Черветере

Город Черветери Cerveteri Страна ИталияИталия Область ЛациоЛацио Провинция Рим Координаты 41°59′40″ с. ш. 12°05′40″ в. д.41.99444° с. ш. 12.09444° в. д. / 41.99444; 12.09444    Население 36 229 человек (2010) Часовой пояс UTC+1, летом UTC+2 Почтовый индекс 00052 Официальный сайт [www.comune.cerveteri.rm.it Официальный вебсайт] Показать/скрыть карты

Черветери (итал. Cerveteri) — древний город в центральной Италии. В древности был городом-государством этрусков; входил в этрусский союз. В 358 до н. э. завоёван римлянами и переименован в Цере (или Кере) (лат. Caere). Некрополь Цере известен богатыми погребениями.

История

В учебниках и летописях по истории и археологии Черветери упоминается, что «первые раскопки на территории старого Caere начали проводить в 1830-х годах». Упомянут в первый раз в описании битвы на Тирренском море в 540 году до н. э., но город Черветери гораздо древнее известного сражения.

Средневековый период Черветери не так богат и интересен, как античный. Это было тяжёлое для города время, так как он разделил судьбу своего соседа, Рима: был захвачен сарацинами и в течение IX и X веков оставался под их властью. Постепенно Цере пришёл в запустение.

В конце XII века на долю Черветери выпало ещё одно испытание: крупная эпидемия малярии, в результате которой немногочисленные оставшиеся жители покинули свои дома и переселились в крепость Цери.

Город в XVI веке перешёл под власть семьи Русполи, что стало возрождением для Caere Vetus («Старого Цере» — в противоположность новому городу, расположившемуся в крепости Цери). На месте старых замков и стен воздвигали новые дворцы. Древние церкви ожили, на площадях появились украшенные фресками дома. Русполи возвели в историческом центре города палаццо, где в наши дни располагается городской музей.

На карте изображены исторические объекты:

• Гробница Реголини-Галасси
• Древний город
• Некрополь Бандитачча
• Некрополь Монте Абатоне
• Некрополь Сорбо
• Черветери

См. также

• Этрусские некрополи в Черветери

Отрывок, характеризующий Черветере

– Faites avancer celles de la reserve, [Велите привезти из резервов,] – сказал Наполеон, и, отъехав несколько шагов, он остановился над князем Андреем, лежавшим навзничь с брошенным подле него древком знамени (знамя уже, как трофей, было взято французами).
– Voila une belle mort, [Вот прекрасная смерть,] – сказал Наполеон, глядя на Болконского.
Князь Андрей понял, что это было сказано о нем, и что говорит это Наполеон. Он слышал, как называли sire того, кто сказал эти слова. Но он слышал эти слова, как бы он слышал жужжание мухи. Он не только не интересовался ими, но он и не заметил, а тотчас же забыл их. Ему жгло голову; он чувствовал, что он исходит кровью, и он видел над собою далекое, высокое и вечное небо. Он знал, что это был Наполеон – его герой, но в эту минуту Наполеон казался ему столь маленьким, ничтожным человеком в сравнении с тем, что происходило теперь между его душой и этим высоким, бесконечным небом с бегущими по нем облаками. Ему было совершенно всё равно в эту минуту, кто бы ни стоял над ним, что бы ни говорил об нем; он рад был только тому, что остановились над ним люди, и желал только, чтоб эти люди помогли ему и возвратили бы его к жизни, которая казалась ему столь прекрасною, потому что он так иначе понимал ее теперь. Он собрал все свои силы, чтобы пошевелиться и произвести какой нибудь звук. Он слабо пошевелил ногою и произвел самого его разжалобивший, слабый, болезненный стон.
– А! он жив, – сказал Наполеон. – Поднять этого молодого человека, ce jeune homme, и свезти на перевязочный пункт!
Сказав это, Наполеон поехал дальше навстречу к маршалу Лану, который, сняв шляпу, улыбаясь и поздравляя с победой, подъезжал к императору.
Князь Андрей не помнил ничего дальше: он потерял сознание от страшной боли, которую причинили ему укладывание на носилки, толчки во время движения и сондирование раны на перевязочном пункте. Он очнулся уже только в конце дня, когда его, соединив с другими русскими ранеными и пленными офицерами, понесли в госпиталь. На этом передвижении он чувствовал себя несколько свежее и мог оглядываться и даже говорить.
Первые слова, которые он услыхал, когда очнулся, – были слова французского конвойного офицера, который поспешно говорил:
– Надо здесь остановиться: император сейчас проедет; ему доставит удовольствие видеть этих пленных господ.
– Нынче так много пленных, чуть не вся русская армия, что ему, вероятно, это наскучило, – сказал другой офицер.
– Ну, однако! Этот, говорят, командир всей гвардии императора Александра, – сказал первый, указывая на раненого русского офицера в белом кавалергардском мундире.
Болконский узнал князя Репнина, которого он встречал в петербургском свете. Рядом с ним стоял другой, 19 летний мальчик, тоже раненый кавалергардский офицер.
Бонапарте, подъехав галопом, остановил лошадь.
– Кто старший? – сказал он, увидав пленных.
Назвали полковника, князя Репнина.
– Вы командир кавалергардского полка императора Александра? – спросил Наполеон.
– Я командовал эскадроном, – отвечал Репнин.
– Ваш полк честно исполнил долг свой, – сказал Наполеон.
– Похвала великого полководца есть лучшая награда cолдату, – сказал Репнин.
– С удовольствием отдаю ее вам, – сказал Наполеон. – Кто этот молодой человек подле вас?
Князь Репнин назвал поручика Сухтелена.