Черкесский день траура
 |
Возможно, эта статья содержит оригинальное исследование. Добавьте ссылки на источники, в противном случае она может быть выставлена на удаление.
Дополнительные сведения могут быть на странице обсуждения. (23 января 2013) |
[1]Черкесский день траура отмечается 21 мая. Выбор этой даты связан с тем что 21 мая 1864 года генерал Граббе провёл военный парад в урочище Кбаада (Красная Поляна). Таким образом, закончилась кровопролитная Кавказская война, в результате которой Российская Империя установила контроль над территорией Северного Кавказа.
Российскими властями проводились этнические чистки адыгского населения с целью получения выхода к Черноморскому побережью. Причерноморским адыгам в ультимативной форме было предложено либо переселиться на болотистые низины Кубани, приняв подданство России, либо эмигрировать в Османскую империю. Большая часть черкесов предпочла эмиграцию. Так образовалась многочисленная черкесская диаспора на Балканах и в странах Передней Азии.
Современность
21 мая был официально объявлен траурным и нерабочим в трёх республиках, где адыги являются одной из титульных наций (Адыгея, Карачаево-Черкесия и Кабардино-Балкария) . При этом в сентябре 2006 года Владимир Путин подписал специальный Указ о праздновании 450-летия добровольного вхождения Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкесии и Адыгеи в состав России 7 октября. Российские федеральные власти в целом нейтрально относятся к тому, что местные власти республик и ряд национальных союзов («Адыгэ Хасэ») продолжают отмечать 21 мая как день траура. В канун этой даты адыгские национальные советы обсуждают различные проблемы адыгов. Так называемая Черкесиада-2012 призвана привлечь внимание мировой общественности к ним. Ещё более знаменателен этот день для представителей Адыгской диаспоры [2].
Адыгская общественность и западные СМИ описывают 21 мая как день «геноцида черкесов» и «насильственного изгнания их в ходе Кавказской войны». 20 мая 2011 года Грузия стала первой страной, официально признавшей геноцид черкесов. Россия не считает изгнание и массовые убийства черкесского населения геноцидом.
Напишите отзыв о статье "Черкесский день траура"
Примечания
| ||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Черкесский день траура
Наташа подошла к столу и, не думав ни минуты, написала тот ответ княжне Марье, который она не могла написать целое утро. В письме этом она коротко писала княжне Марье, что все недоразуменья их кончены, что, пользуясь великодушием князя Андрея, который уезжая дал ей свободу, она просит ее забыть всё и простить ее ежели она перед нею виновата, но что она не может быть его женой. Всё это ей казалось так легко, просто и ясно в эту минуту.В пятницу Ростовы должны были ехать в деревню, а граф в среду поехал с покупщиком в свою подмосковную.
В день отъезда графа, Соня с Наташей были званы на большой обед к Карагиным, и Марья Дмитриевна повезла их. На обеде этом Наташа опять встретилась с Анатолем, и Соня заметила, что Наташа говорила с ним что то, желая не быть услышанной, и всё время обеда была еще более взволнована, чем прежде. Когда они вернулись домой, Наташа начала первая с Соней то объяснение, которого ждала ее подруга.
– Вот ты, Соня, говорила разные глупости про него, – начала Наташа кротким голосом, тем голосом, которым говорят дети, когда хотят, чтобы их похвалили. – Мы объяснились с ним нынче.
– Ну, что же, что? Ну что ж он сказал? Наташа, как я рада, что ты не сердишься на меня. Говори мне всё, всю правду. Что же он сказал?
Наташа задумалась.
– Ах Соня, если бы ты знала его так, как я! Он сказал… Он спрашивал меня о том, как я обещала Болконскому. Он обрадовался, что от меня зависит отказать ему.
Соня грустно вздохнула.
– Но ведь ты не отказала Болконскому, – сказала она.
– А может быть я и отказала! Может быть с Болконским всё кончено. Почему ты думаешь про меня так дурно?
– Я ничего не думаю, я только не понимаю этого…
– Подожди, Соня, ты всё поймешь. Увидишь, какой он человек. Ты не думай дурное ни про меня, ни про него.
– Я ни про кого не думаю дурное: я всех люблю и всех жалею. Но что же мне делать?
Соня не сдавалась на нежный тон, с которым к ней обращалась Наташа. Чем размягченнее и искательнее было выражение лица Наташи, тем серьезнее и строже было лицо Сони.
– Наташа, – сказала она, – ты просила меня не говорить с тобой, я и не говорила, теперь ты сама начала. Наташа, я не верю ему. Зачем эта тайна?
– Опять, опять! – перебила Наташа.
– Наташа, я боюсь за тебя.
