Черепанов, Иван Николаевич

Иван Николаевич Черепанов
Место рождения	дер. Верхнее Якутино, Великоустюжский уезд, Вологодская губерния, Российская империя
Место смерти	Великоустюгский район, Вологодская область, РСФСР, СССР
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	артиллерия
Годы службы	1927—1929, 1939—1940, 1941—1945
Звание
Часть	853-й артиллерийский полк
Командовал	орудийным расчётом
Награды и премии
В отставке	председатель колхоза

Ива́н Никола́евич Черепа́нов (28 июля 1905, дер. Верхнее Якутино, Вологодская губерния — 21 января 1979, Вологодская область) — командир орудийного расчета 853-го артиллерийского полка, сержант — на момент представления к награждению орденом Славы 1-й степени.

Биография

Родился 28 июля 1905 года в деревне Верхнее Якутино Великоустюгского района Вологодской области. Проходил службу в Красной Армии с 1927 по 1929 годы и с 1939 по 1940 годы. Участник советско-финляндской войны 1939—1940 годов. Вернувшись домой, трудился в колхозе, был бригадиром.

С началом Великой Отечественной войны в июне 1941 года был вновь призван в армию. На фронте с августа того же года. Член ВКП(б) с 1944 года. К весне 1944 года ефрейтор Черепанов был наводчиком 75-мм орудия 853-го артиллерийского полка 263-я стрелковой дивизии. В составе этого полка прошёл до Победы. Воевал на 4-м Украинском, 1-м Прибалтийском, 3-м Белорусском фронтах.

В начале апреля 1944 года 263-я стрелковая дивизия в составе 51-й армии вела бои за освобождение Крыма. В районе населённого пункта Тюн-Тюбе расчёт орудия, в котором наводчиком был Черепанов, уничтожил семь огневых точек противника. Когда же враг перешёл в контратаку, и орудие вышло из строя, Черепанов воспользовался стоявшей рядом трофейной пушкой. Развернув орудие, он открыл огонь по цепям вражеской пехоты, выпустил около 300 снарядов, уничтожив десятки вражеских солдат. За отвагу и мужество, проявленные в этих боях, награждён орденом Красной Звезды.

Через несколько дней на подступах в Севастополю, когда путь наступающим стрелковым подразделениям преградил сильный огонь дзота, Черепанов двумя точными выстрелами разбил вражескую огневую точку. Был награждён медалью «За отвагу».

После полного освобождения Крыма дивизия была переброшена на север. Здесь Черепанов участвовал в боях за освобождение Белоруссии, громил врага в Прибалтике и Восточной Пруссии.

16 августа 1944 года при отражении атаки танков у населённого пункта Папиле ефрейтор Черепанов выдвинул своё орудие на открытую огневую позицию и прямой наводкой подбил 4 машины, уничтожил большое количество противников. Продолжал вести огонь и когда остался один у орудия, все номера расчёта были ранены или убиты.

Приказом от 30 августа 1944 года ефрейтор Черепанов Иван Николаевич награждён орденом Славы 3-й степени.

13 октября 1944 года близ деревни Ягштеллен сержант Черепанов с расчётом обеспечивал огневую поддержку 995-го стрелкового полка. Когда враг предпринял сильную контратаку во фланг полка, Черепанов выдвинул своё орудие на прямую наводку и точным огнём уничтожил 3 пулемёта и свыше отделения пехоты противника. Своими действиями обеспечил успешное выполнение полком боевой задачи. За этот бой весь расчет был награждён орденами и медалями.

Приказом от 26 октября 1944 года сержант Черепанов Иван Николаевич награждён орденом Славы 3-й степени повторно.

5 февраля 1945 года в бою у населённого пункта Киршненен сержант Черепанов вывел из строя орудие, 4 пулемета, свыше 10 автоматчиков. В рукопашной схватке истребил несколько противников.

Приказом от 31 марта 1945 года сержант Черепанов Иван Николаевич награждён орденом Славы 2-й степени.

В апреле 1945 года в составе своего полка участвовал в штурме Кёнигсберга, в уличных боях расчёт Черепанова уничтожил два орудия, три пулемётные точки и до 50 вражеских солдат и офицеров. Войну артиллерист закончил в Данциге, на берегу Балтийского моря.

В 1945 году сержант Черепанов был демобилизован. Возвратился на родину, был избран председателем колхоза.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 19 августа 1955 года в порядке перенаграждения Черепанов Иван Николаевич награждён орденом Славы 1-й степени. Стал полным кавалером ордена Славы.

После выхода на пенсию продолжал работать, возглавлял бригаду пилорамщиков в совхозе «Красное Знамя». Скончался 21 января 1979 года. Похоронен в городе Великий Устюг.

Награждён орденами Отечественной войны 2-й степени, Красной Звезды, Славы 3-х степеней, медалями, в том числе «За отвагу».

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=10355 Иван Николаевич Черепанов]. Сайт «Герои Страны». Проверено 22 августа 2014.

Литература

• Андреев Г. И., Вакуров И. Д. Солдатская слава. — М., 1971. — Кн. 3.
• Гришко Г. А. Жаворонкин М. Ю. Орденская книжка. — М., 2005.
• Кавалеры ордена Славы трёх степеней: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии Д. С. Сухоруков. — М.: Воениздат, 2000. — 703 с. — 10 000 экз. — ISBN 5-203-01883-9.

Отрывок, характеризующий Черепанов, Иван Николаевич

Важное лицо было удивлено тем, что такое простое рассуждение могло не приходить ему в голову, и обратилось за советом к святым братьям Общества Иисусова, с которыми оно находилось в близких отношениях.
Через несколько дней после этого, на одном из обворожительных праздников, который давала Элен на своей даче на Каменном острову, ей был представлен немолодой, с белыми как снег волосами и черными блестящими глазами, обворожительный m r de Jobert, un jesuite a robe courte, [г н Жобер, иезуит в коротком платье,] который долго в саду, при свете иллюминации и при звуках музыки, беседовал с Элен о любви к богу, к Христу, к сердцу божьей матери и об утешениях, доставляемых в этой и в будущей жизни единою истинною католическою религией. Элен была тронута, и несколько раз у нее и у m r Jobert в глазах стояли слезы и дрожал голос. Танец, на который кавалер пришел звать Элен, расстроил ее беседу с ее будущим directeur de conscience [блюстителем совести]; но на другой день m r de Jobert пришел один вечером к Элен и с того времени часто стал бывать у нее.
В один день он сводил графиню в католический храм, где она стала на колени перед алтарем, к которому она была подведена. Немолодой обворожительный француз положил ей на голову руки, и, как она сама потом рассказывала, она почувствовала что то вроде дуновения свежего ветра, которое сошло ей в душу. Ей объяснили, что это была la grace [благодать].
Потом ей привели аббата a robe longue [в длинном платье], он исповедовал ее и отпустил ей грехи ее. На другой день ей принесли ящик, в котором было причастие, и оставили ей на дому для употребления. После нескольких дней Элен, к удовольствию своему, узнала, что она теперь вступила в истинную католическую церковь и что на днях сам папа узнает о ней и пришлет ей какую то бумагу.
Все, что делалось за это время вокруг нее и с нею, все это внимание, обращенное на нее столькими умными людьми и выражающееся в таких приятных, утонченных формах, и голубиная чистота, в которой она теперь находилась (она носила все это время белые платья с белыми лентами), – все это доставляло ей удовольствие; но из за этого удовольствия она ни на минуту не упускала своей цели. И как всегда бывает, что в деле хитрости глупый человек проводит более умных, она, поняв, что цель всех этих слов и хлопот состояла преимущественно в том, чтобы, обратив ее в католичество, взять с нее денег в пользу иезуитских учреждений {о чем ей делали намеки), Элен, прежде чем давать деньги, настаивала на том, чтобы над нею произвели те различные операции, которые бы освободили ее от мужа. В ее понятиях значение всякой религии состояло только в том, чтобы при удовлетворении человеческих желаний соблюдать известные приличия. И с этою целью она в одной из своих бесед с духовником настоятельно потребовала от него ответа на вопрос о том, в какой мере ее брак связывает ее.
Они сидели в гостиной у окна. Были сумерки. Из окна пахло цветами. Элен была в белом платье, просвечивающем на плечах и груди. Аббат, хорошо откормленный, а пухлой, гладко бритой бородой, приятным крепким ртом и белыми руками, сложенными кротко на коленях, сидел близко к Элен и с тонкой улыбкой на губах, мирно – восхищенным ее красотою взглядом смотрел изредка на ее лицо и излагал свой взгляд на занимавший их вопрос. Элен беспокойно улыбалась, глядела на его вьющиеся волоса, гладко выбритые чернеющие полные щеки и всякую минуту ждала нового оборота разговора. Но аббат, хотя, очевидно, и наслаждаясь красотой и близостью своей собеседницы, был увлечен мастерством своего дела.
Ход рассуждения руководителя совести был следующий. В неведении значения того, что вы предпринимали, вы дали обет брачной верности человеку, который, с своей стороны, вступив в брак и не веря в религиозное значение брака, совершил кощунство. Брак этот не имел двоякого значения, которое должен он иметь. Но несмотря на то, обет ваш связывал вас. Вы отступили от него. Что вы совершили этим? Peche veniel или peche mortel? [Грех простительный или грех смертный?] Peche veniel, потому что вы без дурного умысла совершили поступок. Ежели вы теперь, с целью иметь детей, вступили бы в новый брак, то грех ваш мог бы быть прощен. Но вопрос опять распадается надвое: первое…
– Но я думаю, – сказала вдруг соскучившаяся Элен с своей обворожительной улыбкой, – что я, вступив в истинную религию, не могу быть связана тем, что наложила на меня ложная религия.
Directeur de conscience [Блюститель совести] был изумлен этим постановленным перед ним с такою простотою Колумбовым яйцом. Он восхищен был неожиданной быстротой успехов своей ученицы, но не мог отказаться от своего трудами умственными построенного здания аргументов.
– Entendons nous, comtesse, [Разберем дело, графиня,] – сказал он с улыбкой и стал опровергать рассуждения своей духовной дочери.


Элен понимала, что дело было очень просто и легко с духовной точки зрения, но что ее руководители делали затруднения только потому, что они опасались, каким образом светская власть посмотрит на это дело.
И вследствие этого Элен решила, что надо было в обществе подготовить это дело. Она вызвала ревность старика вельможи и сказала ему то же, что первому искателю, то есть поставила вопрос так, что единственное средство получить права на нее состояло в том, чтобы жениться на ней. Старое важное лицо первую минуту было так же поражено этим предложением выйти замуж от живого мужа, как и первое молодое лицо; но непоколебимая уверенность Элен в том, что это так же просто и естественно, как и выход девушки замуж, подействовала и на него. Ежели бы заметны были хоть малейшие признаки колебания, стыда или скрытности в самой Элен, то дело бы ее, несомненно, было проиграно; но не только не было этих признаков скрытности и стыда, но, напротив, она с простотой и добродушной наивностью рассказывала своим близким друзьям (а это был весь Петербург), что ей сделали предложение и принц и вельможа и что она любит обоих и боится огорчить того и другого.