Чепрачный тапир

Чепрачный тапир
Научная классификация
промежуточные ранги Домен:  Эукариоты Царство:  Животные Подцарство:  Эуметазои Без ранга:  Двусторонне-симметричные Без ранга:  Вторичноротые Тип:  Хордовые Подтип:  Позвоночные Инфратип:  Челюстноротые Надкласс:  Четвероногие Класс:  Млекопитающие Подкласс:  Звери Инфракласс:  Плацентарные Надотряд:  Laurasiatheria Отряд:  Непарнокопытные Подотряд:  Ceratomorpha Надсемейство:  Tapiroidea Семейство:  Тапировые Род:  Тапиры Вид:  Чепрачный тапир
Международное научное название
Tapirus indicus (Desmarest, 1819)
Охранный статус
Вымирающие виды IUCN 3.1 Endangered: [www.iucnredlist.org/details/21472 21472 ]
Систематика на Викивидах Поиск изображений на Викискладе

Чепрачный тапир (лат. Tapirus indicus) — млекопитающее рода тапиров отряда непарнокопытных. Единственный азиатский вид тапиров. Из-за своеобразного вида в Таиланде это животное называют p’somm-sett, то есть «помесь»; по легенде создатель сотворил тапира из оставшихся частей тел животных (Sanborn and Watkins 1950).

Внешний вид

Самый крупный среди тапиров: длина тела 1,8—2,4 м, высота в холке 0,75—1 м, масса 250—320 кг. Максимальный известный вес достигал 540 кг. Самки обычно крупнее самцов. Чепрачный тапир легко отличим по большому серовато-белому пятну (чепраку) на спине и боках. Остальная шерсть окрашена в чёрный или тёмно-бурый цвет, исключение составляет белая кайма на кончиках ушей. Несмотря на контрастность, такой окрас является защитным — в темноте тапир словно бы теряется, заметным остаётся лишь белое пятно, что мешает хищникам опознать добычу по очертаниям. Детёныши имеют обычный для молодняка тапиров полосато-пятнистый окрас, и только в возрасте 4—7 месяцев светлые пятна и полосы исчезают и образуется чепрак. Шерсть у чепрачного тапира короткая и редкая; грива отсутствует. Кожа на голове и загривке достигает толщины 2,5 см, защищая шею тапира от зубов хищников и от травм во время передвижения по густому подлеску (Lekagul and McNeely 1977).

В остальном чепрачный тапир похож на других представителей семейства. Это массивное животное с короткими, но мощными конечностями; внешне неуклюжее, но подвижное. Хвост короткий, 5—10 см длиной. Ушные раковины маленькие. На морде небольшой гибкий хобот, образованный носом и верхней губой. Глаза маленькие, овальные, коричневые; у чепрачных тапиров чаще, чем у других видов, встречается помутнение роговицы, придающее глазам голубоватый оттенок. Часто сочетается с изъязвлением роговицы. Точная этиология этого заболевания неизвестна; предположительно, его вызывают травмы. Однако плохое зрение компенсируется сильным обонянием и слухом. Пальцы оканчиваются копытами; на передних ногах по 4, на задних — по 3 пальца, самый крупный из которых — средний.

Среди чепрачных тапиров встречаются особи-меланисты с полностью чёрным окрасом. В 1924 г. чёрный тапир был отправлен в зоопарк Роттердама, где его классифицировали как подвид Tapirus indicus var. brevetianus в честь открывшего его капитана К. Бреве. В 2000 г. двух чёрных тапиров наблюдали в заповеднике Jerangau Forest Reserve (Малайзия).

Распространение

Чепрачный тапир водится в южной и центральной частях о. Суматра, в Малайзии, Мьянме (южнее 18° с.ш.) и Таиланде от провинции Так до полуострова Малакка. Возможно, также обитает в южных частях Камбоджи, Вьетнама и Лаоса, хотя достоверных сведений об этом нет. В целом, тапир по-прежнему встречается в границах своего исторического ареала, который, однако, стал сильно фрагментированным.

Образ жизни

Чепрачный тапир — скрытное ночное животное, которое предпочитает держаться в густых дождевых лесах. Известны сезонные миграции — во время сухого сезона тапиры встречаются в низинах, в то время как во время сезона дождей — в гористых местностях. Так, на Суматре тапиров наблюдали в горах на высотах до 1500—1200 м над уровнем моря (Ngampongsai, Santiapilli & Ramono 1989). Другие миграции связаны с лесными пожарами и ухудшающимися кормовыми условиями; в Таиланде тапиры в сухой сезон переселяются из листопадных в вечнозелёные леса. В условиях освоения первозданных лесов тапиры всё чаще стали встречаться на вырубках, опушках и на плантациях. Тапиров обнаруживали даже неподалёку от таких крупных городов Малайзии, как Серембан и Куантан ([www.wildlife.gov.my/ DWNP] 1994, 1995).

Кормятся в основном после заката и перед рассветом, иногда выходя на открытые места и на поля. Тапиры — нежвачные травоядные животные. Питаются главным образом молодой листвой (86,5 % рациона) и побегами, реже травой, плодами, мхами, в целом употребляя в пищу порядка 115 видов растений. Определённых кормовых мест не имеют. Во время бодрствования тапир передвигается по лесу, опустив хобот к земле; часто идёт зигзагами. Прокладывают в лесу хорошо заметные тропы, которые метят, разбрызгивая мочу.

Тапиры — преимущественно одиночные животные; при встрече с сородичами ведут себя агрессивно. Ранее считалось, что тапиры образуются пары только на время спаривания. Однако независимые наблюдения на Суматре, в Белизе, Коста-Рике, Эквадоре и Бразилии выявили, что взрослые тапиры всех четырёх видов зачастую встречаются парами (Todd & Matola 1998). При встрече с людьми пытаются скрыться, однако при необходимости яростно защищаются. Между собой общаются посредством пронзительных криков и своеобразных свистов.

Чепрачные тапиры любят прохладу и всегда живут поблизости от воды, в сырых болотистых лесах с ручьями и стоячими водоёмами. Проложенные ими тропы часто выходят к водопоям. Прекрасно плавают и ныряют, жаркие дни предпочитают проводить в воде; могут, полностью погрузившись, ходить по дну водоёма. Регулярно принимают грязевые ванны, чтобы избавиться от клещей и других паразитических насекомых. При опасности тапиры довольно быстро бегают; способны взбираться на крутые склоны холмов и гор. Из-за крупных размеров единственными их хищниками в природе являются тигры.

Размножение

Спаривание происходит в апреле-мае, реже в июне, и сопровождается определённым брачным ритуалом. Возбуждённые тапиры издают свистящие звуки, кружат вокруг друг друга, кусают друг друга за уши и бока. По некоторым данным, в период размножения не самец отыскивает самку, а самка — самца. Беременность продолжается 390—407 дней; самки приносят по 1 детёнышу весом 6,8—10 кг (наибольшие показатели в семействе). Детёныши чепрачного тапира растут быстрее, чем у других тапиров, достигая взрослых размеров и становясь самостоятельными в 6—8 месяцев. Тогда же пятнистый детский окрас у них сменяется на взрослый. Половой зрелости достигают к 2,8—3,5 годам. Продолжительность жизни до 30 лет.

Статус популяции

В связи с вырубкой и иным освоением лесов численность чепрачных тапиров быстро падает. Так, на Суматре за последние 40 лет было утрачено более 50 % лесов, и большая часть уцелевших участков находится за пределами ареала чепрачного тапира. В пределах ареала сохранилось менее 10 % подходящих для тапира местообитаний, и большая их часть подверглась деградации (Van Strien 2001). В Таиланде, где площадь лесов сократилась с 57 % территории в 1961 г. до 10-13 % (Rabinowitz 1991), ситуация обстоит ещё хуже. Здесь местообитания тапиров ограничены заповедниками в западной и южной частях страны. В Малайзии, где леса занимают до 44 % территории, положение тапиров относительно стабильно.

Тапиров также преследуют за уничтожение посевов (особенно кукурузных полей) и вред, причиняемый плантациям каучуконосов и масличных пальм. Мясо, похожее на свинину, иногда употребляется в пищу в немусульманских частях ареала. Однако в большинстве случаев убийство тапиров является случайным. Тапиры являются объектом отлова и нелегальной торговли. Они легко приручаются, содержатся и размножаются в зоопарках.

Точная численность вида и тенденции её изменения неизвестны из-за труднодоступности местообитаний чепрачного тапира. Очевидно, что она сокращается пропорционально вырубке тропических дождевых лесов в юго-восточной Азии. В настоящее время чепрачный тапир занесён в списки Международной Красной книги со статусом «уязвимый вид» (Vulnerable).

Чепрачный тапир в мифологии

Образ чепрачного тапира угадывается в баку, добром духе из китайской, корейской и японской мифологии. По-китайски он называется mò или mek (кантонский диалект) (кит. 貘). По-корейски — maek (хангыль: 맥, ханча: кор. 貊); по-японски — баку (яп. 貘). Обычно баку изображается как химера — лев с головой слона или, реже, конь с львиной головой, коровьим хвостом и лапами тигра. Баку спасает людей от кошмаров, пожирая либо сами кошмары, либо злых духов, которые их приносят. Чтобы призвать его, необходимо троекратно произнести «Baku kurae!» (Баку, ешь) или написать его имя и положить на ночь под подушку. По другим легендам, баку вообще лишают людей возможности видеть сны или будят спящих. Однако обычно баку рассматривают как добрых духов. Японцы часто вешали их изображения в спальнях или вышивали иероглифы «баку» (яп. 貘) на подушках, чтобы отогнать дурные сновидения. В особенной моде такие подушки были в эпоху Эдо.

На тапира также похож один из Покемонов, Дроузи.

Также чепрачный тапир появляется в игре Far Cry 3 в качестве уникального животного, шкура которого необходима для создания одного из наилучших предметов экипировки и как рядовой представитель фауны Кирата в Far Cry 4.

Ссылки и источники

• [www.ultimateungulate.com/Perissodactyla/Tapirus_indicus.html Tapirus indicus на сайте Ultimateungulate]
• [animaldiversity.ummz.umich.edu/site/accounts/information/Tapirus_indicus.html Tapirus indicus на Animal Diversity Web]
• [www.iucnredlist.org/search/details.php/21472/sum Tapirus indicus на сайте Международной Красной книги]
• [www.animalinfo.org/species/artiperi/tapiindi.htm Tapirus indicus на сайте Animalinfo.org]

Отрывок, характеризующий Чепрачный тапир

– Любит ли он тебя?
– Любит ли? – повторила Наташа с улыбкой сожаления о непонятливости своей подруги. – Ведь ты прочла письмо, ты видела его?
– Но если он неблагородный человек?
– Он!… неблагородный человек? Коли бы ты знала! – говорила Наташа.
– Если он благородный человек, то он или должен объявить свое намерение, или перестать видеться с тобой; и ежели ты не хочешь этого сделать, то я сделаю это, я напишу ему, я скажу папа, – решительно сказала Соня.
– Да я жить не могу без него! – закричала Наташа.
– Наташа, я не понимаю тебя. И что ты говоришь! Вспомни об отце, о Nicolas.
– Мне никого не нужно, я никого не люблю, кроме его. Как ты смеешь говорить, что он неблагороден? Ты разве не знаешь, что я его люблю? – кричала Наташа. – Соня, уйди, я не хочу с тобой ссориться, уйди, ради Бога уйди: ты видишь, как я мучаюсь, – злобно кричала Наташа сдержанно раздраженным и отчаянным голосом. Соня разрыдалась и выбежала из комнаты.
Наташа подошла к столу и, не думав ни минуты, написала тот ответ княжне Марье, который она не могла написать целое утро. В письме этом она коротко писала княжне Марье, что все недоразуменья их кончены, что, пользуясь великодушием князя Андрея, который уезжая дал ей свободу, она просит ее забыть всё и простить ее ежели она перед нею виновата, но что она не может быть его женой. Всё это ей казалось так легко, просто и ясно в эту минуту.

В пятницу Ростовы должны были ехать в деревню, а граф в среду поехал с покупщиком в свою подмосковную.
В день отъезда графа, Соня с Наташей были званы на большой обед к Карагиным, и Марья Дмитриевна повезла их. На обеде этом Наташа опять встретилась с Анатолем, и Соня заметила, что Наташа говорила с ним что то, желая не быть услышанной, и всё время обеда была еще более взволнована, чем прежде. Когда они вернулись домой, Наташа начала первая с Соней то объяснение, которого ждала ее подруга.
– Вот ты, Соня, говорила разные глупости про него, – начала Наташа кротким голосом, тем голосом, которым говорят дети, когда хотят, чтобы их похвалили. – Мы объяснились с ним нынче.
– Ну, что же, что? Ну что ж он сказал? Наташа, как я рада, что ты не сердишься на меня. Говори мне всё, всю правду. Что же он сказал?
Наташа задумалась.
– Ах Соня, если бы ты знала его так, как я! Он сказал… Он спрашивал меня о том, как я обещала Болконскому. Он обрадовался, что от меня зависит отказать ему.
Соня грустно вздохнула.
– Но ведь ты не отказала Болконскому, – сказала она.
– А может быть я и отказала! Может быть с Болконским всё кончено. Почему ты думаешь про меня так дурно?
– Я ничего не думаю, я только не понимаю этого…
– Подожди, Соня, ты всё поймешь. Увидишь, какой он человек. Ты не думай дурное ни про меня, ни про него.
– Я ни про кого не думаю дурное: я всех люблю и всех жалею. Но что же мне делать?
Соня не сдавалась на нежный тон, с которым к ней обращалась Наташа. Чем размягченнее и искательнее было выражение лица Наташи, тем серьезнее и строже было лицо Сони.
– Наташа, – сказала она, – ты просила меня не говорить с тобой, я и не говорила, теперь ты сама начала. Наташа, я не верю ему. Зачем эта тайна?
– Опять, опять! – перебила Наташа.
– Наташа, я боюсь за тебя.
– Чего бояться?
– Я боюсь, что ты погубишь себя, – решительно сказала Соня, сама испугавшись того что она сказала.
Лицо Наташи опять выразило злобу.
– И погублю, погублю, как можно скорее погублю себя. Не ваше дело. Не вам, а мне дурно будет. Оставь, оставь меня. Я ненавижу тебя.
– Наташа! – испуганно взывала Соня.
– Ненавижу, ненавижу! И ты мой враг навсегда!
Наташа выбежала из комнаты.
Наташа не говорила больше с Соней и избегала ее. С тем же выражением взволнованного удивления и преступности она ходила по комнатам, принимаясь то за то, то за другое занятие и тотчас же бросая их.
Как это ни тяжело было для Сони, но она, не спуская глаз, следила за своей подругой.
Накануне того дня, в который должен был вернуться граф, Соня заметила, что Наташа сидела всё утро у окна гостиной, как будто ожидая чего то и что она сделала какой то знак проехавшему военному, которого Соня приняла за Анатоля.
Соня стала еще внимательнее наблюдать свою подругу и заметила, что Наташа была всё время обеда и вечер в странном и неестественном состоянии (отвечала невпопад на делаемые ей вопросы, начинала и не доканчивала фразы, всему смеялась).
После чая Соня увидала робеющую горничную девушку, выжидавшую ее у двери Наташи. Она пропустила ее и, подслушав у двери, узнала, что опять было передано письмо. И вдруг Соне стало ясно, что у Наташи был какой нибудь страшный план на нынешний вечер. Соня постучалась к ней. Наташа не пустила ее.
«Она убежит с ним! думала Соня. Она на всё способна. Нынче в лице ее было что то особенно жалкое и решительное. Она заплакала, прощаясь с дяденькой, вспоминала Соня. Да это верно, она бежит с ним, – но что мне делать?» думала Соня, припоминая теперь те признаки, которые ясно доказывали, почему у Наташи было какое то страшное намерение. «Графа нет. Что мне делать, написать к Курагину, требуя от него объяснения? Но кто велит ему ответить? Писать Пьеру, как просил князь Андрей в случае несчастия?… Но может быть, в самом деле она уже отказала Болконскому (она вчера отослала письмо княжне Марье). Дяденьки нет!» Сказать Марье Дмитриевне, которая так верила в Наташу, Соне казалось ужасно. «Но так или иначе, думала Соня, стоя в темном коридоре: теперь или никогда пришло время доказать, что я помню благодеяния их семейства и люблю Nicolas. Нет, я хоть три ночи не буду спать, а не выйду из этого коридора и силой не пущу ее, и не дам позору обрушиться на их семейство», думала она.


Анатоль последнее время переселился к Долохову. План похищения Ростовой уже несколько дней был обдуман и приготовлен Долоховым, и в тот день, когда Соня, подслушав у двери Наташу, решилась оберегать ее, план этот должен был быть приведен в исполнение. Наташа в десять часов вечера обещала выйти к Курагину на заднее крыльцо. Курагин должен был посадить ее в приготовленную тройку и везти за 60 верст от Москвы в село Каменку, где был приготовлен расстриженный поп, который должен был обвенчать их. В Каменке и была готова подстава, которая должна была вывезти их на Варшавскую дорогу и там на почтовых они должны были скакать за границу.
У Анатоля были и паспорт, и подорожная, и десять тысяч денег, взятые у сестры, и десять тысяч, занятые через посредство Долохова.
Два свидетеля – Хвостиков, бывший приказный, которого употреблял для игры Долохов и Макарин, отставной гусар, добродушный и слабый человек, питавший беспредельную любовь к Курагину – сидели в первой комнате за чаем.
В большом кабинете Долохова, убранном от стен до потолка персидскими коврами, медвежьими шкурами и оружием, сидел Долохов в дорожном бешмете и сапогах перед раскрытым бюро, на котором лежали счеты и пачки денег. Анатоль в расстегнутом мундире ходил из той комнаты, где сидели свидетели, через кабинет в заднюю комнату, где его лакей француз с другими укладывал последние вещи. Долохов считал деньги и записывал.
– Ну, – сказал он, – Хвостикову надо дать две тысячи.
– Ну и дай, – сказал Анатоль.
– Макарка (они так звали Макарина), этот бескорыстно за тебя в огонь и в воду. Ну вот и кончены счеты, – сказал Долохов, показывая ему записку. – Так?
– Да, разумеется, так, – сказал Анатоль, видимо не слушавший Долохова и с улыбкой, не сходившей у него с лица, смотревший вперед себя.
Долохов захлопнул бюро и обратился к Анатолю с насмешливой улыбкой.
– А знаешь что – брось всё это: еще время есть! – сказал он.
– Дурак! – сказал Анатоль. – Перестань говорить глупости. Ежели бы ты знал… Это чорт знает, что такое!
– Право брось, – сказал Долохов. – Я тебе дело говорю. Разве это шутка, что ты затеял?
– Ну, опять, опять дразнить? Пошел к чорту! А?… – сморщившись сказал Анатоль. – Право не до твоих дурацких шуток. – И он ушел из комнаты.
Долохов презрительно и снисходительно улыбался, когда Анатоль вышел.
– Ты постой, – сказал он вслед Анатолю, – я не шучу, я дело говорю, поди, поди сюда.
Анатоль опять вошел в комнату и, стараясь сосредоточить внимание, смотрел на Долохова, очевидно невольно покоряясь ему.
– Ты меня слушай, я тебе последний раз говорю. Что мне с тобой шутить? Разве я тебе перечил? Кто тебе всё устроил, кто попа нашел, кто паспорт взял, кто денег достал? Всё я.
– Ну и спасибо тебе. Ты думаешь я тебе не благодарен? – Анатоль вздохнул и обнял Долохова.
– Я тебе помогал, но всё же я тебе должен правду сказать: дело опасное и, если разобрать, глупое. Ну, ты ее увезешь, хорошо. Разве это так оставят? Узнается дело, что ты женат. Ведь тебя под уголовный суд подведут…
– Ах! глупости, глупости! – опять сморщившись заговорил Анатоль. – Ведь я тебе толковал. А? – И Анатоль с тем особенным пристрастием (которое бывает у людей тупых) к умозаключению, до которого они дойдут своим умом, повторил то рассуждение, которое он раз сто повторял Долохову. – Ведь я тебе толковал, я решил: ежели этот брак будет недействителен, – cказал он, загибая палец, – значит я не отвечаю; ну а ежели действителен, всё равно: за границей никто этого не будет знать, ну ведь так? И не говори, не говори, не говори!
– Право, брось! Ты только себя свяжешь…
– Убирайся к чорту, – сказал Анатоль и, взявшись за волосы, вышел в другую комнату и тотчас же вернулся и с ногами сел на кресло близко перед Долоховым. – Это чорт знает что такое! А? Ты посмотри, как бьется! – Он взял руку Долохова и приложил к своему сердцу. – Ah! quel pied, mon cher, quel regard! Une deesse!! [О! Какая ножка, мой друг, какой взгляд! Богиня!!] A?