Чемпионат мира по настольному теннису 1933 (январь)

Январский чемпионат мира по настольному теннису 1933 года прошёл с 31 января по 5 февраля в Бадене (Австрия).

Медалисты

Дисциплина	Золото	Серебро	Бронза
Мужской одиночный разряд	Виктор Барна Венгрия	Станислав Коларж Чехословакия	Шандор Гланц Венгрия
			Эдриан Хэйдон Англия
Женский одиночный разряд	Анна Шипош Венгрия	Мария Меднянски Венгрия	Магда Галь Венгрия
			Астрид Кребсбах Германия
Мужской парный разряд	Венгрия Виктор Барна Шандор Гланц	Венгрия Лайош Давид Иштван Келен	Австрия Пауль Флюссман Эрвин Кон
			Австрия Манфред Феер Альфред Либстер
Женский парный разряд	Венгрия Мария Меднянски Анна Шипош	Венгрия Магда Галь Эмилине Рац	Чехословакия Йожка Весельска Мария Вальтерова
			Германия Анита Фельгут Аннемари Шульц
Микст	Венгрия Иштван Келен Мария Меднянски	Венгрия Шандор Гланц Магда Галь	Германия Никита Мадьяроглоу Аннемари Шульц
			Венгрия Виктор Барна Анна Шипош
Мужской командный турнир	Венгрия Виктор Барна Иштван Борош Лайош Давид Шандор Гланц Иштван Келен	Чехословакия Чехословакия Станислав Коларж Олдржих Блеха Мирослав Гамр Кон Карел Свобода	Австрия Австрия Манфрд Феер Пауль Флюссман Эрвин Кон Альфред Либстер Терри Вайс
			Англия Англия Алек Брук Эдриан Хэйдон Дэвид Джоунс Эндрю Миллар Эдвард Риммер

Отрывок, характеризующий Чемпионат мира по настольному теннису 1933 (январь)

«Чтобы князь Андрей знал, что она во власти французов! Чтоб она, дочь князя Николая Андреича Болконского, просила господина генерала Рамо оказать ей покровительство и пользовалась его благодеяниями! – Эта мысль приводила ее в ужас, заставляла ее содрогаться, краснеть и чувствовать еще не испытанные ею припадки злобы и гордости. Все, что только было тяжелого и, главное, оскорбительного в ее положении, живо представлялось ей. «Они, французы, поселятся в этом доме; господин генерал Рамо займет кабинет князя Андрея; будет для забавы перебирать и читать его письма и бумаги. M lle Bourienne lui fera les honneurs de Богучарово. [Мадемуазель Бурьен будет принимать его с почестями в Богучарове.] Мне дадут комнатку из милости; солдаты разорят свежую могилу отца, чтобы снять с него кресты и звезды; они мне будут рассказывать о победах над русскими, будут притворно выражать сочувствие моему горю… – думала княжна Марья не своими мыслями, но чувствуя себя обязанной думать за себя мыслями своего отца и брата. Для нее лично было все равно, где бы ни оставаться и что бы с ней ни было; но она чувствовала себя вместе с тем представительницей своего покойного отца и князя Андрея. Она невольно думала их мыслями и чувствовала их чувствами. Что бы они сказали, что бы они сделали теперь, то самое она чувствовала необходимым сделать. Она пошла в кабинет князя Андрея и, стараясь проникнуться его мыслями, обдумывала свое положение.
Требования жизни, которые она считала уничтоженными со смертью отца, вдруг с новой, еще неизвестной силой возникли перед княжной Марьей и охватили ее. Взволнованная, красная, она ходила по комнате, требуя к себе то Алпатыча, то Михаила Ивановича, то Тихона, то Дрона. Дуняша, няня и все девушки ничего не могли сказать о том, в какой мере справедливо было то, что объявила m lle Bourienne. Алпатыча не было дома: он уехал к начальству. Призванный Михаил Иваныч, архитектор, явившийся к княжне Марье с заспанными глазами, ничего не мог сказать ей. Он точно с той же улыбкой согласия, с которой он привык в продолжение пятнадцати лет отвечать, не выражая своего мнения, на обращения старого князя, отвечал на вопросы княжны Марьи, так что ничего определенного нельзя было вывести из его ответов. Призванный старый камердинер Тихон, с опавшим и осунувшимся лицом, носившим на себе отпечаток неизлечимого горя, отвечал «слушаю с» на все вопросы княжны Марьи и едва удерживался от рыданий, глядя на нее.