Чемпионат мира по художественной гимнастике 1987
Поделись знанием:
«Соня?» подумала она, глядя на спящую, свернувшуюся кошечку с ее огромной косой. «Нет, куда ей! Она добродетельная. Она влюбилась в Николеньку и больше ничего знать не хочет. Мама, и та не понимает. Это удивительно, как я умна и как… она мила», – продолжала она, говоря про себя в третьем лице и воображая, что это говорит про нее какой то очень умный, самый умный и самый хороший мужчина… «Всё, всё в ней есть, – продолжал этот мужчина, – умна необыкновенно, мила и потом хороша, необыкновенно хороша, ловка, – плавает, верхом ездит отлично, а голос! Можно сказать, удивительный голос!» Она пропела свою любимую музыкальную фразу из Херубиниевской оперы, бросилась на постель, засмеялась от радостной мысли, что она сейчас заснет, крикнула Дуняшу потушить свечку, и еще Дуняша не успела выйти из комнаты, как она уже перешла в другой, еще более счастливый мир сновидений, где всё было так же легко и прекрасно, как и в действительности, но только было еще лучше, потому что было по другому.
На другой день графиня, пригласив к себе Бориса, переговорила с ним, и с того дня он перестал бывать у Ростовых.
31 го декабря, накануне нового 1810 года, le reveillon [ночной ужин], был бал у Екатерининского вельможи. На бале должен был быть дипломатический корпус и государь.
На Английской набережной светился бесчисленными огнями иллюминации известный дом вельможи. У освещенного подъезда с красным сукном стояла полиция, и не одни жандармы, но полицеймейстер на подъезде и десятки офицеров полиции. Экипажи отъезжали, и всё подъезжали новые с красными лакеями и с лакеями в перьях на шляпах. Из карет выходили мужчины в мундирах, звездах и лентах; дамы в атласе и горностаях осторожно сходили по шумно откладываемым подножкам, и торопливо и беззвучно проходили по сукну подъезда.
Почти всякий раз, как подъезжал новый экипаж, в толпе пробегал шопот и снимались шапки.
– Государь?… Нет, министр… принц… посланник… Разве не видишь перья?… – говорилось из толпы. Один из толпы, одетый лучше других, казалось, знал всех, и называл по имени знатнейших вельмож того времени.
Уже одна треть гостей приехала на этот бал, а у Ростовых, долженствующих быть на этом бале, еще шли торопливые приготовления одевания.
Много было толков и приготовлений для этого бала в семействе Ростовых, много страхов, что приглашение не будет получено, платье не будет готово, и не устроится всё так, как было нужно.
Вместе с Ростовыми ехала на бал Марья Игнатьевна Перонская, приятельница и родственница графини, худая и желтая фрейлина старого двора, руководящая провинциальных Ростовых в высшем петербургском свете.
В 10 часов вечера Ростовы должны были заехать за фрейлиной к Таврическому саду; а между тем было уже без пяти минут десять, а еще барышни не были одеты.
Наташа ехала на первый большой бал в своей жизни. Она в этот день встала в 8 часов утра и целый день находилась в лихорадочной тревоге и деятельности. Все силы ее, с самого утра, были устремлены на то, чтобы они все: она, мама, Соня были одеты как нельзя лучше. Соня и графиня поручились вполне ей. На графине должно было быть масака бархатное платье, на них двух белые дымковые платья на розовых, шелковых чехлах с розанами в корсаже. Волоса должны были быть причесаны a la grecque [по гречески].
Все существенное уже было сделано: ноги, руки, шея, уши были уже особенно тщательно, по бальному, вымыты, надушены и напудрены; обуты уже были шелковые, ажурные чулки и белые атласные башмаки с бантиками; прически были почти окончены. Соня кончала одеваться, графиня тоже; но Наташа, хлопотавшая за всех, отстала. Она еще сидела перед зеркалом в накинутом на худенькие плечи пеньюаре. Соня, уже одетая, стояла посреди комнаты и, нажимая до боли маленьким пальцем, прикалывала последнюю визжавшую под булавкой ленту.
– Не так, не так, Соня, – сказала Наташа, поворачивая голову от прически и хватаясь руками за волоса, которые не поспела отпустить державшая их горничная. – Не так бант, поди сюда. – Соня присела. Наташа переколола ленту иначе.
– Позвольте, барышня, нельзя так, – говорила горничная, державшая волоса Наташи.
– Ах, Боже мой, ну после! Вот так, Соня.
– Скоро ли вы? – послышался голос графини, – уж десять сейчас.
– Сейчас, сейчас. – А вы готовы, мама?
– Только току приколоть.
– Не делайте без меня, – крикнула Наташа: – вы не сумеете!
– Да уж десять.
На бале решено было быть в половине одиннадцатого, a надо было еще Наташе одеться и заехать к Таврическому саду.
Окончив прическу, Наташа в коротенькой юбке, из под которой виднелись бальные башмачки, и в материнской кофточке, подбежала к Соне, осмотрела ее и потом побежала к матери. Поворачивая ей голову, она приколола току, и, едва успев поцеловать ее седые волосы, опять побежала к девушкам, подшивавшим ей юбку.
Дело стояло за Наташиной юбкой, которая была слишком длинна; ее подшивали две девушки, обкусывая торопливо нитки. Третья, с булавками в губах и зубах, бегала от графини к Соне; четвертая держала на высоко поднятой руке всё дымковое платье.
– Мавруша, скорее, голубушка!
– Дайте наперсток оттуда, барышня.
– Скоро ли, наконец? – сказал граф, входя из за двери. – Вот вам духи. Перонская уж заждалась.
– Готово, барышня, – говорила горничная, двумя пальцами поднимая подшитое дымковое платье и что то обдувая и потряхивая, высказывая этим жестом сознание воздушности и чистоты того, что она держала.
Наташа стала надевать платье.
– Сейчас, сейчас, не ходи, папа, – крикнула она отцу, отворившему дверь, еще из под дымки юбки, закрывавшей всё ее лицо. Соня захлопнула дверь. Через минуту графа впустили. Он был в синем фраке, чулках и башмаках, надушенный и припомаженный.
– Ах, папа, ты как хорош, прелесть! – сказала Наташа, стоя посреди комнаты и расправляя складки дымки.
– Позвольте, барышня, позвольте, – говорила девушка, стоя на коленях, обдергивая платье и с одной стороны рта на другую переворачивая языком булавки.
– Воля твоя! – с отчаянием в голосе вскрикнула Соня, оглядев платье Наташи, – воля твоя, опять длинно!
Наташа отошла подальше, чтоб осмотреться в трюмо. Платье было длинно.
– Ей Богу, сударыня, ничего не длинно, – сказала Мавруша, ползавшая по полу за барышней.
– Ну длинно, так заметаем, в одну минутую заметаем, – сказала решительная Дуняша, из платочка на груди вынимая иголку и опять на полу принимаясь за работу.
В это время застенчиво, тихими шагами, вошла графиня в своей токе и бархатном платье.
– Уу! моя красавица! – закричал граф, – лучше вас всех!… – Он хотел обнять ее, но она краснея отстранилась, чтоб не измяться.
– Мама, больше на бок току, – проговорила Наташа. – Я переколю, и бросилась вперед, а девушки, подшивавшие, не успевшие за ней броситься, оторвали кусочек дымки.
– Боже мой! Что ж это такое? Я ей Богу не виновата…
– Ничего, заметаю, не видно будет, – говорила Дуняша.
– Красавица, краля то моя! – сказала из за двери вошедшая няня. – А Сонюшка то, ну красавицы!…
В четверть одиннадцатого наконец сели в кареты и поехали. Но еще нужно было заехать к Таврическому саду.
Перонская была уже готова. Несмотря на ее старость и некрасивость, у нее происходило точно то же, что у Ростовых, хотя не с такой торопливостью (для нее это было дело привычное), но также было надушено, вымыто, напудрено старое, некрасивое тело, также старательно промыто за ушами, и даже, и так же, как у Ростовых, старая горничная восторженно любовалась нарядом своей госпожи, когда она в желтом платье с шифром вышла в гостиную. Перонская похвалила туалеты Ростовых.
Ростовы похвалили ее вкус и туалет, и, бережа прически и платья, в одиннадцать часов разместились по каретам и поехали.
Наташа с утра этого дня не имела ни минуты свободы, и ни разу не успела подумать о том, что предстоит ей.
В сыром, холодном воздухе, в тесноте и неполной темноте колыхающейся кареты, она в первый раз живо представила себе то, что ожидает ее там, на бале, в освещенных залах – музыка, цветы, танцы, государь, вся блестящая молодежь Петербурга. То, что ее ожидало, было так прекрасно, что она не верила даже тому, что это будет: так это было несообразно с впечатлением холода, тесноты и темноты кареты. Она поняла всё то, что ее ожидает, только тогда, когда, пройдя по красному сукну подъезда, она вошла в сени, сняла шубу и пошла рядом с Соней впереди матери между цветами по освещенной лестнице. Только тогда она вспомнила, как ей надо было себя держать на бале и постаралась принять ту величественную манеру, которую она считала необходимой для девушки на бале. Но к счастью ее она почувствовала, что глаза ее разбегались: она ничего не видела ясно, пульс ее забил сто раз в минуту, и кровь стала стучать у ее сердца. Она не могла принять той манеры, которая бы сделала ее смешною, и шла, замирая от волнения и стараясь всеми силами только скрыть его. И эта то была та самая манера, которая более всего шла к ней. Впереди и сзади их, так же тихо переговариваясь и так же в бальных платьях, входили гости. Зеркала по лестнице отражали дам в белых, голубых, розовых платьях, с бриллиантами и жемчугами на открытых руках и шеях.
Наташа смотрела в зеркала и в отражении не могла отличить себя от других. Всё смешивалось в одну блестящую процессию. При входе в первую залу, равномерный гул голосов, шагов, приветствий – оглушил Наташу; свет и блеск еще более ослепил ее. Хозяин и хозяйка, уже полчаса стоявшие у входной двери и говорившие одни и те же слова входившим: «charme de vous voir», [в восхищении, что вижу вас,] так же встретили и Ростовых с Перонской.
Две девочки в белых платьях, с одинаковыми розами в черных волосах, одинаково присели, но невольно хозяйка остановила дольше свой взгляд на тоненькой Наташе. Она посмотрела на нее, и ей одной особенно улыбнулась в придачу к своей хозяйской улыбке. Глядя на нее, хозяйка вспомнила, может быть, и свое золотое, невозвратное девичье время, и свой первый бал. Хозяин тоже проводил глазами Наташу и спросил у графа, которая его дочь?
– Charmante! [Очаровательна!] – сказал он, поцеловав кончики своих пальцев.
В зале стояли гости, теснясь у входной двери, ожидая государя. Графиня поместилась в первых рядах этой толпы. Наташа слышала и чувствовала, что несколько голосов спросили про нее и смотрели на нее. Она поняла, что она понравилась тем, которые обратили на нее внимание, и это наблюдение несколько успокоило ее.
«Есть такие же, как и мы, есть и хуже нас» – подумала она.
Перонская называла графине самых значительных лиц, бывших на бале.
– Вот это голландский посланик, видите, седой, – говорила Перонская, указывая на старичка с серебряной сединой курчавых, обильных волос, окруженного дамами, которых он чему то заставлял смеяться.
– А вот она, царица Петербурга, графиня Безухая, – говорила она, указывая на входившую Элен.
– Как хороша! Не уступит Марье Антоновне; смотрите, как за ней увиваются и молодые и старые. И хороша, и умна… Говорят принц… без ума от нее. А вот эти две, хоть и нехороши, да еще больше окружены.
Она указала на проходивших через залу даму с очень некрасивой дочерью.
– Это миллионерка невеста, – сказала Перонская. – А вот и женихи.
– Это брат Безуховой – Анатоль Курагин, – сказала она, указывая на красавца кавалергарда, который прошел мимо их, с высоты поднятой головы через дам глядя куда то. – Как хорош! неправда ли? Говорят, женят его на этой богатой. .И ваш то соusin, Друбецкой, тоже очень увивается. Говорят, миллионы. – Как же, это сам французский посланник, – отвечала она о Коленкуре на вопрос графини, кто это. – Посмотрите, как царь какой нибудь. А всё таки милы, очень милы французы. Нет милей для общества. А вот и она! Нет, всё лучше всех наша Марья то Антоновна! И как просто одета. Прелесть! – А этот то, толстый, в очках, фармазон всемирный, – сказала Перонская, указывая на Безухова. – С женою то его рядом поставьте: то то шут гороховый!
Пьер шел, переваливаясь своим толстым телом, раздвигая толпу, кивая направо и налево так же небрежно и добродушно, как бы он шел по толпе базара. Он продвигался через толпу, очевидно отыскивая кого то.
Наташа с радостью смотрела на знакомое лицо Пьера, этого шута горохового, как называла его Перонская, и знала, что Пьер их, и в особенности ее, отыскивал в толпе. Пьер обещал ей быть на бале и представить ей кавалеров.
Но, не дойдя до них, Безухой остановился подле невысокого, очень красивого брюнета в белом мундире, который, стоя у окна, разговаривал с каким то высоким мужчиной в звездах и ленте. Наташа тотчас же узнала невысокого молодого человека в белом мундире: это был Болконский, который показался ей очень помолодевшим, повеселевшим и похорошевшим.
– Вот еще знакомый, Болконский, видите, мама? – сказала Наташа, указывая на князя Андрея. – Помните, он у нас ночевал в Отрадном.
– А, вы его знаете? – сказала Перонская. – Терпеть не могу. Il fait a present la pluie et le beau temps. [От него теперь зависит дождливая или хорошая погода. (Франц. пословица, имеющая значение, что он имеет успех.)] И гордость такая, что границ нет! По папеньке пошел. И связался с Сперанским, какие то проекты пишут. Смотрите, как с дамами обращается! Она с ним говорит, а он отвернулся, – сказала она, указывая на него. – Я бы его отделала, если бы он со мной так поступил, как с этими дамами.
Вдруг всё зашевелилось, толпа заговорила, подвинулась, опять раздвинулась, и между двух расступившихся рядов, при звуках заигравшей музыки, вошел государь. За ним шли хозяин и хозяйка. Государь шел быстро, кланяясь направо и налево, как бы стараясь скорее избавиться от этой первой минуты встречи. Музыканты играли Польской, известный тогда по словам, сочиненным на него. Слова эти начинались: «Александр, Елизавета, восхищаете вы нас…» Государь прошел в гостиную, толпа хлынула к дверям; несколько лиц с изменившимися выражениями поспешно прошли туда и назад. Толпа опять отхлынула от дверей гостиной, в которой показался государь, разговаривая с хозяйкой. Какой то молодой человек с растерянным видом наступал на дам, прося их посторониться. Некоторые дамы с лицами, выражавшими совершенную забывчивость всех условий света, портя свои туалеты, теснились вперед. Мужчины стали подходить к дамам и строиться в пары Польского.
Всё расступилось, и государь, улыбаясь и не в такт ведя за руку хозяйку дома, вышел из дверей гостиной. За ним шли хозяин с М. А. Нарышкиной, потом посланники, министры, разные генералы, которых не умолкая называла Перонская. Больше половины дам имели кавалеров и шли или приготовлялись итти в Польской. Наташа чувствовала, что она оставалась с матерью и Соней в числе меньшей части дам, оттесненных к стене и не взятых в Польской. Она стояла, опустив свои тоненькие руки, и с мерно поднимающейся, чуть определенной грудью, сдерживая дыхание, блестящими, испуганными глазами глядела перед собой, с выражением готовности на величайшую радость и на величайшее горе. Ее не занимали ни государь, ни все важные лица, на которых указывала Перонская – у ней была одна мысль: «неужели так никто не подойдет ко мне, неужели я не буду танцовать между первыми, неужели меня не заметят все эти мужчины, которые теперь, кажется, и не видят меня, а ежели смотрят на меня, то смотрят с таким выражением, как будто говорят: А! это не она, так и нечего смотреть. Нет, это не может быть!» – думала она. – «Они должны же знать, как мне хочется танцовать, как я отлично танцую, и как им весело будет танцовать со мною».
Звуки Польского, продолжавшегося довольно долго, уже начинали звучать грустно, – воспоминанием в ушах Наташи. Ей хотелось плакать. Перонская отошла от них. Граф был на другом конце залы, графиня, Соня и она стояли одни как в лесу в этой чуждой толпе, никому неинтересные и ненужные. Князь Андрей прошел с какой то дамой мимо них, очевидно их не узнавая. Красавец Анатоль, улыбаясь, что то говорил даме, которую он вел, и взглянул на лицо Наташе тем взглядом, каким глядят на стены. Борис два раза прошел мимо них и всякий раз отворачивался. Берг с женою, не танцовавшие, подошли к ним.
Наташе показалось оскорбительно это семейное сближение здесь, на бале, как будто не было другого места для семейных разговоров, кроме как на бале. Она не слушала и не смотрела на Веру, что то говорившую ей про свое зеленое платье.
Наконец государь остановился подле своей последней дамы (он танцовал с тремя), музыка замолкла; озабоченный адъютант набежал на Ростовых, прося их еще куда то посторониться, хотя они стояли у стены, и с хор раздались отчетливые, осторожные и увлекательно мерные звуки вальса. Государь с улыбкой взглянул на залу. Прошла минута – никто еще не начинал. Адъютант распорядитель подошел к графине Безуховой и пригласил ее. Она улыбаясь подняла руку и положила ее, не глядя на него, на плечо адъютанта. Адъютант распорядитель, мастер своего дела, уверенно, неторопливо и мерно, крепко обняв свою даму, пустился с ней сначала глиссадом, по краю круга, на углу залы подхватил ее левую руку, повернул ее, и из за всё убыстряющихся звуков музыки слышны были только мерные щелчки шпор быстрых и ловких ног адъютанта, и через каждые три такта на повороте как бы вспыхивало развеваясь бархатное платье его дамы. Наташа смотрела на них и готова была плакать, что это не она танцует этот первый тур вальса.
XIII чемпионат мира по художественной гимнастике проходил с 17 по 20 сентября 1987 года в Варне (Болгария). Индивидуальные выступления проходили с обручем, скакалкой, булавами и лентой. Групповые соревнования проходили с шестью мячами и тремя мячами/тремя обручами[1].
Содержание
Страны-участницы
Индивидуальное первенство
| Страна | Спортсменка | Страна | Спортсменка | Страна | Спортсменка | Страна | Спортсменка |
|---|---|---|---|---|---|---|---|
 |
Паула Параделас |  |
Марлене Франсен |  |
Линда Оэрс |  |
Эва Лундовист |
 |
Антониетта Гуида | |
Сусанне Раун | |
Мирьем де Крамер | |
София Хедман |
| |
Николь Мозес |  |
Леена Муртамо | |
Наташа Вервоорт | |
Виктория Бенгтссон |
 |
Элизабет Бергманн | |
Марика Косонен |  |
Анн Кристин Альбертсен |  |
Каролин Мюллер |
 |
Анник Вандерстрэтен | |
Мира Люйтанен | |
Виктория Истборг | |
Маура Геначи |
| |
Каролин Вербругген |  |
Аннетт Валль | |
Илье Виде | |
Сабрина Мюхайм |
| |
Лоранс Бриайе | |
Клодия Буабка |  |
Ок Сун Дьянг |  |
Чи-Юань Ян |
 |
Франсуаза Био | |
Эммануэль Серр | |
Сук Йонг Ли | |
Хёй-Мей Ли |
| |
Жаклин Педрейра |  |
Иота Цицела |  |
Анджела Уокер | |
Хюй-Хуань Цай |
| |
Розана Фавила Феррейра | |
Мэгги Михайлиду | |
Кэтрин Энью |  |
Лиза Блэк |
 |
Адриана Дунавска | |
Мария Альвизу | |
Мелани Кэйрнс | |
Никола Уокер |
| |
Элизабет Колева |  |
Андреа Шинко |  |
Элиза Бьялковска | |
Вива Сиферт |
| |
Бианка Панова | |
Нора Эрфальви | |
Изабела Зуравска |  |
Дейкон Листер |
 |
Дженнифер Хопкинс | |
Жужанна Мужил | |
Тереса Фолга | |
Диана Симпсон |
| |
Лиза Мерритт |  |
Эйнат Аргаман |  |
Лурдес Силва | |
Ирина Рубинштайн |
| |
Лиз Готро | |
Ракефет Рамигольски | |
Маргарида Кармо |  |
Анна Кочнева |
 |
Пан Цюн | |
Шуламит Голдштайн | |
Патриция Жорже | |
Марина Лобач |
| |
Хэ Сяоминь |  |
Барбара Феррари |  |
Адриана Стонеску | |
Татьяна Дручинина |
| |
Ся Яньфэй | |
Микаэла Императори | |
Флорентина Бутару |  |
Диана Шмиманн |
 |
Лурдес Медина | |
Симона Брюса | |
Петрута Димитреску | |
Марион Ротхаар |
| |
Сандра Арреготиа |  |
Акеми Фудзино |  |
Ин-Ва Ким | |
Регина Вебер |
| |
Талия Фунг | |
Эрика Акияма | |
Су-Юнг Ким |  |
Дара Терзич Штерич |
 |
Андреа Коппова | |
Хироко Оцука | |
Сунг-Хи Хонг | |
Доминика Касин |
| |
Дениза Соколовска |  |
Диана Веларде |  |
Мария Исабель Льорет | |
Милена Рельин |
| |
Ленка Улехлова | |
Мариэла Кастильо | |
Мария Мартин | ||
| |
Ана-Катрин Корнинг | |
Мириам Инососа | |
Монсеррат Мансанарес |
Групповое первенство
| Флаг | Страна | Флаг | Страна | Флаг | Страна | Флаг | Страна |
|---|---|---|---|---|---|---|---|
| |
Австрия | |
Чехословакия | |
Япония | |
Испания |
| |
Бразилия | |
Финляндия | |
Нидерланды | |
Швейцария |
| |
Болгария | |
Франция | |
КНДР | |
США |
| |
Канада | |
Венгрия | |
Норвегия | |
СССР |
| |
КНР | |
Италия | |
Новая Зеландия | |
ФРГ |
Финалы в индивидуальном первенстве
Многоборье
| Место | Страна | Имя |  |
 |
 |
 |
Сумма |
|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | |
Бианка Панова | 10.000 | 10.000 | 10.000 | 10.000 | 40.000 |
| 2 | |
Адриана Дунавска | 10.000 | 10.000 | 9.900 | 9.900 | 39.800 |
| 2 | |
Элизабет Колева | 9.950 | 9.850 | 10.000 | 10.000 | 39.800 |
| 4 | |
Анна Кочнева | 9.900 | 10.000 | 10.00 | 9.750 | 39.650 |
| 4 | |
Марина Лобач | 9.900 | 10.000 | 9.950 | 9.800 | 39.650 |
| 6 | |
Татьяна Дручинина | 9.900 | 9.950 | 9.700 | 10.000 | 39.550 |
| 7 | |
Флорентина Бутару | 9.800 | 9.700 | 9.550 | 9.800 | 38.850 |
| 8 | |
Милена Рельин | 9.800 | 9.650 | 9.700 | 9.650 | 38.800 |
| 9 | |
Мария Исабель Льорет | 9.700 | 9.650 | 9.700 | 9.700 | 38.750 |
| 9 | |
Андреа Шинко | 9.700 | 9.700 | 9.650 | 9.700 | 38.750 |
| 11 | |
Адриана Стонеску | 9.700 | 9.650 | 9.700 | 9.650 | 38.700 |
| 12 | |
Регина Вебер | 9.700 | 9.700 | 9.650 | 9.600 | 38.650 |
| 13 | |
Дениза Соколовска | 9.600 | 9.700 | 9.600 | 9.550 | 38.450 |
| 14 | |
Изабела Зуравска | 9.650 | 9.650 | 9.500 | 9.600 | 38.400 |
| 15 | |
Тереса Фолга | 9.450 | 9.700 | 9.600 | 9.600 | 38.350 |
| 16 | |
Эрика Акияма | 9.400 | 9.700 | 9.600 | 9.550 | 38.250 |
| 16 | |
Жужанна Мужил | 9.450 | 9.700 | 9.600 | 9.500 | 38.250 |
| 18 | |
Мария Мартин | 9.600 | 9.500 | 9.600 | 9.500 | 38.200 |
| 18 | |
Сук Йонг Ли | 9.200 | 9.700 | 9.600 | 9.700 | 38.200 |
| 20 | |
Микаэла Императори | 9.550 | 9.600 | 9.500 | 9.450 | 38.100 |
| 21 | |
Хэ Сяоминь | 9.600 | 9.550 | 9.400 | 9.500 | 38.050 |
| 22 | |
Элиза Бьялковска | 9.450 | 9.550 | 9.500 | 9.500 | 38.000 |
| 22 | |
Диана Шмиманн | 9.600 | 9.500 | 9.550 | 9.350 | 38.000 |
| 22 | |
Диана Симпсон | 9.600 | 9.600 | 9.450 | 9.350 | 38.000 |
| 25 | |
Андреа Коппова | 9.500 | 9.600 | 9.450 | 9.400 | 37.950 |
| 25 | |
Пан Цюн | 9.600 | 9.450 | 9.600 | 9.300 | 37.950 |
| 27 | |
Петрута Димитреску | 9.300 | 9.500 | 9.500 | 9.550 | 37.850 |
| 28 | |
Симона Брюса | 9.400 | 9.350 | 9.500 | 9.550 | 37.800 |
| 28 | |
Монсеррат Мансанарес | 9.450 | 9.600 | 9.650 | 9.100 | 37.800 |
| 30 | |
Ленка Улехлова | 9.500 | 9.450 | 9.400 | 9.400 | 37.750 |
| 31 | |
Ся Яньфэй | 9.550 | 9.450 | 9.300 | 9.400 | 37.700 |
| 32 | |
Барбара Феррари | 9.400 | 9.450 | 9.400 | 9.400 | 37.650 |
| 32 | |
Лиза Мерритт | 9.450 | 9.450 | 9.450 | 9.300 | 37.650 |
| 34 | |
Нора Эрфальви | 9.400 | 9.400 | 9.400 | 9.400 | 37.600 |
| 34 | |
Марион Ротхаар | 9.300 | 9.500 | 9.400 | 9.400 | 37.600 |
| 36 | |
Лурдес Медина | 9.500 | 9.300 | 9.050 | 9.550 | 37.400 |
| 36 | |
Ок Сун Дьянг | 9.450 | 9.550 | 9.400 | 9.000 | 37.400 |
| 38 | |
Дейкон Листер | 9.450 | 9.350 | 9.200 | 9.350 | 37.350 |
| 39 | |
Акеми Фудзино | 9.400 | 9.300 | 9.400 | 9.150 | 37.250 |
| 40 | |
Мария Альвизу | 9.400 | 9.200 | 9.250 | 9.150 | 37.000 |
| 40 | |
Талия Фунг | 9.300 | 9.300 | 9.200 | 9.200 | 37.000 |
| 40 | |
Иота Цицела | 9.200 | 9.300 | 9.200 | 9.300 | 37.000 |
| 43 | |
Хироко Оцука | 9.300 | 9.000 | 9.250 | 9.300 | 36.850 |
| 43 | |
Виктория Истборг | 9.100 | 9.300 | 9.200 | 9.250 | 36.850 |
| 45 | |
Сунг-Хи Хонг | 9.150 | 9.300 | 9.000 | 9.300 | 36.750 |
| 46 | |
Ирина Рубинштайн | 9.200 | 9.250 | 9.200 | 9.000 | 36.650 |
| 46 | |
Дара Терзич Штерич | 9.200 | 9.200 | 9.300 | 8.950 | 36.650 |
| 48 | |
Мэгги Михайлиду | 9.350 | 9.100 | 8.950 | 9.200 | 36.600 |
| 49 | |
Клодия Буабка | 9.200 | 9.100 | 9.100 | 9.150 | 36.550 |
| 49 | |
Марлене Франсен | 9.150 | 9.200 | 9.000 | 9.200 | 36.550 |
| 49 | |
Аннетт Валль | 9.150 | 9.150 | 9.050 | 9.200 | 36.550 |
| 52 | |
Элизабет Бергманн | 9.150 | 9.200 | 8.850 | 9.300 | 36.500 |
| 52 | |
Доминика Касин | 9.300 | 9.200 | 8.800 | 9.200 | 36.500 |
| 54 | |
Виктория Бенгтссон | 9.100 | 9.400 | 8.800 | 9.150 | 36.450 |
| 54 | |
Ин-Ва Ким | 8.900 | 9.300 | 9.000 | 9.250 | 36.450 |
| 56 | |
Сандра Арреготиа | 9.250 | 9.000 | 8.750 | 9.400 | 36.400 |
| 57 | |
Анджела Уокер | 8.850 | 9.250 | 9.200 | 9.050 | 36.350 |
| 58 | |
Наташа Вервоорт | 9.200 | 9.300 | 8.850 | 8.900 | 36.250 |
| 59 | |
Лоранс Бриайе | 8.950 | 9.200 | 9.000 | 9.000 | 36.150 |
| 59 | |
Сусанне Раун | 8.900 | 9.250 | 8.950 | 9.050 | 36.150 |
| 61 | |
Дженнифер Хопкинс | 9.200 | 9.000 | 8.800 | 9.100 | 36.100 |
| 62 | |
Леена Муртамо | 8.800 | 9.200 | 8.750 | 9.200 | 35.950 |
| 63 | |
Патриция Жорже | 8.850 | 9.000 | 8.950 | 9.100 | 35.900 |
| 63 | |
Линда Оэрс | 8.900 | 9.150 | 8.950 | 8.900 | 35.900 |
| 63 | |
Илье Виде | 8.700 | 9.250 | 8.900 | 9.050 | 35.900 |
| 66 | |
Никола Уокер | 9.050 | 8.800 | 9.100 | 8.900 | 35.850 |
| 67 | |
Эммануэль Серр | 8.900 | 9.400 | 8.800 | 8.700 | 35.800 |
| 68 | |
Ана-Катрин Корнинг | 8.900 | 9.100 | 8.800 | 8.950 | 35.750 |
| 69 | |
Эва Лундовист | 8.750 | 8.600 | 9.100 | 9.250 | 35.700 |
| 70 | |
Марика Косонен | 8.850 | 9.100 | 8.750 | 8.900 | 35.600 |
| 71 | |
Ракефет Рамигольски | 8.850 | 8.950 | 8.700 | 9.050 | 35.550 |
| 72 | |
Шуламит Голдштайн | 8.800 | 8.900 | 8.750 | 9.050 | 35.500 |
| 72 | |
Мирьем де Крамер | 9.000 | 9.100 | 8.700 | 8.700 | 35.500 |
| 74 | |
София Хедман | 8.850 | 8.800 | 8.700 | 8.950 | 35.300 |
| 75 | |
Кэтрин Энью | 8.750 | 9.200 | 8.600 | 8.700 | 35.250 |
| 76 | |
Эйнат Аргаман | 8.850 | 8.700 | 8.600 | 9.000 | 35.150 |
| 76 | |
Лиза Блэк | 8.950 | 9.050 | 8.150 | 9.000 | 35.150 |
| 78 | |
Анн Кристин Альбертсен | 9.250 | 9.150 | 7.850 | 8.800 | 35.050 |
| 78 | |
Жаклин Педрейра | 8.800 | 8.750 | 8.700 | 8.800 | 35.050 |
| 78 | |
Лурдес Силва | 8.550 | 9.000 | 8.850 | 9.000 | 36.000 |
| 81 | |
Маргарида Кармо | 8.950 | 8.600 | 8.250 | 9.200 | 35.000 |
| 82 | |
Франсуаза Био | 8.700 | 9.050 | 8.700 | 8.500 | 34.950 |
| 83 | |
Розана Фавила Феррейра | 8.650 | 9.050 | 8.500 | 8.700 | 34.900 |
| 84 | |
Каролин Мюллер | 8.650 | 8.700 | 8.550 | 8.600 | 34.500 |
| 85 | |
Маура Геначи | 8.200 | 8.900 | 8.700 | 8.600 | 34.400 |
| 85 | |
Сабрина Мюхайм | 8.650 | 8.700 | 8.500 | 8.550 | 34.400 |
| 87 | |
Вива Сиферт | 8.350 | 9.000 | 7.85 | 9.050 | 34.250 |
| 88 | |
Су-Юнг Ким | 8.350 | 8.800 | 8.500 | 8.500 | 34.150 |
| 89 | |
Мира Люйтанен | 8.000 | 8.900 | 8.350 | 8.800 | 34.050 |
| 90 | |
Мелани Кэйрнс | 8.400 | 8.750 | 8.500 | 8.350 | 34.000 |
| 90 | |
Паула Параделас | 8.700 | 8.850 | 7.650 | 8.800 | 34.000 |
| 92 | |
Диана Веларде | 8.350 | 8.500 | 8.350 | 8.450 | 33.650 |
| 93 | |
Николь Мозес | 8.400 | 7.850 | 8.400 | 8.800 | 33.450 |
| 94 | |
Анник Вандерстрэтен | 8.250 | 8.500 | 8.150 | 8.500 | 33.400 |
| 95 | |
Каролин Вербругген | 8.300 | 8.600 | 8.000 | 8.400 | 33.300 |
| 96 | |
Антониетта Гуида | 8.500 | 8.450 | 8.150 | 8.150 | 33.250 |
| 97 | |
Мириам Инососа | 8.250 | 8.400 | 7.900 | 8.350 | 32.900 |
| 98 | |
Хюй-Хуань Цай | 8.300 | 8.200 | 7.700 | 8.550 | 32.750 |
| 99 | |
Хёй-Мей Ли | 7.600 | 7.800 | 8.300 | 8.450 | 32.150 |
| 100 | |
Мариэла Кастильо | 7.950 | 8.150 | 7.250 | 8.200 | 31.550 |
| 101 | |
Чи-Юань Ян | 8.250 | 7.800 | 7.200 | 8.100 | 31.350 |
| 102 | |
Лиз Готро | 9.150 | 9.350 | - | - | 18.500 |
Скакалка
| Место | Страна | Спортсменка | Многоборье | Скакалка | Сумма |
|---|---|---|---|---|---|
| 1 | |
Адриана Дунавска | 10.000 | 10.000 | 20.000 |
| 1 | |
Бианка Панова | 10.000 | 10.000 | 20.000 |
| 3 | |
Анна Кочнева | 9.900 | 9.900 | 19.800 |
| 3 | |
Марина Лобач | 9.900 | 9.900 | 19.800 |
| 5 | |
Флорентина Бутару | 9.800 | 9.900 | 19.700 |
| 6 | |
Милена Рельин | 9.800 | 9.750 | 19.550 |
| 7 | |
Андреа Шинко | 9.700 | 9.800 | 19.500 |
| 8 | |
Мария Исабель Льорет | 9.700 | 9.700 | 19.400 |
Обруч
| Место | Страна | Спортсменка | Многоборье | Обруч | Сумма |
|---|---|---|---|---|---|
| 1 | |
Марина Лобач | 10.000 | 10.000 | 20.000 |
| 1 | |
Бианка Панова | 10.000 | 10.000 | 20.000 |
| 3 | |
Анна Кочнева | 10.000 | 9.900 | 19.900 |
| 4 | |
Адриана Дунавска | 10.000 | 9.850 | 19.850 |
| 5 | |
Флорентина Бутару | 9.700 | 9.800 | 19.500 |
| 5 | |
Андреа Шинко | 9.700 | 9.800 | 19.500 |
| 7 | |
Регина Вебер | 9.700 | 9.750 | 19.450 |
| 8 | |
Дениза Соколовска | 9.700 | 9.700 | 19.400 |
Булавы
| Место | Страна | Спортсменка | Многоборье | Булавы | Сумма |
|---|---|---|---|---|---|
| 1 | |
Анна Кочнева | 10.000 | 10.000 | 20.000 |
| 1 | |
Бианка Панова | 10.000 | 10.000 | 20.000 |
| 3 | |
Марина Лобач | 9.950 | 10.000 | 19.950 |
| 4 | |
Элизабет Колева | 10.000 | 9.850 | 19.850 |
| 5 | |
Милена Рельин | 9.700 | 9.700 | 19.400 |
| 5 | |
Андреа Шинко | 9.650 | 9.750 | 19.400 |
| 5 | |
Адриана Стонеску | 9.700 | 9.700 | 19.400 |
| 8 | |
Мария Исабель Льорет | 9.700 | 9.650 | 19.350 |
Лента
| Место | Страна | Спортсменка | Многоборье | Лента | Сумма |
|---|---|---|---|---|---|
| 1 | |
Татьяна Дручинина | 10.000 | 10.000 | 20.000 |
| 1 | |
Бианка Панова | 10.000 | 10.000 | 20.000 |
| 3 | |
Элизабет Колева | 10.000 | 9.900 | 19.900 |
| 4 | |
Флорентина Бутару | 9.800 | 9.800 | 19.600 |
| 4 | |
Марина Лобач | 9.800 | 9.800 | 19.600 |
| 6 | |
Сук Йонг Ли | 9.700 | 9.600 | 19.300 |
| 7 | |
Андреа Шинко | 9.700 | 9.500 | 19.200 |
| 8 | |
Мария Исабель Льорет | 9.700 | 9.150 | 18.850 |
Финалы в групповом первенстве
Многоборье
| Место | Страна | 3 + 3  |
6 |
Сумма |
|---|---|---|---|---|
| 1 | Болгария |
20.000 | 20.000 | 40.000 |
| 2 | СССР |
19.300 | 19.900 | 39.200 |
| 3 | КНР |
19.600 | 19.050 | 38.650 |
| 3 | Испания |
19.450 | 19.200 | 38.650 |
| 5 | Япония |
19.350 | 18.700 | 38.050 |
| 6 | Италия |
18.950 | 18.900 | 37.850 |
| 7 | Финляндия |
18.900 | 18.850 | 37.750 |
| 8 | Чехословакия |
19.100 | 18.400 | 37.500 |
| 9 | Венгрия |
18.200 | 19.100 | 37.300 |
| 9 | КНДР |
17.900 | 19.400 | 37.300 |
| 11 | Франция |
17.750 | 19.150 | 36.900 |
| 12 | Норвегия |
17.950 | 18.600 | 36.550 |
| 13 | Австрия |
17.500 | 19.000 | 36.500 |
| 14 | Канада |
18.350 | 18.000 | 36.350 |
| 15 | Нидерланды |
18.000 | 18.200 | 36.200 |
| 16 | Швейцария |
17.650 | 18.500 | 36.150 |
| 17 | ФРГ |
17.900 | 17.950 | 35.850 |
| 18 | США |
16.850 | 18.650 | 35.500 |
| 19 | Бразилия |
16.800 | 18.250 | 35.050 |
| 20 | Новая Зеландия |
17.400 | 17.400 | 34.800 |
6 мячей
| Место | Страна | Многоборье | Финал | Сумма |
|---|---|---|---|---|
| 1 | Болгария |
20.000 | 19.900 | 39.900 |
| 2 | СССР |
19.900 | 19.750 | 39.650 |
| 3 | КНР |
19.050 | 19.800 | 38.850 |
| 4 | Испания |
19.200 | 19.500 | 38.700 |
| 5 | Франция |
19.150 | 19.250 | 38.400 |
| 6 | Венгрия |
19.100 | 19.200 | 38.300 |
| 7 | Австрия |
19.000 | 19.250 | 38.250 |
| 8 | КНДР |
19.400 | 18.350 | 37.750 |
3 мяча+3 обруча
| Место | Страна | Многоборье | Финал | Сумма |
|---|---|---|---|---|
| 1 | Болгария |
20.000 | 20.000 | 40.000 |
| 2 | КНР |
19.600 | 19.600 | 39.200 |
| 3 | Испания |
19.450 | 19.300 | 38.750 |
| 4 | СССР |
19.300 | 19.350 | 38.650 |
| 4 | Япония |
19.350 | 19.300 | 38.650 |
| 6 | Финляндия |
18.900 | 19.150 | 38.050 |
| 7 | Чехословакия |
19.100 | 18.550 | 37.650 |
| 8 | Италия |
18.950 | 18.650 | 37.600 |
Напишите отзыв о статье "Чемпионат мира по художественной гимнастике 1987"
Примечания
- ↑ [rsg.net/cgi-bin/show?events/1987/wm_varna_87.html 13. World Championships in Varna, Bulgaria (17.-20. September 1987)]
Ссылки
- [www.fig-gymnastics.com/ FIG — Международная федерация гимнастики]
| ||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Чемпионат мира по художественной гимнастике 1987
Она долго не могла заснуть. Она всё думала о том, что никто никак не может понять всего, что она понимает, и что в ней есть.«Соня?» подумала она, глядя на спящую, свернувшуюся кошечку с ее огромной косой. «Нет, куда ей! Она добродетельная. Она влюбилась в Николеньку и больше ничего знать не хочет. Мама, и та не понимает. Это удивительно, как я умна и как… она мила», – продолжала она, говоря про себя в третьем лице и воображая, что это говорит про нее какой то очень умный, самый умный и самый хороший мужчина… «Всё, всё в ней есть, – продолжал этот мужчина, – умна необыкновенно, мила и потом хороша, необыкновенно хороша, ловка, – плавает, верхом ездит отлично, а голос! Можно сказать, удивительный голос!» Она пропела свою любимую музыкальную фразу из Херубиниевской оперы, бросилась на постель, засмеялась от радостной мысли, что она сейчас заснет, крикнула Дуняшу потушить свечку, и еще Дуняша не успела выйти из комнаты, как она уже перешла в другой, еще более счастливый мир сновидений, где всё было так же легко и прекрасно, как и в действительности, но только было еще лучше, потому что было по другому.
На другой день графиня, пригласив к себе Бориса, переговорила с ним, и с того дня он перестал бывать у Ростовых.
31 го декабря, накануне нового 1810 года, le reveillon [ночной ужин], был бал у Екатерининского вельможи. На бале должен был быть дипломатический корпус и государь.
На Английской набережной светился бесчисленными огнями иллюминации известный дом вельможи. У освещенного подъезда с красным сукном стояла полиция, и не одни жандармы, но полицеймейстер на подъезде и десятки офицеров полиции. Экипажи отъезжали, и всё подъезжали новые с красными лакеями и с лакеями в перьях на шляпах. Из карет выходили мужчины в мундирах, звездах и лентах; дамы в атласе и горностаях осторожно сходили по шумно откладываемым подножкам, и торопливо и беззвучно проходили по сукну подъезда.
Почти всякий раз, как подъезжал новый экипаж, в толпе пробегал шопот и снимались шапки.
– Государь?… Нет, министр… принц… посланник… Разве не видишь перья?… – говорилось из толпы. Один из толпы, одетый лучше других, казалось, знал всех, и называл по имени знатнейших вельмож того времени.
Уже одна треть гостей приехала на этот бал, а у Ростовых, долженствующих быть на этом бале, еще шли торопливые приготовления одевания.
Много было толков и приготовлений для этого бала в семействе Ростовых, много страхов, что приглашение не будет получено, платье не будет готово, и не устроится всё так, как было нужно.
Вместе с Ростовыми ехала на бал Марья Игнатьевна Перонская, приятельница и родственница графини, худая и желтая фрейлина старого двора, руководящая провинциальных Ростовых в высшем петербургском свете.
В 10 часов вечера Ростовы должны были заехать за фрейлиной к Таврическому саду; а между тем было уже без пяти минут десять, а еще барышни не были одеты.
Наташа ехала на первый большой бал в своей жизни. Она в этот день встала в 8 часов утра и целый день находилась в лихорадочной тревоге и деятельности. Все силы ее, с самого утра, были устремлены на то, чтобы они все: она, мама, Соня были одеты как нельзя лучше. Соня и графиня поручились вполне ей. На графине должно было быть масака бархатное платье, на них двух белые дымковые платья на розовых, шелковых чехлах с розанами в корсаже. Волоса должны были быть причесаны a la grecque [по гречески].
Все существенное уже было сделано: ноги, руки, шея, уши были уже особенно тщательно, по бальному, вымыты, надушены и напудрены; обуты уже были шелковые, ажурные чулки и белые атласные башмаки с бантиками; прически были почти окончены. Соня кончала одеваться, графиня тоже; но Наташа, хлопотавшая за всех, отстала. Она еще сидела перед зеркалом в накинутом на худенькие плечи пеньюаре. Соня, уже одетая, стояла посреди комнаты и, нажимая до боли маленьким пальцем, прикалывала последнюю визжавшую под булавкой ленту.
– Не так, не так, Соня, – сказала Наташа, поворачивая голову от прически и хватаясь руками за волоса, которые не поспела отпустить державшая их горничная. – Не так бант, поди сюда. – Соня присела. Наташа переколола ленту иначе.
– Позвольте, барышня, нельзя так, – говорила горничная, державшая волоса Наташи.
– Ах, Боже мой, ну после! Вот так, Соня.
– Скоро ли вы? – послышался голос графини, – уж десять сейчас.
– Сейчас, сейчас. – А вы готовы, мама?
– Только току приколоть.
– Не делайте без меня, – крикнула Наташа: – вы не сумеете!
– Да уж десять.
На бале решено было быть в половине одиннадцатого, a надо было еще Наташе одеться и заехать к Таврическому саду.
Окончив прическу, Наташа в коротенькой юбке, из под которой виднелись бальные башмачки, и в материнской кофточке, подбежала к Соне, осмотрела ее и потом побежала к матери. Поворачивая ей голову, она приколола току, и, едва успев поцеловать ее седые волосы, опять побежала к девушкам, подшивавшим ей юбку.
Дело стояло за Наташиной юбкой, которая была слишком длинна; ее подшивали две девушки, обкусывая торопливо нитки. Третья, с булавками в губах и зубах, бегала от графини к Соне; четвертая держала на высоко поднятой руке всё дымковое платье.
– Мавруша, скорее, голубушка!
– Дайте наперсток оттуда, барышня.
– Скоро ли, наконец? – сказал граф, входя из за двери. – Вот вам духи. Перонская уж заждалась.
– Готово, барышня, – говорила горничная, двумя пальцами поднимая подшитое дымковое платье и что то обдувая и потряхивая, высказывая этим жестом сознание воздушности и чистоты того, что она держала.
Наташа стала надевать платье.
– Сейчас, сейчас, не ходи, папа, – крикнула она отцу, отворившему дверь, еще из под дымки юбки, закрывавшей всё ее лицо. Соня захлопнула дверь. Через минуту графа впустили. Он был в синем фраке, чулках и башмаках, надушенный и припомаженный.
– Ах, папа, ты как хорош, прелесть! – сказала Наташа, стоя посреди комнаты и расправляя складки дымки.
– Позвольте, барышня, позвольте, – говорила девушка, стоя на коленях, обдергивая платье и с одной стороны рта на другую переворачивая языком булавки.
– Воля твоя! – с отчаянием в голосе вскрикнула Соня, оглядев платье Наташи, – воля твоя, опять длинно!
Наташа отошла подальше, чтоб осмотреться в трюмо. Платье было длинно.
– Ей Богу, сударыня, ничего не длинно, – сказала Мавруша, ползавшая по полу за барышней.
– Ну длинно, так заметаем, в одну минутую заметаем, – сказала решительная Дуняша, из платочка на груди вынимая иголку и опять на полу принимаясь за работу.
В это время застенчиво, тихими шагами, вошла графиня в своей токе и бархатном платье.
– Уу! моя красавица! – закричал граф, – лучше вас всех!… – Он хотел обнять ее, но она краснея отстранилась, чтоб не измяться.
– Мама, больше на бок току, – проговорила Наташа. – Я переколю, и бросилась вперед, а девушки, подшивавшие, не успевшие за ней броситься, оторвали кусочек дымки.
– Боже мой! Что ж это такое? Я ей Богу не виновата…
– Ничего, заметаю, не видно будет, – говорила Дуняша.
– Красавица, краля то моя! – сказала из за двери вошедшая няня. – А Сонюшка то, ну красавицы!…
В четверть одиннадцатого наконец сели в кареты и поехали. Но еще нужно было заехать к Таврическому саду.
Перонская была уже готова. Несмотря на ее старость и некрасивость, у нее происходило точно то же, что у Ростовых, хотя не с такой торопливостью (для нее это было дело привычное), но также было надушено, вымыто, напудрено старое, некрасивое тело, также старательно промыто за ушами, и даже, и так же, как у Ростовых, старая горничная восторженно любовалась нарядом своей госпожи, когда она в желтом платье с шифром вышла в гостиную. Перонская похвалила туалеты Ростовых.
Ростовы похвалили ее вкус и туалет, и, бережа прически и платья, в одиннадцать часов разместились по каретам и поехали.
Наташа с утра этого дня не имела ни минуты свободы, и ни разу не успела подумать о том, что предстоит ей.
В сыром, холодном воздухе, в тесноте и неполной темноте колыхающейся кареты, она в первый раз живо представила себе то, что ожидает ее там, на бале, в освещенных залах – музыка, цветы, танцы, государь, вся блестящая молодежь Петербурга. То, что ее ожидало, было так прекрасно, что она не верила даже тому, что это будет: так это было несообразно с впечатлением холода, тесноты и темноты кареты. Она поняла всё то, что ее ожидает, только тогда, когда, пройдя по красному сукну подъезда, она вошла в сени, сняла шубу и пошла рядом с Соней впереди матери между цветами по освещенной лестнице. Только тогда она вспомнила, как ей надо было себя держать на бале и постаралась принять ту величественную манеру, которую она считала необходимой для девушки на бале. Но к счастью ее она почувствовала, что глаза ее разбегались: она ничего не видела ясно, пульс ее забил сто раз в минуту, и кровь стала стучать у ее сердца. Она не могла принять той манеры, которая бы сделала ее смешною, и шла, замирая от волнения и стараясь всеми силами только скрыть его. И эта то была та самая манера, которая более всего шла к ней. Впереди и сзади их, так же тихо переговариваясь и так же в бальных платьях, входили гости. Зеркала по лестнице отражали дам в белых, голубых, розовых платьях, с бриллиантами и жемчугами на открытых руках и шеях.
Наташа смотрела в зеркала и в отражении не могла отличить себя от других. Всё смешивалось в одну блестящую процессию. При входе в первую залу, равномерный гул голосов, шагов, приветствий – оглушил Наташу; свет и блеск еще более ослепил ее. Хозяин и хозяйка, уже полчаса стоявшие у входной двери и говорившие одни и те же слова входившим: «charme de vous voir», [в восхищении, что вижу вас,] так же встретили и Ростовых с Перонской.
Две девочки в белых платьях, с одинаковыми розами в черных волосах, одинаково присели, но невольно хозяйка остановила дольше свой взгляд на тоненькой Наташе. Она посмотрела на нее, и ей одной особенно улыбнулась в придачу к своей хозяйской улыбке. Глядя на нее, хозяйка вспомнила, может быть, и свое золотое, невозвратное девичье время, и свой первый бал. Хозяин тоже проводил глазами Наташу и спросил у графа, которая его дочь?
– Charmante! [Очаровательна!] – сказал он, поцеловав кончики своих пальцев.
В зале стояли гости, теснясь у входной двери, ожидая государя. Графиня поместилась в первых рядах этой толпы. Наташа слышала и чувствовала, что несколько голосов спросили про нее и смотрели на нее. Она поняла, что она понравилась тем, которые обратили на нее внимание, и это наблюдение несколько успокоило ее.
«Есть такие же, как и мы, есть и хуже нас» – подумала она.
Перонская называла графине самых значительных лиц, бывших на бале.
– Вот это голландский посланик, видите, седой, – говорила Перонская, указывая на старичка с серебряной сединой курчавых, обильных волос, окруженного дамами, которых он чему то заставлял смеяться.
– А вот она, царица Петербурга, графиня Безухая, – говорила она, указывая на входившую Элен.
– Как хороша! Не уступит Марье Антоновне; смотрите, как за ней увиваются и молодые и старые. И хороша, и умна… Говорят принц… без ума от нее. А вот эти две, хоть и нехороши, да еще больше окружены.
Она указала на проходивших через залу даму с очень некрасивой дочерью.
– Это миллионерка невеста, – сказала Перонская. – А вот и женихи.
– Это брат Безуховой – Анатоль Курагин, – сказала она, указывая на красавца кавалергарда, который прошел мимо их, с высоты поднятой головы через дам глядя куда то. – Как хорош! неправда ли? Говорят, женят его на этой богатой. .И ваш то соusin, Друбецкой, тоже очень увивается. Говорят, миллионы. – Как же, это сам французский посланник, – отвечала она о Коленкуре на вопрос графини, кто это. – Посмотрите, как царь какой нибудь. А всё таки милы, очень милы французы. Нет милей для общества. А вот и она! Нет, всё лучше всех наша Марья то Антоновна! И как просто одета. Прелесть! – А этот то, толстый, в очках, фармазон всемирный, – сказала Перонская, указывая на Безухова. – С женою то его рядом поставьте: то то шут гороховый!
Пьер шел, переваливаясь своим толстым телом, раздвигая толпу, кивая направо и налево так же небрежно и добродушно, как бы он шел по толпе базара. Он продвигался через толпу, очевидно отыскивая кого то.
Наташа с радостью смотрела на знакомое лицо Пьера, этого шута горохового, как называла его Перонская, и знала, что Пьер их, и в особенности ее, отыскивал в толпе. Пьер обещал ей быть на бале и представить ей кавалеров.
Но, не дойдя до них, Безухой остановился подле невысокого, очень красивого брюнета в белом мундире, который, стоя у окна, разговаривал с каким то высоким мужчиной в звездах и ленте. Наташа тотчас же узнала невысокого молодого человека в белом мундире: это был Болконский, который показался ей очень помолодевшим, повеселевшим и похорошевшим.
– Вот еще знакомый, Болконский, видите, мама? – сказала Наташа, указывая на князя Андрея. – Помните, он у нас ночевал в Отрадном.
– А, вы его знаете? – сказала Перонская. – Терпеть не могу. Il fait a present la pluie et le beau temps. [От него теперь зависит дождливая или хорошая погода. (Франц. пословица, имеющая значение, что он имеет успех.)] И гордость такая, что границ нет! По папеньке пошел. И связался с Сперанским, какие то проекты пишут. Смотрите, как с дамами обращается! Она с ним говорит, а он отвернулся, – сказала она, указывая на него. – Я бы его отделала, если бы он со мной так поступил, как с этими дамами.
Вдруг всё зашевелилось, толпа заговорила, подвинулась, опять раздвинулась, и между двух расступившихся рядов, при звуках заигравшей музыки, вошел государь. За ним шли хозяин и хозяйка. Государь шел быстро, кланяясь направо и налево, как бы стараясь скорее избавиться от этой первой минуты встречи. Музыканты играли Польской, известный тогда по словам, сочиненным на него. Слова эти начинались: «Александр, Елизавета, восхищаете вы нас…» Государь прошел в гостиную, толпа хлынула к дверям; несколько лиц с изменившимися выражениями поспешно прошли туда и назад. Толпа опять отхлынула от дверей гостиной, в которой показался государь, разговаривая с хозяйкой. Какой то молодой человек с растерянным видом наступал на дам, прося их посторониться. Некоторые дамы с лицами, выражавшими совершенную забывчивость всех условий света, портя свои туалеты, теснились вперед. Мужчины стали подходить к дамам и строиться в пары Польского.
Всё расступилось, и государь, улыбаясь и не в такт ведя за руку хозяйку дома, вышел из дверей гостиной. За ним шли хозяин с М. А. Нарышкиной, потом посланники, министры, разные генералы, которых не умолкая называла Перонская. Больше половины дам имели кавалеров и шли или приготовлялись итти в Польской. Наташа чувствовала, что она оставалась с матерью и Соней в числе меньшей части дам, оттесненных к стене и не взятых в Польской. Она стояла, опустив свои тоненькие руки, и с мерно поднимающейся, чуть определенной грудью, сдерживая дыхание, блестящими, испуганными глазами глядела перед собой, с выражением готовности на величайшую радость и на величайшее горе. Ее не занимали ни государь, ни все важные лица, на которых указывала Перонская – у ней была одна мысль: «неужели так никто не подойдет ко мне, неужели я не буду танцовать между первыми, неужели меня не заметят все эти мужчины, которые теперь, кажется, и не видят меня, а ежели смотрят на меня, то смотрят с таким выражением, как будто говорят: А! это не она, так и нечего смотреть. Нет, это не может быть!» – думала она. – «Они должны же знать, как мне хочется танцовать, как я отлично танцую, и как им весело будет танцовать со мною».
Звуки Польского, продолжавшегося довольно долго, уже начинали звучать грустно, – воспоминанием в ушах Наташи. Ей хотелось плакать. Перонская отошла от них. Граф был на другом конце залы, графиня, Соня и она стояли одни как в лесу в этой чуждой толпе, никому неинтересные и ненужные. Князь Андрей прошел с какой то дамой мимо них, очевидно их не узнавая. Красавец Анатоль, улыбаясь, что то говорил даме, которую он вел, и взглянул на лицо Наташе тем взглядом, каким глядят на стены. Борис два раза прошел мимо них и всякий раз отворачивался. Берг с женою, не танцовавшие, подошли к ним.
Наташе показалось оскорбительно это семейное сближение здесь, на бале, как будто не было другого места для семейных разговоров, кроме как на бале. Она не слушала и не смотрела на Веру, что то говорившую ей про свое зеленое платье.
Наконец государь остановился подле своей последней дамы (он танцовал с тремя), музыка замолкла; озабоченный адъютант набежал на Ростовых, прося их еще куда то посторониться, хотя они стояли у стены, и с хор раздались отчетливые, осторожные и увлекательно мерные звуки вальса. Государь с улыбкой взглянул на залу. Прошла минута – никто еще не начинал. Адъютант распорядитель подошел к графине Безуховой и пригласил ее. Она улыбаясь подняла руку и положила ее, не глядя на него, на плечо адъютанта. Адъютант распорядитель, мастер своего дела, уверенно, неторопливо и мерно, крепко обняв свою даму, пустился с ней сначала глиссадом, по краю круга, на углу залы подхватил ее левую руку, повернул ее, и из за всё убыстряющихся звуков музыки слышны были только мерные щелчки шпор быстрых и ловких ног адъютанта, и через каждые три такта на повороте как бы вспыхивало развеваясь бархатное платье его дамы. Наташа смотрела на них и готова была плакать, что это не она танцует этот первый тур вальса.
