Чернова, Галина Петровна

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Чернова Галина Петровна (р. 17 февраля, 1952, Климово, Ибресинский район, Чувашская АССР, РСФСР, СССР) — государственный деятель Чувашской Республики, министр образования и молодёжной политики Чувашской Республики с апреля 2004 г. Автор научных, учебно-методических и общественно-педагогических публикаций; замужем, имеет двух сыновей. Кандидат биологических наук. Доцент.



Биография

Родилась в педагогической семье: мать — учитель, отец — директор школы. Окончила Чувашский государственный педагогический институт им. И. Я. Яковлева, в институте была секретарем комсомольской организации.

Училась в аспирантуре Зоологического института АН СССР; работала преподавателем, доцентом, заведующей кафедрой зоологии в Чувашском государственном педагогическом институте.

  • С сентября 1996 г. по январь 2000 г. — первый заместитель министра образования, науки и высшей школы Чувашской Республики;
  • С января 2000 г. по 23 апреля 2004 г. — министр образования Чувашской Республики;
  • С апреля 2004 г. — министр образования и молодёжной политики Чувашской Республики;
  • С 18 января 2011 г. по март 2012 г. — ректор ГОУ «Чувашский республиканский институт образования» Минобразования Чувашии.

Награды

Напишите отзыв о статье "Чернова, Галина Петровна"

Ссылки

  • [www.c-society.ru/wind.php?ID=195319 Персональная страница]
  • [www.ug.ru/02.10/t22.htm Анна Хрусталева. Синдром отличницы. Реформа и «шоппинг» — две слабости министра // Учительская газета]
  • [www.gatd.archives21.ru/tehnotron/Vistavki/kalendar2007/02/1702/1702.htm]
  • [bujet.ru/article/7751.php]


Отрывок, характеризующий Чернова, Галина Петровна

– Пош… пошел скорее! – крикнул он на кучера дрожащим голосом.
Коляска помчалась во все ноги лошадей; но долго еще позади себя граф Растопчин слышал отдаляющийся безумный, отчаянный крик, а перед глазами видел одно удивленно испуганное, окровавленное лицо изменника в меховом тулупчике.
Как ни свежо было это воспоминание, Растопчин чувствовал теперь, что оно глубоко, до крови, врезалось в его сердце. Он ясно чувствовал теперь, что кровавый след этого воспоминания никогда не заживет, но что, напротив, чем дальше, тем злее, мучительнее будет жить до конца жизни это страшное воспоминание в его сердце. Он слышал, ему казалось теперь, звуки своих слов:
«Руби его, вы головой ответите мне!» – «Зачем я сказал эти слова! Как то нечаянно сказал… Я мог не сказать их (думал он): тогда ничего бы не было». Он видел испуганное и потом вдруг ожесточившееся лицо ударившего драгуна и взгляд молчаливого, робкого упрека, который бросил на него этот мальчик в лисьем тулупе… «Но я не для себя сделал это. Я должен был поступить так. La plebe, le traitre… le bien publique», [Чернь, злодей… общественное благо.] – думал он.
У Яузского моста все еще теснилось войско. Было жарко. Кутузов, нахмуренный, унылый, сидел на лавке около моста и плетью играл по песку, когда с шумом подскакала к нему коляска. Человек в генеральском мундире, в шляпе с плюмажем, с бегающими не то гневными, не то испуганными глазами подошел к Кутузову и стал по французски говорить ему что то. Это был граф Растопчин. Он говорил Кутузову, что явился сюда, потому что Москвы и столицы нет больше и есть одна армия.
– Было бы другое, ежели бы ваша светлость не сказали мне, что вы не сдадите Москвы, не давши еще сражения: всего этого не было бы! – сказал он.
Кутузов глядел на Растопчина и, как будто не понимая значения обращенных к нему слов, старательно усиливался прочесть что то особенное, написанное в эту минуту на лице говорившего с ним человека. Растопчин, смутившись, замолчал. Кутузов слегка покачал головой и, не спуская испытующего взгляда с лица Растопчина, тихо проговорил:
– Да, я не отдам Москвы, не дав сражения.
Думал ли Кутузов совершенно о другом, говоря эти слова, или нарочно, зная их бессмысленность, сказал их, но граф Растопчин ничего не ответил и поспешно отошел от Кутузова. И странное дело! Главнокомандующий Москвы, гордый граф Растопчин, взяв в руки нагайку, подошел к мосту и стал с криком разгонять столпившиеся повозки.


В четвертом часу пополудни войска Мюрата вступали в Москву. Впереди ехал отряд виртембергских гусар, позади верхом, с большой свитой, ехал сам неаполитанский король.