Чемпионат мира по тяжёлой атлетике 2014

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Чемпионат мира по тяжёлой атлетике 2014 года прошёл с 8 ноября по 16 ноября в Алма-Ате (Казахстан). Это был 81-й чемпионат среди мужчин и 24-й среди женщин.





Расписание соревнований

Медалисты

Мужчины

Дисциплины Золото Серебро Бронза
56 кг
Рывок Тхать Ким Туан
Вьетнам
135 кг Ли Фабинь
Китай
134 кг Лун Цинцюань
Китай
133 кг
Толчок Ом Юн Чхоль
КНДР
168 кг Тхать Ким Туан
Вьетнам
161 кг Лун Цинцюань
Китай
160 кг
Сумма Ом Юн Чхоль
КНДР
296 кг Тхать Ким Туан
Вьетнам
296 кг Лун Цинцюань
Китай
293 кг
Дисциплины Золото Серебро Бронза
62 кг
Рывок Ким Ын Гук
КНДР
150 кг Дин Цзяньцзюнь
Китай
142 кг Луис Хавьер Москера
Колумбия
141 кг
Толчок Ким Ын Гук
КНДР
175 кг Эко Юли Ираван
Индонезия
175 кг Мухаммад Хасби (англ.)
Индонезия
171 кг
Сумма Ким Ын Гук
КНДР
325 кг Эко Юли Ираван
Индонезия
316 кг Дин Цзяньцзюнь
Китай
312 кг
Дисциплины Золото Серебро Бронза
69 кг
Рывок Ляо Хуэй
Китай
166 кг
WR
Олег Чен
Россия
154 кг Мохаммед Ахмед Махмуд
Египет
152 кг
Толчок Ляо Хуэй
Китай
193 кг Мохаммед Ахмед Махмуд
Египет
182 кг Ким Мён Хёк
КНДР
182 кг
Сумма Ляо Хуэй
Китай
359 кг
WR
Мохаммед Ахмед Махмуд
Египет
334 кг Ким Мён Хёк
КНДР
334 кг
Дисциплины Золото Серебро Бронза
77 кг
Рывок Чжун Гошунь
Китай
171 кг Ким Гван Сон
КНДР
163 кг Петр Асаенак
Белоруссия
159 кг
Толчок Ким Гван Сон
КНДР
200 кг Чжун Гошунь
Китай
196 кг Кирилл Павлов
Казахстан
195 кг
Сумма Чжун Гошунь
Китай
367 кг Ким Гван Сон
КНДР
363 кг Кирилл Павлов
Казахстан
352 кг
Дисциплины Золото Серебро Бронза
85 кг
Рывок Иван Марков
Болгария
179 кг Киануш Ростами
Иран
178 кг Андрей Рыбаков
Белоруссия
175 кг
Толчок Киануш Ростами
Иран
213 кг Улугбек Алимов
Узбекистан
213 кг Артём Окулов
Россия
211 кг
Сумма Киануш Ростами
Иран
391 кг Иван Марков
Болгария
390 кг Артём Окулов
Россия
385 кг
Дисциплины Золото Серебро Бронза
94 кг
Рывок Владимир Седов
Казахстан
188 кг Ауримас Дидзбалис
Литва
185 кг Жасулан Кыдырбаев
Казахстан
179 кг
Толчок Жасулан Кыдырбаев
Казахстан
229 кг Лю Хао
Китай
221 кг Владимир Седов
Казахстан
219 кг
Сумма Жасулан Кыдырбаев
Казахстан
408 кг Владимир Седов
Казахстан
407 кг Ауримас Дидзбалис
Литва
399 кг
Дисциплины Золото Серебро Бронза
105 кг
Рывок Руслан Нурудинов
Узбекистан
193 кг Ян Чжэ
Китай
191 кг Илья Ильин
Казахстан
190 кг
Толчок Илья Ильин
Казахстан
242 кг
WR
Давид Беджанян
Россия
240 кг
WR
Руслан Нурудинов
Узбекистан
239 кг
WR
Сумма Илья Ильин
Казахстан
432 кг Руслан Нурудинов
Узбекистан
432 кг Давид Беджанян
Россия
427 кг
Дисциплины Золото Серебро Бронза
свыше 105 кг
Рывок Руслан Албегов
Россия
210 кг Бехдад Салими
Иран
206 кг Евгений Жарнасек (англ.)
Белоруссия
199 кг
Толчок Алексей Ловчев
Россия
257 кг Руслан Албегов
Россия
252 кг Бехдад Салими
Иран
251 кг
Сумма Руслан Албегов
Россия
462 кг Бехдад Салими
Иран
457 кг Мохаммед Массуд
Египет
436 кг

Женщины

Дисциплины Золото Серебро Бронза
48 кг
Рывок Тань Яюнь (англ.)
Китай</small>
85 кг Сибель Озкан
Турция</small>
84 кг Панида Хамсри (англ.)
Таиланд</small>
81 кг
Толчок Тань Яюнь (англ.)
Китай</small>
109 кг Панида Хамсри (англ.)
Таиланд</small>
108 кг Сри Вахьюни Агустьяни
Индонезия</small>
106 кг
Сумма Тань Яюнь (англ.)
Китай</small>
194 кг Сибель Озкан
Турция</small>
189 кг Панида Хамсри (англ.)
Таиланд</small>
189 кг
Дисциплины Золото Серебро Бронза
53 кг
Рывок Сюй Шуцзин
Тайвань
99 кг Зульфия Чиншанло
Казахстан
98 кг Ли Яцзюнь (англ.)
Китай
96 кг
Толчок Зульфия Чиншанло
Казахстан
134 кг
WR
Сюй Шуцзин
Тайвань
119 кг Ли Яцзюнь (англ.)
Китай
118 кг
Сумма Зульфия Чиншанло
Казахстан
232 кг Сюй Шуцзин
Тайвань
218 кг Ли Яцзюнь (англ.)
Китай
214 кг
Дисциплины Золото Серебро Бронза
58 кг
Рывок Суканья Срисурат
Таиланд
106 кг Дэн Мэнжун (англ.)
Китай
105 кг Енни Альварес
Колумбия
100 кг
Толчок Ли Джон Хва
КНДР
133 кг Раттикан Гульнои (англ.)
Таиланд
131 кг Дэн Мэнжун (англ.)
Китай
130 кг
Сумма Дэн Мэнжун (англ.)
Китай
235 кг Ли Джон Хва
КНДР
232 кг Суканья Срисурат
Таиланд
231 кг
Дисциплины Золото Серебро Бронза
63 кг
Рывок Карина Горичева
Казахстан</small>
113 кг Тима Туриева
Россия
112 кг Лин Цзу Чи
Тайвань
110 кг
Толчок Дэн Вэй
Китай
142 кг Чхве Хё Сим
КНДР</small>
140 кг Тима Туриева
Россия
140 кг
Сумма Дэн Вэй
Китай
252 кг Тима Туриева
Россия
252 кг Чхве Хё Сим
КНДР</small>
248 кг
Дисциплины Золото Серебро Бронза
69 кг
Рывок Рё Ын Хи
КНДР</small>
120 кг Чэнь Юцзюань
Китай
118 кг Жазира Жаппаркуль
Казахстан
118 кг
Толчок Рё Ын Хи
КНДР</small>
145 кг Жазира Жаппаркуль
Казахстан
144 кг Дина Сазановец
Белоруссия
143 кг
Сумма Рё Ын Хи
КНДР</small>
265 кг Жазира Жаппаркуль
Казахстан
262 кг Чэнь Юцзюань
Китай
261 кг
Дисциплины Золото Серебро Бронза
75 кг
Рывок Надежда Евстюхина
Россия
126 кг Кан Юэ
Китай
126 кг Лидия Валентин
Испания
124 кг
Толчок Надежда Евстюхина
Россия
153 кг Лим Джон Сим
КНДР
153 кг Кан Юэ
Китай
151 кг
Сумма Надежда Евстюхина
Россия
279 кг Кан Юэ
Россия
277 кг Лим Джон Сим
КНДР
276 кг
Дисциплины Золото Серебро Бронза
свыше 75 кг
Рывок Татьяна Каширина
Россия
155 кг
WR
Мэн Супин
Китай
140 кг Читчанок Пулсабсакул (англ.)
Таиланд
132 кг
Толчок Татьяна Каширина
Россия
193 кг
WR
Мэн Супин
Китай
180 кг Праеонапа Кхенянтуек
Таиланд
163 кг
Сумма Татьяна Каширина
Россия
348 кг
WR
Мэн Супин
Китай
320 кг Читчанок Пулсабсакул (англ.)
Таиланд
294 кг

Страны-участники

Всего принимает участие в турнире 683 спортсмена из 76 стран.[1]

Медальный зачёт

 Место   Страна  Золото Серебро Бронза Всего
1 КНР КНР 4 2 5 11
2 Казахстан Казахстан 3 2 1 6
3 КНДР КНДР 3 1 3 7
4 Россия Россия 3 1 2 6
5 Иран Иран 1 1 0 2
6 Египет Египет 0 1 1 2
7 Болгария Болгария 0 1 0 1
Китайский Тайбэй 0 1 0 1
Индонезия Индонезия 0 1 0 1
Турция Турция 0 1 0 1
Узбекистан Узбекистан 0 1 0 1
Вьетнам Вьетнам 0 1 0 1
13 Таиланд Таиланд 0 0 3 3
14 Литва Литва 0 0 1 1
Всего 15 15 15 45

Напишите отзыв о статье "Чемпионат мира по тяжёлой атлетике 2014"

Примечания

  1. [almaty2014iwf.com/eng/athletes Entry list]

Ссылки

  • [almaty2014iwf.com/rus Официальный сайт чемпионата мира]

Отрывок, характеризующий Чемпионат мира по тяжёлой атлетике 2014

– Да чего они хотят? – спросил он у полицеймейстера.
– Ваше сиятельство, они говорят, что собрались идти на французов по вашему приказанью, про измену что то кричали. Но буйная толпа, ваше сиятельство. Я насилу уехал. Ваше сиятельство, осмелюсь предложить…
– Извольте идти, я без вас знаю, что делать, – сердито крикнул Растопчин. Он стоял у двери балкона, глядя на толпу. «Вот что они сделали с Россией! Вот что они сделали со мной!» – думал Растопчин, чувствуя поднимающийся в своей душе неудержимый гнев против кого то того, кому можно было приписать причину всего случившегося. Как это часто бывает с горячими людьми, гнев уже владел им, но он искал еще для него предмета. «La voila la populace, la lie du peuple, – думал он, глядя на толпу, – la plebe qu'ils ont soulevee par leur sottise. Il leur faut une victime, [„Вот он, народец, эти подонки народонаселения, плебеи, которых они подняли своею глупостью! Им нужна жертва“.] – пришло ему в голову, глядя на размахивающего рукой высокого малого. И по тому самому это пришло ему в голову, что ему самому нужна была эта жертва, этот предмет для своего гнева.
– Готов экипаж? – в другой раз спросил он.
– Готов, ваше сиятельство. Что прикажете насчет Верещагина? Он ждет у крыльца, – отвечал адъютант.
– А! – вскрикнул Растопчин, как пораженный каким то неожиданным воспоминанием.
И, быстро отворив дверь, он вышел решительными шагами на балкон. Говор вдруг умолк, шапки и картузы снялись, и все глаза поднялись к вышедшему графу.
– Здравствуйте, ребята! – сказал граф быстро и громко. – Спасибо, что пришли. Я сейчас выйду к вам, но прежде всего нам надо управиться с злодеем. Нам надо наказать злодея, от которого погибла Москва. Подождите меня! – И граф так же быстро вернулся в покои, крепко хлопнув дверью.
По толпе пробежал одобрительный ропот удовольствия. «Он, значит, злодеев управит усех! А ты говоришь француз… он тебе всю дистанцию развяжет!» – говорили люди, как будто упрекая друг друга в своем маловерии.
Через несколько минут из парадных дверей поспешно вышел офицер, приказал что то, и драгуны вытянулись. Толпа от балкона жадно подвинулась к крыльцу. Выйдя гневно быстрыми шагами на крыльцо, Растопчин поспешно оглянулся вокруг себя, как бы отыскивая кого то.
– Где он? – сказал граф, и в ту же минуту, как он сказал это, он увидал из за угла дома выходившего между, двух драгун молодого человека с длинной тонкой шеей, с до половины выбритой и заросшей головой. Молодой человек этот был одет в когда то щегольской, крытый синим сукном, потертый лисий тулупчик и в грязные посконные арестантские шаровары, засунутые в нечищеные, стоптанные тонкие сапоги. На тонких, слабых ногах тяжело висели кандалы, затруднявшие нерешительную походку молодого человека.
– А ! – сказал Растопчин, поспешно отворачивая свой взгляд от молодого человека в лисьем тулупчике и указывая на нижнюю ступеньку крыльца. – Поставьте его сюда! – Молодой человек, брянча кандалами, тяжело переступил на указываемую ступеньку, придержав пальцем нажимавший воротник тулупчика, повернул два раза длинной шеей и, вздохнув, покорным жестом сложил перед животом тонкие, нерабочие руки.
Несколько секунд, пока молодой человек устанавливался на ступеньке, продолжалось молчание. Только в задних рядах сдавливающихся к одному месту людей слышались кряхтенье, стоны, толчки и топот переставляемых ног.
Растопчин, ожидая того, чтобы он остановился на указанном месте, хмурясь потирал рукою лицо.
– Ребята! – сказал Растопчин металлически звонким голосом, – этот человек, Верещагин – тот самый мерзавец, от которого погибла Москва.
Молодой человек в лисьем тулупчике стоял в покорной позе, сложив кисти рук вместе перед животом и немного согнувшись. Исхудалое, с безнадежным выражением, изуродованное бритою головой молодое лицо его было опущено вниз. При первых словах графа он медленно поднял голову и поглядел снизу на графа, как бы желая что то сказать ему или хоть встретить его взгляд. Но Растопчин не смотрел на него. На длинной тонкой шее молодого человека, как веревка, напружилась и посинела жила за ухом, и вдруг покраснело лицо.
Все глаза были устремлены на него. Он посмотрел на толпу, и, как бы обнадеженный тем выражением, которое он прочел на лицах людей, он печально и робко улыбнулся и, опять опустив голову, поправился ногами на ступеньке.
– Он изменил своему царю и отечеству, он передался Бонапарту, он один из всех русских осрамил имя русского, и от него погибает Москва, – говорил Растопчин ровным, резким голосом; но вдруг быстро взглянул вниз на Верещагина, продолжавшего стоять в той же покорной позе. Как будто взгляд этот взорвал его, он, подняв руку, закричал почти, обращаясь к народу: – Своим судом расправляйтесь с ним! отдаю его вам!
Народ молчал и только все теснее и теснее нажимал друг на друга. Держать друг друга, дышать в этой зараженной духоте, не иметь силы пошевелиться и ждать чего то неизвестного, непонятного и страшного становилось невыносимо. Люди, стоявшие в передних рядах, видевшие и слышавшие все то, что происходило перед ними, все с испуганно широко раскрытыми глазами и разинутыми ртами, напрягая все свои силы, удерживали на своих спинах напор задних.
– Бей его!.. Пускай погибнет изменник и не срамит имя русского! – закричал Растопчин. – Руби! Я приказываю! – Услыхав не слова, но гневные звуки голоса Растопчина, толпа застонала и надвинулась, но опять остановилась.
– Граф!.. – проговорил среди опять наступившей минутной тишины робкий и вместе театральный голос Верещагина. – Граф, один бог над нами… – сказал Верещагин, подняв голову, и опять налилась кровью толстая жила на его тонкой шее, и краска быстро выступила и сбежала с его лица. Он не договорил того, что хотел сказать.
– Руби его! Я приказываю!.. – прокричал Растопчин, вдруг побледнев так же, как Верещагин.
– Сабли вон! – крикнул офицер драгунам, сам вынимая саблю.
Другая еще сильнейшая волна взмыла по народу, и, добежав до передних рядов, волна эта сдвинула переднии, шатая, поднесла к самым ступеням крыльца. Высокий малый, с окаменелым выражением лица и с остановившейся поднятой рукой, стоял рядом с Верещагиным.
– Руби! – прошептал почти офицер драгунам, и один из солдат вдруг с исказившимся злобой лицом ударил Верещагина тупым палашом по голове.
«А!» – коротко и удивленно вскрикнул Верещагин, испуганно оглядываясь и как будто не понимая, зачем это было с ним сделано. Такой же стон удивления и ужаса пробежал по толпе.
«О господи!» – послышалось чье то печальное восклицание.
Но вслед за восклицанием удивления, вырвавшимся У Верещагина, он жалобно вскрикнул от боли, и этот крик погубил его. Та натянутая до высшей степени преграда человеческого чувства, которая держала еще толпу, прорвалось мгновенно. Преступление было начато, необходимо было довершить его. Жалобный стон упрека был заглушен грозным и гневным ревом толпы. Как последний седьмой вал, разбивающий корабли, взмыла из задних рядов эта последняя неудержимая волна, донеслась до передних, сбила их и поглотила все. Ударивший драгун хотел повторить свой удар. Верещагин с криком ужаса, заслонясь руками, бросился к народу. Высокий малый, на которого он наткнулся, вцепился руками в тонкую шею Верещагина и с диким криком, с ним вместе, упал под ноги навалившегося ревущего народа.
Одни били и рвали Верещагина, другие высокого малого. И крики задавленных людей и тех, которые старались спасти высокого малого, только возбуждали ярость толпы. Долго драгуны не могли освободить окровавленного, до полусмерти избитого фабричного. И долго, несмотря на всю горячечную поспешность, с которою толпа старалась довершить раз начатое дело, те люди, которые били, душили и рвали Верещагина, не могли убить его; но толпа давила их со всех сторон, с ними в середине, как одна масса, колыхалась из стороны в сторону и не давала им возможности ни добить, ни бросить его.
«Топором то бей, что ли?.. задавили… Изменщик, Христа продал!.. жив… живущ… по делам вору мука. Запором то!.. Али жив?»
Только когда уже перестала бороться жертва и вскрики ее заменились равномерным протяжным хрипеньем, толпа стала торопливо перемещаться около лежащего, окровавленного трупа. Каждый подходил, взглядывал на то, что было сделано, и с ужасом, упреком и удивлением теснился назад.
«О господи, народ то что зверь, где же живому быть!» – слышалось в толпе. – И малый то молодой… должно, из купцов, то то народ!.. сказывают, не тот… как же не тот… О господи… Другого избили, говорят, чуть жив… Эх, народ… Кто греха не боится… – говорили теперь те же люди, с болезненно жалостным выражением глядя на мертвое тело с посиневшим, измазанным кровью и пылью лицом и с разрубленной длинной тонкой шеей.
Полицейский старательный чиновник, найдя неприличным присутствие трупа на дворе его сиятельства, приказал драгунам вытащить тело на улицу. Два драгуна взялись за изуродованные ноги и поволокли тело. Окровавленная, измазанная в пыли, мертвая бритая голова на длинной шее, подворачиваясь, волочилась по земле. Народ жался прочь от трупа.
В то время как Верещагин упал и толпа с диким ревом стеснилась и заколыхалась над ним, Растопчин вдруг побледнел, и вместо того чтобы идти к заднему крыльцу, у которого ждали его лошади, он, сам не зная куда и зачем, опустив голову, быстрыми шагами пошел по коридору, ведущему в комнаты нижнего этажа. Лицо графа было бледно, и он не мог остановить трясущуюся, как в лихорадке, нижнюю челюсть.
– Ваше сиятельство, сюда… куда изволите?.. сюда пожалуйте, – проговорил сзади его дрожащий, испуганный голос. Граф Растопчин не в силах был ничего отвечать и, послушно повернувшись, пошел туда, куда ему указывали. У заднего крыльца стояла коляска. Далекий гул ревущей толпы слышался и здесь. Граф Растопчин торопливо сел в коляску и велел ехать в свой загородный дом в Сокольниках. Выехав на Мясницкую и не слыша больше криков толпы, граф стал раскаиваться. Он с неудовольствием вспомнил теперь волнение и испуг, которые он выказал перед своими подчиненными. «La populace est terrible, elle est hideuse, – думал он по французски. – Ils sont сошше les loups qu'on ne peut apaiser qu'avec de la chair. [Народная толпа страшна, она отвратительна. Они как волки: их ничем не удовлетворишь, кроме мяса.] „Граф! один бог над нами!“ – вдруг вспомнились ему слова Верещагина, и неприятное чувство холода пробежало по спине графа Растопчина. Но чувство это было мгновенно, и граф Растопчин презрительно улыбнулся сам над собою. „J'avais d'autres devoirs, – подумал он. – Il fallait apaiser le peuple. Bien d'autres victimes ont peri et perissent pour le bien publique“, [У меня были другие обязанности. Следовало удовлетворить народ. Много других жертв погибло и гибнет для общественного блага.] – и он стал думать о тех общих обязанностях, которые он имел в отношении своего семейства, своей (порученной ему) столице и о самом себе, – не как о Федоре Васильевиче Растопчине (он полагал, что Федор Васильевич Растопчин жертвует собою для bien publique [общественного блага]), но о себе как о главнокомандующем, о представителе власти и уполномоченном царя. „Ежели бы я был только Федор Васильевич, ma ligne de conduite aurait ete tout autrement tracee, [путь мой был бы совсем иначе начертан,] но я должен был сохранить и жизнь и достоинство главнокомандующего“.
Слегка покачиваясь на мягких рессорах экипажа и не слыша более страшных звуков толпы, Растопчин физически успокоился, и, как это всегда бывает, одновременно с физическим успокоением ум подделал для него и причины нравственного успокоения. Мысль, успокоившая Растопчина, была не новая. С тех пор как существует мир и люди убивают друг друга, никогда ни один человек не совершил преступления над себе подобным, не успокоивая себя этой самой мыслью. Мысль эта есть le bien publique [общественное благо], предполагаемое благо других людей.