, коей он заслуживает».]
