Чемпионат мира по хоккею с шайбой среди молодёжных команд 2001

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Чемпионат мира по хоккею с шайбой среди молодёжных команд 2001
2001 World Junior Ice Hockey Championships
Подробности турнира
Страна проведения Россия Россия
Города проведения Москва, Подольск
Время проведения 26 декабря 20005 января 2001
Число команд 10
Призовые места
 Чемпион Чехия Чехия
(2-й титул)
 Второе место Финляндия Финляндия
 Третье место Канада Канада
Статистика турнира
Сыграно матчей 34
Забито голов 205  (6.03 за игру)
Посещаемость 82 400  (2424 за игру)
Бомбардир(ы) Павел Брендл (10 очков)
Хронология

Чемпионат мира по хоккею с шайбой среди молодёжных команд 2001 года — 25 чемпионат мира среди молодёжи. Турнир проводился в столице России Москве, а также подмосковном Подольске с 26 декабря 2000 года по 5 января 2001 года. Победителем чемпионата стала сборная Чехии, в финале обыгравшая сборную Финляндии со счётом 2:1. Третье место заняла сборная Канады, которая в овертайме выиграла у сборной Швеции со счётом 2:1.





Групповой турнир

Группа A

Сборная И В Н П ШЗ ШП О
Чехия 4 4 0 0 20 4 8
США 4 3 0 1 21 8 6
Швеция 4 2 0 2 13 8 4
Словакия 4 1 0 3 10 15 2
Казахстан 4 0 0 4 4 33 0
26 декабря 2000
15:00
США 9 – 1
(5–0, 1–0, 3–1)
Казахстан УДС «Крылья Советов», Москва
800 зрителей
26 декабря 2000
18:30
Швеция 1 – 2
(0–0, 0–1, 1–1)
Чехия УДС «Крылья Советов», Москва
1 500 зрителей
27 декабря 2000
15:00
Казахстан 1 – 9
(1–5, 0–2, 0–2)
Чехия УДС «Крылья Советов», Москва
850 зрителей
27 декабря 2000
18:30
Швеция 3 – 1
(1–0, 0–1, 2–0)
Словакия УДС «Крылья Советов», Москва
1 200 зрителей
28 декабря 2000
18:30
Словакия 2 – 7
(1–3, 1–2, 0–2)
США УДС «Крылья Советов», Москва
1 500 зрителей
29 декабря 2000
18:30
Чехия 4 – 2
(1–0, 2–1, 1–1)
США УДС «Крылья Советов», Москва
1 300 зрителей
29 декабря 2000
18:30
Казахстан 2 – 8
(1–0, 1–4, 0–4)
Швеция ДС «Витязь», Подольск
1 500 зрителей
30 декабря 2000
15:00
Словакия 7 – 0
(1–0, 3–0, 3–0)
Казахстан УДС «Крылья Советов», Москва
700 зрителей
31 декабря 2000
13:00
Чехия 5 – 0
(1–0, 1–0, 3–0)
Словакия УДС «Крылья Советов», Москва
950 зрителей
31 декабря 2000
17:00
США 3 – 1
(1–1, 1–0, 1–0)
Швеция УДС «Крылья Советов», Москва
1 200 зрителей

Группа B

Сборная И В Н П ШЗ ШП О
Финляндия 4 3 1 0 13 5 7
Россия 4 2 1 1 19 8 5
Канада 4 2 1 1 20 9 5
Швейцария 4 1 1 2 12 15 3
Белоруссия 4 0 0 4 2 29 0
26 декабря 2000
15:00
Канада 9 – 0
(5–0, 1–0, 3–0)
Белоруссия МСА «Лужники», Москва
800 зрителей
26 декабря 2000
18:30
Швейцария 3 – 3
(0–2, 1–0, 2–1)
Россия МСА «Лужники», Москва
6 300 зрителей
27 декабря 2000
18:30
Швейцария 2 – 3
(2–1, 0–0, 0–2)
Финляндия МСА «Лужники», Москва
1 450 зрителей
27 декабря 2000
18:30
Белоруссия 1 – 12
(0–4, 1–4, 0–4)
Россия ДС «Витязь», Подольск
4 500 зрителей
28 декабря 2000
18:30
Финляндия 2 – 2
(0–1, 1–1, 1–0)
Канада МСА «Лужники», Москва
2 100 зрителей
29 декабря 2000
15:00
Белоруссия 1 – 3
(0–1, 0–2, 1–0)
Швейцария МСА «Лужники», Москва
2 300 зрителей
29 декабря 2000
18:30
Россия 3 – 1
(0–0, 1–0, 2–1)
Канада МСА «Лужники», Москва
7 500 зрителей
30 декабря 2000
15:00
Финляндия 5 – 0
(1–0, 3–0, 1–0)
Белоруссия МСА «Лужники», Москва
1 150 зрителей
31 декабря 2000
13:00
Россия 1 – 3
(0–1, 0–2, 1–0)
Финляндия МСА «Лужники», Москва
6 200 зрителей
31 декабря 2000
17:00
Канада 8 – 4
(4–0, 2–0, 2–4)
Швейцария ДС «Витязь», Подольск
1 300 зрителей

Турнир на выбывание

2 января 2001
18:30
Казахстан 2 – 5
(1–0, 1–1, 0–4)
Белоруссия ДС «Витязь», Подольск
3 850 зрителей
3 января 2001
18:30
Белоруссия 5 – 5
(1–1, 1–1, 3–3)
Казахстан ДС «Витязь», Подольск
2 100 зрителей

Сборная Казахстана по итогам турнира отправилась в первый дивизион.

Плей-офф

  1/4 финала 1/2 финала Финал
                           
  A1   Чехия 4  
B4   Швейцария 3  
  A1   Чехия 1  
  A3   Швеция 0  
B2   Россия 2
  A3   Швеция 3  
    A1   Чехия 2
  B1   Финляндия 1
  A2   США 1  
B3   Канада 2  
  B3   Канада 2
  B1   Финляндия 5  
B1   Финляндия 3
  A4   Словакия 1  

1/4 финала

2 января 2001
15:00
Россия 2 – 3
(0–1, 1–1, 1–1)
Швеция МСА «Лужники», Москва
7 300 зрителей
2 января 2001
15:00
Чехия 4 – 3
(1–1, 1–2, 2–0)
Швейцария УДС «Крылья Советов», Москва
1 300 зрителей
2 января 2001
18:30
Финляндия 3 – 1
(0–0, 2–0, 1–1)
Словакия МСА «Лужники», Москва
1 050 зрителей
2 января 2001
18:30
США 1 – 2
(1–1, 0–0, 0–1)
Канада МСА «Лужники», Москва
2 500 зрителей

Утешительный турнир

3 января 2001
15:00
Россия 2 – 3
(0–1, 1–1, 1–1)
Швейцария УДС «Крылья Советов», Москва
2 500 зрителей
3 января 2001
18:30
США 3 – 2
(1–1, 1–1, 1–0)
Словакия УДС «Крылья Советов», Москва
600 зрителей

1/2 финала

3 января 2001
15:00
Чехия 1 – 0
(1–0, 0–0, 0–0)
Швеция МСА «Лужники», Москва
2 500 зрителей
3 января 2001
18:30
Канада 2 – 5
(0–1, 1–2, 1–2)
Финляндия МСА «Лужники», Москва
1 950 зрителей

Матч за 7 место

5 января 2001
12:00
Россия 4 – 3
(2–0, 1–1, 1–2)
Словакия УДС «Крылья Советов», Москва
2 500 зрителей

Матч за 5 место

5 января 2001
16:00
США 4 – 0
(1–0, 1–0, 2–0)
Швейцария УДС «Крылья Советов», Москва
1 000 зрителей

Матч за 3 место

5 января 2001
12:00
Канада 2 – 1 ОТ
(0–1, 1–0, 0–0, 1–0)
Швеция МСА «Лужники», Москва
1 750 зрителей

Финал

5 января 2001
16:00
Чехия 2 – 1
(1–0, 1–1, 0–0)
Финляндия МСА «Лужники», Москва
6 400 зрителей

Лучшие бомбардиры

# Игрок Страна Поз И Г П О Штр +/-
1 Павел Брендл Чехия Чехия Нап 7 4 6 10 8 +8
2 Яни Рита Финляндия Финляндия Нап 7 8 1 9 0 +5
3 Джон ДиСальваторе США США Нап 7 6 3 9 2 +2
4 Вацлав Недорост Чехия Чехия Нап 7 4 5 9 0 +7
5 Энди Хилберт США США Нап 7 4 5 9 6 +3
6 Джефф Таффе США США Нап 7 6 2 8 6 +1
7 Зденек Блатны Чехия Чехия Нап 7 5 2 7 6 +8
8 Вилле Хямяляйнен Финляндия Финляндия Нап 7 4 3 7 0 +4
9 Джейми Лундмарк Канада Канада Нап 7 4 3 7 6 0
10 Ростислав Клесла Канада Канада Защ 7 3 4 7 4 8

Лучшие вратари

# Игрок Страна М Бр ШП КН ОБ % «0»
1 Томаш Дуба Чехия Чехия 420:00 151 8 1.14 143 94.70 2
2 Максим Улле Канада Канада 398:24 172 10 1.51 162 94.19 1
3 Ари Ахонен Финляндия Финляндия 358:17 119 8 1.34 111 93.28 1
4 Хенрик Лундквист Швеция Швеция 419:19 180 13 1.86 167 92.78 0
5 Рик Дипьетро США США 359:43 109 8 1.33 101 92.66 1

Индивидуальные награды

Вратарь Защитник Нападающий
Выбор директората Томаш Дуба Ростислав Клесла Павел Брендл
Выбор СМИ Ари Ахонен Ростислав Клесла Туукка Мянтюля Джейсон Спецца Павел Брендл Яни Рита

Итоговое положение

Team
1 Чехия
2 Финляндия
3 Канада
4 Швеция
5 США
6 Швейцария
7 Россия
8 Словакия
9 Белоруссия
10 Казахстан

Напишите отзыв о статье "Чемпионат мира по хоккею с шайбой среди молодёжных команд 2001"

Отрывок, характеризующий Чемпионат мира по хоккею с шайбой среди молодёжных команд 2001

Николай Ростов отвернулся и, как будто отыскивая чего то, стал смотреть на даль, на воду Дуная, на небо, на солнце. Как хорошо показалось небо, как голубо, спокойно и глубоко! Как ярко и торжественно опускающееся солнце! Как ласково глянцовито блестела вода в далеком Дунае! И еще лучше были далекие, голубеющие за Дунаем горы, монастырь, таинственные ущелья, залитые до макуш туманом сосновые леса… там тихо, счастливо… «Ничего, ничего бы я не желал, ничего бы не желал, ежели бы я только был там, – думал Ростов. – Во мне одном и в этом солнце так много счастия, а тут… стоны, страдания, страх и эта неясность, эта поспешность… Вот опять кричат что то, и опять все побежали куда то назад, и я бегу с ними, и вот она, вот она, смерть, надо мной, вокруг меня… Мгновенье – и я никогда уже не увижу этого солнца, этой воды, этого ущелья»…
В эту минуту солнце стало скрываться за тучами; впереди Ростова показались другие носилки. И страх смерти и носилок, и любовь к солнцу и жизни – всё слилось в одно болезненно тревожное впечатление.
«Господи Боже! Тот, Кто там в этом небе, спаси, прости и защити меня!» прошептал про себя Ростов.
Гусары подбежали к коноводам, голоса стали громче и спокойнее, носилки скрылись из глаз.
– Что, бг'ат, понюхал пог'оху?… – прокричал ему над ухом голос Васьки Денисова.
«Всё кончилось; но я трус, да, я трус», подумал Ростов и, тяжело вздыхая, взял из рук коновода своего отставившего ногу Грачика и стал садиться.
– Что это было, картечь? – спросил он у Денисова.
– Да еще какая! – прокричал Денисов. – Молодцами г'аботали! А г'абота сквег'ная! Атака – любезное дело, г'убай в песи, а тут, чог'т знает что, бьют как в мишень.
И Денисов отъехал к остановившейся недалеко от Ростова группе: полкового командира, Несвицкого, Жеркова и свитского офицера.
«Однако, кажется, никто не заметил», думал про себя Ростов. И действительно, никто ничего не заметил, потому что каждому было знакомо то чувство, которое испытал в первый раз необстреленный юнкер.
– Вот вам реляция и будет, – сказал Жерков, – глядишь, и меня в подпоручики произведут.
– Доложите князу, что я мост зажигал, – сказал полковник торжественно и весело.
– А коли про потерю спросят?
– Пустячок! – пробасил полковник, – два гусара ранено, и один наповал , – сказал он с видимою радостью, не в силах удержаться от счастливой улыбки, звучно отрубая красивое слово наповал .


Преследуемая стотысячною французскою армией под начальством Бонапарта, встречаемая враждебно расположенными жителями, не доверяя более своим союзникам, испытывая недостаток продовольствия и принужденная действовать вне всех предвидимых условий войны, русская тридцатипятитысячная армия, под начальством Кутузова, поспешно отступала вниз по Дунаю, останавливаясь там, где она бывала настигнута неприятелем, и отбиваясь ариергардными делами, лишь насколько это было нужно для того, чтоб отступать, не теряя тяжестей. Были дела при Ламбахе, Амштетене и Мельке; но, несмотря на храбрость и стойкость, признаваемую самим неприятелем, с которою дрались русские, последствием этих дел было только еще быстрейшее отступление. Австрийские войска, избежавшие плена под Ульмом и присоединившиеся к Кутузову у Браунау, отделились теперь от русской армии, и Кутузов был предоставлен только своим слабым, истощенным силам. Защищать более Вену нельзя было и думать. Вместо наступательной, глубоко обдуманной, по законам новой науки – стратегии, войны, план которой был передан Кутузову в его бытность в Вене австрийским гофкригсратом, единственная, почти недостижимая цель, представлявшаяся теперь Кутузову, состояла в том, чтобы, не погубив армии подобно Маку под Ульмом, соединиться с войсками, шедшими из России.
28 го октября Кутузов с армией перешел на левый берег Дуная и в первый раз остановился, положив Дунай между собой и главными силами французов. 30 го он атаковал находившуюся на левом берегу Дуная дивизию Мортье и разбил ее. В этом деле в первый раз взяты трофеи: знамя, орудия и два неприятельские генерала. В первый раз после двухнедельного отступления русские войска остановились и после борьбы не только удержали поле сражения, но прогнали французов. Несмотря на то, что войска были раздеты, изнурены, на одну треть ослаблены отсталыми, ранеными, убитыми и больными; несмотря на то, что на той стороне Дуная были оставлены больные и раненые с письмом Кутузова, поручавшим их человеколюбию неприятеля; несмотря на то, что большие госпитали и дома в Кремсе, обращенные в лазареты, не могли уже вмещать в себе всех больных и раненых, – несмотря на всё это, остановка при Кремсе и победа над Мортье значительно подняли дух войска. Во всей армии и в главной квартире ходили самые радостные, хотя и несправедливые слухи о мнимом приближении колонн из России, о какой то победе, одержанной австрийцами, и об отступлении испуганного Бонапарта.
Князь Андрей находился во время сражения при убитом в этом деле австрийском генерале Шмите. Под ним была ранена лошадь, и сам он был слегка оцарапан в руку пулей. В знак особой милости главнокомандующего он был послан с известием об этой победе к австрийскому двору, находившемуся уже не в Вене, которой угрожали французские войска, а в Брюнне. В ночь сражения, взволнованный, но не усталый(несмотря на свое несильное на вид сложение, князь Андрей мог переносить физическую усталость гораздо лучше самых сильных людей), верхом приехав с донесением от Дохтурова в Кремс к Кутузову, князь Андрей был в ту же ночь отправлен курьером в Брюнн. Отправление курьером, кроме наград, означало важный шаг к повышению.
Ночь была темная, звездная; дорога чернелась между белевшим снегом, выпавшим накануне, в день сражения. То перебирая впечатления прошедшего сражения, то радостно воображая впечатление, которое он произведет известием о победе, вспоминая проводы главнокомандующего и товарищей, князь Андрей скакал в почтовой бричке, испытывая чувство человека, долго ждавшего и, наконец, достигшего начала желаемого счастия. Как скоро он закрывал глаза, в ушах его раздавалась пальба ружей и орудий, которая сливалась со стуком колес и впечатлением победы. То ему начинало представляться, что русские бегут, что он сам убит; но он поспешно просыпался, со счастием как будто вновь узнавал, что ничего этого не было, и что, напротив, французы бежали. Он снова вспоминал все подробности победы, свое спокойное мужество во время сражения и, успокоившись, задремывал… После темной звездной ночи наступило яркое, веселое утро. Снег таял на солнце, лошади быстро скакали, и безразлично вправе и влеве проходили новые разнообразные леса, поля, деревни.
На одной из станций он обогнал обоз русских раненых. Русский офицер, ведший транспорт, развалясь на передней телеге, что то кричал, ругая грубыми словами солдата. В длинных немецких форшпанах тряслось по каменистой дороге по шести и более бледных, перевязанных и грязных раненых. Некоторые из них говорили (он слышал русский говор), другие ели хлеб, самые тяжелые молча, с кротким и болезненным детским участием, смотрели на скачущего мимо их курьера.
Князь Андрей велел остановиться и спросил у солдата, в каком деле ранены. «Позавчера на Дунаю», отвечал солдат. Князь Андрей достал кошелек и дал солдату три золотых.
– На всех, – прибавил он, обращаясь к подошедшему офицеру. – Поправляйтесь, ребята, – обратился он к солдатам, – еще дела много.
– Что, г. адъютант, какие новости? – спросил офицер, видимо желая разговориться.
– Хорошие! Вперед, – крикнул он ямщику и поскакал далее.
Уже было совсем темно, когда князь Андрей въехал в Брюнн и увидал себя окруженным высокими домами, огнями лавок, окон домов и фонарей, шумящими по мостовой красивыми экипажами и всею тою атмосферой большого оживленного города, которая всегда так привлекательна для военного человека после лагеря. Князь Андрей, несмотря на быструю езду и бессонную ночь, подъезжая ко дворцу, чувствовал себя еще более оживленным, чем накануне. Только глаза блестели лихорадочным блеском, и мысли изменялись с чрезвычайною быстротой и ясностью. Живо представились ему опять все подробности сражения уже не смутно, но определенно, в сжатом изложении, которое он в воображении делал императору Францу. Живо представились ему случайные вопросы, которые могли быть ему сделаны,и те ответы,которые он сделает на них.Он полагал,что его сейчас же представят императору. Но у большого подъезда дворца к нему выбежал чиновник и, узнав в нем курьера, проводил его на другой подъезд.
– Из коридора направо; там, Euer Hochgeboren, [Ваше высокородие,] найдете дежурного флигель адъютанта, – сказал ему чиновник. – Он проводит к военному министру.
Дежурный флигель адъютант, встретивший князя Андрея, попросил его подождать и пошел к военному министру. Через пять минут флигель адъютант вернулся и, особенно учтиво наклонясь и пропуская князя Андрея вперед себя, провел его через коридор в кабинет, где занимался военный министр. Флигель адъютант своею изысканною учтивостью, казалось, хотел оградить себя от попыток фамильярности русского адъютанта. Радостное чувство князя Андрея значительно ослабело, когда он подходил к двери кабинета военного министра. Он почувствовал себя оскорбленным, и чувство оскорбления перешло в то же мгновенье незаметно для него самого в чувство презрения, ни на чем не основанного. Находчивый же ум в то же мгновение подсказал ему ту точку зрения, с которой он имел право презирать и адъютанта и военного министра. «Им, должно быть, очень легко покажется одерживать победы, не нюхая пороха!» подумал он. Глаза его презрительно прищурились; он особенно медленно вошел в кабинет военного министра. Чувство это еще более усилилось, когда он увидал военного министра, сидевшего над большим столом и первые две минуты не обращавшего внимания на вошедшего. Военный министр опустил свою лысую, с седыми висками, голову между двух восковых свечей и читал, отмечая карандашом, бумаги. Он дочитывал, не поднимая головы, в то время как отворилась дверь и послышались шаги.
– Возьмите это и передайте, – сказал военный министр своему адъютанту, подавая бумаги и не обращая еще внимания на курьера.
Князь Андрей почувствовал, что либо из всех дел, занимавших военного министра, действия кутузовской армии менее всего могли его интересовать, либо нужно было это дать почувствовать русскому курьеру. «Но мне это совершенно всё равно», подумал он. Военный министр сдвинул остальные бумаги, сровнял их края с краями и поднял голову. У него была умная и характерная голова. Но в то же мгновение, как он обратился к князю Андрею, умное и твердое выражение лица военного министра, видимо, привычно и сознательно изменилось: на лице его остановилась глупая, притворная, не скрывающая своего притворства, улыбка человека, принимающего одного за другим много просителей.
– От генерала фельдмаршала Кутузова? – спросил он. – Надеюсь, хорошие вести? Было столкновение с Мортье? Победа? Пора!
Он взял депешу, которая была на его имя, и стал читать ее с грустным выражением.
– Ах, Боже мой! Боже мой! Шмит! – сказал он по немецки. – Какое несчастие, какое несчастие!
Пробежав депешу, он положил ее на стол и взглянул на князя Андрея, видимо, что то соображая.
– Ах, какое несчастие! Дело, вы говорите, решительное? Мортье не взят, однако. (Он подумал.) Очень рад, что вы привезли хорошие вести, хотя смерть Шмита есть дорогая плата за победу. Его величество, верно, пожелает вас видеть, но не нынче. Благодарю вас, отдохните. Завтра будьте на выходе после парада. Впрочем, я вам дам знать.
Исчезнувшая во время разговора глупая улыбка опять явилась на лице военного министра.
– До свидания, очень благодарю вас. Государь император, вероятно, пожелает вас видеть, – повторил он и наклонил голову.
Когда князь Андрей вышел из дворца, он почувствовал, что весь интерес и счастие, доставленные ему победой, оставлены им теперь и переданы в равнодушные руки военного министра и учтивого адъютанта. Весь склад мыслей его мгновенно изменился: сражение представилось ему давнишним, далеким воспоминанием.


Князь Андрей остановился в Брюнне у своего знакомого, русского дипломата .Билибина.
– А, милый князь, нет приятнее гостя, – сказал Билибин, выходя навстречу князю Андрею. – Франц, в мою спальню вещи князя! – обратился он к слуге, провожавшему Болконского. – Что, вестником победы? Прекрасно. А я сижу больной, как видите.
Князь Андрей, умывшись и одевшись, вышел в роскошный кабинет дипломата и сел за приготовленный обед. Билибин покойно уселся у камина.
Князь Андрей не только после своего путешествия, но и после всего похода, во время которого он был лишен всех удобств чистоты и изящества жизни, испытывал приятное чувство отдыха среди тех роскошных условий жизни, к которым он привык с детства. Кроме того ему было приятно после австрийского приема поговорить хоть не по русски (они говорили по французски), но с русским человеком, который, он предполагал, разделял общее русское отвращение (теперь особенно живо испытываемое) к австрийцам.
Билибин был человек лет тридцати пяти, холостой, одного общества с князем Андреем. Они были знакомы еще в Петербурге, но еще ближе познакомились в последний приезд князя Андрея в Вену вместе с Кутузовым. Как князь Андрей был молодой человек, обещающий пойти далеко на военном поприще, так, и еще более, обещал Билибин на дипломатическом. Он был еще молодой человек, но уже немолодой дипломат, так как он начал служить с шестнадцати лет, был в Париже, в Копенгагене и теперь в Вене занимал довольно значительное место. И канцлер и наш посланник в Вене знали его и дорожили им. Он был не из того большого количества дипломатов, которые обязаны иметь только отрицательные достоинства, не делать известных вещей и говорить по французски для того, чтобы быть очень хорошими дипломатами; он был один из тех дипломатов, которые любят и умеют работать, и, несмотря на свою лень, он иногда проводил ночи за письменным столом. Он работал одинаково хорошо, в чем бы ни состояла сущность работы. Его интересовал не вопрос «зачем?», а вопрос «как?». В чем состояло дипломатическое дело, ему было всё равно; но составить искусно, метко и изящно циркуляр, меморандум или донесение – в этом он находил большое удовольствие. Заслуги Билибина ценились, кроме письменных работ, еще и по его искусству обращаться и говорить в высших сферах.
Билибин любил разговор так же, как он любил работу, только тогда, когда разговор мог быть изящно остроумен. В обществе он постоянно выжидал случая сказать что нибудь замечательное и вступал в разговор не иначе, как при этих условиях. Разговор Билибина постоянно пересыпался оригинально остроумными, законченными фразами, имеющими общий интерес.
Эти фразы изготовлялись во внутренней лаборатории Билибина, как будто нарочно, портативного свойства, для того, чтобы ничтожные светские люди удобно могли запоминать их и переносить из гостиных в гостиные. И действительно, les mots de Bilibine se colportaient dans les salons de Vienne, [Отзывы Билибина расходились по венским гостиным] и часто имели влияние на так называемые важные дела.
Худое, истощенное, желтоватое лицо его было всё покрыто крупными морщинами, которые всегда казались так чистоплотно и старательно промыты, как кончики пальцев после бани. Движения этих морщин составляли главную игру его физиономии. То у него морщился лоб широкими складками, брови поднимались кверху, то брови спускались книзу, и у щек образовывались крупные морщины. Глубоко поставленные, небольшие глаза всегда смотрели прямо и весело.
– Ну, теперь расскажите нам ваши подвиги, – сказал он.
Болконский самым скромным образом, ни разу не упоминая о себе, рассказал дело и прием военного министра.
– Ils m'ont recu avec ma nouvelle, comme un chien dans un jeu de quilles, [Они приняли меня с этою вестью, как принимают собаку, когда она мешает игре в кегли,] – заключил он.
Билибин усмехнулся и распустил складки кожи.
– Cependant, mon cher, – сказал он, рассматривая издалека свой ноготь и подбирая кожу над левым глазом, – malgre la haute estime que je professe pour le православное российское воинство, j'avoue que votre victoire n'est pas des plus victorieuses. [Однако, мой милый, при всем моем уважении к православному российскому воинству, я полагаю, что победа ваша не из самых блестящих.]
Он продолжал всё так же на французском языке, произнося по русски только те слова, которые он презрительно хотел подчеркнуть.
– Как же? Вы со всею массой своею обрушились на несчастного Мортье при одной дивизии, и этот Мортье уходит у вас между рук? Где же победа?
– Однако, серьезно говоря, – отвечал князь Андрей, – всё таки мы можем сказать без хвастовства, что это немного получше Ульма…
– Отчего вы не взяли нам одного, хоть одного маршала?
– Оттого, что не всё делается, как предполагается, и не так регулярно, как на параде. Мы полагали, как я вам говорил, зайти в тыл к семи часам утра, а не пришли и к пяти вечера.
– Отчего же вы не пришли к семи часам утра? Вам надо было притти в семь часов утра, – улыбаясь сказал Билибин, – надо было притти в семь часов утра.
– Отчего вы не внушили Бонапарту дипломатическим путем, что ему лучше оставить Геную? – тем же тоном сказал князь Андрей.
– Я знаю, – перебил Билибин, – вы думаете, что очень легко брать маршалов, сидя на диване перед камином. Это правда, а всё таки, зачем вы его не взяли? И не удивляйтесь, что не только военный министр, но и августейший император и король Франц не будут очень осчастливлены вашей победой; да и я, несчастный секретарь русского посольства, не чувствую никакой потребности в знак радости дать моему Францу талер и отпустить его с своей Liebchen [милой] на Пратер… Правда, здесь нет Пратера.
Он посмотрел прямо на князя Андрея и вдруг спустил собранную кожу со лба.
– Теперь мой черед спросить вас «отчего», мой милый, – сказал Болконский. – Я вам признаюсь, что не понимаю, может быть, тут есть дипломатические тонкости выше моего слабого ума, но я не понимаю: Мак теряет целую армию, эрцгерцог Фердинанд и эрцгерцог Карл не дают никаких признаков жизни и делают ошибки за ошибками, наконец, один Кутузов одерживает действительную победу, уничтожает charme [очарование] французов, и военный министр не интересуется даже знать подробности.