Чепцов, Ефим Михайлович

Ефим Михайлович Чепцов
Дата рождения:	28 декабря 1874(1874-12-28)
Место рождения:	село Медвенка, Курская губерния ныне Медвенский район, Курская область
Дата смерти:	8 января 1950(1950-01-08) (75 лет)
Место смерти:	Москва, СССР
Подданство:	Российская империя Российская империя
Гражданство:	РСФСР РСФСР СССР СССР
Жанр:	пейзаж, портрет, жанровая картина
Учёба:	Императорская Академия художеств
Стиль:	Реализм
Награды:

Ефим Михайлович Чепцов (28 декабря 1874, с. Медвенка, Курская губерния — 8 января 1950, Москва) — русский советский живописец и педагог, заслуженный деятель искусств РСФСР, член Ленинградского Союза советских художников.

Биография

Ефим Михайлович Чепцов родился 28 декабря 1874 года в селе Медвенка Курской губернии. Окончил рисовальную школу при Киево-Печерской Лавре. С 1895 года жил в Петербурге. В 1901—1904 годах занимался в художественной студии М. К. Тенишевой. В составе группы учеников студии расписывал церковь во Флоренции под руководством профессора Преображенского. В 1905—1911 учился в Петербургской Академии художеств у В. Савинского, Я. Ционглинского, В. Маковского. В 1911 году за картину «У доктора» Чепцов получил звание художника и право на заграничную командировку. Он посещает художественные музеи Берлина, Вены, Парижа, Флоренции, Рима, а затем поселяется на острове Капри, где знакомится с А. М. Горьким. За холст «Капри» был премирован Академией вторичной поездкой в Италию, а также в Голландию и Бельгию. После возвращения в Россию в 1914 году жил в Петербурге, но на лето переезжал на родину в Медвенку, где делал многочисленные натурные этюды и зарисовки.

После революции Чепцов жил в Медвенке и вернулся в Петроград в 1922 году. Участвовал в выставках Общества имени А. И. Куинджи (1925—1930), и АХРР-АХР (1922—1932). Преподавал в студии АХР (1926—1929), в Ленинградском институте живописи, скульптуры и архитектуры ВАХ (1933—1941), в Московском городском педагогическом институте им. В. П. Потёмкина (1945—1949). В основном работал в жанре пейзажа и бытовой картины. Среди созданных Чепцовым произведений картины «Охотник» (1906), «Подруги» (1918), «Заседание сельской ячейки» (1924), «Эвакуация с Украины Махно» (1925), «Переподготовка учителей» (в некоторых источниках «Школьные работники»), «Проведение дня кооперации в деревне» (обе 1926), «Ленин на даче Горького на Капри», «Ленин и Горький с рыбаками на лодке» (обе 1930-е), «Среди родных» (1945) и другие.

В 1946 году Чепцов был удостоен почётного звания "заслуженный деятель искусств РСФСР".

Чепцов Ефим Михайлович скончался 8 января 1950 года в Москве на семьдесят шестом году жизни. Его произведения хранятся в Государственном Русском музее, Государственной Третьяковской галерее, Ростовском областном музее изобразительных искусств, в многочисленных музеях и частных собраниях в России и других странах.

Источники

• Егорова Н. Содержание новой эпохи // Художник. 1976, № 1. С.42.
• Крапивин Н., Крапивина З. Достоверность и правдивость // Художник. 1976, № 1. С.43-47.
• Изобразительное искусство Ленинграда. Каталог выставки. Л., Художник РСФСР, 1976. С.34.
• Живопись 20-30-х годов. СПб., Художник РСФСР. 1991. С.188.
• Иванов С. Неизвестный соцреализм. Ленинградская школа. СПб., НП-Принт, 2007. С.13, 371, 379—385. ISBN 5-901724-21-6, ISBN 978-5-901724-21-7.

См. также

• Список живописцев Ленинградского Союза художников

Отрывок, характеризующий Чепцов, Ефим Михайлович

Графиня подумала и понюхала из золотой табакерки с портретом мужа.
– Замучили меня эти визиты, – сказала она. – Ну, уж ее последнюю приму. Чопорна очень. Проси, – сказала она лакею грустным голосом, как будто говорила: «ну, уж добивайте!»
Высокая, полная, с гордым видом дама с круглолицей улыбающейся дочкой, шумя платьями, вошли в гостиную.
«Chere comtesse, il y a si longtemps… elle a ete alitee la pauvre enfant… au bal des Razoumowsky… et la comtesse Apraksine… j'ai ete si heureuse…» [Дорогая графиня, как давно… она должна была пролежать в постеле, бедное дитя… на балу у Разумовских… и графиня Апраксина… была так счастлива…] послышались оживленные женские голоса, перебивая один другой и сливаясь с шумом платьев и передвиганием стульев. Начался тот разговор, который затевают ровно настолько, чтобы при первой паузе встать, зашуметь платьями, проговорить: «Je suis bien charmee; la sante de maman… et la comtesse Apraksine» [Я в восхищении; здоровье мамы… и графиня Апраксина] и, опять зашумев платьями, пройти в переднюю, надеть шубу или плащ и уехать. Разговор зашел о главной городской новости того времени – о болезни известного богача и красавца Екатерининского времени старого графа Безухого и о его незаконном сыне Пьере, который так неприлично вел себя на вечере у Анны Павловны Шерер.
– Я очень жалею бедного графа, – проговорила гостья, – здоровье его и так плохо, а теперь это огорченье от сына, это его убьет!
– Что такое? – спросила графиня, как будто не зная, о чем говорит гостья, хотя она раз пятнадцать уже слышала причину огорчения графа Безухого.
– Вот нынешнее воспитание! Еще за границей, – проговорила гостья, – этот молодой человек предоставлен был самому себе, и теперь в Петербурге, говорят, он такие ужасы наделал, что его с полицией выслали оттуда.
– Скажите! – сказала графиня.
– Он дурно выбирал свои знакомства, – вмешалась княгиня Анна Михайловна. – Сын князя Василия, он и один Долохов, они, говорят, Бог знает что делали. И оба пострадали. Долохов разжалован в солдаты, а сын Безухого выслан в Москву. Анатоля Курагина – того отец как то замял. Но выслали таки из Петербурга.
– Да что, бишь, они сделали? – спросила графиня.
– Это совершенные разбойники, особенно Долохов, – говорила гостья. – Он сын Марьи Ивановны Долоховой, такой почтенной дамы, и что же? Можете себе представить: они втроем достали где то медведя, посадили с собой в карету и повезли к актрисам. Прибежала полиция их унимать. Они поймали квартального и привязали его спина со спиной к медведю и пустили медведя в Мойку; медведь плавает, а квартальный на нем.
– Хороша, ma chere, фигура квартального, – закричал граф, помирая со смеху.
– Ах, ужас какой! Чему тут смеяться, граф?
Но дамы невольно смеялись и сами.
– Насилу спасли этого несчастного, – продолжала гостья. – И это сын графа Кирилла Владимировича Безухова так умно забавляется! – прибавила она. – А говорили, что так хорошо воспитан и умен. Вот всё воспитание заграничное куда довело. Надеюсь, что здесь его никто не примет, несмотря на его богатство. Мне хотели его представить. Я решительно отказалась: у меня дочери.
– Отчего вы говорите, что этот молодой человек так богат? – спросила графиня, нагибаясь от девиц, которые тотчас же сделали вид, что не слушают. – Ведь у него только незаконные дети. Кажется… и Пьер незаконный.
Гостья махнула рукой.
– У него их двадцать незаконных, я думаю.
Княгиня Анна Михайловна вмешалась в разговор, видимо, желая выказать свои связи и свое знание всех светских обстоятельств.
– Вот в чем дело, – сказала она значительно и тоже полушопотом. – Репутация графа Кирилла Владимировича известна… Детям своим он и счет потерял, но этот Пьер любимый был.
– Как старик был хорош, – сказала графиня, – еще прошлого года! Красивее мужчины я не видывала.
– Теперь очень переменился, – сказала Анна Михайловна. – Так я хотела сказать, – продолжала она, – по жене прямой наследник всего именья князь Василий, но Пьера отец очень любил, занимался его воспитанием и писал государю… так что никто не знает, ежели он умрет (он так плох, что этого ждут каждую минуту, и Lorrain приехал из Петербурга), кому достанется это огромное состояние, Пьеру или князю Василию. Сорок тысяч душ и миллионы. Я это очень хорошо знаю, потому что мне сам князь Василий это говорил. Да и Кирилл Владимирович мне приходится троюродным дядей по матери. Он и крестил Борю, – прибавила она, как будто не приписывая этому обстоятельству никакого значения.
– Князь Василий приехал в Москву вчера. Он едет на ревизию, мне говорили, – сказала гостья.
– Да, но, entre nous, [между нами,] – сказала княгиня, – это предлог, он приехал собственно к графу Кирилле Владимировичу, узнав, что он так плох.