Чемпионат мира по снукеру 2007
Поделись знанием:
– Говорить ей теперь… нельзя, – все таки сказала княжна Марья.
– Но что же мне делать?
– Поручите это мне, – сказала княжна Марья. – Я знаю…
Пьер смотрел в глаза княжне Марье.
– Ну, ну… – говорил он.
– Я знаю, что она любит… полюбит вас, – поправилась княжна Марья.
Не успела она сказать эти слова, как Пьер вскочил и с испуганным лицом схватил за руку княжну Марью.
– Отчего вы думаете? Вы думаете, что я могу надеяться? Вы думаете?!
– Да, думаю, – улыбаясь, сказала княжна Марья. – Напишите родителям. И поручите мне. Я скажу ей, когда будет можно. Я желаю этого. И сердце мое чувствует, что это будет.
– Нет, это не может быть! Как я счастлив! Но это не может быть… Как я счастлив! Нет, не может быть! – говорил Пьер, целуя руки княжны Марьи.
– Вы поезжайте в Петербург; это лучше. А я напишу вам, – сказала она.
– В Петербург? Ехать? Хорошо, да, ехать. Но завтра я могу приехать к вам?
На другой день Пьер приехал проститься. Наташа была менее оживлена, чем в прежние дни; но в этот день, иногда взглянув ей в глаза, Пьер чувствовал, что он исчезает, что ни его, ни ее нет больше, а есть одно чувство счастья. «Неужели? Нет, не может быть», – говорил он себе при каждом ее взгляде, жесте, слове, наполнявших его душу радостью.
Когда он, прощаясь с нею, взял ее тонкую, худую руку, он невольно несколько дольше удержал ее в своей.
«Неужели эта рука, это лицо, эти глаза, все это чуждое мне сокровище женской прелести, неужели это все будет вечно мое, привычное, такое же, каким я сам для себя? Нет, это невозможно!..»
– Прощайте, граф, – сказала она ему громко. – Я очень буду ждать вас, – прибавила она шепотом.
И эти простые слова, взгляд и выражение лица, сопровождавшие их, в продолжение двух месяцев составляли предмет неистощимых воспоминаний, объяснений и счастливых мечтаний Пьера. «Я очень буду ждать вас… Да, да, как она сказала? Да, я очень буду ждать вас. Ах, как я счастлив! Что ж это такое, как я счастлив!» – говорил себе Пьер.
В душе Пьера теперь не происходило ничего подобного тому, что происходило в ней в подобных же обстоятельствах во время его сватовства с Элен.
Он не повторял, как тогда, с болезненным стыдом слов, сказанных им, не говорил себе: «Ах, зачем я не сказал этого, и зачем, зачем я сказал тогда „je vous aime“?» [я люблю вас] Теперь, напротив, каждое слово ее, свое он повторял в своем воображении со всеми подробностями лица, улыбки и ничего не хотел ни убавить, ни прибавить: хотел только повторять. Сомнений в том, хорошо ли, или дурно то, что он предпринял, – теперь не было и тени. Одно только страшное сомнение иногда приходило ему в голову. Не во сне ли все это? Не ошиблась ли княжна Марья? Не слишком ли я горд и самонадеян? Я верю; а вдруг, что и должно случиться, княжна Марья скажет ей, а она улыбнется и ответит: «Как странно! Он, верно, ошибся. Разве он не знает, что он человек, просто человек, а я?.. Я совсем другое, высшее».
Только это сомнение часто приходило Пьеру. Планов он тоже не делал теперь никаких. Ему казалось так невероятно предстоящее счастье, что стоило этому совершиться, и уж дальше ничего не могло быть. Все кончалось.
Радостное, неожиданное сумасшествие, к которому Пьер считал себя неспособным, овладело им. Весь смысл жизни, не для него одного, но для всего мира, казался ему заключающимся только в его любви и в возможности ее любви к нему. Иногда все люди казались ему занятыми только одним – его будущим счастьем. Ему казалось иногда, что все они радуются так же, как и он сам, и только стараются скрыть эту радость, притворяясь занятыми другими интересами. В каждом слове и движении он видел намеки на свое счастие. Он часто удивлял людей, встречавшихся с ним, своими значительными, выражавшими тайное согласие, счастливыми взглядами и улыбками. Но когда он понимал, что люди могли не знать про его счастье, он от всей души жалел их и испытывал желание как нибудь объяснить им, что все то, чем они заняты, есть совершенный вздор и пустяки, не стоящие внимания.
Когда ему предлагали служить или когда обсуждали какие нибудь общие, государственные дела и войну, предполагая, что от такого или такого исхода такого то события зависит счастие всех людей, он слушал с кроткой соболезнующею улыбкой и удивлял говоривших с ним людей своими странными замечаниями. Но как те люди, которые казались Пьеру понимающими настоящий смысл жизни, то есть его чувство, так и те несчастные, которые, очевидно, не понимали этого, – все люди в этот период времени представлялись ему в таком ярком свете сиявшего в нем чувства, что без малейшего усилия, он сразу, встречаясь с каким бы то ни было человеком, видел в нем все, что было хорошего и достойного любви.
Рассматривая дела и бумаги своей покойной жены, он к ее памяти не испытывал никакого чувства, кроме жалости в том, что она не знала того счастья, которое он знал теперь. Князь Василий, особенно гордый теперь получением нового места и звезды, представлялся ему трогательным, добрым и жалким стариком.
Пьер часто потом вспоминал это время счастливого безумия. Все суждения, которые он составил себе о людях и обстоятельствах за этот период времени, остались для него навсегда верными. Он не только не отрекался впоследствии от этих взглядов на людей и вещи, но, напротив, в внутренних сомнениях и противуречиях прибегал к тому взгляду, который он имел в это время безумия, и взгляд этот всегда оказывался верен.
«Может быть, – думал он, – я и казался тогда странен и смешон; но я тогда не был так безумен, как казалось. Напротив, я был тогда умнее и проницательнее, чем когда либо, и понимал все, что стоит понимать в жизни, потому что… я был счастлив».
 Снукерные турниры |
| Чемпионат мира |
| Шеффилд, Англия |
| 21 апреля — 7 мая 2007 |
| Театр Крусибл |
| Призовой фонд — GB£ 985 000[1] |
| Победитель — £ 220 000 |
| Высший брейк — 144 (Алистер Картер) |
| Статус — рейтинговый |
| Чемпион |
| Чемпион 2006 — Грэм Дотт |
| Чемпион 2007 — Джон Хиггинс |
| Финалист — Марк Селби |
Чемпионат мира по снукеру 2007 (англ. 2007 World Snooker Championship, также известен как 2007 888.com World Snooker Championship — по названию спонсора) — главный турнир в мире снукера, проходивший с 21 апреля по 7 мая 2007 года в Crucible Theatre в Шеффилде, Англия. Чемпионом мира стал Джон Хиггинс.
Содержание
Призовой фонд
- Победитель: £ 220 000
- Финалист: £ 110 000
- Полуфиналисты: £ 42 000
- Четвертьфиналисты: £ 22 000
- 1/8 финала: £ 14 000
- 1/16 финала: £ 10 600
- Высший брейк в основной стадии турнира: £ 10 000
- Высший брейк в квалификации: £ 1 000
- Максимальный брейк в основной стадии турнира: £ 147 000
- Максимальный брейк в квалификации: £ 5 000
- Общий призовой фонд: £ 985 000[1]
Высший брейк
- 144 — Алистер Картер. Всего на этом чемпионате мира было 68 сенчури-брейков — рекордный показатель на то время.
Результаты
Основной турнир
Ниже представлены результаты финальной стадии турнира. Цифры в круглых скобках после имён игроков обозначают их номер посева на турнире (всего в чемпионате мира участвуют 16 «сеяных» игроков, и 16 игроков, пробившихся из квалификации).
| Первый раунд | Второй раунд | 1/4 финала | 1/2 финала | |||||||||||
| Матчи из 19 фреймов | Матчи из 25 фреймов | Матчи из 25 фреймов | Матчи из 33 фреймов | |||||||||||
| 21 апреля | ||||||||||||||
 Грэм Дотт (1)
|
7 | |||||||||||||
| 26, 27 и 28 апреля | ||||||||||||||
 Иан Маккалох
|
10 | |||||||||||||
| Иан Маккалох
|
8 | |||||||||||||
| 21 и 22 апреля | ||||||||||||||
| Энтони Хэмилтон (16)
|
13 | |||||||||||||
| Энтони Хэмилтон (16)
|
10 | |||||||||||||
| 1 и 2 мая | ||||||||||||||
 Марко Фу
|
3 | |||||||||||||
| Энтони Хэмилтон (16)
|
7 | |||||||||||||
| 23 и 24 апреля | ||||||||||||||
| Стивен Магуайр (9)
|
13 | |||||||||||||
| Стивен Магуайр (9)
|
10 | |||||||||||||
| 27 и 28 апреля | ||||||||||||||
| Джо Перри
|
3 | |||||||||||||
| Стивен Магуайр (9)
|
13 | |||||||||||||
| 24 апреля | ||||||||||||||
 Джо Свэйл
|
8 | |||||||||||||
 Марк Уильямс (8)
|
9 | |||||||||||||
| 3, 4 и 5 мая | ||||||||||||||
| Джо Свэйл
|
10 | |||||||||||||
| Стивен Магуайр (9)
|
15 | |||||||||||||
| 25 и 26 апреля | ||||||||||||||
| Джон Хиггинс (5)
|
17 | |||||||||||||
| Джон Хиггинс (5)
|
10 | |||||||||||||
| 28, 29 и 30 апреля | ||||||||||||||
| Майкл Холт
|
4 | |||||||||||||
| Джон Хиггинс (5)
|
13 | |||||||||||||
| 22 и 23 апреля | ||||||||||||||
 Фергал О'Брайен
|
4 | |||||||||||||
| Барри Хокинс (12)
|
9 | |||||||||||||
| 1 и 2 мая | ||||||||||||||
| Фергал О'Брайен
|
10 | |||||||||||||
| Джон Хиггинс (5)
|
13 | |||||||||||||
| 25 апреля | ||||||||||||||
| Ронни О’Салливан (4)
|
9 | |||||||||||||
 Нил Робертсон (13)
|
10 | |||||||||||||
| 29 и 30 апреля | ||||||||||||||
| Райан Дэй
|
5 | |||||||||||||
| Нил Робертсон (13)
|
10 | |||||||||||||
| 22 и 23 апреля | ||||||||||||||
| Ронни О’Салливан
|
13 | |||||||||||||
| Ронни О’Салливан (4)
|
10 | |||||||||||||
 Дин Цзюньхуэй
|
2 | |||||||||||||
| 23 и 24 апреля | ||||||||||||||
| Кен Доэрти (3)
|
7 | |||||||||||||
| 27 и 28 апреля | ||||||||||||||
| Марк Аллен
|
10 | |||||||||||||
| Марк Аллен
|
9 | |||||||||||||
| 21 и 22 апреля | ||||||||||||||
| Мэттью Стивенс (14)
|
13 | |||||||||||||
| Мэттью Стивенс (14)
|
10 | |||||||||||||
| 1 и 2 мая | ||||||||||||||
| Джо Делэни
|
2 | |||||||||||||
| Мэттью Стивенс (14)
|
12 | |||||||||||||
| 21 и 22 апреля | ||||||||||||||
| Шон Мёрфи (6)
|
13 | |||||||||||||
| Стив Дэвис (11)
|
9 | |||||||||||||
| 26 и 27 апреля | ||||||||||||||
| Джон Пэррот
|
10 | |||||||||||||
| Джон Пэррот
|
8 | |||||||||||||
| 23 апреля | ||||||||||||||
| Шон Мёрфи (6)
|
13 | |||||||||||||
| Шон Мёрфи (6)
|
10 | |||||||||||||
| 3, 4 и 5 мая | ||||||||||||||
| Джадд Трамп
|
6 | |||||||||||||
| Шон Мёрфи (6)
|
16 | |||||||||||||
| 21 и 22 апреля | ||||||||||||||
| Марк Селби
|
17 | |||||||||||||
| Питер Эбдон (7)
|
10 | |||||||||||||
| 29, 30 апреля | ||||||||||||||
| Найджел Бонд
|
7 | |||||||||||||
| Питер Эбдон (7)
|
8 | |||||||||||||
| 24 и 25 апреля | ||||||||||||||
| Марк Селби
|
13 | |||||||||||||
| Стивен Ли (10)
|
7 | |||||||||||||
| 1 и 2 мая | ||||||||||||||
| Марк Селби
|
10 | |||||||||||||
| Марк Селби
|
13 | |||||||||||||
| 25 и 26 апреля | ||||||||||||||
| Алистер Картер (15)
|
12 | |||||||||||||
| Алистер Картер (15)
|
10 | |||||||||||||
| 28, 29 и 30 апреля | ||||||||||||||
| Энди Хикс
|
4 | |||||||||||||
| Алистер Картер (15)
|
13 | |||||||||||||
| 24 и 25 апреля | ||||||||||||||
| Стивен Хендри
|
6 | |||||||||||||
| Стивен Хендри (2)
|
10 | |||||||||||||
| Дэвид Гилберт
|
7 | |||||||||||||
| Финал (Матч из 35 фреймов) Crucible Theatre, Шеффилд, 6 и 7 мая 2007 года. Рефери: Эйриан Уильямс | ||
| Джон Хиггинс (5)
|
18:13 | Марк Селби
|
| 73-25, 58-32, 19-95, 25-76, 10-132, 97-0, 98-11, 86-5, 75-0, 85-9, 101-24, 70-61, 59-75, 98-0, 78-55, 116-0, 36-73, 0-110, 35-65, 4-74, 0-66, 48-72, 81-40, 63-70, 75-2, 22-82, 54-77, 71-33, 57-41, 129-1, 78-1 | Сенчури-брейки: 5 (3 — Хиггинс, 2 — Селби)
Наивысший брейк Хиггинса: 126 |
25-73, 32-58, 95-19, 76-25, 132-10, 0-97, 11-98, 5-86, 0-75, 9-85, 24-101, 61-70, 75-59, 0-98, 55-78, 0-116, 73-36, 110-0, 65-35, 74-4, 66-0, 72-48, 40-81, 70-63, 2-75, 83-22, 77-54, 33-71, 41-57, 1-129, 1-78 |
| Джон Хиггинс — чемпион мира по снукеру 2007 года | ||
Список сенчури-брейков
- Алистер Картер — 144, 144, 129, 112, 111
- Стивен Магуайр — 143, 137, 131, 124, 108, 106, 102, 101
- Нил Робертсон — 140
- Джон Хиггинс — 135, 134, 129, 127, 122, 110, 106, 104, 104, 100, 100
- Кен Доэрти — 135
- Шон Мёрфи — 132, 131, 101, 101, 100
- Марк Селби — 130, 129, 122, 121, 119, 116, 116, 111, 109, 104, 100
- Ронни О’Салливан — 129, 109, 105, 104, 100
- Барри Хокинс — 129
- Джон Пэррот — 126, 123
- Стивен Ли — 126
- Фергал О'Брайен — 120
- Мэттью Стивенс — 118, 108, 101
- Марк Аллен — 118, 101
- Найджел Бонд — 114, 104
- Джо Свэйл — 114, 104
- Энтони Хэмилтон - 111, 107
- Иан Маккалох — 110
- Марко Фу — 107
- Дин Цзюньхуэй — 103
- Стив Дэвис — 100
- Райан Дэй — 100
- Дэвид Гилберт — 100
Напишите отзыв о статье "Чемпионат мира по снукеру 2007"
Примечания
Ссылки
- [www.global-snooker.com/professional-archive-world-snooker-championship-2007.asp Global Snooker] (англ.)
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Чемпионат мира по снукеру 2007
– Я думаю о том, что вы мне сказали, – отвечала княжна Марья. – Вот что я скажу вам. Вы правы, что теперь говорить ей об любви… – Княжна остановилась. Она хотела сказать: говорить ей о любви теперь невозможно; но она остановилась, потому что она третий день видела по вдруг переменившейся Наташе, что не только Наташа не оскорбилась бы, если б ей Пьер высказал свою любовь, но что она одного только этого и желала.– Говорить ей теперь… нельзя, – все таки сказала княжна Марья.
– Но что же мне делать?
– Поручите это мне, – сказала княжна Марья. – Я знаю…
Пьер смотрел в глаза княжне Марье.
– Ну, ну… – говорил он.
– Я знаю, что она любит… полюбит вас, – поправилась княжна Марья.
Не успела она сказать эти слова, как Пьер вскочил и с испуганным лицом схватил за руку княжну Марью.
– Отчего вы думаете? Вы думаете, что я могу надеяться? Вы думаете?!
– Да, думаю, – улыбаясь, сказала княжна Марья. – Напишите родителям. И поручите мне. Я скажу ей, когда будет можно. Я желаю этого. И сердце мое чувствует, что это будет.
– Нет, это не может быть! Как я счастлив! Но это не может быть… Как я счастлив! Нет, не может быть! – говорил Пьер, целуя руки княжны Марьи.
– Вы поезжайте в Петербург; это лучше. А я напишу вам, – сказала она.
– В Петербург? Ехать? Хорошо, да, ехать. Но завтра я могу приехать к вам?
На другой день Пьер приехал проститься. Наташа была менее оживлена, чем в прежние дни; но в этот день, иногда взглянув ей в глаза, Пьер чувствовал, что он исчезает, что ни его, ни ее нет больше, а есть одно чувство счастья. «Неужели? Нет, не может быть», – говорил он себе при каждом ее взгляде, жесте, слове, наполнявших его душу радостью.
Когда он, прощаясь с нею, взял ее тонкую, худую руку, он невольно несколько дольше удержал ее в своей.
«Неужели эта рука, это лицо, эти глаза, все это чуждое мне сокровище женской прелести, неужели это все будет вечно мое, привычное, такое же, каким я сам для себя? Нет, это невозможно!..»
– Прощайте, граф, – сказала она ему громко. – Я очень буду ждать вас, – прибавила она шепотом.
И эти простые слова, взгляд и выражение лица, сопровождавшие их, в продолжение двух месяцев составляли предмет неистощимых воспоминаний, объяснений и счастливых мечтаний Пьера. «Я очень буду ждать вас… Да, да, как она сказала? Да, я очень буду ждать вас. Ах, как я счастлив! Что ж это такое, как я счастлив!» – говорил себе Пьер.
В душе Пьера теперь не происходило ничего подобного тому, что происходило в ней в подобных же обстоятельствах во время его сватовства с Элен.
Он не повторял, как тогда, с болезненным стыдом слов, сказанных им, не говорил себе: «Ах, зачем я не сказал этого, и зачем, зачем я сказал тогда „je vous aime“?» [я люблю вас] Теперь, напротив, каждое слово ее, свое он повторял в своем воображении со всеми подробностями лица, улыбки и ничего не хотел ни убавить, ни прибавить: хотел только повторять. Сомнений в том, хорошо ли, или дурно то, что он предпринял, – теперь не было и тени. Одно только страшное сомнение иногда приходило ему в голову. Не во сне ли все это? Не ошиблась ли княжна Марья? Не слишком ли я горд и самонадеян? Я верю; а вдруг, что и должно случиться, княжна Марья скажет ей, а она улыбнется и ответит: «Как странно! Он, верно, ошибся. Разве он не знает, что он человек, просто человек, а я?.. Я совсем другое, высшее».
Только это сомнение часто приходило Пьеру. Планов он тоже не делал теперь никаких. Ему казалось так невероятно предстоящее счастье, что стоило этому совершиться, и уж дальше ничего не могло быть. Все кончалось.
Радостное, неожиданное сумасшествие, к которому Пьер считал себя неспособным, овладело им. Весь смысл жизни, не для него одного, но для всего мира, казался ему заключающимся только в его любви и в возможности ее любви к нему. Иногда все люди казались ему занятыми только одним – его будущим счастьем. Ему казалось иногда, что все они радуются так же, как и он сам, и только стараются скрыть эту радость, притворяясь занятыми другими интересами. В каждом слове и движении он видел намеки на свое счастие. Он часто удивлял людей, встречавшихся с ним, своими значительными, выражавшими тайное согласие, счастливыми взглядами и улыбками. Но когда он понимал, что люди могли не знать про его счастье, он от всей души жалел их и испытывал желание как нибудь объяснить им, что все то, чем они заняты, есть совершенный вздор и пустяки, не стоящие внимания.
Когда ему предлагали служить или когда обсуждали какие нибудь общие, государственные дела и войну, предполагая, что от такого или такого исхода такого то события зависит счастие всех людей, он слушал с кроткой соболезнующею улыбкой и удивлял говоривших с ним людей своими странными замечаниями. Но как те люди, которые казались Пьеру понимающими настоящий смысл жизни, то есть его чувство, так и те несчастные, которые, очевидно, не понимали этого, – все люди в этот период времени представлялись ему в таком ярком свете сиявшего в нем чувства, что без малейшего усилия, он сразу, встречаясь с каким бы то ни было человеком, видел в нем все, что было хорошего и достойного любви.
Рассматривая дела и бумаги своей покойной жены, он к ее памяти не испытывал никакого чувства, кроме жалости в том, что она не знала того счастья, которое он знал теперь. Князь Василий, особенно гордый теперь получением нового места и звезды, представлялся ему трогательным, добрым и жалким стариком.
Пьер часто потом вспоминал это время счастливого безумия. Все суждения, которые он составил себе о людях и обстоятельствах за этот период времени, остались для него навсегда верными. Он не только не отрекался впоследствии от этих взглядов на людей и вещи, но, напротив, в внутренних сомнениях и противуречиях прибегал к тому взгляду, который он имел в это время безумия, и взгляд этот всегда оказывался верен.
«Может быть, – думал он, – я и казался тогда странен и смешон; но я тогда не был так безумен, как казалось. Напротив, я был тогда умнее и проницательнее, чем когда либо, и понимал все, что стоит понимать в жизни, потому что… я был счастлив».
