Чемпионат мира по фигурному катанию среди юниоров 1982
Поделись знанием:
Из всех этих лиц более всех возбуждал участие в князе Андрее озлобленный, решительный и бестолково самоуверенный Пфуль. Он один из всех здесь присутствовавших лиц, очевидно, ничего не желал для себя, ни к кому не питал вражды, а желал только одного – приведения в действие плана, составленного по теории, выведенной им годами трудов. Он был смешон, был неприятен своей ироничностью, но вместе с тем он внушал невольное уважение своей беспредельной преданностью идее. Кроме того, во всех речах всех говоривших была, за исключением Пфуля, одна общая черта, которой не было на военном совете в 1805 м году, – это был теперь хотя и скрываемый, но панический страх перед гением Наполеона, страх, который высказывался в каждом возражении. Предполагали для Наполеона всё возможным, ждали его со всех сторон и его страшным именем разрушали предположения один другого. Один Пфуль, казалось, и его, Наполеона, считал таким же варваром, как и всех оппонентов своей теории. Но, кроме чувства уважения, Пфуль внушал князю Андрею и чувство жалости. По тому тону, с которым с ним обращались придворные, по тому, что позволил себе сказать Паулучи императору, но главное по некоторой отчаянности выражении самого Пфуля, видно было, что другие знали и он сам чувствовал, что падение его близко. И, несмотря на свою самоуверенность и немецкую ворчливую ироничность, он был жалок с своими приглаженными волосами на височках и торчавшими на затылке кисточками. Он, видимо, хотя и скрывал это под видом раздражения и презрения, он был в отчаянии оттого, что единственный теперь случай проверить на огромном опыте и доказать всему миру верность своей теории ускользал от него.
Прения продолжались долго, и чем дольше они продолжались, тем больше разгорались споры, доходившие до криков и личностей, и тем менее было возможно вывести какое нибудь общее заключение из всего сказанного. Князь Андрей, слушая этот разноязычный говор и эти предположения, планы и опровержения и крики, только удивлялся тому, что они все говорили. Те, давно и часто приходившие ему во время его военной деятельности, мысли, что нет и не может быть никакой военной науки и поэтому не может быть никакого так называемого военного гения, теперь получили для него совершенную очевидность истины. «Какая же могла быть теория и наука в деле, которого условия и обстоятельства неизвестны и не могут быть определены, в котором сила деятелей войны еще менее может быть определена? Никто не мог и не может знать, в каком будет положении наша и неприятельская армия через день, и никто не может знать, какая сила этого или того отряда. Иногда, когда нет труса впереди, который закричит: „Мы отрезаны! – и побежит, а есть веселый, смелый человек впереди, который крикнет: «Ура! – отряд в пять тысяч стоит тридцати тысяч, как под Шепграбеном, а иногда пятьдесят тысяч бегут перед восемью, как под Аустерлицем. Какая же может быть наука в таком деле, в котором, как во всяком практическом деле, ничто не может быть определено и все зависит от бесчисленных условий, значение которых определяется в одну минуту, про которую никто не знает, когда она наступит. Армфельд говорит, что наша армия отрезана, а Паулучи говорит, что мы поставили французскую армию между двух огней; Мишо говорит, что негодность Дрисского лагеря состоит в том, что река позади, а Пфуль говорит, что в этом его сила. Толь предлагает один план, Армфельд предлагает другой; и все хороши, и все дурны, и выгоды всякого положения могут быть очевидны только в тот момент, когда совершится событие. И отчего все говорят: гений военный? Разве гений тот человек, который вовремя успеет велеть подвезти сухари и идти тому направо, тому налево? Оттого только, что военные люди облечены блеском и властью и массы подлецов льстят власти, придавая ей несвойственные качества гения, их называют гениями. Напротив, лучшие генералы, которых я знал, – глупые или рассеянные люди. Лучший Багратион, – сам Наполеон признал это. А сам Бонапарте! Я помню самодовольное и ограниченное его лицо на Аустерлицком поле. Не только гения и каких нибудь качеств особенных не нужно хорошему полководцу, но, напротив, ему нужно отсутствие самых лучших высших, человеческих качеств – любви, поэзии, нежности, философского пытливого сомнения. Он должен быть ограничен, твердо уверен в том, что то, что он делает, очень важно (иначе у него недостанет терпения), и тогда только он будет храбрый полководец. Избави бог, коли он человек, полюбит кого нибудь, пожалеет, подумает о том, что справедливо и что нет. Понятно, что исстари еще для них подделали теорию гениев, потому что они – власть. Заслуга в успехе военного дела зависит не от них, а от того человека, который в рядах закричит: пропали, или закричит: ура! И только в этих рядах можно служить с уверенностью, что ты полезен!“
Так думал князь Андрей, слушая толки, и очнулся только тогда, когда Паулучи позвал его и все уже расходились.
На другой день на смотру государь спросил у князя Андрея, где он желает служить, и князь Андрей навеки потерял себя в придворном мире, не попросив остаться при особе государя, а попросив позволения служить в армии.
Ростов перед открытием кампании получил письмо от родителей, в котором, кратко извещая его о болезни Наташи и о разрыве с князем Андреем (разрыв этот объясняли ему отказом Наташи), они опять просили его выйти в отставку и приехать домой. Николай, получив это письмо, и не попытался проситься в отпуск или отставку, а написал родителям, что очень жалеет о болезни и разрыве Наташи с ее женихом и что он сделает все возможное для того, чтобы исполнить их желание. Соне он писал отдельно.
«Обожаемый друг души моей, – писал он. – Ничто, кроме чести, не могло бы удержать меня от возвращения в деревню. Но теперь, перед открытием кампании, я бы счел себя бесчестным не только перед всеми товарищами, но и перед самим собою, ежели бы я предпочел свое счастие своему долгу и любви к отечеству. Но это последняя разлука. Верь, что тотчас после войны, ежели я буду жив и все любим тобою, я брошу все и прилечу к тебе, чтобы прижать тебя уже навсегда к моей пламенной груди».
Действительно, только открытие кампании задержало Ростова и помешало ему приехать – как он обещал – и жениться на Соне. Отрадненская осень с охотой и зима со святками и с любовью Сони открыли ему перспективу тихих дворянских радостей и спокойствия, которых он не знал прежде и которые теперь манили его к себе. «Славная жена, дети, добрая стая гончих, лихие десять – двенадцать свор борзых, хозяйство, соседи, служба по выборам! – думал он. Но теперь была кампания, и надо было оставаться в полку. А так как это надо было, то Николай Ростов, по своему характеру, был доволен и той жизнью, которую он вел в полку, и сумел сделать себе эту жизнь приятною.
| Чемпионат мира по фигурному катанию среди юниоров 1982 | ||
|---|---|---|
| Тип соревнования: | турнир под эгидой ИСУ | |
| Дата: | 15 декабря — 20 декабря | |
| Сезон: | 1981—1982 | |
| Место проведения: |  Оберстдорф, ФРГ
| |
| Победители | ||
| Мужское одиночное катание | ||
 Скотт Уильямс
| ||
| Женское одиночное катание | ||
 Янина Вирт
| ||
| Парное катание | ||
 Марина Австрийская / Юрий Квашнин
| ||
| Танцы на льду | ||
| Наталья Анненко / Вадим Каркачев
| ||
| Соревнования | ||
| Предыдущее: | Чемпионат мира среди юниоров 1981 | |
| Последующее: | Чемпионат мира среди юниоров 1983 | |
Чемпионат мира по фигурному катанию среди юниоров 1982 года — соревнование по фигурному катанию среди юных спортсменов мира в сезоне 1981—1982, организованное Международным союзом конькобежцев (ИСУ).
Чемпионат во второй раз прошёл в ФРГ в баварском городе Оберстдорф с 15 по 20 декабря 1981 год[1].
Содержание
Участники
Соревнования проходили в мужском, женском одиночном катании, парном фигурном катании и в спортивных танцах на льду. Юниорами, по правилам ИСУ того времени, считались юноши и девушки, на 1 июля 1981 года, не достигшие возраста 19 лет (кроме мужчин, выступающих в парах и танцах на льду, их возрастной предел — 21 год).
Медальный зачёт
| Место | Страна | Золото | Серебро | Бронза | Всего |
|---|---|---|---|---|---|
| 1 | СССР |
2 | 2 | 0 | 4 |
| 2 | США |
1 | 1 | 1 | 3 |
| 3 | ГДР |
1 | 0 | 2 | 3 |
| 4 | ФРГ |
0 | 1 | 0 | 1 |
| 5 |  Канада |
0 | 0 | 1 | 1 |
Результаты
Юноши
| Место | Спортсмен | Страна |
|---|---|---|
| 1 | Скотт Уильямс | США
|
| 2 | Пол Гуэреро | США
|
| 3 | Александер Кёниг | ГДР
|
| 4 | Юрий Бурейко | СССР
|
| 5 | Джеймс Сиган | США
|
| 6 | Макото Кано |  Япония
|
| 7 | Оливер Хёнер |  Швейцария
|
| 8 | Филипп Ронколи |  Франция
|
| 9 | Лорен Паттерсон | Канада
|
| 10 | Виктор Петренко | СССР
|
| 11 | Владимир Петренко | СССР
|
| 12 | Ацуси Осима | Япония
|
| 13 | Кевин Боросцкий |  Австралия
|
| 14 | Жань Шубинь |  КНР
|
| 15 | Даниэль Вайс | ФРГ
|
| 16 | Даниэль Нагель | ФРГ
|
| 17 | Андраш Сараз |  Венгрия
|
| 18 | Ральф Бюргарт |  Австрия
|
| 19 | Стивен Карр | Австралия
|
| 20 | Фернандо Сория |  Испания
|
| 21 | Томислав Цизмесия |  Югославия
|
| 22 | Ларс Дреслер |  Дания
|
Девушки
| Место | Спортсмен | Страна |
|---|---|---|
| 1 | Янина Вирт | ГДР
|
| 2 | Корнелия Теш | ФРГ
|
| 3 | Элизабет Мэнли | Канада
|
| 4 | Джулия Фрост | США
|
| 5 | Келли Уэбстер | США
|
| 6 | Мидори Ито | Япония
|
| 7 | Хайке Гобберс | ФРГ
|
| 8 | Парфена Зарафидис | Австрия
|
| 9 | Марина Серова | СССР
|
| 10 | Мирелла Грациа | Швейцария
|
| 11 | Инна Крундешева | СССР
|
| 12 | Катрин Паувелс |  Бельгия
|
| 13 | Ли Ша Ванг |  Нидерланды
|
| 14 | Денизе Готтс |  Великобритания
|
| 15 | Вероника Дегарди | Франция
|
| 16 | Петра Маливук | Югославия
|
| 17 | Тина-Мая Криан |  Норвегия
|
| 18 | Беатрис Гельмини |  Италия
|
| 19 | Тамара Тегласси | Венгрия
|
| 20 | Генриетта Мингон | Дания
|
| 21 | Наташа Вьель | Австралия
|
| 22 | Сусана Мексиа | Испания
|
| 23 | Шайчу Фу | КНР
|
| WD | Мария Бергквист |  Швеция
|
WD — спортсменка снялась с соревнований.
Спортивные пары
| Место | Спортсмен | Страна |
|---|---|---|
| 1 | Марина Австрийская / Юрий Квашнин | СССР
|
| 2 | Инна Беккер / Сергей Лиханский | СССР
|
| 3 | Бабетте Пройслер / Торстен Олов | ГДР
|
| 4 | Марина Никитюк / Рашид Кадыркаев | СССР
|
| 5 | Беттина Гаге / Стефан Цинс | ФРГ
|
| 6 | Линда Иванич / Джон Иванич | Канада
|
| 7 | Натали Сейболд / Уэйн Сейболд | США
|
| 8 | Габи Галамбос / Йорг Галамбос | Швейцария
|
| 9 | Эми Гросман / Роберт Дэвенпорт | США
|
| 10 | Кэрол Нельсон / Карл Нельсон | Великобритания
|
| 11 | Лиза Кашли / Нил Кашли | Великобритания
|
| 12 | Люй Сун / Циюань Ван | КНР
|
| 13 | Даниэль Карр / Стивен Карр | Австралия
|
| 14 | Николь Баурица / Родней Баурица | Австралия
|
| 15 | Адельгейд де Рувере / Конрад де Рувере | Бельгия
|
Танцы на льду
| Место | Спортсмен | Страна |
|---|---|---|
| 1 | Наталья Анненко / Вадим Каркачев | СССР
|
| 2 | Татьяна Гладкова / Игорь Шпильбанд | СССР
|
| 3 | Линда Малек / Александер Миллер | США
|
| 4 | Софи Мериго / Филиппе Берте | Франция
|
| 5 | Вера Минарикова / Иван Гавранек |  Чехословакия
|
| 6 | Елена Новикова / Олег Бляхман | СССР
|
| 7 | Алиса Перриго / Майкл Хардинг | Великобритания
|
| 8 | Изабелль Куизин / Гиллес Вандербрук | Франция
|
| 9 | Дианна Пуарье / Бретт Шрёдер | Канада
|
| 10 | Катрин Бек / Кристоф Бек | Австрия
|
| 11 | Клара Энги / Аттила Тотт | Венгрия
|
| 12 | Кристина Гёттлер / Никлас Геуэнброк | ФРГ
|
| 13 | Кристин Хортон / Майкл Фаррингтон | Канада
|
| 14 | Анжела Огден / Алан Тауэр | Великобритания
|
| 15 | Барбара Рибольди / Давид Петруччели | Италия
|
Напишите отзыв о статье "Чемпионат мира по фигурному катанию среди юниоров 1982"
Примечания
- ↑ [skating.bplaced.net/Results/Junior/1982.htm World Junior Championships 1982. Oberstdorf, Fed.Rep.Germany.]
Ссылки
- [www.isuresults.com/results/wjc1981 Чемпионат мира по фигурному катанию среди юниоров 1982] (англ.) на официальном сайте Международного союза конькобежцев.
| ||||||
Отрывок, характеризующий Чемпионат мира по фигурному катанию среди юниоров 1982
– Nun ja, was soll denn da noch expliziert werden? [Ну да, что еще тут толковать? (нем.) ] – Паулучи и Мишо в два голоса нападали на Вольцогена по французски. Армфельд по немецки обращался к Пфулю. Толь по русски объяснял князю Волконскому. Князь Андрей молча слушал и наблюдал.Из всех этих лиц более всех возбуждал участие в князе Андрее озлобленный, решительный и бестолково самоуверенный Пфуль. Он один из всех здесь присутствовавших лиц, очевидно, ничего не желал для себя, ни к кому не питал вражды, а желал только одного – приведения в действие плана, составленного по теории, выведенной им годами трудов. Он был смешон, был неприятен своей ироничностью, но вместе с тем он внушал невольное уважение своей беспредельной преданностью идее. Кроме того, во всех речах всех говоривших была, за исключением Пфуля, одна общая черта, которой не было на военном совете в 1805 м году, – это был теперь хотя и скрываемый, но панический страх перед гением Наполеона, страх, который высказывался в каждом возражении. Предполагали для Наполеона всё возможным, ждали его со всех сторон и его страшным именем разрушали предположения один другого. Один Пфуль, казалось, и его, Наполеона, считал таким же варваром, как и всех оппонентов своей теории. Но, кроме чувства уважения, Пфуль внушал князю Андрею и чувство жалости. По тому тону, с которым с ним обращались придворные, по тому, что позволил себе сказать Паулучи императору, но главное по некоторой отчаянности выражении самого Пфуля, видно было, что другие знали и он сам чувствовал, что падение его близко. И, несмотря на свою самоуверенность и немецкую ворчливую ироничность, он был жалок с своими приглаженными волосами на височках и торчавшими на затылке кисточками. Он, видимо, хотя и скрывал это под видом раздражения и презрения, он был в отчаянии оттого, что единственный теперь случай проверить на огромном опыте и доказать всему миру верность своей теории ускользал от него.
Прения продолжались долго, и чем дольше они продолжались, тем больше разгорались споры, доходившие до криков и личностей, и тем менее было возможно вывести какое нибудь общее заключение из всего сказанного. Князь Андрей, слушая этот разноязычный говор и эти предположения, планы и опровержения и крики, только удивлялся тому, что они все говорили. Те, давно и часто приходившие ему во время его военной деятельности, мысли, что нет и не может быть никакой военной науки и поэтому не может быть никакого так называемого военного гения, теперь получили для него совершенную очевидность истины. «Какая же могла быть теория и наука в деле, которого условия и обстоятельства неизвестны и не могут быть определены, в котором сила деятелей войны еще менее может быть определена? Никто не мог и не может знать, в каком будет положении наша и неприятельская армия через день, и никто не может знать, какая сила этого или того отряда. Иногда, когда нет труса впереди, который закричит: „Мы отрезаны! – и побежит, а есть веселый, смелый человек впереди, который крикнет: «Ура! – отряд в пять тысяч стоит тридцати тысяч, как под Шепграбеном, а иногда пятьдесят тысяч бегут перед восемью, как под Аустерлицем. Какая же может быть наука в таком деле, в котором, как во всяком практическом деле, ничто не может быть определено и все зависит от бесчисленных условий, значение которых определяется в одну минуту, про которую никто не знает, когда она наступит. Армфельд говорит, что наша армия отрезана, а Паулучи говорит, что мы поставили французскую армию между двух огней; Мишо говорит, что негодность Дрисского лагеря состоит в том, что река позади, а Пфуль говорит, что в этом его сила. Толь предлагает один план, Армфельд предлагает другой; и все хороши, и все дурны, и выгоды всякого положения могут быть очевидны только в тот момент, когда совершится событие. И отчего все говорят: гений военный? Разве гений тот человек, который вовремя успеет велеть подвезти сухари и идти тому направо, тому налево? Оттого только, что военные люди облечены блеском и властью и массы подлецов льстят власти, придавая ей несвойственные качества гения, их называют гениями. Напротив, лучшие генералы, которых я знал, – глупые или рассеянные люди. Лучший Багратион, – сам Наполеон признал это. А сам Бонапарте! Я помню самодовольное и ограниченное его лицо на Аустерлицком поле. Не только гения и каких нибудь качеств особенных не нужно хорошему полководцу, но, напротив, ему нужно отсутствие самых лучших высших, человеческих качеств – любви, поэзии, нежности, философского пытливого сомнения. Он должен быть ограничен, твердо уверен в том, что то, что он делает, очень важно (иначе у него недостанет терпения), и тогда только он будет храбрый полководец. Избави бог, коли он человек, полюбит кого нибудь, пожалеет, подумает о том, что справедливо и что нет. Понятно, что исстари еще для них подделали теорию гениев, потому что они – власть. Заслуга в успехе военного дела зависит не от них, а от того человека, который в рядах закричит: пропали, или закричит: ура! И только в этих рядах можно служить с уверенностью, что ты полезен!“
Так думал князь Андрей, слушая толки, и очнулся только тогда, когда Паулучи позвал его и все уже расходились.
На другой день на смотру государь спросил у князя Андрея, где он желает служить, и князь Андрей навеки потерял себя в придворном мире, не попросив остаться при особе государя, а попросив позволения служить в армии.
Ростов перед открытием кампании получил письмо от родителей, в котором, кратко извещая его о болезни Наташи и о разрыве с князем Андреем (разрыв этот объясняли ему отказом Наташи), они опять просили его выйти в отставку и приехать домой. Николай, получив это письмо, и не попытался проситься в отпуск или отставку, а написал родителям, что очень жалеет о болезни и разрыве Наташи с ее женихом и что он сделает все возможное для того, чтобы исполнить их желание. Соне он писал отдельно.
«Обожаемый друг души моей, – писал он. – Ничто, кроме чести, не могло бы удержать меня от возвращения в деревню. Но теперь, перед открытием кампании, я бы счел себя бесчестным не только перед всеми товарищами, но и перед самим собою, ежели бы я предпочел свое счастие своему долгу и любви к отечеству. Но это последняя разлука. Верь, что тотчас после войны, ежели я буду жив и все любим тобою, я брошу все и прилечу к тебе, чтобы прижать тебя уже навсегда к моей пламенной груди».
Действительно, только открытие кампании задержало Ростова и помешало ему приехать – как он обещал – и жениться на Соне. Отрадненская осень с охотой и зима со святками и с любовью Сони открыли ему перспективу тихих дворянских радостей и спокойствия, которых он не знал прежде и которые теперь манили его к себе. «Славная жена, дети, добрая стая гончих, лихие десять – двенадцать свор борзых, хозяйство, соседи, служба по выборам! – думал он. Но теперь была кампания, и надо было оставаться в полку. А так как это надо было, то Николай Ростов, по своему характеру, был доволен и той жизнью, которую он вел в полку, и сумел сделать себе эту жизнь приятною.
