Черкаскульская культура

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Черкаскульская культура
бронзовый век
Локализация

Урал

Носители

угры

Преемственность:
Аятская культура
Ананьинская культура

Черкаскульская культура — археологическая культура бронзового века, расположенная на территории юга Урала и Западной Сибири. Название от озера Черкаскуль, расположенного в Каслинском районе Челябинской области. Выделена К. В. Сальниковым в 1964 году[1]. Предположительно относится к предкам угров[2].





Генетические связи

Сформировалась на базе аятской культуры, которая располагалась севернее на территории современной Свердловской области. Соседствовала с андроновской культурой и повлияла на формирование ананьинской культуры и межовской культуры.

Археологические памятники

Напишите отзыв о статье "Черкаскульская культура"

Примечания

  1. Сальников К. В. Очерки древней истории Южного Урала. М., 1967
  2. [mmj.ru/ural_history.html?&article=208&cHash=87998ceeb6 Райманов Р. Ш. Угорская этническая интерпретация населения Урала эпохи поздней бронзы (историография проблемы).]

Литература

  • Косарев М.Ф. Бронзовый век Западной Сибири . — М.: Наука, 1981. — 282 с.
  • Котельникова И. А. [www.ipdn.ru/rics/doc0/DA/a3/1-kot.htm К вопросу о генезисе фёдоровской и черкаскульской культур (по материалам погребального обряда)] // Вестник археологии, антропологии и этнографии (издание ИПОС СО РАН), 2001, № 3.
  • Матвеев А. В. [www.ipdn.ru/rics/doc0/DA/a2/4-mat.htm Новые данные о системе жизнеобеспечения черкаскульского населения Приисетья] // Вестник археологии, антропологии и этнографии (издание ИПОС СО РАН), 1999, № 2.
  • Обыденнов М. Ф., Шорин А. Ф. Археологические культуры бронзового века древних угров (черкаскульская и межовская культуры). Екатеринбург, 1995.


Отрывок, характеризующий Черкаскульская культура

В третьем акте был на сцене представлен дворец, в котором горело много свечей и повешены были картины, изображавшие рыцарей с бородками. В середине стояли, вероятно, царь и царица. Царь замахал правою рукою, и, видимо робея, дурно пропел что то, и сел на малиновый трон. Девица, бывшая сначала в белом, потом в голубом, теперь была одета в одной рубашке с распущенными волосами и стояла около трона. Она о чем то горестно пела, обращаясь к царице; но царь строго махнул рукой, и с боков вышли мужчины с голыми ногами и женщины с голыми ногами, и стали танцовать все вместе. Потом скрипки заиграли очень тонко и весело, одна из девиц с голыми толстыми ногами и худыми руками, отделившись от других, отошла за кулисы, поправила корсаж, вышла на середину и стала прыгать и скоро бить одной ногой о другую. Все в партере захлопали руками и закричали браво. Потом один мужчина стал в угол. В оркестре заиграли громче в цимбалы и трубы, и один этот мужчина с голыми ногами стал прыгать очень высоко и семенить ногами. (Мужчина этот был Duport, получавший 60 тысяч в год за это искусство.) Все в партере, в ложах и райке стали хлопать и кричать изо всех сил, и мужчина остановился и стал улыбаться и кланяться на все стороны. Потом танцовали еще другие, с голыми ногами, мужчины и женщины, потом опять один из царей закричал что то под музыку, и все стали петь. Но вдруг сделалась буря, в оркестре послышались хроматические гаммы и аккорды уменьшенной септимы, и все побежали и потащили опять одного из присутствующих за кулисы, и занавесь опустилась. Опять между зрителями поднялся страшный шум и треск, и все с восторженными лицами стали кричать: Дюпора! Дюпора! Дюпора! Наташа уже не находила этого странным. Она с удовольствием, радостно улыбаясь, смотрела вокруг себя.
– N'est ce pas qu'il est admirable – Duport? [Неправда ли, Дюпор восхитителен?] – сказала Элен, обращаясь к ней.
– Oh, oui, [О, да,] – отвечала Наташа.


В антракте в ложе Элен пахнуло холодом, отворилась дверь и, нагибаясь и стараясь не зацепить кого нибудь, вошел Анатоль.
– Позвольте мне вам представить брата, – беспокойно перебегая глазами с Наташи на Анатоля, сказала Элен. Наташа через голое плечо оборотила к красавцу свою хорошенькую головку и улыбнулась. Анатоль, который вблизи был так же хорош, как и издали, подсел к ней и сказал, что давно желал иметь это удовольствие, еще с Нарышкинского бала, на котором он имел удовольствие, которое не забыл, видеть ее. Курагин с женщинами был гораздо умнее и проще, чем в мужском обществе. Он говорил смело и просто, и Наташу странно и приятно поразило то, что не только не было ничего такого страшного в этом человеке, про которого так много рассказывали, но что напротив у него была самая наивная, веселая и добродушная улыбка.