Чемпионат мира по трековым велогонкам 2001

Чемпионат мира по трековым велогонкам 2001 года прошёл с 26 по 30 сентября в Антверпене (Бельгия).

Общий медальный зачёт

Место	Страна	Золото	Серебро	Бронза	Всего
1	Франция Франция	4	2	1	7
2	Россия Россия	2	1	1	4
3	Украина Украина	2	0	0	2
4	Австралия Австралия	1	2	0	3
5	Мексика Мексика	1	0	1	2
6	Нидерланды Нидерланды	1	0	0	1
	Швейцария Швейцария	1	0	0	1
8	Германия Германия	0	2	4	6
9	Аргентина Аргентина	0	1	1	2
	Канада Канада	0	1	1	2
	Великобритания Великобритания	0	1	1	2
12	Испания Испания	0	1	0	1
	США США	0	1	0	1
14	Австрия Австрия	0	0	1	1
	Польша Польша	0	0	1	1
Всего		12	12	12	36

Медалисты

Мужчины

Дисциплина	Золото	Серебро	Бронза
Спринт	Арно Турнан	Лорен Гане	Флориан Руссо
Индивидуальная гонка с раздельным стартом 1 км	Арно Турнан	Зёрен Лаусберг	Гжегож Крейнер
Кейрин	Фредерик Манье	Йенс Фидлер	Павел Бурань
Индивидуальная гонка преследования 5 км	Александр Симоненко	Йенс Леман	Штефан Штайнвег
Командная гонка преследования 4 км	Сергей Чернявский Александр Феденко Александр Симоненко Любомир Полотайко	Брэдли Уиггинс Пол Мэннинг Кристофер Ньютон Брайан Стил	Кристиан Бах Гвидо Фульст Йенс Леман Себастьян Зидлер
Командный спринт	Лорен Гане Флориан Руссо Арно Турнан	Джоби Дайка Райан Бэйли Шон Иди	Крис Хой Крэйг Маклин Джейсон Квилли
Гонка по очкам 50 км	Бруно Ризи	Хуан Эстебан Куручет	Франц Штохер
Мэдисон	Жером Нёвилль Робер Сассон	Жоан Льянерас Исаак Гальвес	Габриэль Овидио Куручет Хуан Эстебан Куручет

Женщины

Дисциплина	Золото	Серебро	Бронза
Спринт	Светлана Гранковская	Тамми Томас	Лори-Анн Мюнцер
Индивидуальная гонка с раздельным стартом 500 м	Нанси Контрерас	Лори-Анн Мюнцер	Катрин Майнке
Индивидуальная гонка преследования 3 км	Леонтин ван Морсел	Ольга Слюсарева	Елена Чалых
Гонка по очкам	Ольга Слюсарева	Кэтрин Бэйтс	Белем Герреро

Отрывок, характеризующий Чемпионат мира по трековым велогонкам 2001

Про деятельность Александра и Наполеона нельзя сказать, чтобы она была полезна или вредна, ибо мы не можем сказать, для чего она полезна и для чего вредна. Если деятельность эта кому нибудь не нравится, то она не нравится ему только вследствие несовпадения ее с ограниченным пониманием его о том, что есть благо. Представляется ли мне благом сохранение в 12 м году дома моего отца в Москве, или слава русских войск, или процветание Петербургского и других университетов, или свобода Польши, или могущество России, или равновесие Европы, или известного рода европейское просвещение – прогресс, я должен признать, что деятельность всякого исторического лица имела, кроме этих целей, ещь другие, более общие и недоступные мне цели.
Но положим, что так называемая наука имеет возможность примирить все противоречия и имеет для исторических лиц и событий неизменное мерило хорошего и дурного.
Положим, что Александр мог сделать все иначе. Положим, что он мог, по предписанию тех, которые обвиняют его, тех, которые профессируют знание конечной цели движения человечества, распорядиться по той программе народности, свободы, равенства и прогресса (другой, кажется, нет), которую бы ему дали теперешние обвинители. Положим, что эта программа была бы возможна и составлена и что Александр действовал бы по ней. Что же сталось бы тогда с деятельностью всех тех людей, которые противодействовали тогдашнему направлению правительства, – с деятельностью, которая, по мнению историков, хороша и полезна? Деятельности бы этой не было; жизни бы не было; ничего бы не было.
Если допустить, что жизнь человеческая может управляться разумом, – то уничтожится возможность жизни.


Если допустить, как то делают историки, что великие люди ведут человечество к достижению известных целей, состоящих или в величии России или Франции, или в равновесии Европы, или в разнесении идей революции, или в общем прогрессе, или в чем бы то ни было, то невозможно объяснить явлений истории без понятий о случае и о гении.
Если цель европейских войн начала нынешнего столетия состояла в величии России, то эта цель могла быть достигнута без всех предшествовавших войн и без нашествия. Если цель – величие Франции, то эта цель могла быть достигнута и без революции, и без империи. Если цель – распространение идей, то книгопечатание исполнило бы это гораздо лучше, чем солдаты. Если цель – прогресс цивилизации, то весьма легко предположить, что, кроме истребления людей и их богатств, есть другие более целесообразные пути для распространения цивилизации.
Почему же это случилось так, а не иначе?
Потому что это так случилось. «Случай сделал положение; гений воспользовался им», – говорит история.
Но что такое случай? Что такое гений?
Слова случай и гений не обозначают ничего действительно существующего и потому не могут быть определены. Слова эти только обозначают известную степень понимания явлений. Я не знаю, почему происходит такое то явление; думаю, что не могу знать; потому не хочу знать и говорю: случай. Я вижу силу, производящую несоразмерное с общечеловеческими свойствами действие; не понимаю, почему это происходит, и говорю: гений.