Чемпионат мира по футболу 1966 (составы)
Поделись знанием:
– Здравия желаю, ваше высокоблагородие! – прокричал этот солдат, выкатывая глаза на Ростова и, очевидно, принимая его за больничное начальство.
– Убери же его, дай ему воды, – сказал Ростов, указывая на казака.
– Слушаю, ваше высокоблагородие, – с удовольствием проговорил солдат, еще старательнее выкатывая глаза и вытягиваясь, но не трогаясь с места.
– Нет, тут ничего не сделаешь, – подумал Ростов, опустив глаза, и хотел уже выходить, но с правой стороны он чувствовал устремленный на себя значительный взгляд и оглянулся на него. Почти в самом углу на шинели сидел с желтым, как скелет, худым, строгим лицом и небритой седой бородой, старый солдат и упорно смотрел на Ростова. С одной стороны, сосед старого солдата что то шептал ему, указывая на Ростова. Ростов понял, что старик намерен о чем то просить его. Он подошел ближе и увидал, что у старика была согнута только одна нога, а другой совсем не было выше колена. Другой сосед старика, неподвижно лежавший с закинутой головой, довольно далеко от него, был молодой солдат с восковой бледностью на курносом, покрытом еще веснушками, лице и с закаченными под веки глазами. Ростов поглядел на курносого солдата, и мороз пробежал по его спине.
– Да ведь этот, кажется… – обратился он к фельдшеру.
– Уж как просили, ваше благородие, – сказал старый солдат с дрожанием нижней челюсти. – Еще утром кончился. Ведь тоже люди, а не собаки…
– Сейчас пришлю, уберут, уберут, – поспешно сказал фельдшер. – Пожалуйте, ваше благородие.
– Пойдем, пойдем, – поспешно сказал Ростов, и опустив глаза, и сжавшись, стараясь пройти незамеченным сквозь строй этих укоризненных и завистливых глаз, устремленных на него, он вышел из комнаты.
Пройдя коридор, фельдшер ввел Ростова в офицерские палаты, состоявшие из трех, с растворенными дверями, комнат. В комнатах этих были кровати; раненые и больные офицеры лежали и сидели на них. Некоторые в больничных халатах ходили по комнатам. Первое лицо, встретившееся Ростову в офицерских палатах, был маленький, худой человечек без руки, в колпаке и больничном халате с закушенной трубочкой, ходивший в первой комнате. Ростов, вглядываясь в него, старался вспомнить, где он его видел.
– Вот где Бог привел свидеться, – сказал маленький человек. – Тушин, Тушин, помните довез вас под Шенграбеном? А мне кусочек отрезали, вот… – сказал он, улыбаясь, показывая на пустой рукав халата. – Василья Дмитриевича Денисова ищете? – сожитель! – сказал он, узнав, кого нужно было Ростову. – Здесь, здесь и Тушин повел его в другую комнату, из которой слышался хохот нескольких голосов.
«И как они могут не только хохотать, но жить тут»? думал Ростов, всё слыша еще этот запах мертвого тела, которого он набрался еще в солдатском госпитале, и всё еще видя вокруг себя эти завистливые взгляды, провожавшие его с обеих сторон, и лицо этого молодого солдата с закаченными глазами.
Денисов, закрывшись с головой одеялом, спал не постели, несмотря на то, что был 12 й час дня.
– А, Г'остов? 3до'ово, здо'ово, – закричал он всё тем же голосом, как бывало и в полку; но Ростов с грустью заметил, как за этой привычной развязностью и оживленностью какое то новое дурное, затаенное чувство проглядывало в выражении лица, в интонациях и словах Денисова.
Рана его, несмотря на свою ничтожность, все еще не заживала, хотя уже прошло шесть недель, как он был ранен. В лице его была та же бледная опухлость, которая была на всех гошпитальных лицах. Но не это поразило Ростова; его поразило то, что Денисов как будто не рад был ему и неестественно ему улыбался. Денисов не расспрашивал ни про полк, ни про общий ход дела. Когда Ростов говорил про это, Денисов не слушал.
Ростов заметил даже, что Денисову неприятно было, когда ему напоминали о полке и вообще о той, другой, вольной жизни, которая шла вне госпиталя. Он, казалось, старался забыть ту прежнюю жизнь и интересовался только своим делом с провиантскими чиновниками. На вопрос Ростова, в каком положении было дело, он тотчас достал из под подушки бумагу, полученную из комиссии, и свой черновой ответ на нее. Он оживился, начав читать свою бумагу и особенно давал заметить Ростову колкости, которые он в этой бумаге говорил своим врагам. Госпитальные товарищи Денисова, окружившие было Ростова – вновь прибывшее из вольного света лицо, – стали понемногу расходиться, как только Денисов стал читать свою бумагу. По их лицам Ростов понял, что все эти господа уже не раз слышали всю эту успевшую им надоесть историю. Только сосед на кровати, толстый улан, сидел на своей койке, мрачно нахмурившись и куря трубку, и маленький Тушин без руки продолжал слушать, неодобрительно покачивая головой. В середине чтения улан перебил Денисова.
– А по мне, – сказал он, обращаясь к Ростову, – надо просто просить государя о помиловании. Теперь, говорят, награды будут большие, и верно простят…
– Мне просить государя! – сказал Денисов голосом, которому он хотел придать прежнюю энергию и горячность, но который звучал бесполезной раздражительностью. – О чем? Ежели бы я был разбойник, я бы просил милости, а то я сужусь за то, что вывожу на чистую воду разбойников. Пускай судят, я никого не боюсь: я честно служил царю, отечеству и не крал! И меня разжаловать, и… Слушай, я так прямо и пишу им, вот я пишу: «ежели бы я был казнокрад…
– Ловко написано, что и говорить, – сказал Тушин. Да не в том дело, Василий Дмитрич, – он тоже обратился к Ростову, – покориться надо, а вот Василий Дмитрич не хочет. Ведь аудитор говорил вам, что дело ваше плохо.
– Ну пускай будет плохо, – сказал Денисов. – Вам написал аудитор просьбу, – продолжал Тушин, – и надо подписать, да вот с ними и отправить. У них верно (он указал на Ростова) и рука в штабе есть. Уже лучше случая не найдете.
– Да ведь я сказал, что подличать не стану, – перебил Денисов и опять продолжал чтение своей бумаги.
Ростов не смел уговаривать Денисова, хотя он инстинктом чувствовал, что путь, предлагаемый Тушиным и другими офицерами, был самый верный, и хотя он считал бы себя счастливым, ежели бы мог оказать помощь Денисову: он знал непреклонность воли Денисова и его правдивую горячность.
Когда кончилось чтение ядовитых бумаг Денисова, продолжавшееся более часа, Ростов ничего не сказал, и в самом грустном расположении духа, в обществе опять собравшихся около него госпитальных товарищей Денисова, провел остальную часть дня, рассказывая про то, что он знал, и слушая рассказы других. Денисов мрачно молчал в продолжение всего вечера.
Поздно вечером Ростов собрался уезжать и спросил Денисова, не будет ли каких поручений?
– Да, постой, – сказал Денисов, оглянулся на офицеров и, достав из под подушки свои бумаги, пошел к окну, на котором у него стояла чернильница, и сел писать.
– Видно плетью обуха не пег'ешибешь, – сказал он, отходя от окна и подавая Ростову большой конверт. – Это была просьба на имя государя, составленная аудитором, в которой Денисов, ничего не упоминая о винах провиантского ведомства, просил только о помиловании.
– Передай, видно… – Он не договорил и улыбнулся болезненно фальшивой улыбкой.
Вернувшись в полк и передав командиру, в каком положении находилось дело Денисова, Ростов с письмом к государю поехал в Тильзит.
13 го июня, французский и русский императоры съехались в Тильзите. Борис Друбецкой просил важное лицо, при котором он состоял, о том, чтобы быть причислену к свите, назначенной состоять в Тильзите.
– Je voudrais voir le grand homme, [Я желал бы видеть великого человека,] – сказал он, говоря про Наполеона, которого он до сих пор всегда, как и все, называл Буонапарте.
– Vous parlez de Buonaparte? [Вы говорите про Буонапарта?] – сказал ему улыбаясь генерал.
Борис вопросительно посмотрел на своего генерала и тотчас же понял, что это было шуточное испытание.
– Mon prince, je parle de l'empereur Napoleon, [Князь, я говорю об императоре Наполеоне,] – отвечал он. Генерал с улыбкой потрепал его по плечу.
– Ты далеко пойдешь, – сказал он ему и взял с собою.
Борис в числе немногих был на Немане в день свидания императоров; он видел плоты с вензелями, проезд Наполеона по тому берегу мимо французской гвардии, видел задумчивое лицо императора Александра, в то время как он молча сидел в корчме на берегу Немана, ожидая прибытия Наполеона; видел, как оба императора сели в лодки и как Наполеон, приставши прежде к плоту, быстрыми шагами пошел вперед и, встречая Александра, подал ему руку, и как оба скрылись в павильоне. Со времени своего вступления в высшие миры, Борис сделал себе привычку внимательно наблюдать то, что происходило вокруг него и записывать. Во время свидания в Тильзите он расспрашивал об именах тех лиц, которые приехали с Наполеоном, о мундирах, которые были на них надеты, и внимательно прислушивался к словам, которые были сказаны важными лицами. В то самое время, как императоры вошли в павильон, он посмотрел на часы и не забыл посмотреть опять в то время, когда Александр вышел из павильона. Свидание продолжалось час и пятьдесят три минуты: он так и записал это в тот вечер в числе других фактов, которые, он полагал, имели историческое значение. Так как свита императора была очень небольшая, то для человека, дорожащего успехом по службе, находиться в Тильзите во время свидания императоров было делом очень важным, и Борис, попав в Тильзит, чувствовал, что с этого времени положение его совершенно утвердилось. Его не только знали, но к нему пригляделись и привыкли. Два раза он исполнял поручения к самому государю, так что государь знал его в лицо, и все приближенные не только не дичились его, как прежде, считая за новое лицо, но удивились бы, ежели бы его не было.
Борис жил с другим адъютантом, польским графом Жилинским. Жилинский, воспитанный в Париже поляк, был богат, страстно любил французов, и почти каждый день во время пребывания в Тильзите, к Жилинскому и Борису собирались на обеды и завтраки французские офицеры из гвардии и главного французского штаба.
24 го июня вечером, граф Жилинский, сожитель Бориса, устроил для своих знакомых французов ужин. На ужине этом был почетный гость, один адъютант Наполеона, несколько офицеров французской гвардии и молодой мальчик старой аристократической французской фамилии, паж Наполеона. В этот самый день Ростов, пользуясь темнотой, чтобы не быть узнанным, в статском платье, приехал в Тильзит и вошел в квартиру Жилинского и Бориса.
В Ростове, также как и во всей армии, из которой он приехал, еще далеко не совершился в отношении Наполеона и французов, из врагов сделавшихся друзьями, тот переворот, который произошел в главной квартире и в Борисе. Все еще продолжали в армии испытывать прежнее смешанное чувство злобы, презрения и страха к Бонапарте и французам. Еще недавно Ростов, разговаривая с Платовским казачьим офицером, спорил о том, что ежели бы Наполеон был взят в плен, с ним обратились бы не как с государем, а как с преступником. Еще недавно на дороге, встретившись с французским раненым полковником, Ростов разгорячился, доказывая ему, что не может быть мира между законным государем и преступником Бонапарте. Поэтому Ростова странно поразил в квартире Бориса вид французских офицеров в тех самых мундирах, на которые он привык совсем иначе смотреть из фланкерской цепи. Как только он увидал высунувшегося из двери французского офицера, это чувство войны, враждебности, которое он всегда испытывал при виде неприятеля, вдруг обхватило его. Он остановился на пороге и по русски спросил, тут ли живет Друбецкой. Борис, заслышав чужой голос в передней, вышел к нему навстречу. Лицо его в первую минуту, когда он узнал Ростова, выразило досаду.
– Ах это ты, очень рад, очень рад тебя видеть, – сказал он однако, улыбаясь и подвигаясь к нему. Но Ростов заметил первое его движение.
– Я не во время кажется, – сказал он, – я бы не приехал, но мне дело есть, – сказал он холодно…
– Нет, я только удивляюсь, как ты из полка приехал. – «Dans un moment je suis a vous», [Сию минуту я к твоим услугам,] – обратился он на голос звавшего его.
– Я вижу, что я не во время, – повторил Ростов.
Выражение досады уже исчезло на лице Бориса; видимо обдумав и решив, что ему делать, он с особенным спокойствием взял его за обе руки и повел в соседнюю комнату. Глаза Бориса, спокойно и твердо глядевшие на Ростова, были как будто застланы чем то, как будто какая то заслонка – синие очки общежития – были надеты на них. Так казалось Ростову.
– Ах полно, пожалуйста, можешь ли ты быть не во время, – сказал Борис. – Борис ввел его в комнату, где был накрыт ужин, познакомил с гостями, назвав его и объяснив, что он был не статский, но гусарский офицер, его старый приятель. – Граф Жилинский, le comte N.N., le capitaine S.S., [граф Н.Н., капитан С.С.] – называл он гостей. Ростов нахмуренно глядел на французов, неохотно раскланивался и молчал.
Жилинский, видимо, не радостно принял это новое русское лицо в свой кружок и ничего не сказал Ростову. Борис, казалось, не замечал происшедшего стеснения от нового лица и с тем же приятным спокойствием и застланностью в глазах, с которыми он встретил Ростова, старался оживить разговор. Один из французов обратился с обыкновенной французской учтивостью к упорно молчавшему Ростову и сказал ему, что вероятно для того, чтобы увидать императора, он приехал в Тильзит.
– Нет, у меня есть дело, – коротко ответил Ростов.
Ростов сделался не в духе тотчас же после того, как он заметил неудовольствие на лице Бориса, и, как всегда бывает с людьми, которые не в духе, ему казалось, что все неприязненно смотрят на него и что всем он мешает. И действительно он мешал всем и один оставался вне вновь завязавшегося общего разговора. «И зачем он сидит тут?» говорили взгляды, которые бросали на него гости. Он встал и подошел к Борису.
– Однако я тебя стесняю, – сказал он ему тихо, – пойдем, поговорим о деле, и я уйду.
– Да нет, нисколько, сказал Борис. А ежели ты устал, пойдем в мою комнатку и ложись отдохни.
– И в самом деле…
Они вошли в маленькую комнатку, где спал Борис. Ростов, не садясь, тотчас же с раздраженьем – как будто Борис был в чем нибудь виноват перед ним – начал ему рассказывать дело Денисова, спрашивая, хочет ли и может ли он просить о Денисове через своего генерала у государя и через него передать письмо. Когда они остались вдвоем, Ростов в первый раз убедился, что ему неловко было смотреть в глаза Борису. Борис заложив ногу на ногу и поглаживая левой рукой тонкие пальцы правой руки, слушал Ростова, как слушает генерал доклад подчиненного, то глядя в сторону, то с тою же застланностию во взгляде прямо глядя в глаза Ростову. Ростову всякий раз при этом становилось неловко и он опускал глаза.
– Я слыхал про такого рода дела и знаю, что Государь очень строг в этих случаях. Я думаю, надо бы не доводить до Его Величества. По моему, лучше бы прямо просить корпусного командира… Но вообще я думаю…
– Так ты ничего не хочешь сделать, так и скажи! – закричал почти Ростов, не глядя в глаза Борису.
Борис улыбнулся: – Напротив, я сделаю, что могу, только я думал…
В это время в двери послышался голос Жилинского, звавший Бориса.
– Ну иди, иди, иди… – сказал Ростов и отказавшись от ужина, и оставшись один в маленькой комнатке, он долго ходил в ней взад и вперед, и слушал веселый французский говор из соседней комнаты.
Ростов приехал в Тильзит в день, менее всего удобный для ходатайства за Денисова. Самому ему нельзя было итти к дежурному генералу, так как он был во фраке и без разрешения начальства приехал в Тильзит, а Борис, ежели даже и хотел, не мог сделать этого на другой день после приезда Ростова. В этот день, 27 го июня, были подписаны первые условия мира. Императоры поменялись орденами: Александр получил Почетного легиона, а Наполеон Андрея 1 й степени, и в этот день был назначен обед Преображенскому батальону, который давал ему батальон французской гвардии. Государи должны были присутствовать на этом банкете.
Ростову было так неловко и неприятно с Борисом, что, когда после ужина Борис заглянул к нему, он притворился спящим и на другой день рано утром, стараясь не видеть его, ушел из дома. Во фраке и круглой шляпе Николай бродил по городу, разглядывая французов и их мундиры, разглядывая улицы и дома, где жили русский и французский императоры. На площади он видел расставляемые столы и приготовления к обеду, на улицах видел перекинутые драпировки с знаменами русских и французских цветов и огромные вензеля А. и N. В окнах домов были тоже знамена и вензеля.
«Борис не хочет помочь мне, да и я не хочу обращаться к нему. Это дело решенное – думал Николай – между нами всё кончено, но я не уеду отсюда, не сделав всё, что могу для Денисова и главное не передав письма государю. Государю?!… Он тут!» думал Ростов, подходя невольно опять к дому, занимаемому Александром.
У дома этого стояли верховые лошади и съезжалась свита, видимо приготовляясь к выезду государя.
«Всякую минуту я могу увидать его, – думал Ростов. Если бы только я мог прямо передать ему письмо и сказать всё, неужели меня бы арестовали за фрак? Не может быть! Он бы понял, на чьей стороне справедливость. Он всё понимает, всё знает. Кто же может быть справедливее и великодушнее его? Ну, да ежели бы меня и арестовали бы за то, что я здесь, что ж за беда?» думал он, глядя на офицера, всходившего в дом, занимаемый государем. «Ведь вот всходят же. – Э! всё вздор. Пойду и подам сам письмо государю: тем хуже будет для Друбецкого, который довел меня до этого». И вдруг, с решительностью, которой он сам не ждал от себя, Ростов, ощупав письмо в кармане, пошел прямо к дому, занимаемому государем.
«Нет, теперь уже не упущу случая, как после Аустерлица, думал он, ожидая всякую секунду встретить государя и чувствуя прилив крови к сердцу при этой мысли. Упаду в ноги и буду просить его. Он поднимет, выслушает и еще поблагодарит меня». «Я счастлив, когда могу сделать добро, но исправить несправедливость есть величайшее счастье», воображал Ростов слова, которые скажет ему государь. И он пошел мимо любопытно смотревших на него, на крыльцо занимаемого государем дома.
С крыльца широкая лестница вела прямо наверх; направо видна была затворенная дверь. Внизу под лестницей была дверь в нижний этаж.
– Кого вам? – спросил кто то.
– Подать письмо, просьбу его величеству, – сказал Николай с дрожанием голоса.
– Просьба – к дежурному, пожалуйте сюда (ему указали на дверь внизу). Только не примут.
Услыхав этот равнодушный голос, Ростов испугался того, что он делал; мысль встретить всякую минуту государя так соблазнительна и оттого так страшна была для него, что он готов был бежать, но камер фурьер, встретивший его, отворил ему дверь в дежурную и Ростов вошел.
Невысокий полный человек лет 30, в белых панталонах, ботфортах и в одной, видно только что надетой, батистовой рубашке, стоял в этой комнате; камердинер застегивал ему сзади шитые шелком прекрасные новые помочи, которые почему то заметил Ростов. Человек этот разговаривал с кем то бывшим в другой комнате.
– Bien faite et la beaute du diable, [Хорошо сложена и красота молодости,] – говорил этот человек и увидав Ростова перестал говорить и нахмурился.
– Что вам угодно? Просьба?…
– Qu'est ce que c'est? [Что это?] – спросил кто то из другой комнаты.
– Encore un petitionnaire, [Еще один проситель,] – отвечал человек в помочах.
– Скажите ему, что после. Сейчас выйдет, надо ехать.
– После, после, завтра. Поздно…
Ростов повернулся и хотел выйти, но человек в помочах остановил его.
– От кого? Вы кто?
– От майора Денисова, – отвечал Ростов.
– Вы кто? офицер?
– Поручик, граф Ростов.
– Какая смелость! По команде подайте. А сами идите, идите… – И он стал надевать подаваемый камердинером мундир.
Ростов вышел опять в сени и заметил, что на крыльце было уже много офицеров и генералов в полной парадной форме, мимо которых ему надо было пройти.
Проклиная свою смелость, замирая от мысли, что всякую минуту он может встретить государя и при нем быть осрамлен и выслан под арест, понимая вполне всю неприличность своего поступка и раскаиваясь в нем, Ростов, опустив глаза, пробирался вон из дома, окруженного толпой блестящей свиты, когда чей то знакомый голос окликнул его и чья то рука остановила его.
– Вы, батюшка, что тут делаете во фраке? – спросил его басистый голос.
Это был кавалерийский генерал, в эту кампанию заслуживший особенную милость государя, бывший начальник дивизии, в которой служил Ростов.
Ростов испуганно начал оправдываться, но увидав добродушно шутливое лицо генерала, отойдя к стороне, взволнованным голосом передал ему всё дело, прося заступиться за известного генералу Денисова. Генерал выслушав Ростова серьезно покачал головой.
– Жалко, жалко молодца; давай письмо.
Едва Ростов успел передать письмо и рассказать всё дело Денисова, как с лестницы застучали быстрые шаги со шпорами и генерал, отойдя от него, подвинулся к крыльцу. Господа свиты государя сбежали с лестницы и пошли к лошадям. Берейтор Эне, тот самый, который был в Аустерлице, подвел лошадь государя, и на лестнице послышался легкий скрип шагов, которые сейчас узнал Ростов. Забыв опасность быть узнанным, Ростов подвинулся с несколькими любопытными из жителей к самому крыльцу и опять, после двух лет, он увидал те же обожаемые им черты, то же лицо, тот же взгляд, ту же походку, то же соединение величия и кротости… И чувство восторга и любви к государю с прежнею силою воскресло в душе Ростова. Государь в Преображенском мундире, в белых лосинах и высоких ботфортах, с звездой, которую не знал Ростов (это была legion d'honneur) [звезда почетного легиона] вышел на крыльцо, держа шляпу под рукой и надевая перчатку. Он остановился, оглядываясь и всё освещая вокруг себя своим взглядом. Кое кому из генералов он сказал несколько слов. Он узнал тоже бывшего начальника дивизии Ростова, улыбнулся ему и подозвал его к себе.
Вся свита отступила, и Ростов видел, как генерал этот что то довольно долго говорил государю.
Государь сказал ему несколько слов и сделал шаг, чтобы подойти к лошади. Опять толпа свиты и толпа улицы, в которой был Ростов, придвинулись к государю. Остановившись у лошади и взявшись рукою за седло, государь обратился к кавалерийскому генералу и сказал громко, очевидно с желанием, чтобы все слышали его.
– Не могу, генерал, и потому не могу, что закон сильнее меня, – сказал государь и занес ногу в стремя. Генерал почтительно наклонил голову, государь сел и поехал галопом по улице. Ростов, не помня себя от восторга, с толпою побежал за ним.
На площади куда поехал государь, стояли лицом к лицу справа батальон преображенцев, слева батальон французской гвардии в медвежьих шапках.
В то время как государь подъезжал к одному флангу баталионов, сделавших на караул, к противоположному флангу подскакивала другая толпа всадников и впереди их Ростов узнал Наполеона. Это не мог быть никто другой. Он ехал галопом в маленькой шляпе, с Андреевской лентой через плечо, в раскрытом над белым камзолом синем мундире, на необыкновенно породистой арабской серой лошади, на малиновом, золотом шитом, чепраке. Подъехав к Александру, он приподнял шляпу и при этом движении кавалерийский глаз Ростова не мог не заметить, что Наполеон дурно и не твердо сидел на лошади. Батальоны закричали: Ура и Vive l'Empereur! [Да здравствует Император!] Наполеон что то сказал Александру. Оба императора слезли с лошадей и взяли друг друга за руки. На лице Наполеона была неприятно притворная улыбка. Александр с ласковым выражением что то говорил ему.
Ростов не спуская глаз, несмотря на топтание лошадьми французских жандармов, осаживавших толпу, следил за каждым движением императора Александра и Бонапарте. Его, как неожиданность, поразило то, что Александр держал себя как равный с Бонапарте, и что Бонапарте совершенно свободно, как будто эта близость с государем естественна и привычна ему, как равный, обращался с русским царем.
Александр и Наполеон с длинным хвостом свиты подошли к правому флангу Преображенского батальона, прямо на толпу, которая стояла тут. Толпа очутилась неожиданно так близко к императорам, что Ростову, стоявшему в передних рядах ее, стало страшно, как бы его не узнали.
– Sire, je vous demande la permission de donner la legion d'honneur au plus brave de vos soldats, [Государь, я прошу у вас позволенья дать орден Почетного легиона храбрейшему из ваших солдат,] – сказал резкий, точный голос, договаривающий каждую букву. Это говорил малый ростом Бонапарте, снизу прямо глядя в глаза Александру. Александр внимательно слушал то, что ему говорили, и наклонив голову, приятно улыбнулся.
– A celui qui s'est le plus vaillament conduit dans cette derieniere guerre, [Тому, кто храбрее всех показал себя во время войны,] – прибавил Наполеон, отчеканивая каждый слог, с возмутительным для Ростова спокойствием и уверенностью оглядывая ряды русских, вытянувшихся перед ним солдат, всё держащих на караул и неподвижно глядящих в лицо своего императора.
– Votre majeste me permettra t elle de demander l'avis du colonel? [Ваше Величество позволит ли мне спросить мнение полковника?] – сказал Александр и сделал несколько поспешных шагов к князю Козловскому, командиру батальона. Бонапарте стал между тем снимать перчатку с белой, маленькой руки и разорвав ее, бросил. Адъютант, сзади торопливо бросившись вперед, поднял ее.
– Кому дать? – не громко, по русски спросил император Александр у Козловского.
– Кому прикажете, ваше величество? – Государь недовольно поморщился и, оглянувшись, сказал:
– Да ведь надобно же отвечать ему.
Козловский с решительным видом оглянулся на ряды и в этом взгляде захватил и Ростова.
«Уж не меня ли?» подумал Ростов.
– Лазарев! – нахмурившись прокомандовал полковник; и первый по ранжиру солдат, Лазарев, бойко вышел вперед.
– Куда же ты? Тут стой! – зашептали голоса на Лазарева, не знавшего куда ему итти. Лазарев остановился, испуганно покосившись на полковника, и лицо его дрогнуло, как это бывает с солдатами, вызываемыми перед фронт.
Наполеон чуть поворотил голову назад и отвел назад свою маленькую пухлую ручку, как будто желая взять что то. Лица его свиты, догадавшись в ту же секунду в чем дело, засуетились, зашептались, передавая что то один другому, и паж, тот самый, которого вчера видел Ростов у Бориса, выбежал вперед и почтительно наклонившись над протянутой рукой и не заставив ее дожидаться ни одной секунды, вложил в нее орден на красной ленте. Наполеон, не глядя, сжал два пальца. Орден очутился между ними. Наполеон подошел к Лазареву, который, выкатывая глаза, упорно продолжал смотреть только на своего государя, и оглянулся на императора Александра, показывая этим, что то, что он делал теперь, он делал для своего союзника. Маленькая белая рука с орденом дотронулась до пуговицы солдата Лазарева. Как будто Наполеон знал, что для того, чтобы навсегда этот солдат был счастлив, награжден и отличен от всех в мире, нужно было только, чтобы его, Наполеонова рука, удостоила дотронуться до груди солдата. Наполеон только прило жил крест к груди Лазарева и, пустив руку, обратился к Александру, как будто он знал, что крест должен прилипнуть к груди Лазарева. Крест действительно прилип.
Русские и французские услужливые руки, мгновенно подхватив крест, прицепили его к мундиру. Лазарев мрачно взглянул на маленького человечка, с белыми руками, который что то сделал над ним, и продолжая неподвижно держать на караул, опять прямо стал глядеть в глаза Александру, как будто он спрашивал Александра: всё ли еще ему стоять, или не прикажут ли ему пройтись теперь, или может быть еще что нибудь сделать? Но ему ничего не приказывали, и он довольно долго оставался в этом неподвижном состоянии.
Государи сели верхами и уехали. Преображенцы, расстроивая ряды, перемешались с французскими гвардейцами и сели за столы, приготовленные для них.
Лазарев сидел на почетном месте; его обнимали, поздравляли и жали ему руки русские и французские офицеры. Толпы офицеров и народа подходили, чтобы только посмотреть на Лазарева. Гул говора русского французского и хохота стоял на площади вокруг столов. Два офицера с раскрасневшимися лицами, веселые и счастливые прошли мимо Ростова.
– Каково, брат, угощенье? Всё на серебре, – сказал один. – Лазарева видел?
– Видел.
– Завтра, говорят, преображенцы их угащивать будут.
– Нет, Лазареву то какое счастье! 10 франков пожизненного пенсиона.
– Вот так шапка, ребята! – кричал преображенец, надевая мохнатую шапку француза.
– Чудо как хорошо, прелесть!
– Ты слышал отзыв? – сказал гвардейский офицер другому. Третьего дня было Napoleon, France, bravoure; [Наполеон, Франция, храбрость;] вчера Alexandre, Russie, grandeur; [Александр, Россия, величие;] один день наш государь дает отзыв, а другой день Наполеон. Завтра государь пошлет Георгия самому храброму из французских гвардейцев. Нельзя же! Должен ответить тем же.
Борис с своим товарищем Жилинским тоже пришел посмотреть на банкет преображенцев. Возвращаясь назад, Борис заметил Ростова, который стоял у угла дома.
– Ростов! здравствуй; мы и не видались, – сказал он ему, и не мог удержаться, чтобы не спросить у него, что с ним сделалось: так странно мрачно и расстроено было лицо Ростова.
– Ничего, ничего, – отвечал Ростов.
– Ты зайдешь?
– Да, зайду.
Ростов долго стоял у угла, издалека глядя на пирующих. В уме его происходила мучительная работа, которую он никак не мог довести до конца. В душе поднимались страшные сомнения. То ему вспоминался Денисов с своим изменившимся выражением, с своей покорностью и весь госпиталь с этими оторванными руками и ногами, с этой грязью и болезнями. Ему так живо казалось, что он теперь чувствует этот больничный запах мертвого тела, что он оглядывался, чтобы понять, откуда мог происходить этот запах. То ему вспоминался этот самодовольный Бонапарте с своей белой ручкой, который был теперь император, которого любит и уважает император Александр. Для чего же оторванные руки, ноги, убитые люди? То вспоминался ему награжденный Лазарев и Денисов, наказанный и непрощенный. Он заставал себя на таких странных мыслях, что пугался их.
Запах еды преображенцев и голод вызвали его из этого состояния: надо было поесть что нибудь, прежде чем уехать. Он пошел к гостинице, которую видел утром. В гостинице он застал так много народу, офицеров, так же как и он приехавших в статских платьях, что он насилу добился обеда. Два офицера одной с ним дивизии присоединились к нему. Разговор естественно зашел о мире. Офицеры, товарищи Ростова, как и большая часть армии, были недовольны миром, заключенным после Фридланда. Говорили, что еще бы подержаться, Наполеон бы пропал, что у него в войсках ни сухарей, ни зарядов уж не было. Николай молча ел и преимущественно пил. Он выпил один две бутылки вина. Внутренняя поднявшаяся в нем работа, не разрешаясь, всё также томила его. Он боялся предаваться своим мыслям и не мог отстать от них. Вдруг на слова одного из офицеров, что обидно смотреть на французов, Ростов начал кричать с горячностью, ничем не оправданною, и потому очень удивившею офицеров.
– И как вы можете судить, что было бы лучше! – закричал он с лицом, вдруг налившимся кровью. – Как вы можете судить о поступках государя, какое мы имеем право рассуждать?! Мы не можем понять ни цели, ни поступков государя!
– Да я ни слова не говорил о государе, – оправдывался офицер, не могший иначе как тем, что Ростов пьян, объяснить себе его вспыльчивости.
Но Ростов не слушал.
– Мы не чиновники дипломатические, а мы солдаты и больше ничего, – продолжал он. – Умирать велят нам – так умирать. А коли наказывают, так значит – виноват; не нам судить. Угодно государю императору признать Бонапарте императором и заключить с ним союз – значит так надо. А то, коли бы мы стали обо всем судить да рассуждать, так этак ничего святого не останется. Этак мы скажем, что ни Бога нет, ничего нет, – ударяя по столу кричал Николай, весьма некстати, по понятиям своих собеседников, но весьма последовательно по ходу своих мыслей.
– Наше дело исполнять свой долг, рубиться и не думать, вот и всё, – заключил он.
– И пить, – сказал один из офицеров, не желавший ссориться.
– Да, и пить, – подхватил Николай. – Эй ты! Еще бутылку! – крикнул он.
В 1808 году император Александр ездил в Эрфурт для нового свидания с императором Наполеоном, и в высшем Петербургском обществе много говорили о величии этого торжественного свидания.
В 1809 году близость двух властелинов мира, как называли Наполеона и Александра, дошла до того, что, когда Наполеон объявил в этом году войну Австрии, то русский корпус выступил за границу для содействия своему прежнему врагу Бонапарте против прежнего союзника, австрийского императора; до того, что в высшем свете говорили о возможности брака между Наполеоном и одной из сестер императора Александра. Но, кроме внешних политических соображений, в это время внимание русского общества с особенной живостью обращено было на внутренние преобразования, которые были производимы в это время во всех частях государственного управления.
Жизнь между тем, настоящая жизнь людей с своими существенными интересами здоровья, болезни, труда, отдыха, с своими интересами мысли, науки, поэзии, музыки, любви, дружбы, ненависти, страстей, шла как и всегда независимо и вне политической близости или вражды с Наполеоном Бонапарте, и вне всех возможных преобразований.
Князь Андрей безвыездно прожил два года в деревне. Все те предприятия по именьям, которые затеял у себя Пьер и не довел ни до какого результата, беспрестанно переходя от одного дела к другому, все эти предприятия, без выказыванья их кому бы то ни было и без заметного труда, были исполнены князем Андреем.
Он имел в высшей степени ту недостававшую Пьеру практическую цепкость, которая без размахов и усилий с его стороны давала движение делу.
Одно именье его в триста душ крестьян было перечислено в вольные хлебопашцы (это был один из первых примеров в России), в других барщина заменена оброком. В Богучарово была выписана на его счет ученая бабка для помощи родильницам, и священник за жалованье обучал детей крестьянских и дворовых грамоте.
Одну половину времени князь Андрей проводил в Лысых Горах с отцом и сыном, который был еще у нянек; другую половину времени в богучаровской обители, как называл отец его деревню. Несмотря на выказанное им Пьеру равнодушие ко всем внешним событиям мира, он усердно следил за ними, получал много книг, и к удивлению своему замечал, когда к нему или к отцу его приезжали люди свежие из Петербурга, из самого водоворота жизни, что эти люди, в знании всего совершающегося во внешней и внутренней политике, далеко отстали от него, сидящего безвыездно в деревне.
В этой статье находятся составы, заявленные на Чемпионат мира по футболу 1966 федерациями соответствующих стран.
Максимально разрешённое количество футболистов в заявке — 22.
| Группа 1 | Группа 2 | Группа 3 | Группа 4 |
|---|---|---|---|
 Англия  Уругвай  Мексика  Франция
|
 ФРГ  Аргентина  Испания  Швейцария
|
 Португалия  Венгрия  Бразилия  Болгария
|
 СССР  КНДР  Италия  Чили
|
Содержание
Группа 1
Англия
| № | Имя | Клуб | Дата рождения | Возраст | Игр | Голов |
|---|---|---|---|---|---|---|
| Вратари | ||||||
| 1 | Гордон Бэнкс | Лестер Сити |
30 декабря 1937 | 28 | 6 | -3 |
| 12 | Рон Спрингетт | Шеффилд Уэнсдей |
22 июля 1935 | 30 | - | - |
| 13 | Питер Бонетти | Челси |
27 сентября 1941 | 24 | - | - |
| Защитники | ||||||
| 2 | Джордж Коэн | Фулхэм |
22 октября 1939 | 26 | 6 | 0 |
| 3 | Рэй Уилсон | Эвертон |
17 декабря 1934 | 31 | 6 | 0 |
| 5 | Джек Чарльтон | Лидс Юнайтед |
8 мая 1935 | 31 | 6 | 0 |
| 6 | Бобби Мур | Вест Хэм Юнайтед |
12 апреля 1941 | 25 | 6 | 0 |
| 14 | Джимми Армфилд | Блэкпул |
21 сентября 1935 | 30 | - | - |
| 15 | Джерри Берн | Ливерпуль |
29 августа 1938 | 27 | - | - |
| 18 | Норман Хантер | Лидс Юнайтед |
29 октября 1943 | 22 | - | - |
| Полузащитники | ||||||
| 4 | Нобби Стайлз | Манчестер Юнайтед |
18 мая 1942 | 24 | 6 | 0 |
| 7 | Алан Болл | Блэкпул |
12 мая 1945 | 21 | 4 | 0 |
| 16 | Мартин Питерс | Вест Хэм Юнайтед |
8 ноября 1943 | 22 | 5 | 1 |
| 17 | Рон Флауэрс | Вулверхэмптон Уондерерс |
28 июля 1934 | 31 | - | - |
| 20 | Иан Каллагэн | Ливерпуль |
10 апреля 1942 | 24 | 1 | 0 |
| Нападающие | ||||||
| 8 | Джимми Гривз | Тоттенхэм Хотспур |
20 февраля 1940 | 26 | 3 | 0 |
| 9 | Бобби Чарльтон | Манчестер Юнайтед |
11 октября 1937 | 28 | 6 | 3 |
| 10 | Джефф Херст | Вест Хэм Юнайтед |
8 декабря 1941 | 24 | 3 | 4 |
| 11 | Джон Коннелли | Манчестер Юнайтед |
18 июля 1938 | 27 | 1 | 0 |
| 19 | Терри Пейн | Саутгемптон |
23 марта 1939 | 27 | 1 | 0 |
| 21 | Роджер Хант | Ливерпуль |
20 июля 1938 | 27 | 6 | 3 |
| 22 | Джордж Истхем | Арсенал Лондон |
23 сентября 1936 | 29 | - | - |
| Главный тренер | ||||||
|
Альф Рамсей | 22 января 1920 | 46 | |||
Уругвай
| № | Имя | Клуб | Дата рождения | Возраст | Игр | Голов |
|---|---|---|---|---|---|---|
| Вратари | ||||||
| 1 | Ладислао Мазуркевич | Пеньяроль |
14 февраля 1945 | 21 | 4 | -5 |
| 12 | Роберто Соса | Насьональ |
14 июня 1935 | 31 | - | - |
| 22 | Вальтер Тайбо | Пеньяроль |
7 марта 1931 | 35 | - | - |
| Защитники | ||||||
| 2 | Орасио Троче | Пеньяроль |
4 февраля 1935 | 31 | 4 | 0 |
| 3 | Хорхе Манисера | Насьональ |
4 ноября 1938 | 27 | 4 | 0 |
| 4 | Пабло Форлан | Пеньяроль |
14 июля 1945 | 20 | - | - |
| 5 | Нестор Гонсальвес | Пеньяроль |
27 апреля 1936 | 30 | 4 | 0 |
| 13 | Нельсон Диас | Пеньяроль |
12 января 1942 | 24 | - | - |
| 15 | Луис Убиньяс | Рампла Хуниорс |
7 июня 1940 | 26 | 4 | 0 |
| 20 | Луис Рамос | Насьональ |
9 октября 1939 | 26 | - | - |
| Полузащитники | ||||||
| 6 | Омар Каэтано | Пеньяроль |
8 ноября 1938 | 27 | 4 | 0 |
| 7 | Хулио Сесар Кортес | Пеньяроль |
29 марта 1941 | 25 | 4 | 1 |
| 14 | Эмилио Альварес | Насьональ |
10 февраля 1939 | 27 | - | - |
| 16 | Элисео Альварес | Рампла Хуниорс |
9 августа 1940 | 25 | - | - |
| 19 | Эктор Сильва | Пеньяроль |
1 февраля 1940 | 26 | 2 | 0 |
| 21 | Виктор Эспарраго | Насьональ |
6 октября 1944 | 21 | - | - |
| Нападающие | ||||||
| 8 | Хосе Уррусменди | Насьональ |
25 августа 1944 | 21 | - | - |
| 9 | Хосе Сасия | Дефенсор |
27 декабря 1933 | 32 | 2 | 0 |
| 10 | Педро Роча | Пеньяроль |
3 декабря 1942 | 23 | 4 | 1 |
| 11 | Доминго Перес | Насьональ |
7 июня 1936 | 30 | 4 | 0 |
| 17 | Эктор Сальва | Данубио |
27 ноября 1939 | 26 | 1 | 0 |
| 18 | Мильтон Вьера | Насьональ |
11 мая 1946 | 20 | 3 | 0 |
| Главный тренер | ||||||
|
Ондино Вьера | 10 сентября 1901 | 64 | |||
Мексика
| № | Имя | Клуб | Дата рождения | Возраст | Игр | Голов |
|---|---|---|---|---|---|---|
| Вратари | ||||||
| 1 | Антонио Карбахаль | Леон |
7 июня 1929 | 37 | 1 | 0 |
| 12 | Игнасио Кальдерон | Гвадалахара |
13 декабря 1943 | 22 | 2 | -3 |
| 22 | Хавьер Варгас | Атлас |
22 ноября 1941 | 24 | - | - |
| Защитники | ||||||
| 2 | Артуро Чайрес | Гвадалахара |
14 марта 1937 | 29 | 3 | 0 |
| 3 | Густаво Пенья | Оро |
22 ноября 1941 | 24 | 3 | 0 |
| 4 | Хесус дель Муро | Веракрус |
30 ноября 1937 | 28 | 1 | 0 |
| 5 | Игнасио Хауреги | Монтеррей |
31 июля 1938 | 27 | 1 | 0 |
| 13 | Хосе Луис Гонсалес | УНАМ Пумас |
14 сентября 1942 | 23 | - | - |
| 14 | Габриэль Нуньес | Сакатепек |
6 февраля 1942 | 24 | 3 | 0 |
| Полузащитники | ||||||
| 6 | Исидоро Диас | Гвадалахара |
14 марта 1940 | 26 | 3 | 0 |
| 9 | Эрнесто Сиснерос | Атлас |
26 октября 1940 | 25 | 1 | 0 |
| 15 | Гильермо Эрнандес | Атлас |
25 июня 1942 | 24 | 3 | 0 |
| 16 | Луис Регейро | УНАМ Пумас |
22 декабря 1943 | 22 | - | - |
| 17 | Магдалено Меркадо | Атлас |
4 апреля 1944 | 22 | 2 | 0 |
| Нападающие | ||||||
| 7 | Фелипе Рувалькаба | Оро |
16 февраля 1941 | 25 | - | - |
| 8 | Аарон Падилья | УНАМ Пумас |
10 июля 1942 | 24 | 3 | 0 |
| 10 | Хавьер Фрагосо | Америка Мехико |
19 апреля 1942 | 24 | 1 | 0 |
| 11 | Франсиско Хара | Гвадалахара |
3 февраля 1941 | 25 | - | - |
| 18 | Элиас Муньос | УНАМ Пумас |
3 ноября 1941 | 24 | - | - |
| 19 | Сальвадор Рейес | Гвадалахара |
20 сентября 1936 | 29 | 3 | 0 |
| 20 | Энрике Борха | УНАМ Пумас |
30 декабря 1945 | 20 | 3 | 1 |
| 21 | Рамиро Наварро | Оро |
25 мая 1943 | 23 | - | - |
| Главный тренер | ||||||
|
Игнасио Трельес | 31 июля 1919 | 46 | |||
Франция
| № | Имя | Клуб | Дата рождения | Возраст | Игр | Голов |
|---|---|---|---|---|---|---|
| Вратари | ||||||
| 1 | Марсель Обур | Олимпик Лион |
17 июня 1940 | 26 | 3 | -5 |
| 21 | Жорж Карню | Стад Франсе |
13 августа 1942 | 23 | - | - |
| 22 | Джонни Шут | Страсбур |
7 декабря 1941 | 24 | - | - |
| Защитники | ||||||
| 5 | Бернар Боскье | Сошо |
19 июня 1942 | 24 | 3 | 0 |
| 6 | Робер Будзинский | Нант |
21 мая 1940 | 26 | 3 | 0 |
| 7 | Андре Шорда | Бордо |
20 февраля 1938 | 28 | - | - |
| 11 | Габриэль де Мишель | Нант |
6 марта 1941 | 25 | 1 | 0 |
| 12 | Жан Джоркаефф | Олимпик Лион |
27 октября 1939 | 26 | 3 | 0 |
| Полузащитники | ||||||
| 2 | Марсель Артелеса | Монако |
2 июля 1938 | 28 | 3 | 0 |
| 4 | Жозеф Боннель | Валансьен |
4 января 1939 | 27 | 3 | 0 |
| 15 | Ив Эрбе | Седан |
17 августа 1945 | 20 | 2 | 0 |
| 16 | Робер Эрбен | Сент-Этьен |
30 марта 1939 | 27 | 2 | 0 |
| 17 | Люсьен Мюллер |  Барселона |
3 сентября 1934 | 31 | - | - |
| 18 | Жан-Клод Пьюми | Валансьен |
27 мая 1940 | 26 | - | - |
| Нападающие | ||||||
| 3 | Эдмон Барафф | Тулуза |
19 октября 1942 | 23 | - | - |
| 8 | Нестор Комбен | Варезе |
29 декабря 1940 | 25 | 1 | 0 |
| 9 | Дидье Куэку | Бордо |
25 июля 1944 | 21 | - | - |
| 10 | Эктор де Бургуан | Бордо |
23 июля 1934 | 31 | 1 | 1 |
| 13 | Филипп Гонде | Нант |
17 мая 1942 | 24 | 3 | 0 |
| 14 | Жерар Хауссер | Страсбур |
18 марта 1939 | 27 | 3 | 1 |
| 19 | Лоран Робуши | Бордо |
5 октября 1935 | 30 | - | - |
| 20 | Жак Симон | Нант |
25 марта 1941 | 25 | 2 | 0 |
| Главный тренер | ||||||
|
Анри Герен | 27 августа 1921 | 44 | |||
Группа 2
ФРГ
| № | Имя | Клуб | Дата рождения | Возраст | Игр | Голов |
|---|---|---|---|---|---|---|
| Вратари | ||||||
| 1 | Ханс Тильковски | Боруссия Дортмунд |
12 июля 1935 | 30 | 6 | -6 |
| 21 | Гюнтер Бернард | Вердер |
4 ноября 1939 | 26 | - | - |
| 22 | Зепп Майер | Бавария Мюнхен |
28 февраля 1944 | 22 | - | - |
| Защитники | ||||||
| 2 | Хорст-Дитер Хёттгес | Вердер |
10 сентября 1943 | 22 | 5 | 0 |
| 3 | Карл-Хайнц Шнеллингер | Милан |
31 марта 1939 | 27 | 6 | 0 |
| 5 | Вилли Шульц | Гамбург |
4 октября 1938 | 27 | 6 | 0 |
| 6 | Вольфганг Вебер | Кёльн |
26 июня 1944 | 22 | 6 | 1 |
| 14 | Фридель Луц | Айнтрахт Франкфурт |
21 января 1939 | 27 | 1 | 0 |
| 15 | Бернд Патцке | Мюнхен 1860 |
14 марта 1943 | 23 | - | - |
| 17 | Вольфганг Пауль | Боруссия Дортмунд |
25 января 1940 | 26 | - | - |
| 18 | Клаус-Дитер Зилофф | Штутгарт |
27 февраля 1942 | 24 | - | - |
| Полузащитники | ||||||
| 4 | Франц Беккенбауэр | Бавария Мюнхен |
11 сентября 1945 | 20 | 6 | 4 |
| 7 | Альберт Брюлльс | Брешиа |
26 марта 1937 | 29 | 2 | 0 |
| 8 | Хельмут Халлер | Болонья |
21 июля 1939 | 26 | 5 | 6 |
| 12 | Вольфганг Оверат | Кёльн |
29 сентября 1943 | 22 | 6 | 0 |
| 16 | Макс Лоренц | Вердер |
19 августа 1939 | 26 | - | - |
| Нападающие | ||||||
| 9 | Уве Зеелер | Гамбург |
5 ноября 1936 | 29 | 6 | 2 |
| 10 | Зигфрид Хельд | Боруссия Дортмунд |
7 августа 1942 | 23 | 6 | 1 |
| 11 | Лотар Эммерих | Боруссия Дортмунд |
29 ноября 1941 | 24 | 4 | 1 |
| 13 | Хайнц Хорниг | Кёльн |
28 сентября 1937 | 28 | - | - |
| 19 | Вернер Кремер | Майдерихер |
23 января 1940 | 26 | 1 | 0 |
| 20 | Юрген Грабовски | Айнтрахт Франкфурт |
7 июля 1944 | 22 | - | - |
| Главный тренер | ||||||
|
Хельмут Шён | 15 сентября 1915 | 50 | |||
Аргентина
Испания
| № | Имя | Клуб | Дата рождения | Возраст | Игр | Голов |
|---|---|---|---|---|---|---|
| Вратари | ||||||
| 1 | Хосе Анхель Ирибар | Атлетик Бильбао |
1 марта 1943 | 23 | 3 | -5 |
| 12 | Антонио Бетанкорт | Реал Мадрид |
13 марта 1937 | 29 | - | - |
| 13 | Мигель Рейна | Кордова |
21 января 1946 | 20 | - | - |
| Защитники | ||||||
| 2 | Мануэль Санчис | Реал Мадрид |
26 марта 1938 | 28 | 3 | 1 |
| 3 | Эладио | Барселона |
18 ноября 1940 | 25 | 1 | 0 |
| 14 | Фелисьяно Ривилья | Атлетико Мадрид |
21 августа 1936 | 29 | - | - |
| 15 | Северино Рейха | Реал Сарагоса |
25 ноября 1938 | 27 | 2 | 0 |
| 16 | Фернандо Оливелья | Барселона |
22 июня 1936 | 30 | - | - |
| 21 | Аделардо | Атлетико Мадрид |
26 сентября 1939 | 26 | 1 | 0 |
| Полузащитники | ||||||
| 4 | Луис Дель Соль | Ювентус |
6 апреля 1935 | 31 | 2 | 0 |
| 5 | Соко | Реал Мадрид |
31 июля 1939 | 26 | 3 | 0 |
| 6 | Хесус Глариа | Атлетико Мадрид |
2 января 1942 | 24 | 1 | 0 |
| 10 | Луис Суарес | Интернационале |
2 мая 1935 | 31 | 2 | 0 |
| 17 | Гальего | Барселона |
4 марта 1944 | 22 | 3 | 0 |
| 18 | Пирри | Реал Мадрид |
11 марта 1945 | 21 | 2 | 1 |
| Нападающие | ||||||
| 7 | Хосе Уфарте | Атлетико Мадрид |
17 мая 1941 | 25 | 1 | 0 |
| 8 | Амансио | Реал Мадрид |
16 октября 1939 | 26 | 2 | 1 |
| 9 | Марселино | Реал Сарагоса |
29 апреля 1940 | 26 | 1 | 0 |
| 11 | Франсиско Хенто | Реал Мадрид |
21 октября 1933 | 32 | 2 | 0 |
| 19 | Хосеп Фусте | Барселона |
15 апреля 1941 | 25 | 1 | 1 |
| 20 | Хоакин Пейро | Интернационале |
29 января 1936 | 30 | 2 | 0 |
| 22 | Карлос Лапетра | Реал Сарагоса |
29 ноября 1938 | 27 | 1 | 0 |
| Главный тренер | ||||||
|
Хосе Вильялонга | 12 декабря 1919 | 46 | |||
Швейцария
| № | Имя | Клуб | Дата рождения | Возраст | Игр | Голов |
|---|---|---|---|---|---|---|
| Вратари | ||||||
| 1 | Карл Эльсенер | Лозанна |
13 августа 1934 | 31 | 2 | -7 |
| 12 | Лео Айхман | Ла-Шо-де-Фон |
24 декабря 1936 | 29 | 1 | -2 |
| 22 | Марио Проспери | Лугано |
4 августа 1945 | 20 | - | - |
| Защитники | ||||||
| 2 | Вилли Аллеман | Гренхен |
10 июня 1942 | 24 | - | - |
| 3 | Курт Армбрустер | Лозанна |
16 сентября 1934 | 31 | 2 | 0 |
| 5 | Рене Бродман | Цюрих |
25 октября 1933 | 32 | 2 | 0 |
| 7 | Хансрюди Фюрер | Янг Бойз |
24 декабря 1937 | 28 | 3 | 0 |
| 9 | Андре Гробети | Лозанна |
22 июня 1933 | 33 | 1 | 0 |
| 14 | Вернер Лаймгрубер | Цюрих |
2 сентября 1934 | 31 | 1 | 0 |
| 18 | Хайнц Шнайтер | Янг Бойз |
12 апреля 1935 | 31 | 1 | 0 |
| 19 | Ксавье Стьерли | Цюрих |
29 октября 1940 | 25 | 2 | 0 |
| 20 | Эли Таккелла | Лозанна |
25 мая 1936 | 30 | 1 | 0 |
| Полузащитники | ||||||
| 4 | Хайнц Бени | Цюрих |
18 ноября 1936 | 29 | 3 | 0 |
| 6 | Рихард Дюрр | Лозанна |
1 декабря 1938 | 27 | 1 | 0 |
| 11 | Коби Кун | Цюрих |
12 октября 1943 | 22 | 2 | 0 |
| 15 | Карл Одерматт | Базель |
17 декабря 1942 | 23 | 1 | 0 |
| Нападающие | ||||||
| 8 | Витторе Готтарди | Лугано |
24 сентября 1941 | 24 | 2 | 0 |
| 10 | Роберт Хосп | Лозанна |
13 декабря 1939 | 26 | 3 | 0 |
| 13 | Фриц Кюнцли | Цюрих |
8 января 1946 | 20 | 2 | 0 |
| 16 | Рене-Пьер Кентен | Сьон |
5 августа 1943 | 22 | 2 | 1 |
| 17 | Жан-Клод Шиндельхольц | Серветт |
11 октября 1940 | 25 | 1 | 0 |
| 21 | Жорж Вюйёмье | Лозанна |
21 сентября 1944 | 21 | - | - |
| Главный тренер | ||||||
|
Альфредо Фони | 20 января 1911 | 55 | |||
Группа 3
Португалия
| № | Имя | Клуб | Дата рождения | Возраст | Игр | Голов |
|---|---|---|---|---|---|---|
| Вратари | ||||||
| 1 | Америку | Порту |
6 марта 1933 | 33 | - | - |
| 2 | Карвалью | Спортинг Лиссабон |
18 апреля 1937 | 29 | 1 | -1 |
| 3 | Жозе Перейра | Белененсиш |
15 сентября 1931 | 34 | 5 | -7 |
| Защитники | ||||||
| 4 | Висенти | Белененсиш |
24 сентября 1935 | 30 | 4 | 0 |
| 5 | Жерману | Бенфика |
18 января 1933 | 33 | 1 | 0 |
| 9 | Илариу | Спортинг Лиссабон |
19 марта 1939 | 27 | 6 | 0 |
| 14 | Круш | Бенфика |
12 августа 1940 | 25 | - | - |
| 17 | Мораиш | Спортинг Лиссабон |
6 марта 1935 | 31 | 3 | 0 |
| 20 | Алешандре Баптишта | Спортинг Лиссабон |
17 февраля 1941 | 25 | 5 | 0 |
| 21 | Жозе Карлуш | Спортинг Лиссабон |
22 сентября 1941 | 24 | 2 | 0 |
| 22 | Алберту Фешта | Порту |
21 июля 1939 | 26 | 3 | 0 |
| Полузащитники | ||||||
| 6 | Фернанду Периш | Спортинг Лиссабон |
8 января 1942 | 24 | - | - |
| 10 | Колуна | Бенфика |
6 августа 1935 | 30 | 6 | 0 |
| 16 | Жайми Граса | Витория Сетубал |
10 января 1942 | 24 | 6 | 0 |
| 19 | Куштодиу Пинту | Порту |
9 февраля 1942 | 24 | - | - |
| Нападающие | ||||||
| 7 | Эрнешту | Спортинг Лиссабон |
6 июля 1937 | 29 | - | - |
| 8 | Лоренсу | Спортинг Лиссабон |
8 апреля 1942 | 24 | - | - |
| 11 | Симойнш | Бенфика |
14 декабря 1943 | 22 | 6 | 1 |
| 12 | Жозе Аугушту | Бенфика |
13 апреля 1937 | 29 | 6 | 3 |
| 13 | Эйсебио | Бенфика |
25 января 1942 | 24 | 6 | 9 |
| 15 | Мануэл Дуарти | Лейшойнш |
20 мая 1943 | 23 | - | - |
| 18 | Жозе Торриш | Бенфика |
8 сентября 1938 | 27 | 6 | 3 |
| Главный тренер | ||||||
|
Отто Глория | 9 января 1917 | 49 | |||
Венгрия
| № | Имя | Клуб | Дата рождения | Возраст | Игр | Голов |
|---|---|---|---|---|---|---|
| Вратари | ||||||
| 1 | Анталь Сентмихайи | Уйпешт |
13 июня 1939 | 27 | 1 | -3 |
| 21 | Йожеф Гелеи | Татабанья |
29 июня 1938 | 28 | 3 | -4 |
| 22 | Иштван Геци | Ференцварош |
13 июня 1944 | 22 | - | - |
| Защитники | ||||||
| 2 | Бенё Капоста | Уйпешт |
7 июня 1942 | 24 | 4 | 0 |
| 3 | Шандор Матраи | Ференцварош |
20 ноября 1932 | 33 | 4 | 0 |
| 4 | Кальман Шовари | Уйпешт |
21 декабря 1940 | 25 | 1 | 0 |
| 5 | Кальман Месёй | Вашаш |
16 июля 1941 | 24 | 4 | 2 |
| 17 | Густав Сепеши | Татабанья |
17 июля 1939 | 26 | 3 | 0 |
| 18 | Кальман Ихас | Вашаш |
6 декабря 1941 | 24 | - | - |
| Полузащитники | ||||||
| 6 | Ференц Шипош | Гонвед |
13 декабря 1932 | 33 | 4 | 0 |
| 8 | Золтан Варга | Ференцварош |
1 января 1945 | 21 | - | - |
| 13 | Имре Матес | Вашаш |
25 марта 1937 | 29 | 2 | 0 |
| 14 | Иштван Надь | МТК |
14 апреля 1939 | 27 | - | - |
| Нападающие | ||||||
| 7 | Ференц Бене | Уйпешт |
17 декабря 1944 | 21 | 4 | 4 |
| 9 | Флориан Альберт | Ференцварош |
15 сентября 1941 | 24 | 4 | 0 |
| 10 | Янош Фаркаш | Вашаш |
27 марта 1942 | 24 | 4 | 1 |
| 11 | Дьюла Ракоши | Ференцварош |
9 октября 1938 | 27 | 4 | 0 |
| 12 | Мате Феньвеши | Ференцварош |
20 сентября 1933 | 32 | - | - |
| 15 | Дежё Мольнар | Вашаш |
2 декабря 1939 | 26 | - | - |
| 16 | Лайош Тихи | Гонвед |
21 марта 1935 | 31 | - | - |
| 19 | Лайош Пушкаш | Вашаш |
3 августа 1944 | 21 | - | - |
| 20 | Анталь Надь | Гонвед |
16 июня 1944 | 22 | 2 | 0 |
| Главный тренер | ||||||
|
Лайош Бароти | 19 августа 1914 | 51 | |||
Бразилия
| № | Имя | Клуб | Дата рождения | Возраст | Игр | Голов |
|---|---|---|---|---|---|---|
| Вратари | ||||||
| 1 | Жилмар | Сантос |
22 августа 1930 | 35 | 2 | -3 |
| 12 | Манга | Ботафого |
26 апреля 1937 | 27 | 1 | -3 |
| Защитники | ||||||
| 2 | Джалма Сантос | Палмейрас |
27 февраля 1929 | 37 | 2 | 0 |
| 3 | Фиделис | Бангу |
13 марта 1944 | 22 | 1 | 0 |
| 4 | Беллини | Сан-Паулу |
7 июня 1930 | 36 | 2 | 0 |
| 5 | Брито | Васко да Гама |
9 августа 1939 | 26 | 1 | 0 |
| 6 | Алтаир | Флуминенсе |
22 января 1938 | 28 | 2 | 0 |
| 7 | Орландо | Сантос |
20 сентября 1935 | 30 | 1 | 0 |
| 8 | Пауло Энрике | Фламенго |
5 января 1943 | 23 | 2 | 0 |
| 9 | Рилдо | Ботафого |
23 января 1942 | 24 | 1 | 1 |
| Полузащитники | ||||||
| 11 | Жерсон | Ботафого |
11 января 1941 | 25 | 1 | 0 |
| 13 | Денилсон | Флуминенсе |
28 марта 1943 | 23 | 2 | 0 |
| 14 | Лима | Сантос |
18 января 1942 | 24 | 3 | 0 |
| 15 | Зито | Сантос |
8 августа 1932 | 33 | - | - |
| 20 | Тостао | Крузейро |
25 января 1947 | 19 | 1 | 1 |
| Нападающие | ||||||
| 10 | Пеле | Сантос |
23 октября 1940 | 25 | 2 | 1 |
| 16 | Гарринча | Коринтианс |
28 октября 1933 | 32 | 2 | 1 |
| 17 | Жаирзиньо | Ботафого |
25 декабря 1944 | 21 | 3 | 0 |
| 18 | Алсиндо | Гремио |
16 декабря 1945 | 20 | 2 | 0 |
| 19 | Силва | Фламенго |
2 января 1940 | 26 | 1 | 0 |
| 21 | Парана | Сан-Паулу |
21 марта 1942 | 24 | 1 | 0 |
| 22 | Эду | Сантос |
6 августа 1949 | 16 | - | - |
| Главный тренер | ||||||
|
Висенте Феола | 1 ноября 1909 | 56 | |||
Болгария
| № | Имя | Клуб | Дата рождения | Возраст | Игр | Голов |
|---|---|---|---|---|---|---|
| Вратари | ||||||
| 1 | Георги Найденов | ЦСКА София |
21 декабря 1931 | 34 | 2 | -5 |
| 21 | Симеон Симеонов | Славия София |
26 апреля 1946 | 20 | 1 | -3 |
| 22 | Иван Деянов | Локомотив София |
16 декабря 1937 | 28 | - | - |
| Защитники | ||||||
| 2 | Александар Шаламанов | Славия София |
4 сентября 1941 | 24 | 2 | 0 |
| 3 | Иван Вуцов | Левски |
14 декабря 1939 | 26 | 3 | 0 |
| 4 | Борис Гаганелов | ЦСКА София |
7 октября 1941 | 24 | 3 | 0 |
| 5 | Димитр Пенев | ЦСКА София |
12 июля 1945 | 20 | 3 | 0 |
| 6 | Добромир Жечев | Спартак София |
12 ноября 1942 | 23 | 3 | 0 |
| 12 | Васил Методиев | Локомотив София |
6 января 1935 | 31 | - | - |
| 15 | Димитр Ларгов | Славия София |
10 сентября 1936 | 29 | 1 | 0 |
| 19 | Виден Апостолов | Ботев Пловдив |
17 октября 1941 | 24 | - | - |
| Полузащитники | ||||||
| 7 | Динко Дерменджиев | Ботев Пловдив |
2 июня 1941 | 25 | 2 | 0 |
| 8 | Стоян Китов | Спартак София |
27 августа 1938 | 27 | 1 | 0 |
| 18 | Евгени Янчовский | Берое |
5 сентября 1939 | 26 | - | - |
| 20 | Иван Давидов | Славия София |
5 октября 1943 | 22 | 1 | 0 |
| Нападающие | ||||||
| 9 | Георги Аспарухов | Левски |
4 мая 1943 | 23 | 3 | 1 |
| 10 | Петр Жеков | Берое |
10 октября 1944 | 21 | 1 | 0 |
| 11 | Иван Колев | ЦСКА София |
1 ноября 1930 | 35 | 2 | 0 |
| 13 | Димитр Якимов | ЦСКА София |
12 августа 1941 | 24 | 3 | 0 |
| 14 | Никола Котков | Локомотив София |
9 декабря 1938 | 27 | 1 | 0 |
| 16 | Александр Костов | Левски |
5 марта 1938 | 28 | 1 | 0 |
| 17 | Стефан Абаджиев | Левски |
3 июля 1934 | 32 | - | - |
| Главный тренер | ||||||
 |
Рудольф Вытлачил | 9 февраля 1912 | 54 | |||
Группа 4
СССР
КНДР
| № | Имя | Клуб | Дата рождения | Возраст | Игр | Голов |
|---|---|---|---|---|---|---|
| Вратари | ||||||
| 1 | Ли Чхан Мён | Кигванчха |
2 января 1947 | 19 | 4 | -9 |
| 21 | Ли Гын Хак | Моранбон |
7 июля 1940 | 26 | - | - |
| Защитники | ||||||
| 2 | Пак Ли Соп | Амноккан |
6 января 1944 | 22 | 2 | 0 |
| 3 | Син Ён Гю | Моранбон |
30 марта 1942 | 24 | 4 | 0 |
| 4 | Кан Бон Чхиль | 25 апреля |
7 ноября 1943 | 22 | 1 | 0 |
| 5 | Лим Джун Сон | Моранбон |
16 июля 1943 | 22 | 3 | 0 |
| 13 | О Юн Гён | 8 августа |
6 августа 1941 | 24 | 3 | 0 |
| 14 | Ха Джон Ун | 8 августа |
20 апреля 1942 | 24 | 2 | 0 |
| 19 | Ким Ён Гиль | Родонджа |
29 января 1944 | 22 | - | - |
| 20 | Лю Чхан Гиль | Кигванчха |
5 ноября 1940 | 25 | - | - |
| Полузащитники | ||||||
| 6 | Им Сын Хви | 25 апреля |
3 февраля 1946 | 20 | 4 | 0 |
| 7 | Пак Ду Ик | Моранбон |
17 марта 1942 | 24 | 4 | 1 |
| 8 | Пак Сын Джин | Моранбон |
11 января 1941 | 25 | 4 | 2 |
| 9 | Ан Се Бок | Амноккан |
29 октября 1946 | 19 | - | - |
| 11 | Хан Бон Джин | 25 апреля |
2 сентября 1945 | 20 | 4 | 0 |
| 18 | Ке Сын Ун | Родонджа |
26 декабря 1943 | 22 | - | - |
| 22 | Ли Чхи Ан | 25 апреля |
7 июля 1945 | 21 | - | - |
| Нападающие | ||||||
| 10 | Кан Рён Юн | Родонджа |
25 апреля 1942 | 24 | 1 | 0 |
| 12 | Ким Сын Иль | Моранбон |
2 сентября 1945 | 20 | 2 | 0 |
| 15 | Ян Сын Гук | Кигванчха |
19 августа 1944 | 21 | 2 | 1 |
| 16 | Ли Дон Ун | Родонджа |
4 июля 1945 | 21 | 3 | 1 |
| 17 | Ким Бон Хван | Кигванчха |
4 июля 1939 | 27 | 1 | 0 |
| Главный тренер | ||||||
|
Мён Рэ Хён | 14 апреля 1926 | 40 | |||
Италия
| № | Имя | Клуб | Дата рождения | Возраст | Игр | Голов |
|---|---|---|---|---|---|---|
| Вратари | ||||||
| 1 | Энрико Альбертози | Фиорентина |
2 ноября 1939 | 26 | 3 | -2 |
| 2 | Роберто Андзолин | Ювентус |
18 апреля 1938 | 28 | - | - |
| 18 | Пьерлуиджи Пиццабалла | Аталанта |
14 сентября 1939 | 26 | - | - |
| Защитники | ||||||
| 5 | Тарчизио Бурньич | Интернационале |
25 апреля 1939 | 27 | 2 | 0 |
| 6 | Джачинто Факкетти | Интернационале |
18 июля 1942 | 23 | 3 | 0 |
| 8 | Аристиде Гуарнери | Интернационале |
7 марта 1938 | 28 | 1 | 0 |
| 9 | Франческо Янич | Болонья |
27 марта 1937 | 29 | 1 | 0 |
| 11 | Спартако Ландини | Интернационале |
31 января 1944 | 22 | 1 | 0 |
| 21 | Роберто Розато | Торино |
18 августа 1943 | 22 | 2 | 0 |
| 22 | Сандро Сальвадоре | Ювентус |
29 ноября 1939 | 26 | 2 | 0 |
| Полузащитники | ||||||
| 4 | Джакомо Бульгарелли | Болонья |
24 октября 1940 | 25 | 3 | 0 |
| 7 | Романо Фольи | Болонья |
21 января 1938 | 28 | 1 | 0 |
| 10 | Антонио Юлиано | Наполи |
1 января 1943 | 23 | - | - |
| 12 | Джанфранко Леончини | Ювентус |
25 сентября 1939 | 26 | 1 | 0 |
| 13 | Джованни Лодетти | Милан |
10 августа 1942 | 23 | 2 | 0 |
| 14 | Сандро Маццола | Интернационале |
8 ноября 1942 | 23 | 3 | 1 |
| 19 | Джанни Ривера | Милан |
18 августа 1943 | 22 | 2 | 0 |
| 20 | Франческо Риццо | Кальяри |
30 мая 1943 | 23 | - | - |
| Нападающие | ||||||
| 3 | Паоло Баризон | Рома |
23 июня 1936 | 30 | 2 | 1 |
| 15 | Луиджи Мерони | Торино |
24 февраля 1943 | 23 | 1 | 0 |
| 16 | Эцио Паскутти | Болонья |
1 июня 1937 | 29 | 1 | 0 |
| 17 | Марино Перани | Болонья |
27 октября 1939 | 26 | 2 | 0 |
| Главный тренер | ||||||
|
Эдмондо Фаббри | 16 ноября 1921 | 44 | |||
Чили
Напишите отзыв о статье "Чемпионат мира по футболу 1966 (составы)"
Примечания
Ссылки
| ||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Чемпионат мира по футболу 1966 (составы)
– Кто тут ходит за больными? – спросил он фельдшера. В это время из соседней комнаты вышел фурштадский солдат, больничный служитель, и отбивая шаг вытянулся перед Ростовым.– Здравия желаю, ваше высокоблагородие! – прокричал этот солдат, выкатывая глаза на Ростова и, очевидно, принимая его за больничное начальство.
– Убери же его, дай ему воды, – сказал Ростов, указывая на казака.
– Слушаю, ваше высокоблагородие, – с удовольствием проговорил солдат, еще старательнее выкатывая глаза и вытягиваясь, но не трогаясь с места.
– Нет, тут ничего не сделаешь, – подумал Ростов, опустив глаза, и хотел уже выходить, но с правой стороны он чувствовал устремленный на себя значительный взгляд и оглянулся на него. Почти в самом углу на шинели сидел с желтым, как скелет, худым, строгим лицом и небритой седой бородой, старый солдат и упорно смотрел на Ростова. С одной стороны, сосед старого солдата что то шептал ему, указывая на Ростова. Ростов понял, что старик намерен о чем то просить его. Он подошел ближе и увидал, что у старика была согнута только одна нога, а другой совсем не было выше колена. Другой сосед старика, неподвижно лежавший с закинутой головой, довольно далеко от него, был молодой солдат с восковой бледностью на курносом, покрытом еще веснушками, лице и с закаченными под веки глазами. Ростов поглядел на курносого солдата, и мороз пробежал по его спине.
– Да ведь этот, кажется… – обратился он к фельдшеру.
– Уж как просили, ваше благородие, – сказал старый солдат с дрожанием нижней челюсти. – Еще утром кончился. Ведь тоже люди, а не собаки…
– Сейчас пришлю, уберут, уберут, – поспешно сказал фельдшер. – Пожалуйте, ваше благородие.
– Пойдем, пойдем, – поспешно сказал Ростов, и опустив глаза, и сжавшись, стараясь пройти незамеченным сквозь строй этих укоризненных и завистливых глаз, устремленных на него, он вышел из комнаты.
Пройдя коридор, фельдшер ввел Ростова в офицерские палаты, состоявшие из трех, с растворенными дверями, комнат. В комнатах этих были кровати; раненые и больные офицеры лежали и сидели на них. Некоторые в больничных халатах ходили по комнатам. Первое лицо, встретившееся Ростову в офицерских палатах, был маленький, худой человечек без руки, в колпаке и больничном халате с закушенной трубочкой, ходивший в первой комнате. Ростов, вглядываясь в него, старался вспомнить, где он его видел.
– Вот где Бог привел свидеться, – сказал маленький человек. – Тушин, Тушин, помните довез вас под Шенграбеном? А мне кусочек отрезали, вот… – сказал он, улыбаясь, показывая на пустой рукав халата. – Василья Дмитриевича Денисова ищете? – сожитель! – сказал он, узнав, кого нужно было Ростову. – Здесь, здесь и Тушин повел его в другую комнату, из которой слышался хохот нескольких голосов.
«И как они могут не только хохотать, но жить тут»? думал Ростов, всё слыша еще этот запах мертвого тела, которого он набрался еще в солдатском госпитале, и всё еще видя вокруг себя эти завистливые взгляды, провожавшие его с обеих сторон, и лицо этого молодого солдата с закаченными глазами.
Денисов, закрывшись с головой одеялом, спал не постели, несмотря на то, что был 12 й час дня.
– А, Г'остов? 3до'ово, здо'ово, – закричал он всё тем же голосом, как бывало и в полку; но Ростов с грустью заметил, как за этой привычной развязностью и оживленностью какое то новое дурное, затаенное чувство проглядывало в выражении лица, в интонациях и словах Денисова.
Рана его, несмотря на свою ничтожность, все еще не заживала, хотя уже прошло шесть недель, как он был ранен. В лице его была та же бледная опухлость, которая была на всех гошпитальных лицах. Но не это поразило Ростова; его поразило то, что Денисов как будто не рад был ему и неестественно ему улыбался. Денисов не расспрашивал ни про полк, ни про общий ход дела. Когда Ростов говорил про это, Денисов не слушал.
Ростов заметил даже, что Денисову неприятно было, когда ему напоминали о полке и вообще о той, другой, вольной жизни, которая шла вне госпиталя. Он, казалось, старался забыть ту прежнюю жизнь и интересовался только своим делом с провиантскими чиновниками. На вопрос Ростова, в каком положении было дело, он тотчас достал из под подушки бумагу, полученную из комиссии, и свой черновой ответ на нее. Он оживился, начав читать свою бумагу и особенно давал заметить Ростову колкости, которые он в этой бумаге говорил своим врагам. Госпитальные товарищи Денисова, окружившие было Ростова – вновь прибывшее из вольного света лицо, – стали понемногу расходиться, как только Денисов стал читать свою бумагу. По их лицам Ростов понял, что все эти господа уже не раз слышали всю эту успевшую им надоесть историю. Только сосед на кровати, толстый улан, сидел на своей койке, мрачно нахмурившись и куря трубку, и маленький Тушин без руки продолжал слушать, неодобрительно покачивая головой. В середине чтения улан перебил Денисова.
– А по мне, – сказал он, обращаясь к Ростову, – надо просто просить государя о помиловании. Теперь, говорят, награды будут большие, и верно простят…
– Мне просить государя! – сказал Денисов голосом, которому он хотел придать прежнюю энергию и горячность, но который звучал бесполезной раздражительностью. – О чем? Ежели бы я был разбойник, я бы просил милости, а то я сужусь за то, что вывожу на чистую воду разбойников. Пускай судят, я никого не боюсь: я честно служил царю, отечеству и не крал! И меня разжаловать, и… Слушай, я так прямо и пишу им, вот я пишу: «ежели бы я был казнокрад…
– Ловко написано, что и говорить, – сказал Тушин. Да не в том дело, Василий Дмитрич, – он тоже обратился к Ростову, – покориться надо, а вот Василий Дмитрич не хочет. Ведь аудитор говорил вам, что дело ваше плохо.
– Ну пускай будет плохо, – сказал Денисов. – Вам написал аудитор просьбу, – продолжал Тушин, – и надо подписать, да вот с ними и отправить. У них верно (он указал на Ростова) и рука в штабе есть. Уже лучше случая не найдете.
– Да ведь я сказал, что подличать не стану, – перебил Денисов и опять продолжал чтение своей бумаги.
Ростов не смел уговаривать Денисова, хотя он инстинктом чувствовал, что путь, предлагаемый Тушиным и другими офицерами, был самый верный, и хотя он считал бы себя счастливым, ежели бы мог оказать помощь Денисову: он знал непреклонность воли Денисова и его правдивую горячность.
Когда кончилось чтение ядовитых бумаг Денисова, продолжавшееся более часа, Ростов ничего не сказал, и в самом грустном расположении духа, в обществе опять собравшихся около него госпитальных товарищей Денисова, провел остальную часть дня, рассказывая про то, что он знал, и слушая рассказы других. Денисов мрачно молчал в продолжение всего вечера.
Поздно вечером Ростов собрался уезжать и спросил Денисова, не будет ли каких поручений?
– Да, постой, – сказал Денисов, оглянулся на офицеров и, достав из под подушки свои бумаги, пошел к окну, на котором у него стояла чернильница, и сел писать.
– Видно плетью обуха не пег'ешибешь, – сказал он, отходя от окна и подавая Ростову большой конверт. – Это была просьба на имя государя, составленная аудитором, в которой Денисов, ничего не упоминая о винах провиантского ведомства, просил только о помиловании.
– Передай, видно… – Он не договорил и улыбнулся болезненно фальшивой улыбкой.
Вернувшись в полк и передав командиру, в каком положении находилось дело Денисова, Ростов с письмом к государю поехал в Тильзит.
13 го июня, французский и русский императоры съехались в Тильзите. Борис Друбецкой просил важное лицо, при котором он состоял, о том, чтобы быть причислену к свите, назначенной состоять в Тильзите.
– Je voudrais voir le grand homme, [Я желал бы видеть великого человека,] – сказал он, говоря про Наполеона, которого он до сих пор всегда, как и все, называл Буонапарте.
– Vous parlez de Buonaparte? [Вы говорите про Буонапарта?] – сказал ему улыбаясь генерал.
Борис вопросительно посмотрел на своего генерала и тотчас же понял, что это было шуточное испытание.
– Mon prince, je parle de l'empereur Napoleon, [Князь, я говорю об императоре Наполеоне,] – отвечал он. Генерал с улыбкой потрепал его по плечу.
– Ты далеко пойдешь, – сказал он ему и взял с собою.
Борис в числе немногих был на Немане в день свидания императоров; он видел плоты с вензелями, проезд Наполеона по тому берегу мимо французской гвардии, видел задумчивое лицо императора Александра, в то время как он молча сидел в корчме на берегу Немана, ожидая прибытия Наполеона; видел, как оба императора сели в лодки и как Наполеон, приставши прежде к плоту, быстрыми шагами пошел вперед и, встречая Александра, подал ему руку, и как оба скрылись в павильоне. Со времени своего вступления в высшие миры, Борис сделал себе привычку внимательно наблюдать то, что происходило вокруг него и записывать. Во время свидания в Тильзите он расспрашивал об именах тех лиц, которые приехали с Наполеоном, о мундирах, которые были на них надеты, и внимательно прислушивался к словам, которые были сказаны важными лицами. В то самое время, как императоры вошли в павильон, он посмотрел на часы и не забыл посмотреть опять в то время, когда Александр вышел из павильона. Свидание продолжалось час и пятьдесят три минуты: он так и записал это в тот вечер в числе других фактов, которые, он полагал, имели историческое значение. Так как свита императора была очень небольшая, то для человека, дорожащего успехом по службе, находиться в Тильзите во время свидания императоров было делом очень важным, и Борис, попав в Тильзит, чувствовал, что с этого времени положение его совершенно утвердилось. Его не только знали, но к нему пригляделись и привыкли. Два раза он исполнял поручения к самому государю, так что государь знал его в лицо, и все приближенные не только не дичились его, как прежде, считая за новое лицо, но удивились бы, ежели бы его не было.
Борис жил с другим адъютантом, польским графом Жилинским. Жилинский, воспитанный в Париже поляк, был богат, страстно любил французов, и почти каждый день во время пребывания в Тильзите, к Жилинскому и Борису собирались на обеды и завтраки французские офицеры из гвардии и главного французского штаба.
24 го июня вечером, граф Жилинский, сожитель Бориса, устроил для своих знакомых французов ужин. На ужине этом был почетный гость, один адъютант Наполеона, несколько офицеров французской гвардии и молодой мальчик старой аристократической французской фамилии, паж Наполеона. В этот самый день Ростов, пользуясь темнотой, чтобы не быть узнанным, в статском платье, приехал в Тильзит и вошел в квартиру Жилинского и Бориса.
В Ростове, также как и во всей армии, из которой он приехал, еще далеко не совершился в отношении Наполеона и французов, из врагов сделавшихся друзьями, тот переворот, который произошел в главной квартире и в Борисе. Все еще продолжали в армии испытывать прежнее смешанное чувство злобы, презрения и страха к Бонапарте и французам. Еще недавно Ростов, разговаривая с Платовским казачьим офицером, спорил о том, что ежели бы Наполеон был взят в плен, с ним обратились бы не как с государем, а как с преступником. Еще недавно на дороге, встретившись с французским раненым полковником, Ростов разгорячился, доказывая ему, что не может быть мира между законным государем и преступником Бонапарте. Поэтому Ростова странно поразил в квартире Бориса вид французских офицеров в тех самых мундирах, на которые он привык совсем иначе смотреть из фланкерской цепи. Как только он увидал высунувшегося из двери французского офицера, это чувство войны, враждебности, которое он всегда испытывал при виде неприятеля, вдруг обхватило его. Он остановился на пороге и по русски спросил, тут ли живет Друбецкой. Борис, заслышав чужой голос в передней, вышел к нему навстречу. Лицо его в первую минуту, когда он узнал Ростова, выразило досаду.
– Ах это ты, очень рад, очень рад тебя видеть, – сказал он однако, улыбаясь и подвигаясь к нему. Но Ростов заметил первое его движение.
– Я не во время кажется, – сказал он, – я бы не приехал, но мне дело есть, – сказал он холодно…
– Нет, я только удивляюсь, как ты из полка приехал. – «Dans un moment je suis a vous», [Сию минуту я к твоим услугам,] – обратился он на голос звавшего его.
– Я вижу, что я не во время, – повторил Ростов.
Выражение досады уже исчезло на лице Бориса; видимо обдумав и решив, что ему делать, он с особенным спокойствием взял его за обе руки и повел в соседнюю комнату. Глаза Бориса, спокойно и твердо глядевшие на Ростова, были как будто застланы чем то, как будто какая то заслонка – синие очки общежития – были надеты на них. Так казалось Ростову.
– Ах полно, пожалуйста, можешь ли ты быть не во время, – сказал Борис. – Борис ввел его в комнату, где был накрыт ужин, познакомил с гостями, назвав его и объяснив, что он был не статский, но гусарский офицер, его старый приятель. – Граф Жилинский, le comte N.N., le capitaine S.S., [граф Н.Н., капитан С.С.] – называл он гостей. Ростов нахмуренно глядел на французов, неохотно раскланивался и молчал.
Жилинский, видимо, не радостно принял это новое русское лицо в свой кружок и ничего не сказал Ростову. Борис, казалось, не замечал происшедшего стеснения от нового лица и с тем же приятным спокойствием и застланностью в глазах, с которыми он встретил Ростова, старался оживить разговор. Один из французов обратился с обыкновенной французской учтивостью к упорно молчавшему Ростову и сказал ему, что вероятно для того, чтобы увидать императора, он приехал в Тильзит.
– Нет, у меня есть дело, – коротко ответил Ростов.
Ростов сделался не в духе тотчас же после того, как он заметил неудовольствие на лице Бориса, и, как всегда бывает с людьми, которые не в духе, ему казалось, что все неприязненно смотрят на него и что всем он мешает. И действительно он мешал всем и один оставался вне вновь завязавшегося общего разговора. «И зачем он сидит тут?» говорили взгляды, которые бросали на него гости. Он встал и подошел к Борису.
– Однако я тебя стесняю, – сказал он ему тихо, – пойдем, поговорим о деле, и я уйду.
– Да нет, нисколько, сказал Борис. А ежели ты устал, пойдем в мою комнатку и ложись отдохни.
– И в самом деле…
Они вошли в маленькую комнатку, где спал Борис. Ростов, не садясь, тотчас же с раздраженьем – как будто Борис был в чем нибудь виноват перед ним – начал ему рассказывать дело Денисова, спрашивая, хочет ли и может ли он просить о Денисове через своего генерала у государя и через него передать письмо. Когда они остались вдвоем, Ростов в первый раз убедился, что ему неловко было смотреть в глаза Борису. Борис заложив ногу на ногу и поглаживая левой рукой тонкие пальцы правой руки, слушал Ростова, как слушает генерал доклад подчиненного, то глядя в сторону, то с тою же застланностию во взгляде прямо глядя в глаза Ростову. Ростову всякий раз при этом становилось неловко и он опускал глаза.
– Я слыхал про такого рода дела и знаю, что Государь очень строг в этих случаях. Я думаю, надо бы не доводить до Его Величества. По моему, лучше бы прямо просить корпусного командира… Но вообще я думаю…
– Так ты ничего не хочешь сделать, так и скажи! – закричал почти Ростов, не глядя в глаза Борису.
Борис улыбнулся: – Напротив, я сделаю, что могу, только я думал…
В это время в двери послышался голос Жилинского, звавший Бориса.
– Ну иди, иди, иди… – сказал Ростов и отказавшись от ужина, и оставшись один в маленькой комнатке, он долго ходил в ней взад и вперед, и слушал веселый французский говор из соседней комнаты.
Ростов приехал в Тильзит в день, менее всего удобный для ходатайства за Денисова. Самому ему нельзя было итти к дежурному генералу, так как он был во фраке и без разрешения начальства приехал в Тильзит, а Борис, ежели даже и хотел, не мог сделать этого на другой день после приезда Ростова. В этот день, 27 го июня, были подписаны первые условия мира. Императоры поменялись орденами: Александр получил Почетного легиона, а Наполеон Андрея 1 й степени, и в этот день был назначен обед Преображенскому батальону, который давал ему батальон французской гвардии. Государи должны были присутствовать на этом банкете.
Ростову было так неловко и неприятно с Борисом, что, когда после ужина Борис заглянул к нему, он притворился спящим и на другой день рано утром, стараясь не видеть его, ушел из дома. Во фраке и круглой шляпе Николай бродил по городу, разглядывая французов и их мундиры, разглядывая улицы и дома, где жили русский и французский императоры. На площади он видел расставляемые столы и приготовления к обеду, на улицах видел перекинутые драпировки с знаменами русских и французских цветов и огромные вензеля А. и N. В окнах домов были тоже знамена и вензеля.
«Борис не хочет помочь мне, да и я не хочу обращаться к нему. Это дело решенное – думал Николай – между нами всё кончено, но я не уеду отсюда, не сделав всё, что могу для Денисова и главное не передав письма государю. Государю?!… Он тут!» думал Ростов, подходя невольно опять к дому, занимаемому Александром.
У дома этого стояли верховые лошади и съезжалась свита, видимо приготовляясь к выезду государя.
«Всякую минуту я могу увидать его, – думал Ростов. Если бы только я мог прямо передать ему письмо и сказать всё, неужели меня бы арестовали за фрак? Не может быть! Он бы понял, на чьей стороне справедливость. Он всё понимает, всё знает. Кто же может быть справедливее и великодушнее его? Ну, да ежели бы меня и арестовали бы за то, что я здесь, что ж за беда?» думал он, глядя на офицера, всходившего в дом, занимаемый государем. «Ведь вот всходят же. – Э! всё вздор. Пойду и подам сам письмо государю: тем хуже будет для Друбецкого, который довел меня до этого». И вдруг, с решительностью, которой он сам не ждал от себя, Ростов, ощупав письмо в кармане, пошел прямо к дому, занимаемому государем.
«Нет, теперь уже не упущу случая, как после Аустерлица, думал он, ожидая всякую секунду встретить государя и чувствуя прилив крови к сердцу при этой мысли. Упаду в ноги и буду просить его. Он поднимет, выслушает и еще поблагодарит меня». «Я счастлив, когда могу сделать добро, но исправить несправедливость есть величайшее счастье», воображал Ростов слова, которые скажет ему государь. И он пошел мимо любопытно смотревших на него, на крыльцо занимаемого государем дома.
С крыльца широкая лестница вела прямо наверх; направо видна была затворенная дверь. Внизу под лестницей была дверь в нижний этаж.
– Кого вам? – спросил кто то.
– Подать письмо, просьбу его величеству, – сказал Николай с дрожанием голоса.
– Просьба – к дежурному, пожалуйте сюда (ему указали на дверь внизу). Только не примут.
Услыхав этот равнодушный голос, Ростов испугался того, что он делал; мысль встретить всякую минуту государя так соблазнительна и оттого так страшна была для него, что он готов был бежать, но камер фурьер, встретивший его, отворил ему дверь в дежурную и Ростов вошел.
Невысокий полный человек лет 30, в белых панталонах, ботфортах и в одной, видно только что надетой, батистовой рубашке, стоял в этой комнате; камердинер застегивал ему сзади шитые шелком прекрасные новые помочи, которые почему то заметил Ростов. Человек этот разговаривал с кем то бывшим в другой комнате.
– Bien faite et la beaute du diable, [Хорошо сложена и красота молодости,] – говорил этот человек и увидав Ростова перестал говорить и нахмурился.
– Что вам угодно? Просьба?…
– Qu'est ce que c'est? [Что это?] – спросил кто то из другой комнаты.
– Encore un petitionnaire, [Еще один проситель,] – отвечал человек в помочах.
– Скажите ему, что после. Сейчас выйдет, надо ехать.
– После, после, завтра. Поздно…
Ростов повернулся и хотел выйти, но человек в помочах остановил его.
– От кого? Вы кто?
– От майора Денисова, – отвечал Ростов.
– Вы кто? офицер?
– Поручик, граф Ростов.
– Какая смелость! По команде подайте. А сами идите, идите… – И он стал надевать подаваемый камердинером мундир.
Ростов вышел опять в сени и заметил, что на крыльце было уже много офицеров и генералов в полной парадной форме, мимо которых ему надо было пройти.
Проклиная свою смелость, замирая от мысли, что всякую минуту он может встретить государя и при нем быть осрамлен и выслан под арест, понимая вполне всю неприличность своего поступка и раскаиваясь в нем, Ростов, опустив глаза, пробирался вон из дома, окруженного толпой блестящей свиты, когда чей то знакомый голос окликнул его и чья то рука остановила его.
– Вы, батюшка, что тут делаете во фраке? – спросил его басистый голос.
Это был кавалерийский генерал, в эту кампанию заслуживший особенную милость государя, бывший начальник дивизии, в которой служил Ростов.
Ростов испуганно начал оправдываться, но увидав добродушно шутливое лицо генерала, отойдя к стороне, взволнованным голосом передал ему всё дело, прося заступиться за известного генералу Денисова. Генерал выслушав Ростова серьезно покачал головой.
– Жалко, жалко молодца; давай письмо.
Едва Ростов успел передать письмо и рассказать всё дело Денисова, как с лестницы застучали быстрые шаги со шпорами и генерал, отойдя от него, подвинулся к крыльцу. Господа свиты государя сбежали с лестницы и пошли к лошадям. Берейтор Эне, тот самый, который был в Аустерлице, подвел лошадь государя, и на лестнице послышался легкий скрип шагов, которые сейчас узнал Ростов. Забыв опасность быть узнанным, Ростов подвинулся с несколькими любопытными из жителей к самому крыльцу и опять, после двух лет, он увидал те же обожаемые им черты, то же лицо, тот же взгляд, ту же походку, то же соединение величия и кротости… И чувство восторга и любви к государю с прежнею силою воскресло в душе Ростова. Государь в Преображенском мундире, в белых лосинах и высоких ботфортах, с звездой, которую не знал Ростов (это была legion d'honneur) [звезда почетного легиона] вышел на крыльцо, держа шляпу под рукой и надевая перчатку. Он остановился, оглядываясь и всё освещая вокруг себя своим взглядом. Кое кому из генералов он сказал несколько слов. Он узнал тоже бывшего начальника дивизии Ростова, улыбнулся ему и подозвал его к себе.
Вся свита отступила, и Ростов видел, как генерал этот что то довольно долго говорил государю.
Государь сказал ему несколько слов и сделал шаг, чтобы подойти к лошади. Опять толпа свиты и толпа улицы, в которой был Ростов, придвинулись к государю. Остановившись у лошади и взявшись рукою за седло, государь обратился к кавалерийскому генералу и сказал громко, очевидно с желанием, чтобы все слышали его.
– Не могу, генерал, и потому не могу, что закон сильнее меня, – сказал государь и занес ногу в стремя. Генерал почтительно наклонил голову, государь сел и поехал галопом по улице. Ростов, не помня себя от восторга, с толпою побежал за ним.
На площади куда поехал государь, стояли лицом к лицу справа батальон преображенцев, слева батальон французской гвардии в медвежьих шапках.
В то время как государь подъезжал к одному флангу баталионов, сделавших на караул, к противоположному флангу подскакивала другая толпа всадников и впереди их Ростов узнал Наполеона. Это не мог быть никто другой. Он ехал галопом в маленькой шляпе, с Андреевской лентой через плечо, в раскрытом над белым камзолом синем мундире, на необыкновенно породистой арабской серой лошади, на малиновом, золотом шитом, чепраке. Подъехав к Александру, он приподнял шляпу и при этом движении кавалерийский глаз Ростова не мог не заметить, что Наполеон дурно и не твердо сидел на лошади. Батальоны закричали: Ура и Vive l'Empereur! [Да здравствует Император!] Наполеон что то сказал Александру. Оба императора слезли с лошадей и взяли друг друга за руки. На лице Наполеона была неприятно притворная улыбка. Александр с ласковым выражением что то говорил ему.
Ростов не спуская глаз, несмотря на топтание лошадьми французских жандармов, осаживавших толпу, следил за каждым движением императора Александра и Бонапарте. Его, как неожиданность, поразило то, что Александр держал себя как равный с Бонапарте, и что Бонапарте совершенно свободно, как будто эта близость с государем естественна и привычна ему, как равный, обращался с русским царем.
Александр и Наполеон с длинным хвостом свиты подошли к правому флангу Преображенского батальона, прямо на толпу, которая стояла тут. Толпа очутилась неожиданно так близко к императорам, что Ростову, стоявшему в передних рядах ее, стало страшно, как бы его не узнали.
– Sire, je vous demande la permission de donner la legion d'honneur au plus brave de vos soldats, [Государь, я прошу у вас позволенья дать орден Почетного легиона храбрейшему из ваших солдат,] – сказал резкий, точный голос, договаривающий каждую букву. Это говорил малый ростом Бонапарте, снизу прямо глядя в глаза Александру. Александр внимательно слушал то, что ему говорили, и наклонив голову, приятно улыбнулся.
– A celui qui s'est le plus vaillament conduit dans cette derieniere guerre, [Тому, кто храбрее всех показал себя во время войны,] – прибавил Наполеон, отчеканивая каждый слог, с возмутительным для Ростова спокойствием и уверенностью оглядывая ряды русских, вытянувшихся перед ним солдат, всё держащих на караул и неподвижно глядящих в лицо своего императора.
– Votre majeste me permettra t elle de demander l'avis du colonel? [Ваше Величество позволит ли мне спросить мнение полковника?] – сказал Александр и сделал несколько поспешных шагов к князю Козловскому, командиру батальона. Бонапарте стал между тем снимать перчатку с белой, маленькой руки и разорвав ее, бросил. Адъютант, сзади торопливо бросившись вперед, поднял ее.
– Кому дать? – не громко, по русски спросил император Александр у Козловского.
– Кому прикажете, ваше величество? – Государь недовольно поморщился и, оглянувшись, сказал:
– Да ведь надобно же отвечать ему.
Козловский с решительным видом оглянулся на ряды и в этом взгляде захватил и Ростова.
«Уж не меня ли?» подумал Ростов.
– Лазарев! – нахмурившись прокомандовал полковник; и первый по ранжиру солдат, Лазарев, бойко вышел вперед.
– Куда же ты? Тут стой! – зашептали голоса на Лазарева, не знавшего куда ему итти. Лазарев остановился, испуганно покосившись на полковника, и лицо его дрогнуло, как это бывает с солдатами, вызываемыми перед фронт.
Наполеон чуть поворотил голову назад и отвел назад свою маленькую пухлую ручку, как будто желая взять что то. Лица его свиты, догадавшись в ту же секунду в чем дело, засуетились, зашептались, передавая что то один другому, и паж, тот самый, которого вчера видел Ростов у Бориса, выбежал вперед и почтительно наклонившись над протянутой рукой и не заставив ее дожидаться ни одной секунды, вложил в нее орден на красной ленте. Наполеон, не глядя, сжал два пальца. Орден очутился между ними. Наполеон подошел к Лазареву, который, выкатывая глаза, упорно продолжал смотреть только на своего государя, и оглянулся на императора Александра, показывая этим, что то, что он делал теперь, он делал для своего союзника. Маленькая белая рука с орденом дотронулась до пуговицы солдата Лазарева. Как будто Наполеон знал, что для того, чтобы навсегда этот солдат был счастлив, награжден и отличен от всех в мире, нужно было только, чтобы его, Наполеонова рука, удостоила дотронуться до груди солдата. Наполеон только прило жил крест к груди Лазарева и, пустив руку, обратился к Александру, как будто он знал, что крест должен прилипнуть к груди Лазарева. Крест действительно прилип.
Русские и французские услужливые руки, мгновенно подхватив крест, прицепили его к мундиру. Лазарев мрачно взглянул на маленького человечка, с белыми руками, который что то сделал над ним, и продолжая неподвижно держать на караул, опять прямо стал глядеть в глаза Александру, как будто он спрашивал Александра: всё ли еще ему стоять, или не прикажут ли ему пройтись теперь, или может быть еще что нибудь сделать? Но ему ничего не приказывали, и он довольно долго оставался в этом неподвижном состоянии.
Государи сели верхами и уехали. Преображенцы, расстроивая ряды, перемешались с французскими гвардейцами и сели за столы, приготовленные для них.
Лазарев сидел на почетном месте; его обнимали, поздравляли и жали ему руки русские и французские офицеры. Толпы офицеров и народа подходили, чтобы только посмотреть на Лазарева. Гул говора русского французского и хохота стоял на площади вокруг столов. Два офицера с раскрасневшимися лицами, веселые и счастливые прошли мимо Ростова.
– Каково, брат, угощенье? Всё на серебре, – сказал один. – Лазарева видел?
– Видел.
– Завтра, говорят, преображенцы их угащивать будут.
– Нет, Лазареву то какое счастье! 10 франков пожизненного пенсиона.
– Вот так шапка, ребята! – кричал преображенец, надевая мохнатую шапку француза.
– Чудо как хорошо, прелесть!
– Ты слышал отзыв? – сказал гвардейский офицер другому. Третьего дня было Napoleon, France, bravoure; [Наполеон, Франция, храбрость;] вчера Alexandre, Russie, grandeur; [Александр, Россия, величие;] один день наш государь дает отзыв, а другой день Наполеон. Завтра государь пошлет Георгия самому храброму из французских гвардейцев. Нельзя же! Должен ответить тем же.
Борис с своим товарищем Жилинским тоже пришел посмотреть на банкет преображенцев. Возвращаясь назад, Борис заметил Ростова, который стоял у угла дома.
– Ростов! здравствуй; мы и не видались, – сказал он ему, и не мог удержаться, чтобы не спросить у него, что с ним сделалось: так странно мрачно и расстроено было лицо Ростова.
– Ничего, ничего, – отвечал Ростов.
– Ты зайдешь?
– Да, зайду.
Ростов долго стоял у угла, издалека глядя на пирующих. В уме его происходила мучительная работа, которую он никак не мог довести до конца. В душе поднимались страшные сомнения. То ему вспоминался Денисов с своим изменившимся выражением, с своей покорностью и весь госпиталь с этими оторванными руками и ногами, с этой грязью и болезнями. Ему так живо казалось, что он теперь чувствует этот больничный запах мертвого тела, что он оглядывался, чтобы понять, откуда мог происходить этот запах. То ему вспоминался этот самодовольный Бонапарте с своей белой ручкой, который был теперь император, которого любит и уважает император Александр. Для чего же оторванные руки, ноги, убитые люди? То вспоминался ему награжденный Лазарев и Денисов, наказанный и непрощенный. Он заставал себя на таких странных мыслях, что пугался их.
Запах еды преображенцев и голод вызвали его из этого состояния: надо было поесть что нибудь, прежде чем уехать. Он пошел к гостинице, которую видел утром. В гостинице он застал так много народу, офицеров, так же как и он приехавших в статских платьях, что он насилу добился обеда. Два офицера одной с ним дивизии присоединились к нему. Разговор естественно зашел о мире. Офицеры, товарищи Ростова, как и большая часть армии, были недовольны миром, заключенным после Фридланда. Говорили, что еще бы подержаться, Наполеон бы пропал, что у него в войсках ни сухарей, ни зарядов уж не было. Николай молча ел и преимущественно пил. Он выпил один две бутылки вина. Внутренняя поднявшаяся в нем работа, не разрешаясь, всё также томила его. Он боялся предаваться своим мыслям и не мог отстать от них. Вдруг на слова одного из офицеров, что обидно смотреть на французов, Ростов начал кричать с горячностью, ничем не оправданною, и потому очень удивившею офицеров.
– И как вы можете судить, что было бы лучше! – закричал он с лицом, вдруг налившимся кровью. – Как вы можете судить о поступках государя, какое мы имеем право рассуждать?! Мы не можем понять ни цели, ни поступков государя!
– Да я ни слова не говорил о государе, – оправдывался офицер, не могший иначе как тем, что Ростов пьян, объяснить себе его вспыльчивости.
Но Ростов не слушал.
– Мы не чиновники дипломатические, а мы солдаты и больше ничего, – продолжал он. – Умирать велят нам – так умирать. А коли наказывают, так значит – виноват; не нам судить. Угодно государю императору признать Бонапарте императором и заключить с ним союз – значит так надо. А то, коли бы мы стали обо всем судить да рассуждать, так этак ничего святого не останется. Этак мы скажем, что ни Бога нет, ничего нет, – ударяя по столу кричал Николай, весьма некстати, по понятиям своих собеседников, но весьма последовательно по ходу своих мыслей.
– Наше дело исполнять свой долг, рубиться и не думать, вот и всё, – заключил он.
– И пить, – сказал один из офицеров, не желавший ссориться.
– Да, и пить, – подхватил Николай. – Эй ты! Еще бутылку! – крикнул он.
В 1808 году император Александр ездил в Эрфурт для нового свидания с императором Наполеоном, и в высшем Петербургском обществе много говорили о величии этого торжественного свидания.
В 1809 году близость двух властелинов мира, как называли Наполеона и Александра, дошла до того, что, когда Наполеон объявил в этом году войну Австрии, то русский корпус выступил за границу для содействия своему прежнему врагу Бонапарте против прежнего союзника, австрийского императора; до того, что в высшем свете говорили о возможности брака между Наполеоном и одной из сестер императора Александра. Но, кроме внешних политических соображений, в это время внимание русского общества с особенной живостью обращено было на внутренние преобразования, которые были производимы в это время во всех частях государственного управления.
Жизнь между тем, настоящая жизнь людей с своими существенными интересами здоровья, болезни, труда, отдыха, с своими интересами мысли, науки, поэзии, музыки, любви, дружбы, ненависти, страстей, шла как и всегда независимо и вне политической близости или вражды с Наполеоном Бонапарте, и вне всех возможных преобразований.
Князь Андрей безвыездно прожил два года в деревне. Все те предприятия по именьям, которые затеял у себя Пьер и не довел ни до какого результата, беспрестанно переходя от одного дела к другому, все эти предприятия, без выказыванья их кому бы то ни было и без заметного труда, были исполнены князем Андреем.
Он имел в высшей степени ту недостававшую Пьеру практическую цепкость, которая без размахов и усилий с его стороны давала движение делу.
Одно именье его в триста душ крестьян было перечислено в вольные хлебопашцы (это был один из первых примеров в России), в других барщина заменена оброком. В Богучарово была выписана на его счет ученая бабка для помощи родильницам, и священник за жалованье обучал детей крестьянских и дворовых грамоте.
Одну половину времени князь Андрей проводил в Лысых Горах с отцом и сыном, который был еще у нянек; другую половину времени в богучаровской обители, как называл отец его деревню. Несмотря на выказанное им Пьеру равнодушие ко всем внешним событиям мира, он усердно следил за ними, получал много книг, и к удивлению своему замечал, когда к нему или к отцу его приезжали люди свежие из Петербурга, из самого водоворота жизни, что эти люди, в знании всего совершающегося во внешней и внутренней политике, далеко отстали от него, сидящего безвыездно в деревне.
