Черниговское воеводство

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Черниговское воеводство
Województwo czernihowskie
Герб
Страна

Речь Посполитая

Входит в

Корона Королевства Польского

Включает

Черниговский повят, Новогрудский повят

Административный центр

Чернигов

Дата образования

16351667

Воевода

(список)

Число сенаторов

2

Официальный язык

польский

Черниговское воеводство (польск. Województwo czernihowskie) — административная единица Речи Посполитой, которая существовала в 1635—1667 годах в составе Малопольской Провинции Короны Польской (ныне территория Украины). Центром воеводства являлся город Чернигов.

Создано на основе Черниговских и Северских земель, которые оказались в составе Польши в 1618 году после русско-польской войны по Деулинскому соглашению. Входило в состав Малопольской провинции польского региона Русь. Возглавлялось черниговскими воеводами. Сеймик воеводства собирался в Чернигове. Малое представительство в Сенате Речи Посполитой состояло из 2 сенаторов. Делилось на 2 повета (уезда) — Черниговский и Новгородский. После Зборовского договора вошло в состав Гетманщины.

Окончательное ликвидировано 1667 по условиям Андрусовского мира. Территория воеводства вошла в состав Черниговского полка Войска Запорожского, зависело от Русского царства. Название воеводства продолжала употребляться в титулярных урядах шляхты Речи Посполитой.



См. также

Напишите отзыв о статье "Черниговское воеводство"

Отрывок, характеризующий Черниговское воеводство

– Что ж, все не хочешь на волю, Савельич? – спросил Пьер.
– Зачем мне, ваше сиятельство, воля? При покойном графе, царство небесное, жили и при вас обиды не видим.
– Ну, а дети?
– И дети проживут, ваше сиятельство: за такими господами жить можно.
– Ну, а наследники мои? – сказал Пьер. – Вдруг я женюсь… Ведь может случиться, – прибавил он с невольной улыбкой.
– И осмеливаюсь доложить: хорошее дело, ваше сиятельство.
«Как он думает это легко, – подумал Пьер. – Он не знает, как это страшно, как опасно. Слишком рано или слишком поздно… Страшно!»
– Как же изволите приказать? Завтра изволите ехать? – спросил Савельич.
– Нет; я немножко отложу. Я тогда скажу. Ты меня извини за хлопоты, – сказал Пьер и, глядя на улыбку Савельича, подумал: «Как странно, однако, что он не знает, что теперь нет никакого Петербурга и что прежде всего надо, чтоб решилось то. Впрочем, он, верно, знает, но только притворяется. Поговорить с ним? Как он думает? – подумал Пьер. – Нет, после когда нибудь».
За завтраком Пьер сообщил княжне, что он был вчера у княжны Марьи и застал там, – можете себе представить кого? – Натали Ростову.
Княжна сделала вид, что она в этом известии не видит ничего более необыкновенного, как в том, что Пьер видел Анну Семеновну.
– Вы ее знаете? – спросил Пьер.
– Я видела княжну, – отвечала она. – Я слышала, что ее сватали за молодого Ростова. Это было бы очень хорошо для Ростовых; говорят, они совсем разорились.
– Нет, Ростову вы знаете?
– Слышала тогда только про эту историю. Очень жалко.
«Нет, она не понимает или притворяется, – подумал Пьер. – Лучше тоже не говорить ей».
Княжна также приготавливала провизию на дорогу Пьеру.
«Как они добры все, – думал Пьер, – что они теперь, когда уж наверное им это не может быть более интересно, занимаются всем этим. И все для меня; вот что удивительно».
В этот же день к Пьеру приехал полицеймейстер с предложением прислать доверенного в Грановитую палату для приема вещей, раздаваемых нынче владельцам.
«Вот и этот тоже, – думал Пьер, глядя в лицо полицеймейстера, – какой славный, красивый офицер и как добр! Теперь занимается такими пустяками. А еще говорят, что он не честен и пользуется. Какой вздор! А впрочем, отчего же ему и не пользоваться? Он так и воспитан. И все так делают. А такое приятное, доброе лицо, и улыбается, глядя на меня».
Пьер поехал обедать к княжне Марье.
Проезжая по улицам между пожарищами домов, он удивлялся красоте этих развалин. Печные трубы домов, отвалившиеся стены, живописно напоминая Рейн и Колизей, тянулись, скрывая друг друга, по обгорелым кварталам. Встречавшиеся извозчики и ездоки, плотники, рубившие срубы, торговки и лавочники, все с веселыми, сияющими лицами, взглядывали на Пьера и говорили как будто: «А, вот он! Посмотрим, что выйдет из этого».