Чемпионат мира по теннису на твёрдых кортах
Поделись знанием:
– Сам видел.
– Как? Мака живого видел? с руками, с ногами?
– Поход! Поход! Дать ему бутылку за такую новость. Ты как же сюда попал?
– Опять в полк выслали, за чорта, за Мака. Австрийской генерал пожаловался. Я его поздравил с приездом Мака…Ты что, Ростов, точно из бани?
– Тут, брат, у нас, такая каша второй день.
Вошел полковой адъютант и подтвердил известие, привезенное Жерковым. На завтра велено было выступать.
– Поход, господа!
– Ну, и слава Богу, засиделись.
Кутузов отступил к Вене, уничтожая за собой мосты на реках Инне (в Браунау) и Трауне (в Линце). 23 го октября .русские войска переходили реку Энс. Русские обозы, артиллерия и колонны войск в середине дня тянулись через город Энс, по сю и по ту сторону моста.
День был теплый, осенний и дождливый. Пространная перспектива, раскрывавшаяся с возвышения, где стояли русские батареи, защищавшие мост, то вдруг затягивалась кисейным занавесом косого дождя, то вдруг расширялась, и при свете солнца далеко и ясно становились видны предметы, точно покрытые лаком. Виднелся городок под ногами с своими белыми домами и красными крышами, собором и мостом, по обеим сторонам которого, толпясь, лилися массы русских войск. Виднелись на повороте Дуная суда, и остров, и замок с парком, окруженный водами впадения Энса в Дунай, виднелся левый скалистый и покрытый сосновым лесом берег Дуная с таинственною далью зеленых вершин и голубеющими ущельями. Виднелись башни монастыря, выдававшегося из за соснового, казавшегося нетронутым, дикого леса; далеко впереди на горе, по ту сторону Энса, виднелись разъезды неприятеля.
Между орудиями, на высоте, стояли спереди начальник ариергарда генерал с свитским офицером, рассматривая в трубу местность. Несколько позади сидел на хоботе орудия Несвицкий, посланный от главнокомандующего к ариергарду.
Казак, сопутствовавший Несвицкому, подал сумочку и фляжку, и Несвицкий угощал офицеров пирожками и настоящим доппелькюмелем. Офицеры радостно окружали его, кто на коленах, кто сидя по турецки на мокрой траве.
– Да, не дурак был этот австрийский князь, что тут замок выстроил. Славное место. Что же вы не едите, господа? – говорил Несвицкий.
– Покорно благодарю, князь, – отвечал один из офицеров, с удовольствием разговаривая с таким важным штабным чиновником. – Прекрасное место. Мы мимо самого парка проходили, двух оленей видели, и дом какой чудесный!
– Посмотрите, князь, – сказал другой, которому очень хотелось взять еще пирожок, но совестно было, и который поэтому притворялся, что он оглядывает местность, – посмотрите ка, уж забрались туда наши пехотные. Вон там, на лужку, за деревней, трое тащут что то. .Они проберут этот дворец, – сказал он с видимым одобрением.
– И то, и то, – сказал Несвицкий. – Нет, а чего бы я желал, – прибавил он, прожевывая пирожок в своем красивом влажном рте, – так это вон туда забраться.
Он указывал на монастырь с башнями, видневшийся на горе. Он улыбнулся, глаза его сузились и засветились.
– А ведь хорошо бы, господа!
Офицеры засмеялись.
– Хоть бы попугать этих монашенок. Итальянки, говорят, есть молоденькие. Право, пять лет жизни отдал бы!
– Им ведь и скучно, – смеясь, сказал офицер, который был посмелее.
Между тем свитский офицер, стоявший впереди, указывал что то генералу; генерал смотрел в зрительную трубку.
– Ну, так и есть, так и есть, – сердито сказал генерал, опуская трубку от глаз и пожимая плечами, – так и есть, станут бить по переправе. И что они там мешкают?
На той стороне простым глазом виден был неприятель и его батарея, из которой показался молочно белый дымок. Вслед за дымком раздался дальний выстрел, и видно было, как наши войска заспешили на переправе.
Несвицкий, отдуваясь, поднялся и, улыбаясь, подошел к генералу.
– Не угодно ли закусить вашему превосходительству? – сказал он.
– Нехорошо дело, – сказал генерал, не отвечая ему, – замешкались наши.
– Не съездить ли, ваше превосходительство? – сказал Несвицкий.
– Да, съездите, пожалуйста, – сказал генерал, повторяя то, что уже раз подробно было приказано, – и скажите гусарам, чтобы они последние перешли и зажгли мост, как я приказывал, да чтобы горючие материалы на мосту еще осмотреть.
– Очень хорошо, – отвечал Несвицкий.
Он кликнул казака с лошадью, велел убрать сумочку и фляжку и легко перекинул свое тяжелое тело на седло.
– Право, заеду к монашенкам, – сказал он офицерам, с улыбкою глядевшим на него, и поехал по вьющейся тропинке под гору.
– Нут ка, куда донесет, капитан, хватите ка! – сказал генерал, обращаясь к артиллеристу. – Позабавьтесь от скуки.
– Прислуга к орудиям! – скомандовал офицер.
И через минуту весело выбежали от костров артиллеристы и зарядили.
– Первое! – послышалась команда.
Бойко отскочил 1 й номер. Металлически, оглушая, зазвенело орудие, и через головы всех наших под горой, свистя, пролетела граната и, далеко не долетев до неприятеля, дымком показала место своего падения и лопнула.
Лица солдат и офицеров повеселели при этом звуке; все поднялись и занялись наблюдениями над видными, как на ладони, движениями внизу наших войск и впереди – движениями приближавшегося неприятеля. Солнце в ту же минуту совсем вышло из за туч, и этот красивый звук одинокого выстрела и блеск яркого солнца слились в одно бодрое и веселое впечатление.
Над мостом уже пролетели два неприятельские ядра, и на мосту была давка. В средине моста, слезши с лошади, прижатый своим толстым телом к перилам, стоял князь Несвицкий.
Он, смеючись, оглядывался назад на своего казака, который с двумя лошадьми в поводу стоял несколько шагов позади его.
Только что князь Несвицкий хотел двинуться вперед, как опять солдаты и повозки напирали на него и опять прижимали его к перилам, и ему ничего не оставалось, как улыбаться.
– Экой ты, братец, мой! – говорил казак фурштатскому солдату с повозкой, напиравшему на толпившуюся v самых колес и лошадей пехоту, – экой ты! Нет, чтобы подождать: видишь, генералу проехать.
Но фурштат, не обращая внимания на наименование генерала, кричал на солдат, запружавших ему дорогу: – Эй! землячки! держись влево, постой! – Но землячки, теснясь плечо с плечом, цепляясь штыками и не прерываясь, двигались по мосту одною сплошною массой. Поглядев за перила вниз, князь Несвицкий видел быстрые, шумные, невысокие волны Энса, которые, сливаясь, рябея и загибаясь около свай моста, перегоняли одна другую. Поглядев на мост, он видел столь же однообразные живые волны солдат, кутасы, кивера с чехлами, ранцы, штыки, длинные ружья и из под киверов лица с широкими скулами, ввалившимися щеками и беззаботно усталыми выражениями и движущиеся ноги по натасканной на доски моста липкой грязи. Иногда между однообразными волнами солдат, как взбрызг белой пены в волнах Энса, протискивался между солдатами офицер в плаще, с своею отличною от солдат физиономией; иногда, как щепка, вьющаяся по реке, уносился по мосту волнами пехоты пеший гусар, денщик или житель; иногда, как бревно, плывущее по реке, окруженная со всех сторон, проплывала по мосту ротная или офицерская, наложенная доверху и прикрытая кожами, повозка.
– Вишь, их, как плотину, прорвало, – безнадежно останавливаясь, говорил казак. – Много ль вас еще там?
– Мелион без одного! – подмигивая говорил близко проходивший в прорванной шинели веселый солдат и скрывался; за ним проходил другой, старый солдат.
– Как он (он – неприятель) таперича по мосту примется зажаривать, – говорил мрачно старый солдат, обращаясь к товарищу, – забудешь чесаться.
И солдат проходил. За ним другой солдат ехал на повозке.
– Куда, чорт, подвертки запихал? – говорил денщик, бегом следуя за повозкой и шаря в задке.
Чемпионат мира по теннису на твёрдых (грунтовых) кортах — международное любительское соревнование по теннису, проводившееся во Франции и Бельгии с 1912 по 1923 год с перерывом на время Первой мировой войны.
Содержание
История
Организатором турнира была Международная федерация лаун-тенниса (ILTF), наряду с ним проводившая также чемпионат мира по теннису в помещениях и присваивавшая звания чемпионов мира на травяных кортах победителям Уимблдонского турнира. Идея чемпионата мира на грунтовых кортах по примеру уже завоевавшего международное признание Уимблдонского турнира принадлежала американскому теннисному энтузиасту Дуэйну Уильямсу — отцу одного из сильнейших теннисистов США этого периода Ричарда Норриса Уильямса[1]. Как правило турнир проходил на стадионе «Стад Франсе» в Сен-Клу (Франция), за исключением 1922 года, когда был перенесён в Брюссель[2].
В 1923 году, с присоединением Ассоциации лаун-тенниса Соединённых Штатов к ILTF американская сторона потребовала для любительского чемпионата США равного статуса с Уимблдонским турниром. В результате федерация приняла решение о ликвидации цикла чемпионатов мира[2]. В 1924 году основным международным грунтовым турниром стали игры Парижской Олимпиады, а с 1925 года равный с американским и Всеанглийским чемпионатами международный статус получил чемпионат Франции, до этого носивший сугубо внутренний характер.
Победители и финалисты
Французские теннисисты доминировали в чемпионате мира на твёрдых кортах, в особенности в послевоенный период. В общей сложности чемпионами становились 11 французских теннисистов — почти столько же, сколько представителей остальных стран вместе взятых. Сюзанн Ленглен завоевала на чемпионате 10 титулов — четыре в одиночном разряде и по три в женских и смешанных парах. Во всех трёх разрядах побеждали также Анри Коше (по разу в мужском одиночном и парном разрядах и дважды в смешанных парах с Ленглен) и получивший французское гражданство уроженец Бельгии Вильям Лоренц (по разу в одиночном разряде и миксте и дважды в мужских парах с Андре Гобером). Единственным двукратным чемпионом в одиночном разряде у мужчин был новозеландец Энтони Уайлдинг, победивший в два предвоенных года.
Одиночный разряд
- Мужчины
| Год | Победитель | Финалист | Счёт |
|---|---|---|---|
| 1912 |  Отто Фройцхайм
|
Оскар Кройцер
|
6-2, 7-5, 4-6, 6-4 |
| 1913 |  Энтони Уайлдинг
|
 Андре Гобер
|
6-3, 6-3, 1-6, 6-4 |
| 1914 | Энтони Уайлдинг (2)
|
 Людвиг фон Зальм
|
6-1, 6-0, 6-0 |
| 1920 | Вильям Лоренц
|
Андре Гобер
|
9-7, 6-2, 3-6, 6-2 |
| 1921 |  Билл Тилден
|
 Жан Ваше
|
6-3, 6-3, 6-3 |
| 1922 | Анри Коше
|
 Мануэль де Гомар
|
6-0, 2-6, 4-6, 6-1, 6-2 |
| 1923 | Билл Джонстон
|
Жан Ваше
|
4-6, 6-2, 6-2, 4-6, 6-3 |
- Женщины
| Год | Победительница | Финалистка | Счёт |
|---|---|---|---|
| 1912 | Маргарит Брокди
|
Магдалена Рик
|
6-3, 0-6, 6-4 |
| 1913 | Магдалена Рик
|
Маргарит Брокди
|
6-4, 3-6, 6-4 |
| 1914 | Сюзанн Ленглен
|
Жермена Голдинг
|
6-2, 6-1 |
| 1920 |  Дороти Холман
|
Франсиска Субирана
|
6-0, 7-5 |
| 1921 | Сюзанн Ленглен (2)
|
Молла Маллори
|
6-2, 6-3 |
| 1922 | Сюзанн Ленглен (3)
|
Элизабет Райан
|
6-3, 6-2 |
| 1923 | Сюзанн Ленглен (4)
|
Кэтлин Маккейн
|
6-2, 6-3 |
Парный разряд
- Мужчины
| Год | Победители | Финалисты | Счёт |
|---|---|---|---|
| 1912 | Оскар Кройцер Отто Фройцхайм
|
 Харольд Китсон Чарльз Уинслоу
|
4-6, 6-2, 6-1, 6-3 |
| 1913 | Мориц фон Биссинг Хайнрих Кляйншрот
|
Энтони Уайлдинг Отто Фройцхайм
|
7-5, 0-6, 6-3, 8-6 |
| 1914 | Макс Декюжи Морис Жермо
|
Артур Гор Алджернон Кингскот
|
6-1, 11-9, 6-8, 6-2 |
| 1920 | Андре Гобер Вильям Лоренц
|
 Сесил Блэкберд  Николае Мишу
|
6-4, 6-2, 6-1 |
| 1921 | Андре Гобер (2) Вильям Лоренц (2)
|
Пьер Альбарран Ален Жербо
|
6-4, 6-2, 6-8, 6-2 |
| 1922 | Жан Боротра Анри Коше
|
Марсель Дюпон Николае Мишу
|
6-8, 6-1, 6-1, 6-3 |
| 1923 | Жак Брюньон Марсель Дюпон
|
 Умберто де Морпурго Леонс Аслангул
|
10-12, 3-6, 6-2, 6-3, 6-4 |
- Женщины
| Год | Победительницы | Финалистки | Счёт |
|---|---|---|---|
| 1912- 1913 |
Не проводился | ||
| 1914 | Сюзанн Ленглен Элизабет Райан
|
Бланш Амблар Сюзанн Амблар
|
6-0, 6-0 |
| 1920 | Филлис Сатертуэйт Дороти Холман
|
Жанна Воссар Жермена Голдинг
|
6-3, 6-1 |
| 1921 | Жермена Голдинг Сюзанн Ленглен (2)
|
Айрин Баудер-Пикок Дороти Холман
|
6-2, 6-2 |
| 1922 | Сюзанн Ленглен (3) Элизабет Райан (2)
|
Джеральдин Бимиш Кэтлин Маккейн
|
6-0, 6-4 |
| 1923 | Джеральдин Бимиш Кэтлин Маккейн
|
Жермена Голдинг Сюзанн Ленглен
|
6-2, 7-5 |
- Микст
| Год | Победители | Финалисты | Счёт |
|---|---|---|---|
| 1912 | Анна де Борман Макс Декюжи
|
||
| 1913 | Элизабет Райан Макс Декюжи (2)
|
Жермена Голдинг Энтони Уайлдинг
|
без игры |
| 1914 | Элизабет Райан (2) Макс Декюжи (3)
|
Сюзанн Ленглен Людвиг фон Зальм
|
6-3, 6-1 |
| 1920 | Жермена Голдинг Вильям Лоренц
|
Сюзанн Амблар Макс Декюжи
|
без игры |
| 1921 | Сюзанн Ленглен Макс Декюжи (4)
|
Жермена Голдинг Вильям Лоренц
|
6-3, 6-2 |
| 1922 | Сюзанн Ленглен (2) Анри Коше
|
Джеральдин Бимиш Брайан Гилберт
|
6-4, 4-6, 6-0 |
| 1923 | Сюзанн Ленглен (3) Анри Коше (2)
|
Кэтлин Маккейн Брайан Гилберт
|
6-2, 10-8 |
Напишите отзыв о статье "Чемпионат мира по теннису на твёрдых кортах"
Примечания
- ↑ [bmarcore.perso.neuf.fr/tennis/avant14/E-champ.html The first World Clay Court Championships]. histoiredetennis.com (30 April 2001). Проверено 4 июня 2016.
- ↑ 1 2 [www.histoiredutennis.com/reccord/France-2.html Championnats du monde sur terre battue (1912-1923)] (фр.). histoiredetennis.com (10 avril 2010). Проверено 3 июня 2016.
Ссылки
- [www.histoiredutennis.com/reccord/France-2.html Championnats du monde sur terre battue (1912-1923)] (фр.). histoiredetennis.com (10 avril 2010). Проверено 3 июня 2016.
Отрывок, характеризующий Чемпионат мира по теннису на твёрдых кортах
– Врешь!– Сам видел.
– Как? Мака живого видел? с руками, с ногами?
– Поход! Поход! Дать ему бутылку за такую новость. Ты как же сюда попал?
– Опять в полк выслали, за чорта, за Мака. Австрийской генерал пожаловался. Я его поздравил с приездом Мака…Ты что, Ростов, точно из бани?
– Тут, брат, у нас, такая каша второй день.
Вошел полковой адъютант и подтвердил известие, привезенное Жерковым. На завтра велено было выступать.
– Поход, господа!
– Ну, и слава Богу, засиделись.
Кутузов отступил к Вене, уничтожая за собой мосты на реках Инне (в Браунау) и Трауне (в Линце). 23 го октября .русские войска переходили реку Энс. Русские обозы, артиллерия и колонны войск в середине дня тянулись через город Энс, по сю и по ту сторону моста.
День был теплый, осенний и дождливый. Пространная перспектива, раскрывавшаяся с возвышения, где стояли русские батареи, защищавшие мост, то вдруг затягивалась кисейным занавесом косого дождя, то вдруг расширялась, и при свете солнца далеко и ясно становились видны предметы, точно покрытые лаком. Виднелся городок под ногами с своими белыми домами и красными крышами, собором и мостом, по обеим сторонам которого, толпясь, лилися массы русских войск. Виднелись на повороте Дуная суда, и остров, и замок с парком, окруженный водами впадения Энса в Дунай, виднелся левый скалистый и покрытый сосновым лесом берег Дуная с таинственною далью зеленых вершин и голубеющими ущельями. Виднелись башни монастыря, выдававшегося из за соснового, казавшегося нетронутым, дикого леса; далеко впереди на горе, по ту сторону Энса, виднелись разъезды неприятеля.
Между орудиями, на высоте, стояли спереди начальник ариергарда генерал с свитским офицером, рассматривая в трубу местность. Несколько позади сидел на хоботе орудия Несвицкий, посланный от главнокомандующего к ариергарду.
Казак, сопутствовавший Несвицкому, подал сумочку и фляжку, и Несвицкий угощал офицеров пирожками и настоящим доппелькюмелем. Офицеры радостно окружали его, кто на коленах, кто сидя по турецки на мокрой траве.
– Да, не дурак был этот австрийский князь, что тут замок выстроил. Славное место. Что же вы не едите, господа? – говорил Несвицкий.
– Покорно благодарю, князь, – отвечал один из офицеров, с удовольствием разговаривая с таким важным штабным чиновником. – Прекрасное место. Мы мимо самого парка проходили, двух оленей видели, и дом какой чудесный!
– Посмотрите, князь, – сказал другой, которому очень хотелось взять еще пирожок, но совестно было, и который поэтому притворялся, что он оглядывает местность, – посмотрите ка, уж забрались туда наши пехотные. Вон там, на лужку, за деревней, трое тащут что то. .Они проберут этот дворец, – сказал он с видимым одобрением.
– И то, и то, – сказал Несвицкий. – Нет, а чего бы я желал, – прибавил он, прожевывая пирожок в своем красивом влажном рте, – так это вон туда забраться.
Он указывал на монастырь с башнями, видневшийся на горе. Он улыбнулся, глаза его сузились и засветились.
– А ведь хорошо бы, господа!
Офицеры засмеялись.
– Хоть бы попугать этих монашенок. Итальянки, говорят, есть молоденькие. Право, пять лет жизни отдал бы!
– Им ведь и скучно, – смеясь, сказал офицер, который был посмелее.
Между тем свитский офицер, стоявший впереди, указывал что то генералу; генерал смотрел в зрительную трубку.
– Ну, так и есть, так и есть, – сердито сказал генерал, опуская трубку от глаз и пожимая плечами, – так и есть, станут бить по переправе. И что они там мешкают?
На той стороне простым глазом виден был неприятель и его батарея, из которой показался молочно белый дымок. Вслед за дымком раздался дальний выстрел, и видно было, как наши войска заспешили на переправе.
Несвицкий, отдуваясь, поднялся и, улыбаясь, подошел к генералу.
– Не угодно ли закусить вашему превосходительству? – сказал он.
– Нехорошо дело, – сказал генерал, не отвечая ему, – замешкались наши.
– Не съездить ли, ваше превосходительство? – сказал Несвицкий.
– Да, съездите, пожалуйста, – сказал генерал, повторяя то, что уже раз подробно было приказано, – и скажите гусарам, чтобы они последние перешли и зажгли мост, как я приказывал, да чтобы горючие материалы на мосту еще осмотреть.
– Очень хорошо, – отвечал Несвицкий.
Он кликнул казака с лошадью, велел убрать сумочку и фляжку и легко перекинул свое тяжелое тело на седло.
– Право, заеду к монашенкам, – сказал он офицерам, с улыбкою глядевшим на него, и поехал по вьющейся тропинке под гору.
– Нут ка, куда донесет, капитан, хватите ка! – сказал генерал, обращаясь к артиллеристу. – Позабавьтесь от скуки.
– Прислуга к орудиям! – скомандовал офицер.
И через минуту весело выбежали от костров артиллеристы и зарядили.
– Первое! – послышалась команда.
Бойко отскочил 1 й номер. Металлически, оглушая, зазвенело орудие, и через головы всех наших под горой, свистя, пролетела граната и, далеко не долетев до неприятеля, дымком показала место своего падения и лопнула.
Лица солдат и офицеров повеселели при этом звуке; все поднялись и занялись наблюдениями над видными, как на ладони, движениями внизу наших войск и впереди – движениями приближавшегося неприятеля. Солнце в ту же минуту совсем вышло из за туч, и этот красивый звук одинокого выстрела и блеск яркого солнца слились в одно бодрое и веселое впечатление.
Над мостом уже пролетели два неприятельские ядра, и на мосту была давка. В средине моста, слезши с лошади, прижатый своим толстым телом к перилам, стоял князь Несвицкий.
Он, смеючись, оглядывался назад на своего казака, который с двумя лошадьми в поводу стоял несколько шагов позади его.
Только что князь Несвицкий хотел двинуться вперед, как опять солдаты и повозки напирали на него и опять прижимали его к перилам, и ему ничего не оставалось, как улыбаться.
– Экой ты, братец, мой! – говорил казак фурштатскому солдату с повозкой, напиравшему на толпившуюся v самых колес и лошадей пехоту, – экой ты! Нет, чтобы подождать: видишь, генералу проехать.
Но фурштат, не обращая внимания на наименование генерала, кричал на солдат, запружавших ему дорогу: – Эй! землячки! держись влево, постой! – Но землячки, теснясь плечо с плечом, цепляясь штыками и не прерываясь, двигались по мосту одною сплошною массой. Поглядев за перила вниз, князь Несвицкий видел быстрые, шумные, невысокие волны Энса, которые, сливаясь, рябея и загибаясь около свай моста, перегоняли одна другую. Поглядев на мост, он видел столь же однообразные живые волны солдат, кутасы, кивера с чехлами, ранцы, штыки, длинные ружья и из под киверов лица с широкими скулами, ввалившимися щеками и беззаботно усталыми выражениями и движущиеся ноги по натасканной на доски моста липкой грязи. Иногда между однообразными волнами солдат, как взбрызг белой пены в волнах Энса, протискивался между солдатами офицер в плаще, с своею отличною от солдат физиономией; иногда, как щепка, вьющаяся по реке, уносился по мосту волнами пехоты пеший гусар, денщик или житель; иногда, как бревно, плывущее по реке, окруженная со всех сторон, проплывала по мосту ротная или офицерская, наложенная доверху и прикрытая кожами, повозка.
– Вишь, их, как плотину, прорвало, – безнадежно останавливаясь, говорил казак. – Много ль вас еще там?
– Мелион без одного! – подмигивая говорил близко проходивший в прорванной шинели веселый солдат и скрывался; за ним проходил другой, старый солдат.
– Как он (он – неприятель) таперича по мосту примется зажаривать, – говорил мрачно старый солдат, обращаясь к товарищу, – забудешь чесаться.
И солдат проходил. За ним другой солдат ехал на повозке.
– Куда, чорт, подвертки запихал? – говорил денщик, бегом следуя за повозкой и шаря в задке.
